Фото 15.01.2013:
Фото 04.05.2014:
Храм во имя Казанской иконы Божией Матери
Адрес: Липецкая обл., г. Елец, ул. Льва Толстого (на Казанском кладбище)
Храм Казанской иконы Божией Матери (По материалам книги: «Храмы и монастыри Липецкой и Елецкой епархии. Елец / А.Ю. Клоков, А.А. Найдёнов, А.В. Новосельцев. — Липецк: Липецкое областное краеведческое общество, 2006. — 512 с.»):
Известная сегодня каждому ельчанину Казанская церковь на старейшем городском кладбище начинала свою историю в виде небольшого деревянного приходского храма в центре Архангельской церкви на средства донского казака Иосифа Лося в 1680-х годах. Об этом сообщает писцовая и межевая книга стольника Тихона Камынина 1691-1693 годов: «Да за городом меж Стрелецкой и Пушкарской слобод построена вновь после писцовых книг церковь Пресвятые Богородицы Казанской, да предел Архистратига Михаила, да Ильи пророка и колокольня деревянная. А в той церкви Царские Двери, и Деисус, иконы, и книги, и ризы, и всякая церковная утварь, и на колокольне колокола. …а мерою той церкви в длину с олтарем и с трапезою и с папертью семь сажен бес трети, поперег пять сажен, и круг той церкви огорожено вновь кладбище по наезду, а мерою того кладбища в переднем конце по восточной стороне поперечником дватцать две сажени, а в заднем конце по заподной стороне шестнадцать сажен, а длина того кладбища по южной стороне 27 сажен, по северной — тож, а от церкви мерою от олтаря на восток 8 сажен бес трети, на юг 10 сажен бес трети, на север 7, на запад 13. Да той же церкви на церковной земле живут поп Фёдор да дьячки Ивашка да Лёвка Лукьянов, да вышеписанной церкви Архангела Михаила, что внутри города ещё два двора церковных…»
Просуществовавшую почти сто лет и пришедшую в ветхость деревянную церковь около 1771 года заменил на этом месте Архангельский храм, а Казанская церковь построена была в камне на вновь отведённом кладбище в полуверсте за городом при Большой Ливенской дороге.
История старого елецкого кладбища, расположенного в конце улицы Толстого (бывшей Кладбищенской), начиналась с указа императрицы Екатерины II, подписанного 13 апреля 1770 года при утверждении нового плана города Ельца: «В городе кладбищи уничтожить, а отвести за городом способные места при церкви или часовне и огородить забором».
Вместе с городским кладбищем началась история храма во имя Казанской иконы Божией Матери, затерявшейся ныне в зелени кладбищенской рощи. По церковным документам известно, что освящён Казанский храм в 1781 году. Но церковь не сразу приобрела тот облик, который имеет сегодня. Первоначально была выстроена небольшая часовня для отпевания. Этим объясняется необычность низкого объёма, объединившего в себе и храмовую часть, и апсиду, и трапезную. Прихода в то время она не имела. Но город продолжал расти, и к концу XVIII века застройка Ямской слободы подошла вплотную к кладбищу. Как бесприходный, Казанский храм не имел постоянного священника, и в 1788 году жители Ямской слободы ходатайствовали перед Преосвященным Орловским Аполлосом (Байбаковым) о назначении к Казанскому храму постоянного священника, выражая готовность платить ежегодно по 50 рублей в год на его содержание. Епископ Аполлос, рассмотрев обращение ельчан, отложил принятие решения до своего приезда в Елец. Но то ли приезд Владыки по каким-то причинам не состоялся, то ли он отказал в прошении жителям Ямской слободы, но Казанский храм ещё некоторое время был без своего причта.
Лишь в первой половине XIX века церковь во имя Казанской Божией Матери наконец получила свой штат священно- и церковнослужителей, который первое время составлял лишь священник, а во второй половине XIX — начале XX века — священник, диакон и псаломщик.
В 1789 году Казