Храмы г. Ельца

Фото 14.11.2012:

1 2 ... 4 ►

Фото 14.01.2013:

1 2 ... 4 ►

Соборный храм Вознесения Господня

Адрес: Липецкая обл., г. Елец, Красная пл., д. 1

Вознесенский собор — проект знаменитого русского зодчего Константина Андреевича Тона, один из самых крупных православных храмов России. Утверждён 25 ноября 1843 года. Император Николай Павлович повелел: «Объявить архитектору Константину Тону за красоту сего проекта монаршее благоволение».

Указом президента РФ от 24.02.1995 №176 всему ансамблю Вознесенского собора присвоен статус памятника федерального значения.

Соборный храм Вознесения Господня (по материалам книги «Храмы и монастыри Липецкой и Елецкой епархии. Елец / А.Ю. Клоков, А.А. Найдёнов, А.В. Новосельцев. — Липецк: Липецкое областное краеведческое общество, 2006. — 512 с.»):

Вознесенский собор города Ельца — один из самых крупных православных храмов России, гордость и украшение не только города, но и всей Липецкой и Елецкой епархии.

Построен он «по-елецки» — с размахом! В начале XX века Алексей Константинович Воскресенский — автор книги, посвящёенной истории и культуре Ельца — писал: «Если посетитель войдёт внутрь храма, то он остановится изумлённым на пороге его: громадность размеров храма и его чудное благолепие скажут ему, что этому храму было бы приличнее занимать одно из самых видных мест среди храмов столиц Российской империи, нежели находиться среди хотя и многолюдного, но все же провинциального уездного города».

Собор построен по проекту знаменитого русского зодчего Константина Андреевича Тона в русско-византийском стиле. Творение К.А. Тона олицетворяло собой в архитектуре главенствующую в то время и объединяющую Россию государственную идею «Самодержавие. Православие. Народность.» и подчёркивало связь русской культуры и государственности с православной Византией.

Объёмно-композиционное построение собора традиционно: с восточной части к огромному кубу пятиглавого летнего храма, перекрытому четырёхскатной кровлей и поставленному на высокий белокаменный подклет, примыкают три полукружия алтарей; с запада — одноэтажная, на высоту первого яруса собора трапезная с двумя приделами. Завершает композицию с запада нижний ярус недостроенной колокольни, служащий притвором. Вертикаль колокольни с крыльцом-сенью сени над северным и южным крыльцами остались незавершёнными (по проекту доминирующая в застройке города колокольня должна была иметь ещё 4 яруса, и высота её составила бы 115 арш., или 82 м). Храм трёхнефный, четырёхстолпный. Четыре крестообразных в плане храмовых столба несут центральную восьмигранную главу, прорезанную по граням высокими окнами с полуциркульными завершениями. В верхней части главы — карниз, украшенный поясом квадратных ширинок. Нижняя часть глав и верхний пояс храмового куба декорированы поясом килевидных кокошников. Центральную главу венчает луковичное завершение с золочёным крестом на подкрестном шаре. Малые главки по углам четверика повторяют в уменьшенном виде главную. Куб храма разделяется междуэтажным пояском в виде упрощённого антаблемента, разорванного в центре трёхчастного фасада, разделённого встроенными трехчетвертными и полуколоннами упрощённого тоскано-дорического ордера. Углы храма также закреплены трёхчетвертными колонками. В верхнем ярусе храма каждое из прясел прорезают большие окна, в средней части — сдвоенные, с лучковыми перемычками и украшенные наличниками с колонками по краям и барочными завершениями — очельями в виде картушей. Архитектурное оформление трапезной, перекрытой на два ската, аналогично храмовому.

Все элементы оформления Вознесенского собора — кокошники в основаниях барабанов глав и завершении объёма храма, луковицы глав, крыльца-сени, пучки полуколонн, пышные очелья наличников — имеют прямые аналоги в архитектуре Руси. Тем не менее в излишней правильности всех пропорций здания чувствуется классическое воспитание автора, отчего архитектурное убранство храма создаёт эффект декорации.

Вознесенский собор прекрасно «держит» застройку центральной части Ельца, собирает её вместе с рассыпаными вертикалями храмов города в одно целое. Собор ценен и как важнейший элемент градостроительной структуры Ельца, и как образец высокой строительной культуры России середины XIX в.

В годы советского безвременья собор пострадал меньше других храмов, сохранив свою красоту и величие. Сегодня панораму Ельца и его духовную жизнь невозможно представить без соборного храма Вознесения Господня, который, как и город, имеет интересную историю.

Вознесенский приход, который в начале своей истории не являлся соборным, возник, скорее всего, в 1680-х годах, так как храм во имя Вознесения Христова ещё не значится в переписной книге В. Сухотина 1678 года, а впервые упоминается в писцовой и межевой книге Тихона Камынина 1691-1693 годов. В 1745 году Вознесенская церковь пострадала от пожара, после чего была «возобновлена и украшена».

Под возобновлением имеется в виду, видимо, построение в следующем 1746 г. новой каменной церкви во имя Вознесения Христова, на что указывает историк Орловской епархии Г.М. Пясецкий, ссылаясь на несохранившиеся ведомости храма за 1783 год. В это время при Вознесенской церкви «имелась» писцовая земля в трёх участках — 90 десятин на реке Дон, 40 десятин общего владения с городской Успенской церковью близ г. Ельца и участок земли в общем владении с елецкими ямщиками, которые не допускали причт до пользования землей, вследствие чего в 1789 году спорное дело об этом рассматривалось в Верхнем земском суде. В приходе у Вознесенской церкви в указанный период числилось по исповедным ведомостям 126 дворов.

К 1760 году церковь Вознесения Христова уже считалась древней, а находившаяся при ней трапезная церковь св. Николая Чудотворца была тогда крайне «ветха и с расщелинами в стенах». Тогда же по ходатайству купца Семёна Епифаньевича Калашникова указом из Воронежской духовной консистории от 13 июня 1760 года было разрешено на месте обветшавшей трапезной церкви построить новую, большую в размерах, с приделами св. Николая Чудотворца и св. Димитрия Ростовского, а также новую каменную колокольню. Указ из Воронежской духовной консистории по благословению Преосвященного Кирилла на постройку был выдан 13 июня 1760 года, а закладка нового трапезного храма с колокольней совершена елецким протопопом Афанасием Козьминым 11 июня того же года. Вскоре строительство было завершено, а в 1772 году ввиду «тесноты» Воскресенского собора статус соборной церкви Ельца был передан Вознесенской церкви.

О местонахождении, размерах и планировке Вознесенского храма можно судить по изображению его на плане Ельца 1809 года, где ещё до сооружения нового собора показано место предполагаемого строительства и старая Вознесенская церковь.

В 1804 году в церкви, кроме главного престола в честь Вознесения Господня, действовали тёплые приделы «св. Чудотворца Николая, Димитрия Ростовского и Смоленския Богородицы» — на втором этаже трапезной.

Существует предание, что в древности на месте Вознесенской церкви было кладбище и храм во имя свв. Кирика и Иулиты. Об этом писали И.И. Уклеин и Е.И. Назаров, ссылавшийся на воспоминания старожила И.И. Исаева. В 1967 году при настоятельстве архимандрита Исаакия (Виноградова) в память этого храма «ревнителями родной елецкой старины» был даже сооружён киот с иконой святых мучеников, находящийся ныне на правой стороне соборной трапезной. Однако ни в одном из известных сегодня документов XVII или XVIII веков храм свв. Кирика и Иулиты не упоминается.

Будучи в начале XIX века главным храмом быстро развивающегося Ельца, Вознесенская церковь уже мало соответствовала «цветущему состоянию города» и не удовлетворяла назначению соборного храма. Поэтому вопрос о строительстве новой каменной соборной церкви был поднят в 1800 году, и тогда по инициативе церковного старосты Фёдора Сафроновича Попова начался сбор денег на «обширный по размерам и красивый по архитектуре новый соборный храм». Сразу после принятия решения о строительстве нового собора ктитор Ф.С. Попов стал заготавливать камень для постройки. В 1815 году. старостой Василием Степановичем Петровым у епархиального начальства была испрошена сборная шнуровая книга, которую выдал для сбора пожертвований на постройку собора Преосвященный Досифей, епископ Орловский. До 1821 года было собрано только 10 000 руб.

Первый проект нового соборного храма Ельца был разработан в 1824 году в стиле «итальянской архитектуры». В плане храм должен был иметь размеры 104х39 м, но дальше одобрения проекта епископом Орловским Гавриилом дело не пошло. Тем временем сбор денег на постройку хоть и медленно, но продолжался.

В 1841 году харьковский архитектор Дан­илов выполнил новый проект в «византийском и частично итальянском вкусе», который 26 февраля того же года был представлен Орловскому архиерею. 16 марта проект одобрила Орловская губернская строительная комиссия, после чего он был отправлен в Синод. 11 июня 1841 года Святейший Синод слушал полученное 2 июня 1841 года «доношение Преосвященного Евлампия, епископа Орловского, коим испрашивалось разрешение строительства в городе Ельце вместо обветшавшего и невместительного нового каменного собора». Одновременно были рассмотрены чертежи, одобренные Орловской губернской строительной комиссией, и переданы в следующую инстанцию — в Комиссию проектов и смет Главного управления путей сообщения и публичных зданий. Там 25 августа 1841 года новый проект елецкого собора получил следующую оценку: «Размеры онаго по приложенному масштабу в огромном виде, ни мало не сообразным с числом прихожан 814 душ, из числа коих половину только можно почитать постоянными посетителями собора». Размеры собора согласно проекту должны были составить: «длина самой церкви … в 31, ширина в 11 и 16 сажен, а вышина с главою 22 сажени. Длина и ширина колокольни на 10, а вышина в 32 сажени; двери вышиною в 8,5, шириною в 3 аршина. Каковые размеры в сравнении с другими церквами и с пространством, потребным по настоящей надобности, столь огромны, что полагать надобно, что масштаб приложен не следующий к сим чертежам. При том и способы на постройку … не представляют возможность совершить столь огромное предприятие». Таким образом, комиссия усомнилась в правильности приложенного к чертежам масштаба и возможности построить в Ельце такой большой храм, хотя, как показала история, в действительности здание собора было выстроено ещё больших размеров. Комиссия выразила сомнение в возможности собрать необходимые для строительства средства и в качестве примера приводила церковь, построенную в Санкт-Петербурге длиною с колокольней в 25 и шириною в 12 саженей, на которую ушло почти полмиллиона рублей ассигнациями. Смета же на строительство соборного храма Ельца по предложенному проекту составляла 564 256 руб.

Казалось бы, вторая неудача с проектом должна была охладить строительный пыл ельчан. Однако не зря ходят легенды о хватке и напористости елецких купцов. Видно, их желание построить в родном городе новый собор, да не просто какой-нибудь, а так, чтоб и губернским городам завидно стало, подкреплённое, как сейчас говорят, «финансовыми возможностями», было столь велико, что вопрос всё же решился в лучшем для Ельца смысле.

29 сентября 1841 года обер-прокурор и кавалер граф Николай Александрович Протасов на заседании Синода предложил возвратить неодобренный проект и выполнить новый с приложением к нему сметы. Вследствие этого комиссия отклонила проект харьковского архитектора Данилова и рекомендовала «при переделке проекта … по высочайшему повелению в точности соблюсти древний византийский стиль, приняв в соображение чертежи, изданные на сей конец архитектором Тоном».

Тем временем в 1841 году ктитором собора был избран купец Иван Герасимович Петров (1798-1862). Новый соборный староста в мае 1842 года отправился в Москву просить самого К.А. Тона — архитектора Двора Его Императорского Величества — выполнить для Ельца проект соборного храма. История не сохранила подробности их беседы, но, видно, доводы ельчан, решивших отвлечь от дел знаменитого зодчего, обласканного заказами императорского двора и столичной знати, были вескими… Вскоре вопрос о месте постройки соборного храма и архитектурном проекте был решён. К 23 июня 1843 года К.А. Тон разработал проект собора, а 27 июня т.г. он был представлен в Святейший Синод.

Как и следовало предполагать, проект был одобрен во всех инстанциях и высочайше утвержден 25 ноября 1843 года. При этом император Николай Павлович повелел «объявить архитектору Константину Тону за красоту сего проекта монаршее благоволение».

Согласно проекту К. Тона общая длина здания собора составляла 132 аршина, в том числе колокольни 19 аршин, трапезной и храма соответственно 38 и 48 аршин, главный алтарь — 14 аршин. Высота храма с крестом — 105 аршин (74 м) — более чем в полтора раза превосходила высоту храма по отвергнутому ранее проекту. Высота колокольни с крестом должна была составить 115 аршин. По составленной тогда же смете возведение храма вчерне без отделки составляло 210 521 руб. 44,5 коп. Полная смета предполагала затраты в размере 564 256 руб. ассигнациями, а постройка собора по плану должна была окончиться через 7 лет. Кирпича для строительства было потребно 10 430 000 шт.

Синод, возвращая 31 декабря 1843 года Орловскому епископу Евлампию смету и высочайше утверждённый проект, рекомендовал «по огромности и важности предположенных работ» создать «строительный комитет из благонадёжных духовных лиц; почётнейших граждан и опытного архитектора», снабдить комитет инструкциями и шнуровыми книгами. В созданный комитет кроме старосты были назначены настоятель Елецкого Троицкого монастыря архимандрит Флавиан и благочинный города, протоиерей собора Пётр Малишевский, а также именитые елецкие купцы.

В 1844 году последовало прошение ельчан об учреждении вместо созданного комитета должности строителя собора с двумя помощниками, так как это было удобнее для ведения практических работ. А 10 декабря 1844 года Елецкое градское общество «вследствие полученного от высшего начальства разрешения в строители соборной церкви в г. Ельце» избрало елецкого второй гильдии купца Ивана Герасимовича Петрова. В помощники — третьей гильдии купца Ивана Ларионовича Попова и купеческого сына Ивана Ивановича Уклеина.

К началу строительства в наличии было всего 30 тысяч рублей плюс доход от 50 дес. земли, находившейся к югу от города — за р. Лучок, тогда как общая смета была почти в 20 раз больше. За апрель-июль 1844 г. было собрано ещё 35 тыс. руб.

В марте 1845 года строитель И.Г. Петров получил в Орле план, фасад и смету на постройку собора, а вместе с тем и 2 шнуровые книги для записи пожертвований. Первым записался в книгу и пожертвовал 2 000 руб. ассигнациями сам Иван Герасимович. Его помощник И.Л. Попов также отдал на строительство 2 000 руб., другие жертвователи за три дня — 6 415 руб., а купец М.И. Лавров — 10 000 руб.

Подрядчиком на каменные работы по строительству собора выступил бывший государственный крестьянин из с. Доброго Богословской волости Владимирской губернии, липецкий купец третьей гильдии Фаддей Маркелович Шилов. Договор был заключён 17 марта 1845 года при полной гласности. Условия оговаривались в присутствии прихожан, граждан Ельца из 60 лучших домов. Шилов подрядился «выстроить сей соборный храм по проекту плана и фасада Высочайше утверждённому, ныне ему предъявленному, под надзором архитектора, своими рабочими людьми из доставленного ему от строителя и помощников его материала, по всем правилам прочности и чистоты. Начать ему работу сего года, по вскрытии весны таким порядком:

1-е. Выкопать ямы и канавы под бут мерою в глубину и ширину по указанию архитектора ему, Шилову, своими рабочими людьми, за что и по договору получит по 76 и 3/4 коп. серебром за каждую кубическую сажень и отвалит от канав к стороне.

2-е. Набутить оное крупным возовым камнем пятивершковой толщины или более или менее, цена за работу с кубического саженя по 3 руб. 14 коп. серебром.

3-е. На цоколь стесать камни хорошим мастерством и поставить самый цоколь на место как следует вышиной по местоположению и по проекту и назначению архитектора, и если будет потребно, то под алтарями сделать выходы со сводами и выходными дверьми, цена с куб. саженя 10 руб. серебром.

4-е. Кирпичную кладку производить ему, Шилову, от цоколя до верхнего карниза по своды в настоящем храме и той же вышины колокольни равно и трапезы вверх на 15 сажень: за каждую же положенную в дело тысячу кирпича казённой меры или московского формата получить ему, Шилову, 1 руб. 71 коп. серебром.

5-е. От сего верхнего корпуса вышеизложенных 15 саженей производить кладку кирпичей, как то: своды настоящего храма с пятью главами и колокольни вверх до окончания и совершения всей кладки, не отступая ни в чём от проекта, со всей предосторожностью к прочности, получить ему, Шилову, также с каждой положенной ему тысячи кирпичей по 3 руб. серебром.

6-е. Где по фасаду должно будет употреблять белый камень, то за обделку оного и положения как следует на место получить ему 28 руб. 1/2 коп. серебром.

7-е. Если что будет сделано им неисправно и потребуется переделка, то производить оную, не полагая за то никакой особой платы.

8-е. Материалы, нужные при построении церкви, как то: по требованию его подмостки, леса, шайки, перелазы, скребушки, лопаты и ломы строитель обязан доставить Шилову.

9-е. Подмостки и леса устраивать подрядчику его рабочими людьми, и если по окончании работ угодно будет строителю разобрать оные, как должно, то всё это сделать ему безденежно.

10-е. На сию постройку обязан он, Шилов, иметь и поставить мастеров-каменщиков не менее сорока человек, а когда потребно будет, то число их без замедления удвоить.

11-е. Деньги за работу получать ему, Шилову, от строителя и его помощников таким порядком: при написании контракта сего в задаток 285 рублей 71 копеек серебром, а затем уже по успеху строения и по окончании каждого года постройки из суммы, какая будет им действительно заработана, получить только три части, а четвертую оставлять ежегодно в обеспечение церкви, причисляя эти части от одного года к другому до окончания всей подряженной выстройки церкви и колокольни. По окончании же работы церкви и колокольни в должной исправности мастерства его, когда окажется всё благополучно, то получить и сии четвертые части денег в два года сполна.

12-е. Буде, он, Шилов, не окончив строение церкви, по воле Божией умрёт, в таком случае обязан окончить это строение его родной зять Владимирского уезда, села Добринского, казённый крестьянин Авраам Григорьев сын Петров, который и оставшиеся деньги в обеспечении церкви должен на том же основании получить. Сей контракт одобрен и просмотрен гражданским головою Сергеем Дмитриевичем Русановым, как усердным к сему построению сего храма доброжелателем».

Для обеспечения стройки водой ещё один подрядчик — московский механик Николай Скаткин — предложил устроить водоподъёмную машину с конным приводом. Воду предполагалось брать из ключей на берегу реки Сосны. Производительность машины должна была составить 1 000 вёдер в час.

24 апреля 1845 года была начата разборка фундаментов стоявшей ранее рядом с Вознесенским храмом Успенской церкви, «давно уже несуществующей древней церкви», разобранной в начале ХIХ века. Новый собор должен был занять часть территории Древне-Успенской церкви. Потом разобрали колокольню старого Вознесенского храма и два придела трапезной. За последующие 9 дней была полностью подготовлена строительная площадка, а со стороны склона подсыпана земля, в результате чего каменная часовня на братской могиле ельчан оказалась засыпана на половину высоты, для спуска к ней были сделаны каменные ступени и кованая сень.

15 мая 1845 года началась постройка нового елецкого соборного храма под наблюдением известного архитектора Ивана Иосифовича Вальпреди, жившего в Воронеже. Он произвёл разметку фундаментов, увязав осевую линию собора с осью улицы Орловской.

Торжественная закладка первого камня под апсиду главного алтаря состоялась 29 июня 1845 года. При этом присутствовали военный губернатор города Орла и орловский гражданский губернатор генерал-майор князь П.И. Трубецкой, которому пришлось на месте разбирать протест городского архитектора И.И. Померанцева, не согласившегося с «передвижкой» собора вверх по улице Орловской. Дело в том, что строителем было принято решение заложить собор чуть западнее, так как причт старой Вознесенской церкви попросил сохранить храмовую часть, попадавшую под место строительства, для продолжения в ней церковных служб во время постройки нового собора. Кроме того, на склоне в 37 аршинах от алтарей нового храма открылись «в разном направлении подземные прокопы, существовавшие в древности и служившие, вероятно, тайными ходами жителей города Ельца к реке Сосне в монгольское нашествие, как это известно было здесь и по преданиям». Открывшиеся «подземелья» были, скорее всего, остатками старых погребов на месте древних построек, погибших при пожаре 1769 года. Пясецкий называет их не подземным ходом или тайником, а «кладовыми выходами, в которых издавна положены были казённые разные воинские орудия ветхие», то есть подвалами. Позднее часть из хранившихся в подземельях воинских припасов — «чеснок» и «бомбы» перекочевали в подвалы построенного Вознесенского собора. Подобного рода подвалы строений XVII — первой половины XVIII веков с остатками хранившихся в них сельхозпродуктов были обнаружены в 2005 году на улице Октябрьской, недалеко от Красной площади.

Тогда же губернатор Трубецкой «лично осматривал место, где предположено устроить соборный храм, и нашел, что по случаю открывшихся близ места построения сего храма существовавших некогда, вероятно, подземных выходов, необходимо начать построение храма в некотором отступлении от образовавшихся там ям … отступление от упомянутых ям приблизило постройку к месту уличному.

В результате Трубецкой не внял доводам Померанцева и взял ответственность за нарушение генплана на себя. Закладка собора на новом месте состоялась западнее ранее предполагавшегося места. В основание его была заложена памятная медная доска, гласившая: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Во основание Елецкого Вознесенского Собора. В царствование Императора Николая Первого. В присутствии Военного Губернатора города Орла, князя Петра Ивановича Трубецкого. Июня 29 дня 1845 года».

Земляные работы провели быстро, за май-июль 1845 года. Всего было вынуто 452 кубических сажени грунта (около четырех тысяч кубометров). Кроме подземелий на Красной площади вокруг места, где стояли две старинных церкви, были вскрыты древние захоронения: «При выемке земли из канав собрано человеческих костей, похороненных в давно минувшее время, 24 воза, которые отвезены на градское кладбище и по совершении над ними заупокойной литургийной службы похоронены в двух больших могилах…»

Однако в начавшийся процесс закладки фундамента вмешался архитектор Вальпреди, который усомнился в способности подрядчика вести такую крупную стройку, так как устройство фундаментов Фаддей Маркелович Шилов организовал по старинке. В траншею забрасывался бутовый камень и заливался известковым раствором. Для такого громадного здания, каким был запроектирован Вознесенский собор, требовалось явно более прочное устройство фундаментов. Вальпреди остановил работы, приказал выбросить из траншей весь бут и стены фундаментов возводить из тёсаного «возового» камня. Шилов от дальнейших работ был отстранен. Вскоре он заключил новый договор — на этот раз с братиею елецкого мужского монастыря на возве­дение каменного Троицкого собора, и хотя постройка была значительно меньше Вознесенского собора, она рухнула после возведения сводов. После этого Фаддей Маркелович Шилов скоропостижно скончался. А на строительстве Вознесенского собора его место занял Макар Андреевич Платонов — крестьянин Владимирской губернии. Он оказался честным человеком, опытным и искусным мастером. Вместе с сыном Григорием Макаровичем они 28 лет вели кладку собора, завершив её устройством куполов в 1873 году.

В основание собора было уложено 25 тысяч штук «крупного возового камня», в том числе из разобранных фундаментов Успенской и трапезной части Вознесенской церквей. Всего же в фундамент собора до уровня земли было заложено 50 тысяч крупных камней.

Торжественная закладка собора по церковному чиноположению Высокопреосвященным Смарагдом, архиепископом Орловским, состоялась 22 августа 1845 года — в годовщину коронования государя императора Николая Павловича.

В 9 часов утра колокол возвестил начало торжества. В 10 часов торжественным перезвоном в 17 церквах Ельца начался крестный ход духовенства с иконами в Покровскую церковь, где литургию совершал Высокопреосвященный Смарагд, архиепископ Орловский, с архимандритами монастырей: Елецкого — Флавианом и Задонского — Иларием, соборным протоиереем и прочим духовенством. После молебна крестный ход двинулся к месту постройки собора.

Высокопреосвященный Смарагд вложил в большую чугунную доску с позолоченными буквами малый серебряный ковчежец со святыми мощами и закрыл их малою плиткой. Надпись на чугунной доске гласила: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь. На сём месте собственноручно водружён Животворящий Крест Господень, во основание Соборнаго храма, созидаемаго христолюбивыми города Ельца гражданами, во имя Вознесения Христа Спасителя, в царствование Благочестивейшаго Государя Императора Николая 1-го, Преосвященнейшим Смарагдом, Архиепископом Орловским и Севским, в управление Орловскою губерниею Губернатора Петра Ивановича Трубецкаго, при Городничем города Ельца Георгии Александрове Холодович, при Елецком градском голове Сергие Димитриеве Русанове, при строителе сего храма Иване Герасимове Петрове, в присутствии многочисленнаго народнаго собрания. В лето 1845 августа в 22 день в память святаго мученика Агафоника и иже с ним и торжественнаго воспоминания Коронования Его Императорского Величества. Зачный же сие дело благое, той и да совершит его ко славе своей и ко спасению всех православных христиан». Доска с надписью была положена на камень с углублением в виде чаши, в которую положено было множество разных монет.

Потом архиепископ Смарагд водрузил кресты на местах пяти имеющих быть престолов. По окончании службы в доме Желудковых состоялся обед для полутораста человек, после которого был сбор пожертвований на постройку собора. Пожертвовали: С.Д. Русанов — 3 500 рублей, Я.А. Талдыкин — в десять лет по 175 рублей, И.Г. Петров — в один год 1 000 рублей, И.Л. Попов — в восемь лет по 1 000 рублей, П.А. Талдыкин — в 10 лет по 105 рублей, и др., кто сколько мог, — 1 834 рублей 5 копеек ассигнациями. В кружки и тарелки положено было в этот день 623 рублей 13 копеек ассигнациями.

К 15 октября 1846 года по бутовому основанию на 2/3 был выложен цоколь «из дикого камня с надлежащею оного притескою и с укреплением железными скобами. Камни имели длину 1-2 и более аршина и соразмерную с этим ширину и высоту. В подвальном этаже устроены были столбы для свода арок … приготовлено до миллиона кирпича».

Уже в первый год для нужд стройки у разных заводчиков было закуплено девятьсот тысяч штук кирпича. В дело также пошло почти 250 тысяч кирпича и половняка, полученного от разборки колокольни и трапезной старой Вознесенской церкви.

Первые годы работы велись при постоянном надзоре архитектора И.И. Вальпреди. В мае 1848 года за постройкой наблюдал уже елецкий городской архитектор Померанцев. В этом году строительство продолжалось до 22 сентября и было остановлено из-за сильных дождей. К зиме 1849 года работы остановились: не было денег, но шла заготовка кирпича. Для обеспечения строительства кирпичом И.Г. Петровым между дорогой на Орёл и Александровской слободой был устроен кирпичный завод, который выпускал от 500 до 700 тысяч кирпича и за счёт продажи бракованного кирпича давал до 2 000 руб. дохода. Добротный кирпич шёл на постройку собора, а выбракованный продавался городским обывателям. Производством кирпича для собора ведал один из помощников строителя: сначала И.И. Уклеин, оставивший нам свои записки, а с 1848 года, — Иван Никитич Ульянов. Для увеличения сбора пожертвований на сооружение собора был открыт сбор средств в Москве, Петербурге и на Нижегородской ярмарке. Деньги на строительство поступали и от принадлежавшей собору земли, которой к 1860-м годам числилось 268 дес.

27 февраля 1851 года архиепископ Орловский Смарагд рапортовал в Синод о том, что в 1850 году стройка шла с успехом: «…оконные решетки трапезы устроены и поставлены, кирпича положено 1 100 000 с употреблением в приличных местах веневского, вроде мячковского, камня более 1 000 камней. Постройка возведена выше трапезных окон на 1,5 аршина по всему периметру».

К 1852 году были закончены стены и своды трапезной, колокольня возведена на её уровень, стены храмовой части несколько отставали. Встал вопрос о сооружении кровли над всем собором. В том же году 4 января на 57 году от рождения умер помощник строителя Иван Иванович Уклеин, имевший «к строению … величайшее усердие».

В следующем 1853 году над трапезной устраивается кровля, внутри здания — полы из плотных досок. Тогда же с трапезной были сняты леса. Городской архитектор титулярный советник Ефимов докладывал в губернский строительный комитет: «Трапезная церковь вчерне совершенно окончена … с весны будущего 1854 года произвести внутреннюю отделку с установлением иконостасов». За лето было уложено 1 200 000 кирпича, камня для карнизов и резных украшений — до трёх тысяч, железа для связей и прочего — до двух тысяч пудов и 360 пудов на кровлю. Собор был выведен до окон.

К весне 1854 года закончились запасы кирпича. Ежегодно на постройку расходовалось по миллиону штук и заводы с трудом справлялись с заказом. Цена кирпича в городе выросла с 4 руб. до 5,5 руб. за тысячу. В трапезной было устроено отопление амосовской печью. Топка печи была расположена в подвальном этаже, а в церковь были проведены каналы для теплого воздуха и сделаны отдушины. В 1854 году в трапезной начались отделочные работы, был установлен иконостас. Московский иконостасный мастер Котов взял подряд на изготовление двух иконостасов за 8 500 рублей. Ещё 1 610 рублей уплатили строители за живопись икон. Заканчивал иконостасы московский мастер Никифор Васильевич Соколов.

В 1855 году выполнялась позолота, покупалась утварь. Престол и Царские Врата для трапезной церкви были сделаны из серебра и пожертвованы Михаилом Петровичем Лашиным. Была сделана железная дверь с литыми украшениями, стоившая 1 000 руб. серебром. В этом году строительство не производилось, так как шла заготовка материалов. В сентябре 1855 года оба алтаря в трапезной церкви были готовы к освящению. На торжество прибыл архиепископ Орловский Смарагд. Освящение во имя святителя Николая Чудотворца правого алтаря архиерейским чином состоялось 29 сентября, а левого алтаря во имя святителя Димитрия Ростовского — 2 октября. Во вновь устроенной соборной трапезной, освящённой Преосвященным Смарагдом, через 10 лет после начала постройки собора начали совершаться богослужения.

К 1861 году стены храмовой части собора были выстроены снаружи до карниза, а внутри — до пят арок и сводов. Предстояла серьезная работа по устройству тяжёлого карниза и парапета, возведению сводов и куполов. Чтобы излишне не утяжелять здание, строителям советовали сделать карниз из дерева и обшить его кровельным железом. Однако и Петров, и Платонов решили не отступать от проекта. Карниз и парапет были сооружены из белого веневского камня. Здесь блеснул своим искусством талантливый каменщик Г.М. Платонов.

Между тем возникла серьёзная проблема, связанная с появлением в предалтарной стене трещины. Для консультации из Москвы был приглашён архитектор Воронихин, который посоветовал сделать прикладку каменной стены со стороны алтарей толщиной в аршин, а внутри алтарей — 3/4 арш. Так и было сделано, после чего распространение трещины прекратилось.

30 декабря 1862 г. неожиданно скончался строитель собора И.Г. Петров, посвятивший ему более двадцати лет своей жизни. С ним случился апоплексический удар на обеде у городского головы, где проводилась подписка пожертвований на постройку собора. Вскоре на его место был избран племянник Ивана Герасимовича — купец Александр Петрович Петров (1811-1870). Но и ему не удалось завершить стройку в связи со смертью, последовавшей 15 мая 1870 г. После этого строителем собора был избран сын Александра Петровича Александр Александ Александрович Петров (1834-1894). Именно на его долю выпали двадцатилетние хлопоты по завершению строительства и отделке собора. Новому строителю предстояло решить труднейшие задачи: окончить каменные работы, сделать кровлю на сводах и куполах, поставить «яблоки» и кресты, устроить сходы и входные двери, установить окна, сделать полы, иконостас, расписать собор.

В 1870 г. на постройку собора по подписке было собрано 9 893 руб. В 1871 г. прихожанин Вукол Михайлович Лавров пожертвовал на собор 2 000 руб. и 300 пудов белого железа. В 1872 г. градское общество по определению думы ассигновало на «народную стройку» 25 000 руб.

В 1872 г. были возведены своды храмовой части, а в следующем году закончены все пять куполов, установлены бронзовые с позолотой «яблоки» и кресты. На главах установлены железные стропила общим весом 1 600 пудов. Мастер М.И. Лихутин получил 6 руб. 50 коп. за каждый пуд конструкций. Маковки собора покрыли белым железом. По проекту архитектора Дмитриева московский мастер В.Н. Короткий изготовил бронзовые с позолотою «яблоки» и кресты, которые обошлись доброхотным жертвователям в 21 тыс. руб. В 1874 г. собор был покрыт чёрным листовым железом, покрашенным в белый цвет. Внутри здания возведены каменные своды над подвальным этажом. Ещё два года ушло на установку железных переплётов с толстым бемским стеклом в окнах стен и барабанов.

С 1877 г. в соборе начались штукатурные и лепные работы. Московский архитектор, бывший тогда главным архитектором Купеческого общества, Александр Степанович Каминский осуществлял архитектурно-строительный контроль на завершающем этапе строительства. В 1878 г. он разработал проект иконостаса. Его нижний ярус и балдахин перед царскими вратами было решено выполнить из позолоченного резного дерева, а два верхних яруса сделать лепными из алебастра или цемента, раскрасить и позолотить. В 1878 г. по подписке было собрано 29 372 руб., в том числе на большую люстру в храмовой части купцом А.П. Ростовцевым было пожертвовано 5 000 руб. В том же году началось возведение главного иконостаса. Подряд в 36 тыс. руб. на изготовление нижнего яруса иконостаса получил московский мастер-резчик Лебедев. Сооружать верхние ярусы за 6 тысяч подрядился лепщик Сысоев. В 1879 г. на устройство иконостаса во имя Казанской иконы Божией Матери в правом приделе Л.М. Петрова и И.Н. Ульянов пожертвовали по 5 000 руб. На устройство иконостаса в левом приделе во имя святого благоверного князя Александра Невского по приговору Градского общества было определено выдать из городских сумм 12 000 руб.

Установка и позолота нижнего яруса иконостаса была завершена в июле 1889 г. В росписи собора и написании икон для иконостаса приняли участие Алексей Иванович Корзухин (1835-1894) и Клавдий Васильевич Лебедев (1852-1916). Расписывать собор, писать иконы для иконостаса первоначально ельчане пригласили известного живописца Алексея Ивановича Корзухина. Он успел расписать купол, часть стен собора, написать 17 икон для иконостаса, но контракт был расторгнут. Заказчику и архитектору работа почему-то не понравилась. Она была «признана неудовлетворительной по исполнению». Корзухину уплатили 7 тыс. руб. и от дальнейшей работы отстранили. Заканчивал роспись московский художник, академик Клавдий Васильевич Лебедев, который так же, как и А.И. Корзухин, входил в Товарищество передвижных художественных выставок. В 1887 г. была завершена работа по росписи стен и лепке иконостасов. За эту работу оплачено 35 000 руб.

Предложение ельчан окончить роспись такого огромного храма было, видимо, первым крупным заказом молодого художника. Лебедев написал иконы нижнего яруса центрального иконостаса, полностью заполнил левый и правый иконостасы, расписал столбы и стены храмовой части собора.

Полное описание росписей, иконостасов и икон собора в первозданном виде было опубликовано в 1889 г. протоиереем Н. Шубиным в «Историческом описании нового соборного храма во имя Вознесения Господня в г. Ельце»:

В главном алтаре. Престол на четырех столбах из дубового дерева, а верхняя доска кипарисная; к нему: а) для помещения св. мощей деревянный ящичек с серебряным в нём ковчежцем, крышкою и крестом, б) 4 гвоздя и 4 округлых камня…

Жертвенник из дубового дерева, на четырёх столбах… На горнем месте икона Воскресения Христова, писанная художн. Шаховским, — помещена в киот, устроенный из алебастра и цемента… раскрашенный разными красками и по местам вызолоченный.

За престолом: а) деревянный крест с изображением распятого Спасителя и б) икона коронования Божией Матери, в сребропозлащённой ризе и в металлическом киоте; крест и икона помещены на тумбах.

За жертвенником икона Сошествия Иисуса Христа во ад, в серебряной ризе с позлащенным венцом, и Спасителя, в деревянном резном киоте, выкрашенном и местами позолоченном.

Над Царскими Вратами икона Спасителя, благословляющего хлеб.

На стенах: правой — икона святителя Николая Мирликийского в сребропозлащённой ризе и киоте, на левой — свят. Димитрия Ростовского в серебряной ризе, венец и сияние вызолочены, также в киоте.

В правом алтаре. Престол на 4-х столбах, из дубового дерева, верхняя доска из кипарисного; к нему: а) для помещения св. мощей серебряный ковчежец в деревянном ящичке с крышкою и крестом, б) 4 гвоздя и 4 гладких круглых камня…

Жертвенник из дубового дерева на 4-х столбах… На горнем месте в деревянном золочёном киоте икона Явления Воскресшего Спасителя Марии Магдалине.

За престолом — икона Божией Матери с Предвечным Младенцем, именуемая «Взыскание погибших», в сребропозлащённой ризе и укреплена на тумбе.

Пред жертвенником в деревянном с резьбою, раскрашенном и по местам вызолоченном киоте икона Богоматери со Спасителем, в серебряной ризе; сияние и одежда Божией Матери и Спасителя вызолочены.

Над Царскими Вратами Казанская икона Божией Матери с изображениями свят. Петра митрополита и муч. Екатерины, в серебряной ризе и киоте.

На правой стороне стены икона Божией Матери Троеручицы, на левой — Споручницы: обе иконы в сребропозлащённых ризах и киотах.

В левом алтаре. Престол на 4-х столбах из дубового дерева, а верхняя доска кипарисная; к нему: а) для помещения св. мощей серебряный ковчежец, вложенный в деревянный ящичек, на крышке которого укреплён стоящий крест; б) 4 гвоздя и 4 гладких, круглых камня… Жертвенник из дубового дерева на 4-х столбах… На горнем месте икона в деревянном с резьбою золочёном киоте «Явление Иисуса Христа по воскресении апостолу Фоме».

За престолом икона Божией Матери с Предвечным Младенцем, в серебряной ризе, укрепленная на тумбе.

Перед жертвенником в деревянном с резьбою, раскрашенном и по местам вызолоченном изящном киоте икона Спасителя с крестом, в серебряной ризе, на коей сияние и крест вызолочены.

Над Царскими Вратами — икона Успения Божией Матери в серебряном киоте.

На правой стороне стены икона Божией Матери «Взыскание погибших» — в серебряной вызолоченной ризе и киоте; на левой — Корсунская икона Божией Матери, в ризе.

Иконостас. Устроен по рисунку московского архитектора А.В. Каминского, в 1878 г. утверждённому бывшим Орловским епископом Ювеналием. Иконостас пред всеми тремя алтарями состоит из трёх ярусов, из коих нижний из дерева, украшенный изящною резьбою и вызолоченный, составляет как бы одно целое пред всеми тремя алтарями; центральная часть иконостаса каждого алтаря над Царскими Вратами до самого верха также из дерева с резьбою, вызолочена и увенчана св. крестом. Пред Царскими Вратами главного алтаря большой балдахин, украшенный резьбою и вызолоченный; он состоит из четырёх колонн, соединённых арками и резным вызолоченным куполом с крестом наверху; с иконостасом прочно соединён передними колоннами. Средний и верхний ярусы устроены лепною работою из алебастра и цемента, раскрашены и по местам вызолочены; эти два яруса среднего алтаря разделяются от боковых пилястрами каменной стены храма.

Иконы в куполе. Спаситель благослов­ляющий и восемь херувимов; на основных стенах купола 4 евангелиста: Матфей, Марк, Лука и Иоанн. На стене, над средним иконостасом, изображение Господа Саваофа.

В среднем иконостасе. В верхнем ярусе — патриархи: Авраам, Исаак, Иаков, Моисей, Аарон, царь Давид, пророки: Исайя, Иезеркиль и Даниил.

В среднем ярусе — апостолы: Иаков, Симон, Павел, Пётр, Матфей, Филипп. В средине этого яруса — Распятие Спасителя. (Все эти изображения на стенах и иконах — акад. Корзухина.) Над ним — изображение Св. Духа; под ним — Христос перед Пилатом и несение креста. В кружках — двунадесятые праздники: Рождество Богородицы, Рождество Христово, Крещение и Воздвижение креста (Лебедева). В Царских Вратах: Благовещение и 4 евангелиста; по правую сторону их — местная икона Спасителя, сидящего на престоле (Корзухина), далее икона Иоанна Крестителя (Лебедева); по левую — икона Божией Матери с Младенцем Иисусом (Корзухина); далее оной — икона пророка Илии. В балдахине иконы: Тайная Вечеря, Вход Господень в Иерусалим и Воскресение Лазаря (Корзухина). Против сего алтаря помещены в тумбах укрепленные толстыми золочёными шнурами к древкам с крестом вверху две хоругви — на них иконы: 1) Воскресение Христово и Казанская Богородица, 2) Вознесение Христово и св. Александр Невский: на хоругвях по атласу вышиты золотом и шелками бордюр по краям и разные украшения вокруг икон.

В правом иконостасе. Над … иконостасом на стене: Взятие Божией Матери на небо (Корзухина). Иконы в верхнем ярусе — пророки: Иоиль, Амос, Авдий, Иона, Михей, Софония, Аггей, Захария, Малахия и Воскресения Христова. В среднем ярусе — посредине: Божия Матерь с Иисусом Христом, по сторонам её: Лазарь и Иосиф Обручник. В кружках: Благовещение, Введение во храм; над Царскими Вратами — Положение во гроб Иисуса Христа; на северной двери — архидиакон Лаврентий, на южной — муч. Александр; над ними в кругах — иконы мироносиц Марфы и Марии. На Царских Вратах: Благовещение и 4 евангелиста; по обе их стороны — местная икона Нерукотворенного Спаса и Казанская икона Божией Матери. На пилястре между главным и правым иконостасами — большая храмовая икона Вознесения Господня. Над оною — Головка Божией Матери, Снятие со креста, Бегство в Египет; в кружке — Сретение Господне.

На левом иконостасе. Над иконостасом на стене: изображение иконы Елецкой Божией Матери с предстоящими святыми (Корзухина). В верхнем ярусе пророки: Иеремия, Наум, Аввакум, Осия, Воскресение Христово. В среднем ярусе — апостолы: Андрей Первозванный, Спаситель, сидящий на престоле, ап. Фома. В кружках: Преображение, Св. Троица. Над Царскими Вратами: Омовение ног. На Царских Вратах: Благовещение и 4 евангелиста. По обе стороны оных — местные: Спаситель с крестом и Божия Матерь (на обеих иконах во весь рост). На северных дверях: архангел Михаил, на южных — арх. Гавриил. Над ними в кружках: преп. Александр Свирский и муч. Клавдий. На пилястре между средним и левым иконостасами большая храмовая икона св. благоверного князя Александра Невского в сребропозлащённой ризе: над ней вверху образ нерукотворный Спаса; вокруг князя Александра изображены святые, празднуемые 2-го и 4-го апреля: преп. Тит, мученики Амфиан, Едесий и Поликарп; преп. Иосиф, преп. Георгий, преп. Зосима и муч. Фервуда. Внизу на сей иконе надпись: «Сооружена сия икона в благодарную память благословенного царствования Государя Императора Александра Второго гражданами города Ельца». Над сею иконою изображены: Спаситель в терновом венце, лобзание Иуды, моление о Чаше, и в кружке — Успение Божией Матери. В среднем поясе церкви вокруг трёх стен оной между полуколоннами изображения святых в рост следующие: на южной стене от алтаря: равноап. Мария Магда­лина, великомуч. Фёкла и св. Нина, великомученицы: Евфимия, Варвара, Анастасия, Екатерина, Параскева, преподобномуч. Евгения, муч. Татиана. Преподобные: Ксения, Елизавета чудотворица и Ефросиния преподобная. На западной стороне изображены святые: Роман Сладкопевец, Андрей Критский и Иоанн Дамаскин; св. Алексий, человек Божий, священномуч. Власий, Спиридон Трилийфунский, Игнатий Богоносец, Амвро­сий Медиоланский, Антоний Великий, преп. Онуфрий Великий, мученики Димитрий Солунский, Александр, Феодор Тирон. На северной стороне от алтаря изображены — святые: равноапост. князь Владимир, мученики Борис и Глеб; князь Даниил Московский, князь Георгий Владимирский, святитель Иннокентий Иркутский, святитель Стефан Пермский, святит. Михаил Киевский, князь Андрей Боголюбский, князь Михаил Черниговский, преподобные: Никола Святоша, князь Черниговский, Сергий и Герман — Валаамские чудотворцы.

На столбах. Правый столб передний (ближайший к иконостасу); на оном в верхнем поясе изображены: св. Иаков, епископ Ростовский, апостол Иаков, епископ Иерусалимский, св. Иоанн Златоуст и св. митрополит Филипп. Левый столб передний: св. Леонтий, еп. Ростовский, св. Григорий Двоеслов, Василий Великий, св. Митрофан, епископ Воронежский. Правый столб задний: св. Михаил — митр. Киевский, св. Иона — митр. Московский, св. Мефодий — епископ и просветитель Славянский, преп. Сергий — игум. Радонежский. Левый столб задний: св. Григорий Богослов, св. Кирилл, просветитель Славянский, преп. Савва Звенигородский и преп. Антоний Киевский. На стенах против изображений верхнего яруса столбов: св. Пётр — митр. Московский, св. Алексий — митр. Московский, преп. Зосима и Савватий Соловецкие, Феодосий Киевский и святитель Тихон Задонский. На столбах в нижнем поясе иконы в киотах из алебастра — раскрашенные и по местам вызолоченные: на правом переднем — чудотворная Казанская икона Божией Матери в сребропозлащённой ризе, помещенная в деревянный с резьбою вызолоченный киот, от неё на правой стороне икона мучениц: царицы Александры, Веры, Надежды и Любви, на левой — икона Св. Троицы. На левом переднем: образ Елецкой Божией Матери в сребропозлащённой ризе; икона вставлена в деревянный с резьбою вызолоченный киот; на правой от неё стороне — икона Преображения Господня; на левой — образ святых, празднуемых 17 октября: св. прор. Осии, святых Лазаря, Андрея Критского, Космы и Дамиана, Леонтия, Анфима и Евтропия; сооружён в память чудесного спасения в 1888 г. Государя Императора и царской семьи Его от опасности. На правом заднем: икона Николая Мирликийского; на правой от неё стороне — икона святых: Иоанна Рыльского, муч. Екатерины, преп. Марии Египетской и великомуч. Димитрия Солунского; на левой — архангел Гавриил. На левом заднем: икона преп. Сергия Радонежского (работы Троицкой Лавры) в киоте; на правой от неё стороне — архангел Михаил.

На стенах против икон нижнего яруса на столбах в кружках: Анна пророчица, Симеон Богоприимец, Савва Освящённый, Павел Фивейский, Димитрий царевич, св. княгиня Ольга. На западной стене выше изображений святых три большие священные картины: средняя — изображение второго пришествия Иисуса Христа на всемирный суд; на правой от неё стене — Спаситель, благословляющий детей; на левой — на слова Иисуса Христа: «Воздадите кесарева кесареви, Божие — Богови».

На стенах, по обе стороны входных дверей, на пустых местах, обведённых рамами, начертаны крупными золотыми буквами слова Священного Писания, а именно: около южной и северной дверей — изречения Иисуса Христа из Евангелия, а около западной двери — молитва царя Соломона и наставления Иисуса сына Сирахова.

Выполненные в соборе росписи сохранились в основном без подновления. Но стены зимнего храма и притвора оставались не расписанными. Росписи и покраска в них были выполнены только в 1956-1957 годах.

В 1887-1888 годах в летнем храме были выложены мозаичные полы с прокладкой круглых плит белого и квадратных — серого мрамора. Тогда же на полу в храмовой части слева от входа у столба была выложена цифра «1888».

Ступеньки на солее сделаны из чёрного бельгийского мрамора, балюстрады пред алтарями и клиросы — из разноцветного италийского мрамора. Пред св. иконами: на правом столбе — Казанской иконы Божией Матери и на левом — Елецкой иконы Божией Матери — устроены всходы из мрамора. За всё это строителями было заплачено 12 800 руб. В 1889 году в храме была повешена огромная бронзовая с позолотой люстра с 96 подсвечниками, изготовленная на заводе московского купца Постникова, и две в левом и правом приделах — по 24 подсвечника. В этом же году устроены всходы у северных и южных дверей из веневского известняка и двупольные стальные двери весом 516 пудов. За их изготовление московский мастер М.И. Лихутин получил 7 тыс. руб. На западных дверях были укреплены по два латунных в человеческий рост изображения — архангелы Михаил с мечом и Гавриил с ветвью, на второй — апостолы Пётр и Павел. Сегодня об украшении западных дверей напоминают лишь четыре полукруглых венчика на верхней части створок, да чуть заметные обрезки болтов, которыми когда-то крепились скульптуры святых.

В Великую Отечественную войну на Красной площади взорвалась бомба. Ударная волна распахнула запертые створы, оторвав кованые кольца для на­весных замков. Во время боев за Елец соборные ворота получили пулевые пробоины. Заклепки, их закрывающие, хорошо видны при внимательном рассмотрении. На северных и южных дверях сохранился красивый кованый узор.

На крыльцах входов, на тумбах перед северными и южными дверями, были поставлены массивные чугунные столбы с тремя фонарями на каждом. Для освещения фонари были вывешены на 22 столбах, стоявших по периметру ограды. Была выполнена окончательная планировка грунта перед собором.

Осталась недостроенной лишь колокольня собора. Колокола пришлось временно повесить на деревянной звоннице, установленной перед западным входом на Красной площади, и эта временная колокольня просуществовала до 1933 года. На козлах из дубовых столбов на площади перед собором висело 16 колоколов. Самый большой весил 706 пудов, второй — 500-пудовый — лишь немногим уступал первому. Тяжелый язык такого колокола, перед тем как начать звонить, приходилось раскачивать несколько минут. Из двух средних колоколов один был набатный. Верёвка от его языка всегда спускалась до земли. Каждый ельчанин мог в случае пожара или другой опасности ударить в набат, всполошить, разбудить город. Двенадцать малых колоколов разного тона позволяли расцветить узор праздничного благовеста.

Недостроенная же колокольня по проекту должна была подняться своим крестом на 10 аршин выше храмовой части. В объёмах колокольни, как она представлена в проекте, угадываются черты колокольни Ивана Великого Московского Кремля, и высота её по проекту также составляла 82 м. Из пяти ярусов колокольни было выстроено лишь два и они незначительно выделяются из общей композиции трапезной и храмовой частей собора. Крыльцо — сень колокольни изначально также не сделано, как и сени над северным и южным входами. Первоначально фасад собора должен был остаться кирпичным с побелкой архитектурного убранства или покрашен в краснокирпичный цвет по штукатурке.

Значительным событием в истории города Ельца стало освящение в 1889 году Вознесенского собора, ознаменовавшее собой окончание 45-летнего периода его строительства. На торжество освящения было разослано 3 000 пригласительных билетов. 20 августа в 10 вечера на станцию Елец прибыл Преосвященный Мисаил, епископ Орловский и Севский, который сразу же отправился в собор для совершения молебствия.

21 августа в 6 часов по полудни началось всенощное бдение в соборном храме. Для освящения Вознесенского собора и литургии были назначены: настоятель Задонского Богородицкого монастыря архимандрит Прокопий, настоятель Елецкого Вознесенского собора протоиерей Николай Шубин, протоиерей Владимирской церкви Павел Бутягин, протоиерей Вознесенского собора Гавриил Селихов, протоиерей Казанской церкви г. Ливен Андрей Булгаков, протоиерей Архангельской церкви Пётр Острогорский, священник Сретенской церкви Пётр Шеховцев, священник Введенской церкви Иоанн Вуколов, священник соборной церкви Михаил Иванов, священник Троицкого собора г. Ливен Николай Иванов, священник Покровской церкви Николай Крутиков, иеромонах Елецкого Троицкого монастыря Дионисий, протодиакон московского Успенского Кремлёвского собора Андрей Шеховцев, протодиакон Орловского кафедрального собора Тимофей Архангельский, диакон соборной церкви Георгий Измайлов и др. Утром 22 августа в 9 часов в соборе начался благовест. Собор не смог вместить огромное количество желающих присутствовать в этот радостный для ельчан день на торжественном освящении собора и вся площадь вокруг него была заполнена народом.

Преосвященный Мисаил прибыл в собор в 9 часов, и по облачении его и сослужащих тотчас началось освящение храма. После освящения престола и жертвенника из Царских Врат вышли настоятель собора с длинным шестом в руках, на верхнем конце которого укреплён был стручец, напитанный св. миром, которым он помазывал стены храма; за ним архиепископ Мисаил совершал каждение, следующий за Владыкой протоиерей окропил все эти места святой водой. Затем был крестный ход вокруг соборного храма: впереди большой запрестольный крест, два массивных фонаря, две новые великолепные хоругви, два диакона с кадилами, священники и протоиереи попарно со святыми иконами, два протодиакона с кадилами, два отрока в стихарях несли рипиды, осенявшие святые мощи. Преосвященный Мисаил нёс на главе покрытый воздухом дискос со святыми мощами, поддерживаемый с одной стороны архимандритом Прокопием, с другой — протоиереем Н. Шубиным, под стройное пение многочисленного хора певчих и колокольный звон всех елецких церквей.

После этого от прихожан, священно­служителей и всех елецких жителей строителю собора Александру Александровичу Петрову была торжественно поднесена икона святого мученика Александра в сребропозлащённой ризе. Подносили её городской голова Н.Н. Петров, настоятель собора протоиерей Н. Шубин и купцы И.В. Черникин, Д.А. Черникин и М.С. Жаворонков. Преосвященный Мисаил благословил сей иконой А.А. Петрова. После этого архиепископ Мисаил в сослужении со священством Ельца служил литургию, которая окончилась в 1 час 30 минут.

24 августа состоялось освящение левого придельного алтаря во имя св. благоверного великого князя Александра Невского. В иконостасе этого алтаря была икона св. Александра Невского в сребропозлащённой ризе стоимостью 7 000 руб. После освящения престола архитектору А.С. Каминскому был преподнесен складень с изображением Деисуса.

26 августа был освящён правый алтарь во имя Казанской иконы Божией Матери. После освящения Преосвященный Владыка Мисаил со своей стороны благословил строителя А.А. Петрова Казанскою иконою Божией Матери в изящной сребропозлащённой ризе с надписью «Благословляетесь Вы и весь Ваш род».

Так, с августа 1889 г. новый Вознесенский собор начал отсчитывать свою исто­рию.

При Вознесенском соборе существовала церковно-приходская школа, основанная в 1890 г. как школа грамоты. Первоначально она располагалась в подвальном помещении собора, и обучалось в ней около 30 детей, а заведовал школой соборный диакон. В 1891 г. заведующим школой стал молодой священник Виктор Васильевич Архангельский, с энтузиазмом принявшийся за её развитие. Учителями школы стали соборный диакон Е.И. Лопаткин и псаломщик Введенского храма Ф.Г. Рождественский. Законоучительство взял на себя В.В. Архангельский. Так произошло преобразование школы грамоты в церковно-приходскую. Вскоре она так полюбилась ельчанам, что отбою не было от желающих отдать своих детей в ЦПШ при Вознесенском соборе. Главным препятствием для дальнейшего развития школы стало отсутствие достойного помещения. Исправить это взялась прихожанка собора А.Н. Стукалова, пожертвовавшая под церковно-приходскую школу свой дом с усадебным местом. К 1895 г. само здание и помеще­ния школы были отделаны на средства той же Стукаловой.

Школа представляла собой 2-этажное белое здание, крытое железом, имеющее по фасаду 7 окон, с широким парадным подъездом с одной стороны, воротами и калиткой во двор и чёрным ходом — с другой, палисадником перед окнами, и «… производила самое приятное впечатление». На первом этаже её помещались раздевалка, кухня, штатное и параллельное отделение азбучного класса. На втором — швейцарская, библиотека, классные комнаты и квартира учителя.

Освящение новоустроенной соборной церковно-приходской школы состоялось 10 сентября 1895 г. и началось крестным ходом соборного и городского ду­ховенства во главе с настоятелем Вознесенского собора протоиереем Гавриилом Селиховым и приглашённым епархиальным наблюдателем о. Михаилом Космодамианским. Иконы впереди процессии несли ученики школы и их родители. У входа в школу крестный ход встречали заведующий о. В. Архангельский и ученицы школы, внутри — попечительница А.Н. Стукалова. После водоосвящения и молебна ко всем присутствующим, а особенно к учащимся школы, с речами обратились протоиерей Гавриил Селихов, священники Виктор Архангельский и Михаил Космодамианский. Последний, завершая торжества по случаю освящения новой соборной школы, сказал: «…находя настоящую школу совершенно благоустроенною во всех её частях … отвечающею всем требованиям современной педагогики и гигиены, объявляю её открытой для занятий с детьми с завтрашнего же дня. Завтра приходите, дети, учиться…». И в дальнейшем церковно­приходская школа при елецком Вознесенском соборе продолжала оставаться одной из лучших в Орловской епархии, а её попечитель, елецкий второй гильдии купец Иван Мелехов в 1902 г. был высочайше награждён серебряной медалью на Станиславской ленте за труды во благо народного образования.

При Вознесенском соборе работала бесплатная столовая, где получить пропитание могли многие нуждающиеся. Так, в 1895 г. в ней было отпущено 39 168 обедов, в 1896 г. — 58 312, в 1897 г. — 60 675, в 1911 г. — 31 602.

В годы Первой мировой войны в здании соборной школы действовал открытый елецким духовенством приют для призрения беженцев.

Накануне революции прихожанами Вознесенского собора числились 635 жителей Ельца обоего пола.

Далеко за пределами Ельца был известен хор Вознесенского собора. В 1895 г. им управлял «любимец елецкой публики, знаток церковной музыки» Матченко. В 1920-х гг. соборным хором, тогда уже архиерейским, руководил известный всему Ельцу Иван Матвеевич Зизюкин, с 1915 г. преподававший пение в мужской гимназии. Зизюкин навсегда вошёл в историю и как первый учитель Тихона Николаевича Хренникова (р. 1913) — уроженца и почётного гражданина Ельца, выдающегося композитора и музыкального деятеля.

Стены Вознесенского собора видели всех орловских архипастырей, посещавших и служивших в нём во время обозрения епархии и в особо торжественные для ельчан дни. Часто служили в соборе после 1906 г. и епископы Елецкие — викарии Орловской епархии. С особой симпатией к Ельцу и его собору относил­ся епископ Макарий (Миролюбов) — известный церковный историк, проповедник и благотворитель, занимавший в 1867-1876 гг. Орловскую кафедру. При первом посещении Ельца в качестве правящего архиерея 24 мая 1868 г. после службы в Вознесенском соборе он обратился к ельчанам со следующими словами: «В первый раз посещаю я его (Елец. — Прим. авт.), но не в первый раз повторяется имя его в памяти моей в ряду русских градов, не в первый раз встречается для меня история его… Приближаясь к граду вашему, я останавливался мыслию над всею вековою судьбою его и благоговел ко храмам и жителям его вслед за благоговением святителя Задонского… Но и сама судьба града сего, прожившего многие столетия, поучительна для нас во многом. Он долгое время был на страже отечества нашего, неоднократно находился в опасности от врагов и стоял на краю гибели и уничтожения… Его сохранил и сохраняет единый всесильный Господь. Он попускал врагов на град сей, он же не допустил погибнуть ему, когда не доставало силы человеческой к сохранению его. Предкам вашим явно было, как усилия врагов оставались тщетными, когда Сам Бог охранял его десницею крепкою и мышцею высокою. Видена быша шествия Божия, когда молитвами Богоматери дарована была небесная помощь от врагов граду сему и всему нашему отечеству … два ангела хранителя (святители Митрофан и Тихон) были для предков ваших утешителями и защитниками, когда жили ещё на земле между людьми. Они и по преставлении своём нетленными мощами охраняют град ваш и всех жителей его от бед и напастей. Прибегайте к ним по примеру отцев ваших с верою и любовью».

В разное время в Вознесенской церкви, а потом в соборе в качестве настоятелей или священников служили многие достойные пастыри, оставившие заметный след в духовной жизни не только Ельца, но и всей страны. В 1840-1841 гг. в Вознесенском храме служил Пётр Тихонович Попов — будущий Преосвященный Парфений, архиепископ Иркутский и Нерчинский, открывший в Иркутске отделение Миссионерского общества и руководивший сам одной из православных миссий. Преосвященный Парфений оставил о себе память и как составитель акафиста святителю Иннокентию Иркутскому.

Более 32 лет настоятельствовал в Вознесенском соборе протоиерей Николай Иоаннович Шубин, на долю которого выпали многочисленные труды по завершению строительства и благоукрашению собора. Он родился в 1818 г. в Ливнах в семье причетника Казанской церкви. Окончил Орловскую духовную семинарию в 1839 г. по первому разряду, в 1840-1855 гг. состоял учителем, а затем инспектором Ливенского духовного училища. В 1855 г. был рукоположен архиепископом Орловским Смарагдом в священника к собору г. Кромы Орловской епархии, а уже в следующем году в «…уважение прежней отлично-усердной службы по духовно-училищной части и настоящего полезного для святой церкви служения, соединенного с благочестивой и добродетельной службой» был возведён в сан протоиерея. 20 сентября 1862 г. Николай Иоаннович Шубин перемещён к Елецкому Вознесенскому собору штатным протоиереем и настоятелем, первоприсутствующим духовного правления, благочинным городских церквей и сотрудником орловского попечительства о бедных духовного звания. Кроме того, за годы служения в Ельце о. Николай прилежно исполнял и целый ряд других должностей — законоучителя Елецкого уездного училища, члена Елецкого окружного суда от духовного ведомства, председателя Елецкого отделения Орловского епархиального училищного совета, цензора проповедей, благочинного Вознесенского собора, председателя уездного епархиального комитета о голодающих и пр. За свою многолетнюю и многополезную деятельность протоиерей Николай Шубин был награждён почти всеми возможными наградами: бронзовым крестом на Владимирской ленте в память войны 1855-1856 гг. (1857 г.), бархатной фиолетовой скуфьей (1858 г.), бархатной фиолетовой камилавкой (1862 г.), золотым наперсным крестом (1865 г.), орденом св. Анны III степени (1869 г.), орденом св. Анны II степени (1872 г.), палицей (1876 г.), орденом св. Владимира IV степени (1879 г.), орденом св. Владимира III степени (1884 г.). В 1892 г. в уважение к 50-летию «беспорочной и отлично-усердной службы» о. Николай награждён всемилостивейше «золотым наперсным крестом с украшениями из Кабинета Его Императорского Величества». Нельзя не отметить и деятельного участия о. Николая в построении Вознесенского собора, где он был одним из первых помощников строителей Петровых. Особая заслуга принадлежит протоиерею Шубину в «избрании и группировке тех святых, кои изображены на внутренних стенах храма, и много знания и умения нужно было со стороны его, чтобы привести под ними соответствующие библейские надписи». Его же перу принадлежит книга «Историческое описание нового соборного храма во имя Вознесения Господня в г. Ельце Орловской губернии», увидевшая свет в Орле в 1889 г. и надолго ставшая главным источником по истории строительства собора. Жители Ельца, прихожане и духовенство, все знавшие о. Николая относились к нему с огромным уважением и любовью. Об этом свидетельствовали воистину всенародные проводы почившего 31 октября 1894 г. протоиерея Николая Иоанновича Шубина. Погребён он был при стечении огромного количества почитавших его ельчан и приезжих на Казанском городском кладбище.

Не меньшим уважением пользовались строители и ктиторы Вознесенского собора елецкие купцы Петровы. Александр Александрович, при котором была закончена постройка и состоялось освящение собора, пережил это радостное событие всего на пять лет и скончался в 1894 г. Отпевали его в Вознесенском соборе, а хоронил его весь город в Троицком мужском монастыре, где находилась семейная усыпальница елецких купцов Петровых.

Продолжателем ставшей уже семейной традицией дела благоустройства соборного Вознесенского храма стал Александр Александрович Петров (1861-1930), состоявший старостой собора до 1915 г. Его постоянными хлопотами удавалось поддерживать внешний вид соборa и его внутреннее убранство в надлежащем состоянии. Кроме средств самого старосты и других доброхотных пожертвований, которых порой не хватало на эти цели, в бюджете Ельца предусматривалось ежегодное выделение 3 тыс. руб. на «благолепие собора». Справедливости ради стоит признать, что не все члены городской думы поддерживали такую традицию, и, например, в 1910 г. Александру Александровичу Петрову приходилось защищать ассигнование средств на собор. Лишь после пламенной речи соборного ктитора, который призывал поддержать выделение средств, «…дабы поддержать памятник, созданный нашими предками и являющийся гордостью не только нашего родного города, но и всей России», вопрос был решён положительно. Заботами А.А. Петрова в 1911 г. в соборе был создан новый хор из нескольких опытных певцов, который стал вводить триольное пение во время богослужений.

Петров исполнял свои обязанности до 1915 г. 12 июля в соборе проходило прощание прихожан с ктитором, который 20 лет усердно заботился об их храме. Ельчане преподнесли Александру Александровичу икону и адрес. Петров, оставляя свою должность и прощаясь с прихожанами собора, выразил уверенность, что в скором времени «этот памятник красоты украсится колокольней».

Старанием соборных ктиторов и щедростью прихожан главный храм Ельца в начале XX в. представлял собой величественное зрелище не только снаружи, но и внутри, где красивые росписи стен и иконостасов кисти выдающихся мастеров соседствовали со множеством древних и почитаемых ельчанами церковных реликвий. Одной из самых великих святынь собора была древняя Казанская икона Божией Матери старого письма, которая, по преданию, была перенесена в елецкую соборную церковь из упразднённого Троицкого мужского монастыря, а туда — из села Талица Елецкого уезда.

На прежней сребропозлащённой ризе, которою обложен был сей образ, вырезана на серебряной с чернью дощечке следующая надпись: «Сей образ Божией Матери изволением Божиим спасён от нашествия Темир-Аксака в 1395 году из острога Талицы и перенесён в церковь г. Ельца». Конечно, эта икона не была столь древна, так как сам образ Казанской Богородицы ведёт свою историю с середины XVI в., а Талицкий острожек был основан в 1637 г., но почитание её со стороны ельчан было столь велико, что, по свидетельству современника жители города, не помолившись перед нею «…не начинают никакого дела, а тем паче не предпринимают никакой поездки»

Другая не менее почитаемая и весьма древняя икона в Вознесенском соборе олицетворяла собой для ельчан память о самом легендарном событии в истории города — явлении Богоматери Тамерлану. Судя по надписи, находившейся на иконе, она представляла собой список с такого же образа, изготовленного в 1735 г. для храма в Аргамаченской слободе. Этот образ был подновлен в 1779 г. и, по преданию, поступил в Вознесенский собор также из упраздненного Троицкого монастыря, «являвшегося, таким образом, в свое время средоточием всех наиболее почитаемых ельчанами святынь». Обе эти иконы были украшены прекрасными сребропозлащёнными массивными ризами и помещались: первая — за столбом правого, а вторая — левого клиросов. К ним устроены были всходы, ступеньки которых сделаны с обеих сторон, места для подсвечников и ограждающие их площадки выложены наборною мозаикой и плитами из белого мрамора.

Ещё одной из достопримечательностей собора являлся сребропозлащённый ковчег в форме святого престола под сенью, четырёхугольный, наверху него устроена была дарохранительница в форме горы, внутри которой помещался выдвижной сребропозлащённый ковчежец для хранения Св. Даров, и на крышке него — отдельная вставная гробница для хранения запасных Св. Даров. «Внизу сего ковчега на карнизе следующие надписи: на передней стороне — «В Елец, Вознесенский собор». На правой — «Собственным иждивением протоиереем Петром Резановым», на левой — «Работы московского купца А.М. Кузнецова», на задней — «1860 г. дек. 25 д.». В ковчеге серебро 84 пробы, весу 71 ф. 84 зол. Сей ковчег замечателен своей массивностью и изящностью чеканной работы». Кроме того, имелось ещё три больших сребропозлащённых ковчега в трапезной церкви, шесть серебряных священных сосудов с полным комплектом, одна серебряная дароносица и два малых сосуда с лжицами для ношения Св. Даров болящим.

Среди вещей, хранившихся в подвальном этаже елецкого собора до конца 1921 г., находились «…склад чугунных бомб, надо полагать, времен самозванца, а быть может, нашествия на Елец Сагайдачного и склад железных рогаток, бросаемых под ноги конницы, по всей вероятности, более древнего происхождения…» Из них «60 бомб и сто рогаток» были переданы в создававшийся Елецкий музей.

Из собора до революции 1917 г. постоянно совершался крестный ход к приписной Алексеевской часовне, находившейся на берегу р. Сосны. В день преполовения 18 апреля устраивался также крестный ход из собора к «Лучковскому колодцу». Другая приписная к собору и самая знаменитая из елецких часовен находилась в соборной ограде и была посвящена ельчанам, павшим во время нашествия Тамерлана.

События октября 1917 г. ознаменовали собой новый этап в истории Вознесенского собора, который вполне мог закончиться плачевным исходом для этого великолепного памятника архитектуры, духовного центра Ельца и гордости всех его жителей. Первые годы советской власти служба в соборе продолжалась, будто как прежде, только верующие и причт испытали все те трудности и тяготы, о которых шла речь в очерке истории церковной жизни Ельца. Не обошла стороной главный православный храм города и кампания по изъятию церковных ценностей весной 1922 г. История, к сожалению, не сохранила документов, рассказывающих о подробностях ограбления Вознесенского собора. Не приходится сомневаться лишь в том, что «добыча» властей была грандиозной, и верующие распрощались со значительным количеством церковной утвари и окладов икон, которые на протяжении веков жертвовали их предки в соборный храм города и его предшественницу — Вознесенскую церковь.

Первая попытка властей закрыть собор произошла в сентябре 1929 г. в рамках кампании по закрытию храмов города. Тогда задавленная непосильным налогом и не имеющая возможности оплатить задолженность община собора была лишена возможности проводить богослужения в своём храме — договор с ней постановлением окрисполкома был расторгнут. И назначенный в октябре 1929 г. на Елецкую кафедру архиепископ Сергий (Зверев) вынужден был полгода служить в Рождество-Богородицкой церкви в Аргамачьей слободе и других храмах Ельца.

Лишь весной 1930 г., уступая настойчивым просьбам многочисленных верующих Ельца, власти согласились вернуть общине Вознесенский собор. Когда необходимые документы были оформлены и храм приведён в надлежащий порядок, Владыка Сергий издал своё послание «Приходскому Церковному совету Вознесенского нового собора г. Ельца»: «От души приветствую в Вашем лице всех благочестивых граждан г. Ельца с великой радостью — открытием Богослужения в день Благовещения в нашем действительно замечательном и в своём роде — по выдержанной внутри стильной художественности — единственном соборе в нашей стране. Да благословит Господь сие начало… начинающий снова свою жизнь наш великолепный собор нуждается и в штатном духовенстве и образовании при нём прочной и достаточно мощной общины. И в г. Ельце несколько храмов прекратили своё существование. И духовенство из этих храмов и общины их пристроились временно к некоторым храмам нашего города… Общины и причты сих храмов мы и полагаем собрать около собора. Это тем удобнее, что собор наш занимает центральное место в городе и любим всеми благочестивыми гражданами г. Ельца… Затем к собору причисляется и всё заштатное, по болезни ли, или по старости не занимающее приходских мест духовенство, но проживающее в нашем городе». Вокруг Владыки Сергия, будущего священномученика, и кафедрального Вознесенского собора сплачивались в эти сложные времена все верующие Ельца. Именно здесь ещё теплилась настоящая церковная жизнь.

В сентябре 1929 г. под предлогом, что на соборной колокольне 2 больших колокола, один из них весом в 11 564 кг изъяли «в госфонд». А в 1933 г. с деревянной звонницы собора под лозунгом: «Перельём колокола на трактора», — были сняты все колокола. Но отвезти и сдать на металлолом многотонные большие колокола оказалось делом непростым. По свидетельству елецкого старожила Николая Александровича Кремышева (1915 г. р.), проживавшего в то время в Ельце на ул. Пушкина, самый большой колокол Вознесенского собора разбивали целых две недели. На Красной площади был устроен специальный копер. Тяжелая кубическая чугунная баба поднималась силами заключённых елецкой тюрьмы и сбрасывалась на главный колокол города. За две недели этот чугунный молот приобрёл округлые формы. Наконец колокол раскололся. Его разбили на несколько кусков и по частям отвезли на погрузку к железной дороге.

Принято считать, что Вознесенский собор был окончательно закрыт в 1934 г., но скорее всего это произошло не ранее 1937 г. Так, в письмах ельчан Ростовцевых указывается, что до сентября 1937 г. служба продолжалась в «теплом соборе … остальная часть не функционирует … в октябре причт перевели во Введенскую церковь». 14 февраля 1938 г. Александра Ивановна Ростовцева «в соборе услышала печальную новость. Полагают, что собор будет закрыт: была комиссия, все переписала… 7 июля 1938 г. в соборе два новых священника, старый настоятель и диакон. Они собирали деньги на ремонт. Надеются служить», — заключает в своем письме Александра Ивановна. Как действующий упоминается Вознесенский собор и в расписании архиерейских служб Владыки Серафима на январь 1937 г. Кроме того, судя по следственным делам ряда священников и диаконов храмов Ельца, в том числе и Вознесенского собора, хранящихся в ГАЛО, в 1937 г. главный храм города ещё действовал. Так, из следственного дела диакона собора Андрея Сергеевича Мигунова мы узнаём духовенство, служившее в соборе в сентябре 1937 г.: священник Иоанн Зарубин, диаконы Евгений Иоаннович Лопаткин и Андрей Савельевич Пытев. Старостой собора в это время продолжал оставаться Михаил Кузьмич Сиденко.

В то же время официальные документы 1937 г. свидетельствуют о том, что собор в это время использовался под ссыпку хлеба. Документы 1933 г., в которых говорится о закрытии собора, могли зафиксировать очередное расторжение договора с прежней общиной, что не отрицало заключение другого договора об использовании здания собора официально с другой общиной. Возможно и то, что часть собора — скорее всего трапезная — была отобрана у общины ещё ранее (в 1933 или 1934 гг. — Прим. авт.) и действительно служила зерновым складом, а богослужения до 1938 г. проходили в его храмовой части.

После окончательного закрытия собора началось уничтожение его художественных ценностей. В присутствии представителя финансового отдела была организована добыча цветного металла из храмовой утвари. Для этого были сняты, разбиты и сданы на металлолом бронзовые литые люстры собора. Когда обрушили тяжелую центральную люстру, мозаичный пол в центре получил шрам, хорошо заметный и сегодня. Вместе с канделябрами проследовали на металлолом четыре меньших люстры храмовой части, люстра на 7 лампад, висевшая в балдахине перед Царскими Вратами, четыре люстры трапезной.

Началась добыча золота из иконостасов. Никольский и Димитриевский приделы были завалены киотами и деталями иконостасов. Разбирались иконы, снятые оклады сортировались на серебро и латунь, деревянные детали сваливались в кучу. Вознесенский собор превратился в своеобразную мастерскую, куда свозились разобранные иконостасы елецких церквей. В то же время в соборе были установлены четыре ванны с кислотой. Работницы в марлевых повязках и резиновых перчатках опускали в них резные позолоченные детали деревянных иконостасов и киотов, смывали сусальное золото. Те детали, которые не входили в ванну, приходилось рубить. «Обработанное» резное дерево отвозилось в тюрьму на топку.

Через это «производство» прошли и деревянные иконостасы собора, включая знаменитый позолоченный уникальный резной балдахин перед Царскими Вратами главного алтаря. К счастью, два верхних яруса лепного иконостаса храмовой части собора остались нетронутыми. От нижней резной деревянной части случайно уцелели полторы створки Царских Врат.

После закрытия «производства» Вознесенский собор превратился в зерновой склад. В огромные ворота могли свободно заезжать подводы и автомобили. Были разрушены мраморные всходы к чтимым Елецкой и Тихвинской иконам Божией Матери и мраморная балюстрада солеи, пострадали киоты на колоннах храма. Так, не «дожив» до 100-летия торжественной закладки, соборный храм Ельца перестал действовать. Казалось, что навсегда.

В период Великой Отечественной войны на крыше недостроенной колокольни собора был установлен счетверённый зенитный пулемет. Вместе со стоящими вокруг зенитными орудиями он обеспечивал противовоздушную оборону Ельца.

С 1943 г. ельчане, воодушевлённые ослаблением государственного гнёта на Русскую Православную Церковь, начали хлопотать о возвращении Вознесенского собора. 14 августа они отправили заявление в Верховный Совет СССР: «Для нас, верующих г. Ельца, до сих пор нет свободы веры. Из двенадцати сохранившихся церквей в январе 1943 г. открыта только одна загородная кладбищенская церковь вместимостью не более чем на 150-200 человек; между тем в городе все остальные церкви гораздо просторнее кладбищенской, а собор в центре города вмещает около 10 000 человек. Верующих же патриаршего течения в Ельце не менее 40 тысяч, а в прилегающих к Ельцу деревнях гораздо больше этого числа. И несмотря на это, открытая кладбищенская церковь не нашего течения, а обновленческого, «православного» на немецкий лад; поэтому сознательные верующие туда не ходят, считая это изменой своей вере».

Верующие Ельца многократно обращались к уполномоченному по делам религий по Орловской области М.Ф. Черемисинову с просьбами, подписанными сотнями людей, об открытии второго большого храма в Ельце. Тщетно — Черемисинов на все эти просьбы всегда отвечал отказами. В Вознесенском соборе в это время хранилось зерно. В августе 1945 г. представители елецких верующих, приехав в г. Орёл, потребовали объяснить причину отказа. Уполномоченный сослался на письмо бывшего настоятеля Казанской церкви протоиерея Лыкова, который считал, что открывать второй храм нет нужды.

Так и не дождавшись положительного ответа, в мае 1946 г. ельчане вновь отправили письмо с 426 подписями председателю Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров, а копию — Святейшему Патриарху Алексию. В письме говорилось: «…Положение верующих в Ельце очень печальное, так как единственный кладбищенский храм, находящийся на окраине города, вмещает не более 200 человек, так что большинство верующих лишено возможности в праздничные дни быть в церкви». Среди подписавших письмо не только жители Ельца и пригородных сёл, но и жители сёл бывшего Елецкого уезда. К верующим присоединился протоиерей Иоанн Панов, сделавший приписку: «Прослужив в елецком Казанском храме около 4-х месяцев, я должен засвидетельствовать полное несоответствие помещения его громадной массе верующих, стекающихся со всего г. Ельца, Елецкого и Ливенского районов. В воскресные и праздничные дни народ буквально душится. При необходимости выйти наружу это бывает невозможно: толпа не может расступиться, происходят крики и восклицания, обмороки и изнеможения. Люди стоят вплоть до Царских Врат … я заявляю о настойчивой необходимости открытия в Ельце второго храма…».

Решение о рассмотрении вопроса Советом по делам Русской Православной Церкви о передаче верующим здания Вознесенского собора Ельца было принято 18 июня 1946 г. Запрос уполномоченного исполкому Елецкого Совета о том, какой храм можно передать верующим, поступил в Елец 30 сентября 1946 г. А 24 июня 1947 г. Совет по делам РПЦ при CHK СССР постановил: «Удовлетворить ходатайство верующих г. Елец Орловской области о передаче общине верующих Казанской кладбищенской церкви здания Вознесенского собора в г. Елец, оставив Казанскую кладбищенскую цер­ковь за общиной в качестве приписной для отпевания умерших».

После того как 14 июля 1947 г. Елецкий горсовет был официально уведомлён о постановлении Совета Министров передать собор Казанской общине верующих, ельчане и епархиальное руководство стали требовать передачи им здания собора. Однако заместитель председателя Елецкого горсовета Зайцев стал противиться исполнению постановления, о чём архиепископ Орловский и Брянский Фотий был вынужден сообщить председателю облисполкома А.Е. Плеханову, после чего собор вскоре был возвращён верующим.

Освобождая здание собора, городские власти вывели оттуда бондарную мастерскую и кулинарный цех, однако в подвале горторг продолжал хранить и перерабатывать овощи. Само здание было в плачевном состоянии. Протоиерей Иоанн Красовский в январе 1944 г. писал: «Вся крыша на трапезной церкви уничтожена, пол мозаичный повреждён автомашинами, рамы оконные с разбитыми стёклами на громадной высоте, ни престолов, ни иконостасов, никакой утвари нет».

Регистрация в установленном порядке общины собора численностью до 3 500 человек прошла в августе 1947 г. Согласно акту технического обследования собора от 24 января 1948 г. на колокольне, зимней и летней церкви отсутствовала кровля. В зимней церкви сохранился дубовый паркет, но было отмечено наличие вертикальных трещин.

Верующие, воодушевлённые возвращением собора, в том же 1948 г. изыскали скудные средства на исправление кровли. Первыми священниками собора после открытия стали Николай Георгиевич Карасёв, Димитрий Михайлович Казаков, Андрей Васильевич Бобров и Игнатий Онуфриевич Кондратюк. На должность диакона был переведён из Петропавловской церкви г. Брянска Иоанн Гаврилович Павлов, ещё до революции окончивший регентские курсы придворной капеллы в Петербурге. Старостой собора был избран Николай Иванович Иванов.

Решением исполкома Орловского Совета депутатов трудящихся №807/10 от 6 мая 1948 г. Вознесенский собор был поставлен под охрану как памятник культуры. Но при этом власти искусственно создавали для общины трудности в проведении ремонтных и восстановительных работ. Запрещалось приобретать строительные материалы.

К открытию собора ельчане несли чудом сохранённые иконы, но нужен был иконостас. В Ельце ещё были живы мастера, работавшие в своё время на иконостасной фабрике Трубицына. И за дело возрождения иконостасов собора взялся старый мастер Иван Корнилович Висков. Делу помог счастливый случай. Во Владимиро-Сергиевской церкви, что в Чёрной слободе, уже много лет был военный склад лётной части, располагавшейся на аэродроме за слободой. Иконостасы всех пяти алтарей в храме сохранились полностью, так как военные летчики не дали их в своё время уничтожить. Было получено разрешение разобрать иконостасы, перенести и смонтировать их в Вознесенском соборе. Так оба иконостаса зимней трапезной части собора были собраны из деталей, вывезенных из Владимиро-Сергиевской церкви.

В 1953 г. были «забронзированы» иконостасы зимнего храма, иконы в них промыты и покрыты фисташковым лаком, сделаны киоты для нескольких икон из деталей, взятых в церкви Рождества Богородицы в Аргамаченской слободе, и панели на стенах. В летней храмовой части собора нижний ярус иконостаса пришлось выполнять практически заново. Здесь потрудились модельщики завода «Гидропривод» и мастера, работавшие при соборе.

Но для богослужений необходима была и утварь. Из церкви Рождества Богородицы взяли большое распятие с предстоящими и большим лавровым венком. Сделаны были три новые ризы на иконы Божией Матери «Взыскание погибших» и Тихвинская, а также святителя Николая.

В 1954 г. в соборе имелись даже серебряный крест со святыми мощами, крест большой серебряный, крест накладного серебра, чаша большая серебряная, малая чаша серебряная, дискос большой серебряный, дискос малый серебряный, звездница серебряная, лжицы серебряные, чаши малые с малой лжицей для причащения детей, лампада на престоле серебряная, кадило малое серебряное, ковшик с блюдцем серебряные, лампады хрустальные с серебряным верхом, чайник серебряный, 2 чайные ложки серебряные. Богослужебных книг было 50 штук. Собору принадлежала и машина «Победа».

Не всегда духовные нужды ельчан находили понимание и у «простых советских людей». Например, некий электромонтёр горэлектросети потребовал для себя в соборе зарплату в размере 100 руб., а когда ему отказали, «без предупреждения отрезал электропроводку. Собор остался без света».

Но многие люди сочувственно относились к проблемам возрождавшегося соборного храма и помогали чем могли в условиях жесткой идеологической конфронтации государства и церкви. Уполномоченный жаловался на секретаря Елецкого исполкома Б.Г. Скуфьина за то, что он «…проявляет заботу о церкви…».

В 1953-1954 гг. настоятелем собора протоиереем Димитрием Диомидовым проведены ремонт и покраска всей кровли, установка водосточных труб, устройство водопровода, ремонт отопительной системы, покраска панелей, побелка фасада летнего храма и асфальтирование вокруг.

В 1956 г. производилась побелка фасада, масляная окраска стен внутри собора и обновление иконописи усердием его нового настоятеля иеромонаха Сергия. Отец Сергий (в миру Сергей Васильевич Петров), впоследствии ставший митрополитом Одесским и Херсонским, шесть лет прослужил в Вознесенском соборе Ельца и четыре года был его настоятелем. Он родился 5 октября 1924 г. в рабочей семье в г. Краснодаре. В 1942 г. окончил среднюю школу, после чего поступил пономарём в Екатерининский кафедральный собор Краснодара. В 1943 г. епископом Таганрогским Иосифом (Черновым) был пострижен в монашество и рукоположен в иеродиакона. В 1944-1946 гг. состоял на должности второго диакона в том же соборе. В 1947 г. окончил Московскую духовную семинарию, а в 1951 г. — Московскую духовную академию. Архиепископом Можайским Макарием (Даевым) 24 июня 1951 г. Сергий (Петров) рукоположен в иеромонаха. В 1951-1952 гг. он преподавал в Саратовской духовной семинарии, с 16 сентября 1952 г. — третий священник Вознесенского собора г. Ельца. Указами архиепископа Воронежского и Липецкого Иосифа (Орехова) 13 ноября 1954 г. иеромонах Сергий был назначен настоятелем собора, а 17 января 1955 г. — благочинным Елецкого церковного округа.

В бытность настоятелем Вознесенского собора иеромонах Сергий много сделал для приведения главного храма Ельца в благолепный вид. Его трудами в 1956-1957 гг. был сделан капитальный ремонт: все алтари зимнего и летнего храмов собора капитально отремонтированы, пополнены новой стенной живописью. Алтарь во имя св. кн. Александра Невского в 1957 г. после ремонта и восстановления был заново освящён, окрашены иконостасы зимнего храма, стены и колонны зимнего храма, который со дня постройки собора не был расписан, а только окрашен белой краской, расписаны новыми образами святых угодников, своды покрашены в голубой цвет, в летнем храме промыта и частично подновлена живопись, восстановлен орнамент западной стены и примыкавшего к ней свода, расписан притвор. Причём всеми «строительными, художественными и реставрационными работами» о. Сергий руководил «непосредственно сам». Заботами о. Сергия были очищены от хлама подвальные помещения под трапезной частью собора, устроены в них крестильная комната со стенной живописью, канцелярия, кладовая, ризница, мастерская, комната для приезжих.

В 1957 г. по проекту архитектора Лоренса вокруг собора была поставлена ограда. За своё усердие по возобновлению собора иеромонах Сергий (Петров) был награждён Преосвященным Иосифом, архиепископом Воронежским и Липецким, «Благословенной грамотой» и по его же представлению — Патриаршей грамотой. В апреле 1958 г. иеромонах Сергий, назначенный помощником инспектора Одесской духовной семинарии, покинул настоятельское место в Вознесенском соборе. В акте передачи дел настоятельства члены церковного совета, ревизионной комиссии и двадцатки собора выразили «…глубокую благодарность и признательность настоятелю Вознесенского собора иеромонаху отцу Сергию за его большие ревностные труды по благоустройству нашего величественного собора… Необходимым считаем отметить и проявленную им заботу о всём причте собора, об обслуживающем церковь персонале и всех верующих Ельца».

Так о. Сергий попрощался с Ельцом и Вознесенским собором, чтобы через несколько лет приезжать сюда уже в качестве правящего архиерея — 13 марта 1960 г. ректор Одесской семинарии архимандрит Сергий (Петров) был хиротонисан во епископа Белгород-Днестровского, а 16 марта 1961 г. назначен управляющим Воронежско-Липецкой епархии. До перемещения в октябре 1963 г. на Минскую и Белорусскую кафедру с возведением в сан архиепископа Владыка Сергий часто приезжал в Елец, и тогда архиерейские службы в Вознесенском соборе становились для верующих ельчан подлинным церковным праздником и огромным духовным событием. Закончил свой земной путь Владыка Сергий в сане митрополита Одесского и Херсонского 4 февраля 1990 г. в Одессе, где и был погребён на монастырском кладбище. Память же о нём навсегда сохранилась в сердцах православных ельчан и священнослужителей епархии. Тем более что именно при настоятельстве о. Сергия в штат собора поступил священник Николай Овчинников, будущий иеросхимонах Нектарий, а сменил его на посту настоятеля архимандрит Исаакий (Виноградов) — два самых известных и почитаемых ельчанами старца, чья подвижническая деятельность ознаменовала собой целый период в истории Вознесенского собора и духовной жизни Ельца в 1950-1980-е гг.

Николай Александрович Овчинников родился в 1903 г. в с. Хоботово Козловского уезда Тамбовской губернии в семье железнодорожного служащего и учительницы. Его мать — Мария Иларионовна Овчинникова была духовной дочерью уроженца Ельца, Оптинского старца Нектария (Тихонова) и часто брала с собой в Оптину маленького Николая, который вместе с ней брал благословение у старца и впоследствии считал его своим духовным отцом. С детства Николай стремился к Богу и желал избрать себе монашеский путь жизни, однако о. Нектарий не благословил его на это, указав, что он должен вначале послужить в миру, жениться, и лишь после пятидесяти лет стать священником. Николай Овчинников окончил гимназию в Козлове, в 1924 г. поступил на медицинский факультет 2-го государственного университета в Москве, где его духовно опекал по просьбе о. Нектария старец Даниловского монастыря архимандрит Георгий (Лавров) — также уроженец Елецкой земли.

В 1929 г. Николай Александрович окончил университет, после чего в 1930-1931 гг. работал ординатором в нервно-психической больнице Тамбова, в 1931-1932 гг. — заведующим медучастком в с. Тулиновка Тамбовской области, в 1932-1937 гг. — заместителем главного врача и хирургом 2-й железнодорожной больницы в Мичуринске. В 1937 г. он переехал в Воронеж и стал трудиться в должности научного сотрудника станции переливания крови. Во время Великой Отечественной войны находился в оккупации, где с риском для жизни оказывал медицинскую помощь русским военнопленным. В 1943-1949 гг. Николай Александрович руководил областной станцией переливания крови в Воронеже. После войны он переписывался со святителем Лукой (Войно-Ясенецким), желая вплотную заняться научной деятельностью. Но архиепископ Лука не благословил Николая Александровича на защиту диссертации и посоветовал готовиться к священству. В 1949 г. Н.А. Овчинников взял на себя чужую вину за нарушения в работе станции переливания крови и был осуждён. В 1950-1955 гг. работал врачом-хирургом «учреждения п/я ОЖ 118/5» в Воронеже. Судимость с него была снята в 1953 г. А в 1955 г. Николай Александрович уехал в Ташкент к епископу Ермогену (Голубцову), где на Вознесение того же года был рукоположен во диакона, а на день Святой Троицы — в священника. После полутора лет службы в Успенском кафедральном соборе Ташкента о. Николай вернулся в Воронеж, где архиепископ Иосиф (Орехов) 11 ноября 1956 г. назначил его нештатным священником Вознесенского собора Ельца, а 26 марта 1958 г. утвердил его четвёртым штатным священником собора. Не раз в это время о. Николай вспоминал пророческие слова иеросхимонаха Нектария о том, что священником он станет в возрасте не ранее пятидесяти лет. Провидела священство Н.А. Овчинникова и воронежская юродивая Феоктиста Михайловна, когда в конце 1930-х гг. тот обратился к ней в сложный духовный период своей жизни. «Какой ты врач, ты — поп», — сказала ему тогда блаженная Феоктиста.

Так местом духовных подвигов о. Николая Овчинникова, в схиме Нектария, до самых последних дней земной жизни стал богохранимый град Елец и его соборный храм во имя Вознесения Христова. В 1961-1962 гг. о. Николай исполнял обязанности настоятеля Вознесенского собора. В 1959 г. был награждён наперсным крестом, в 1962 г. — саном протоиерея, в 1967 г. — палицей.

Отец Николай всегда с любовью и уважением относился к Ельцу, его истории, храмам и монастырям древнего города, прививал эти чувства своим детям и внукам. Не раз он возвышал свой голос в защиту елецких храмов, судьба которых в 1960-х гг. «висела на волоске». В 1969 г. протоиерей Николай Овчинников обратился с письмом к заместителю Председателя Совета Министров РСФСР, председателю Центрального Совета ВООПИК В.И. Качемасову с просьбой помочь Вознесенскому собору: «Наш собор известен на весь мир как памятник истории и культуры. Это зодчество — дело рук славного архитектора Тона… А отношение к нему местных организаций очень прохладное… Подвалы Собора превращены в овощехранилище всех видов, вплоть до чеснока, запах которых проникает в летнюю часть Собора, и, по заключению художников, плохо действует на краски уникальных произведений академиков Корзухина и Лебедева, расписавших стены храма. Просим Вас сдвинуть с «мёртвой точки» безразличного отношения к храмам Ельца тех, кто должен заниматься реставрацией храмов до степени приведения их в надлежащий вид. Нужно дать нашему поколению возможность восстановить из руин созданное нашими предками то, что было дорого и близко их сердцу. Нужно передать это грядущему поколению как драгоценное наследие наше».

Прихожане Вознесенского собора очень любили своего батюшку, получая в ответ сильную и глубокую любовь пастыря к своим пасомым. Весь день о. Николая, или, как звали его духовные дети и многие верующие, Отче, был наполнен этой любовью к людям, каждая минута его в жизни в Ельце приносила верующим утешение и сострадание. По воспоминаниям о. Андрея Суховского, получившем благословение о. Николая на священническое служение, после службы в соборе «…ему требовались часы, чтобы дойти до своего стоящего рядом с храмом дома. Толпа верующих всегда окружала его: одному он давал духовный совет, другим обещал помочь в беде, третьему — помолиться за потерявшуюся скотинку. Четвёртому отдавал последние деньги. Пятому выписывал здесь же на ходу рецепт». По утверждению писателя Владимира Крупина, духовного сына о. Николая, «…не было человека, который, прибегнув к помощи батюшки, ушёл бы неутешным. Кажется, никто, как он, не обладал такой способностью брать на себя чужие страдания и так скорбеть о гибели во грехах отчаявшихся людей, что не могла не проснуться совесть, если даже она дремала долгие годы, не могла не вытечь слеза, если даже глаза давно были сухими».

Отец Николай стал тем связующим звеном, которое соединило православную русскую культуру старой России и традиции старчества Оптиной пустыни с искавшими духовного определения, а по сути веры в Бога, здоровыми, национальными силами культуры 1970-1980-х гг. О. Николай стал духовным отцом для многих русских писателей и поэтов, кинематографистов, учёных и пр. Именно здесь, в Ельце, литератор Алексей Макаров, лётчица Мария Орлова, учёные Кирилл Флоренский и Фотей Шипунов, писатели Валентин Распутин и Владимир Крупин, режиссёры Ролан Сергиенко, Ренита и Юрий Григорьевы нашли себя в вере в Господа, получили ответы на мучившие их вопросы, обрели подлинную духовную жизнь. Валентин Григорьевич Распутин крестился именно здесь, в Вознесенском соборе Ельца. По словам Рениты Андреевны Григорьевой, Отче превратил их «…в духовную семью, узы которой были даже сильнее, чем кровные узы. Наша жизнь оказалась под руководством отца Николая, и это была настоящая подлинная жизнь, которая возможна только тогда, когда у вас есть духовный авторитет. Отец Николай учил нас на практике, что Бог есть Любовь. Это было его «простое жизненное кредо». И без благословения нашего духовного отца мы не сняли ни один фильм, не написали ни одной строчки».

В 1976 году о. Николай серьёзно заболел и вскоре был пострижен в монашество с именем Нектарий. По заключению врачей жить ему оставалось недолго, но старец прожил ещё девять лет, принял схиму, и даже тяжелобольной, прикованный к постели, оставался всё тем же Отче, дающим советы, поддерживающим в трудную минуту, руководящим духовной жизнью своих чад и пробуждающим дремлющие силы православных людей в преддверии грядущего духовного возрождения России. Скончался иеросхимонах Нектарий (Овчинников) 1 марта 1985 года и погребён на городском кладбище Ельца рядом с могилой своего духовного друга и сослуживца по Вознесенскому собору архимандрита Исаакия (Виноградова), который с перерывом в один год двадцать с лишним лет настоятельствовал в главном храме Ельца.

Отец Исаакий (в миру Иоанн Васильевич Виноградов) родился 12 февраля 1895 года в Петербурге, в семье учителей. Отец его — Василий Васильевич — был регентом церковного хора, а матушка — Анна Ивановна — пела в том же хоре. Они были людьми глубоко верующими, поэтому будущий пастырь буквально с пелёнок присутствовал на богослужениях и вообще воспитывался родителями в строго православном духе. В 1905-1913 годах Иоанн Виноградов учился в 1 реальном училище Петербурга, в 1914-1916 годах — в Петроградской духовной академии. В 1916 году он был призван в армию и по окончании Владимирского пехотного училища в столице направлен офицером в действующую армию на Румынский фронт. В 1918 году И.В. Виноградов вступил в Добровольческую армию, с которой в 1920 году эмигрировал в Европу. Жил в Греции, Болгарии, Франции. В 1926-1928 годах проходил обучение в Париже в православном богословском институте при Сергиевском подворье, во время которого в 1927 году митрополитом Евлогием (Георгиевским) был пострижен в монашество с именем Исаакий и вскоре рукоположен в иеродиакона, а после окончания института в 1928 году тем же Владыкой рукоположен в иеромонаха и направлен в Прагу в качестве помощника епископа Сергия (Королёва). Иеромонах Исаакий служил в храме св. Николая Чудотворца, преподавал в русской гимназии и окормлял русские общины, не имевшие постоянного священника. В 1933 году о. Исаакий возведён в сан игумена, в 1936 году — в сан архимандрита. После занятия в мае 1945 года советскими войсками Праги архимандрит Исаакий был арестован и Львовским военным трибуналом осуждён на 10 лет ИТК по 58 статье. В 1946 году о. Исаакий был досрочно освобождён и отправлен в город Актюбинск на поселение. В 1947-1957 годах служил настоятелем Никольского кафедрального собора в городе Алма-Ате. В конце 1957 года Святейший Патриарх Алексий I (Симанский) вызвал архимандрита Исаакия в Троице-Сергиеву Лавру, где тот, по собственному выражению, нёс «гряду служения» с января по апрель 1958 года. Именно в стенах Лавры святейший предложил о. Исаакию отправиться в Воронежско-Липецкую епархию, где архиепископ Иосиф (Орехов) предлагал ему место настоятеля Вознесенского собора города Ельца. Отец Исаакий ответил Патриарху: «На Ваше предложение я, как монах на слова старшего, должен ответить: «Слушаю и готов исполнить».

5 апреля 1958 года указом Владыки Иосифа архимандрит Исаакий назначен настоятелем Елецкого Вознесенского собора. Прихожане вначале присматривались к новому настоятелю, сменившему любимого ельчанами отца Сергия (Петрова), но вскоре всей душой полюбили отца Исаакия, став называть его между собой не иначе как «наш благодатный батюшка» и «наше золотце». Простые верующие ельчане сразу оценили и полюбили этого смиренного и благочестивого монаха, на долгие годы ставшего главным столпом православной веры в Ельце.

Архимандрит Исаакий всегда интересовался историей и традицией своего места служения, стремился узнать побольше о своих предшественниках, нравах и обычаях местных жителей. Именно о. Исаакию принадлежит установление традиции крестного хода к соборной часовне на могиле ельчан, павших во время нашествия Тамерлана в 1395 году, и служения там панихиды. Когда это случилось впервые, радостному удивлению прихожан не было предела: «Батюшка, да тут столетиями не молился никто!»

Отец Исаакий жил неподалёку от собора, в доме на улице Октябрьской, 122, где в его скромной келий стояли железная кровать, тумбочка, письменный стол, кресло и книжный шкаф. В иконостасе большинство икон составляли подаренные ему фотографии образов, а на стенах висели портреты его наставников и осо­бо почитаемых батюшкой русских подвижников веры и благочестия.

Как настоятелю собора архимандриту Исаакию, кроме постоянных богослужений и исполнения треб наравне с другими священниками причта, приходилось решать массу хозяйственных, организационных и административных вопросов. Одним из сложнейших был вопрос поддержания в благолепии внутреннего и внешнего видов собора. Поэтому практически всё время настоятельства о. Исаакий лично и усердно занимался различными ремонтами, главным его помощником при этом была староста собора монахиня Александра (Захарова, 1923-2000), в схиме Серафима.

Так, в 1960 году в иконостасах придельных алтарей летнего храма — Казанского и Александро-Невского были сделаны новые Царские Врата, «представляющие собою воспроизведение по размеру и оформлению тех Царских Врат, какие были в этих приделах при первоначальном открытии собора в 1888 году, для чего послужили фотографические снимки, какие удалось достать у старожилов г. Ельца…».

После сильного повреждения ветром в мае 1962 года кровли трапезной Вознесенского собора в 1962-1963 годы старанием старосты И.М. Зубова был проведён ремонт кровли зимнего храма и остеклены рамы в главах летнего, деревянный пол притвора заменён на цементный, отремонтировано отопление, побелены фасады и окрашены купола. В 1962 г. за ветхостью старого был выдан новый антиминс на Димитриевский престол. В 1965 году настоятель и община наметили ремонт летнего храма и трёх его иконостасов. Благословение на проведение ремонта от правящего архиерея было получено 6 февраля 1966 года и в том же году провели все работы. В 1968 году с огромным трудом удалось купить сусальное золото, чтобы вызолотить иконостасы в зимнем храме.

7 июля 1974 года настоятель собора архимандрит Исаакий вновь по благословению Владыки Воронежского и Липецкого Платона (Лобанкова) приступил к ремонту: «…Да будет благословение Божие в вашем благом начинании, исполнении работ и их завершении. Епископ Платон». В 1975 году был проведён большой ремонт летнего храма: вызолочен иконостас, лепные украшения столбов и киоты икон. Чтимые иконы украсили шитыми бисером по бархату и парче ризами. Сделаны две плащаницы — Спасителя и Божией Матери, покрашены стены в интерьерах, выполнено ограждение солеи. Были отремонтированы фасады и перекрыта крыша собора.

В 1978 году архимандрит Исаакий завершил очередной ремонт собора. Представленное правящему архиерею доношение об окончании ремонта столь интересно для истории Вознесенского собора, что стоит привести его полностью: «1978-го года, августа 14/1-го, при Патриархе Московском и всея Руси Пимене, при епископе Воронежском и Липецком Ювеналии, во время производства ремонта Вознесенского собора г. Ельца, внутри позолоченного яблока под крестом, венчающим главный купол собора, в железной запаянной коробке найдена бумага следующего содержания: «1873 года сентября 6 дня положена сия записка в память совершения сего храма. Начат храм сей 1845 года августа 22-го закладка была преосвященным Смарагдом, священники были в соборе протоиерей Пётр Максимович Малышевский, Иоанн Андреевич Свинцов, Пётр Стефанович Рязанов. Строителем храма при начале был Иван Герасимович Петров, его помощники Иван Иванович Уклеин и Иван Ларионович Попов, на место Ивана Герасимовича за смертию его в 1863 году был выбран Александр Петрович Петров, который умер 1870 года мая 16 с того время на его место строитель Александр Александрович Петров его сын. При нём и окончена каменная кладка и поставлены кресты. Каменная кладка окончена, и замки в главном своде замкнуты 1873 года июня 24-го при торжественном благодарственном молебне на самом куполе и положены замки кирпичныя протоиереем Малышевским, одним из оставшихся в живых при начале стройки бывших. Железные главы деланы кузнецом Лихутиным. Весу в малых по 200 пудов в каждом. Большой весит 1 070 пудов за всё отдано 10 000 рублей. Кресты медныя гальванически позлащёныя деланы московским мастером Коротковым отдать за них придётся 22 000 рублей. Кирпичныя кладки производил Григорий Макаров П(неразборчиво) более 20 лет. В настоящее время в наличности помощником строителя Иван Никитич Ульянов, Николай Васильевич Перекалин — да извинит меня нашедший эту записку, за поспешностью писаную не складно — Александр Петров». Продолжая эту поучительную традицию, мы вкладываем и нашу записку, как бы продолжение только что приведённой записки 105-летней давности. Ремонт собора в нынешнем, 1978 году, внешний и внутренний, производился двумя бригадами такого состава: 1 бригада Зимина: Николай Зимин, Пётр Бабенков — нашедший коробку с запиской 1873 г., Виктор Авдошин, Иван Сидоров, Анатолий Карпинчик, Валерий Клименков, Алексей Мещеряков, Виктор Погребин, Юрий Галух; 2 бригада Борисова: Владимир Григорьевич Борисов — бригадир, Григорий Борисов, Михаил Борисов, Михаил Трояновский, Валерий Хартиков, Олег Красиков. Состав церковного причта: настоятель архимандрит Исаакий (Виноградов), игумен Виссарион (Матичин), протоиерей Василий Поваляев, иеромонах Вениамин (Волков), священник Пётр Лукин, диакон Николай Ковалёв и диакон Николай Борзенко. Церковный староста Любовь Тихоновна Ванина. Благодарно поминаем имена основателей и строителей святого храма нашего. Вечная память! И просим нашедших сие писание и нас помянуть в молитвах своих. Архимандрит ИСААКИЙ». Записка, написанная 105 лет тому назад, сохранилась прекрасно. Она была вложена в особую металлическую коробочку, которая обнаружена в «яблоке» под крестом, когда его золотили летом 1978 г. После того, как сняли копию этой записки, её снова поместили на прежнее место.

Настоятельство о. Исаакия совпало с тяжёлыми для церкви временами «хрущёвских» гонений. Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Липецкой области часто и по мелочам вмешивался во внутреннюю жизнь общины Вознесенского собора, заставлял правящего архиерея отстранять от служения или даже увольнять тех священнослужителей, кто нарушал установленный им порядок. Так было в 1961 году, когда за нарушение правил о крестинах о. Исаакий на несколько месяцев был отстранён от должности настоятеля собора.

В 1959 году о. Исаакий просил разрешения повесить в соборе колокола, но уполномоченный А. Калугин ему в этом отказал. И ещё одна инициатива настоятеля была «пресечена» бдительным уполномоченным в этом же году: духовенство и наиболее активные верующие города Ельца решили возбудить ходатайство перед Патриархом о перемещении мощей св. Тихона Задонского из Орла в Елецкий собор. «Узнав об этом, я (Калугин) специально по этому вопросу выезжал в Елец. В беседе с настоятелем собора Виноградовым … предложено разъяснить верующим, что Тихон Задонский к Елецкому собору не имел никакого отношения … и поэтому Вы не имеете никакого права претендовать на эти мощи…». Странная логика советских чиновников «духовного ведомства» — выставлять мощи в антирелигиозном музее Ельца было можно, а вот в соборе они находиться никак не могут!

Само дальнейшее существование собора как действующего православного храма в это время было под угрозой. В 1962 г. власти объявили, что Вознесенский собор больше не является памятником архитектуры, не охраняется государством и должен быть закрыт. Долгие и тяжкие хлопоты архимандрита Исаакия (Виноградова) внесли свою лепту в то, что собор не прекратил действовать. Лишь решением Липецкого облисполкома №874 от 2.11.1971 г. Вознесенский собор вновь был поставлен под охрану как памятник истории и культуры, а в 1980 г. иконостас собора рекомендован к постановке на учет как памятник союзного значения.

В 1963 году уполномоченный заставил общину собора ввести один санитарный день в неделю «для уборки церкви как общественного помещения» и богослуж­ений в этот день не совершать.

В 1961 году в соборе работало 5 человек административно-управленческого персонала, 18 человек технического персонала и 28 хористов. В штате соборе на 1962 год состояли 4 священника, два диакона и 1 псаломщик — инокиня бывшего Знаменского монастыря Елена Ивановна Похачёва.

Огромным духовным подспорьем для ельчан в эти годы было посещение Ельца и их собора воронежскими архипастырями. Так, на Троицу в 1961 году в собор второй раз в качестве правящего архиерея приехал вновь назначенный епископом Воронежским и Липецким Владыка Сергий (Петров). Утром на архиерейской службе присутствовало 1 000 — 1 200 человек, вечером — 500 — 600.

Неоднократно посещал Владыка Сергий Вознесенский собор и в 1962 году.

18 марта 1963 года епископ Сергий служил в соборе всенощную и литургию, во время которой возложил на настоятеля собора и благочинного церквей Елецкого округа архимандрита Исаакия высокую патриаршую награду — второй крест с украшениями и в кратком своём слове приветствовал награждённого. Вот что сам о. Исаакий писал о том посещении Ельца архипастырем в заметке «Из жизни Воронежской епархии» для «Журнала Московской Патриархии»: «Эта награда не только растрогала до слёз самого её получателя, но исполнила высокой и чистой радости и глубокой благодарностью к Святейшему отцу нашему Патриарху и к Владыке Сергию сердца елецких пасомых, что они и выражали горячо своему любимому гостю… Любит наш русский православный народ встречи и молитвенное общение со своими архипастырями. И это посещение Владыки Сергия любимого им города Ельца и его храмов прошло в особо тёплом и умилительном настроении, что отметил и он сам, и сослужившее ему духовенство, и церков­ный народ елецкий!»

В 1979 году в Ельце торжественно отмечался 90-летний юбилей освящения главного престола Вознесенского собора, на котором побывал епископ Воронежский и Липецкий Ювеналий (Тарасов).

При архимандрите Исаакии Вознесенский собор стал подлинно духовным центром не только Ельца и всей Липецкой области, но и России. Вслед за ним в Елец переехали многие его духовные чада из Алма-Аты, основав в купленной ими части дома так называемое Сергиевское подворье Иверско-Исаакиевского скита — монастырь в миру. Под старческим руководством архимандрита Исаакия все живущие в Ельце и приезжающие духовные чада подчинялись установленным им порядкам, близким к монастырским. У каждого было своё послушание — по хозяйству, в храме, украшению икон и переплёту книг и т.д. Обязательным было посещение богослужений. В Елец на подворье приезжали десятки и сотни людей за год, многие из-за границы. Частыми гостями архимандрита Исаакия становились архиереи, священники, монахи, которые нуждались в его духовной помощи и старческом совете.

В 1960-1970-х годах в Вознесенском соборе часто проходили постриги послушниц и монахинь бывшего Знаменского монастыря в рясофор, в мантию и схиму. Именно архимандрит Исаакий постриг почитаемого липчанами священника протоиерея Павла Котельникова в монашество с именем Серафим.

Узы глубокой духовной дружбы и братской любви связывали о. Исаакия с о. Николаем Овчинниковым. Вот какую характеристику дал своему духовному другу как благочинный Елецкого округа архимандрит Исаакий ещё в 1973 г.: «Весьма культурный и начитанный во многих областях человек, незаурядную культуру своей светской работы и службу врача-хирурга с университетским образованием сменивший на служение священника. Усердный служитель алтаря Божия — неустанный проповедник, отзывчивый к нуждам своих словесных овец добрый пастырь. Обладает хозяйственными способностями. В последние годы, достигнув уже и 70-летия, не оставляет службу свою, невзирая на пошатнувшееся здоровье, и старается служить наравне со своими значительно более молодыми сотрудниками».

Архимандрит Исаакий обладал удивительным даром проникновенного и сосредоточенного служения, при котором его глубокий молитвенный настрой передавался всем присутствующим на богослужении. Он признавал только индивидуальную исповедь, призывал к искреннему покаянию и воистину был духовником всех верующих ельчан. Он вёл обширную переписку с сотнями людей по всему миру, передавая своим духовным чадам на далёкие расстояния свою любовь, поддержку, благословение. Другой щедрый талант, которым наградил Господь о. Исаакия, — дар проповедничества. Его слово обладало огромной духовной силой. Он был также автором множества поучений, молитв, тропарей и канонов. Его тропарь Елецкой иконе Божией Матери в 1977 г. был переложен на ноты и до сих пор поётся в храме и келейно. Хорошо известны верующим его стихи, которые несли радость и утешение его знакомым и духовным чадам, воплощали собой мысли и впечатления самого автора. Такими строками откликнулся архимандрит Исаакий на первую «встречу» со «славным градом Ельцом»:

Благою волей Алексия Патриарха,
Преемника Митрополита древних дней,
Тогда всея Русия Кириерарха,
Направлен был я в город сей,
Который некогда святителем Московским
От берегов Сосны был к бытию призван.
А после Тихоном, угодником Задонским,
Сионом Новым наименован…

Архимандрит Исаакий (Виноградов) за свою многолетнюю пастырскую деятельность был награждён почти всеми церковными наградами, возможными для священнослужителя. В 1957 году Святейший Патриарх Алексий I (Симанский) наградил его посохом. Позже о. Исаакий был удостоен права ношения второго креста, служения божественной литургии при открытых Царских Вратах. Ему были пожалованы ордена святого равноапостольного князя Владимира III и II степеней, патриаршая грамота, и третий — патриарший крест.

Скончался о. Исаакий 12 января 1981 года. Власти, к сожалению, отказали верующим в просьбе похоронить любимого батюшку в соборной ограде. 14 января после отпевания, которое совершил Владыка Ювеналий, архимандрит Исаакий был погребён на Казанском городском кладбище Ельца. Сегодня могила о. Исаакия — святое для ельчан и многих разбросанных по миру духовных чад батюшки. В дни памяти архимандрита Исаакия (12 января, 12 июня, 25 февраля) в Вознесенском соборе служится заупокойная литургия и панихида, после чего почитатели его памяти едут на могилку батюшки.

В 1978 году после десятилетнего служения в Вознесенском соборе покинул его стены игумен Валерий (в миру Василий Иларионович Мирчук) — один из самых почитаемых в пределах Воронежско-Липецкой, а затем и Липецкой и Елецкой епархий священнослужителей. Родился он 15 мая 1936 года в городе Проскурове Хмельницкой области на Украине. Оставшись в раннем детстве сиротой, воспитывался родной тётей. В 1949 году Василий Мирчук окончил 3 класса начальной школы, а в следующем году поступил в Свято-Духовский скит Почаевской лавры, затем перешёл в саму лавру, где и находился до марта 1961 года, исполняя различные послушания. Пострижен в монашество с именем Валерий 4 марта 1958 года, а 11 августа того же года рукоположен в иеродиакона. С 1961 по 1963 годы работал сторожем при храме села Ячейка Эртильского района Воронежской области, помогая иногда священнику чтением и пением на клиросе. В 1963-1965 годах служил диаконом Воскресенской церкви города Новохопёрска. 8 февраля 1965 года епископом Владимиром (Котляровым) рукоположен в иеромонаха и направлен в Михайло-Архангельский храм села Ячейка. В ноябре 1968 года иеромонах Валерий (Мирчук) стал священником Вознесенского собора города Ельца, где скоро стал весьма почитаем прихожанами за свою подвижническую жизнь и многие духовные дары, которыми наделил его Господь. Избегая славы земной, о. Валерий часто брал на себя духовный подвиг юродства. В 1978 года игумен Валерий стал настоятелем Благовещенского храма села Ожога Воловского района, где вскоре вокруг батюшки образовалась небольшая женская община, живущая по строгому монастырскому уставу. Ныне это — Благовещенский епархиальный женский монастырь, где свято чтят память своего батюшки, награждённого в 1982 году саном архимандрита, а впоследствии принявшего схиму с именем Серафим. Скончался схиархимандрит Серафим (Мирчук) 11 января 2005 года.

С Вознесенским собором долгие годы была связана деятельность и других почитаемых ельчанами пастырей — архимандрита Виссариона (Матичина, 1923-1987), протоиереев Василия Сергеевича Поваляева (1927-1998) и Владимира Семёновича Вылуска (1928-2004). Благодаря всем этим священнослужителям Вознесенский собор в 1960-1980-х гг. был подлинным духовным центром Липецкой области и одним из центров всей России. Именно отсюда начиналось задолго до перестройки духовное возрождение нашего Отечества. Не зря же главные торжества в нашей области, посвящённые 1000-летию Крещения Руси, прошли именно в Вознесенском соборе Ельца. Символично, что в этот год ельчане праздновали 100-летие окончания строительства главного храма города. Изменение в лучшую сторону отношения государства к Русской Православной Церкви во второй половине 1980-х годов позволило сделать многое для дальнейшего благоустройства собора. В 1988 году в центральной апсиде цокольной части устроен престол и одноярусный иконостас нижнего храма, в правой апсиде — крестильня. В цокольной части собора появляется и просфорня.

В последующее время восстановление былого величия Вознесенского собора связано с деятельностью его настоятеля — протоиерея Василия Яковлевича Романова. За эти годы было проведено водяное отопление в летнем храме и цокольной части собора (1991 г.), заменена старая металлическая люстра на позолоченное паникадило, здание несколько раз было побелено, восстановлена по старым фотографиям сень перед алтарём главного престола, освящена иерейским чином церковь во имя Святителя Тихона Задонского в цокольном этаже, устроена кафедра с оградой в центре храмовой части, обновлены иконостасы алтарей, устроены киоты с иконами в боковых приделах храмовой части, окрашены стены летнего храма, устроена крестилка с баптистерием, помещения для служб собора, склад для икон, просфорная и трапезная в цокольной части, ограда с коваными решётками вокруг собора, навес над главным входом в собор и звонница над притвором недостроенной колокольни. Вернулась в собор и переданная из краеведческого музея Елецкая икона Божией Матери, список которой сегодня помещается в специальном киоте у клироса на левой стороне храмовой части. Однако силами одного только прихода поддерживать в достойном виде громадное здание Воскресенского собора с его уникальным внутренним убранством крайне сложно. Осознавая это, государство по мере сил выделяет средства на реставрационные работы кровли и фасадов собора, являющегося памятником истории и культуры федерального значения. В 2006 году на средства федерального бюджета выполнены проектные работы, в 2007 году должна начаться реставрация.

Являясь вторым кафедральным собором Липецкой и Елецкой епархии, Вознесенский собор часто принимает в своих стенах Преосвященнейшего Никона, епископа Липецкого и Елецкого. Служба, совершаемая Владыкой в соборном храме Ельца всегда становится праздничным событием для ельчан.

При соборе с 1993 года работает воскресная школа, в которой в конце 1990-х годов обучалось до 180 человек. Трудами и заботами протоиерея Василия Романова основана в 1996 году и действует поныне первая в Липецкой области православная гимназия, названная в честь святителя Тихона Задонского. В 1995 году обновлена часовня на могиле ельчан, погибших во время нашествия Тамерлана, воссозданы часовни во имя святителя Алексия, митрополита Московского на берегу реки Сосны — в 2000 году и на месте городских Новосильских ворот Елецкой крепости (ул. Мира, 131) — в 1995 году, построена часовня святителя Тихона Задонского на территории православной гимназии — в 1997 году.

Сегодня Вознесенский собор Ельца продолжает оставаться и духовным центром города, его гордостью, и главной достопримечательностью, поражая своим внешним видом и красотой интерьеров всех гостей древнего города.

Вознесенский собор (по материалам книги «Елец: прогулки с краеведом / А.С. Нарциссов, Д.А. Нарциссов. — Липецк, 2015. — 72 с.»):

22 августа 1845 года торжественный звон-благовест всех семнадцати елецких церквей возвестил о закладке на самом почётном месте города Ельца Красной площади, крупнейшего храма — Вознесенского собора. Предполагалось построить здание за 6-7 лет, но прошло ровно 44 года до его освящения, состоявшегося в августе 1889 года.

Он был возведён архитектором К.А. Тоном на месте прежнего храма, который стоял здесь с XVII века. Собор выполнен в кубообразной форме, что характерно для русской церковной архитектуры, его венчают пять двухцветных глав: четыре голубых со звёздчатым орнаментом и центральная, покрытая позолотой. Интересно не только внутреннее, но и внешнее убранство храма. Это прекрасный образец русско-византийского стиля.

В годы советской власти Вознесенский собор был временно закрыт, его настоятель отец Сергий арестован прямо во время службы и брошен в сталинские лагеря, где вскоре — расстрелян. А в пустующем здании располагались зернохранилище, кулинарный цех, бондарная мастерская. У входа даже стоял памятник Сталину.

Возобновились службы только в 1947 году, и собор был поставлен под охрану как памятник культуры. На сегодняшний день он имеет три зала — летний, зимний и нижний. Архитектору Александру Каминскому принадлежит проект главного трёхъярусного иконостаса, нижний из позолоченного резного дерева, а два верхних — лепные.

В целом собор является огромной художественной экспозицией; только в храмовой части насчитывается более 220 стенных росписей, живописных полотен, иконописных работ.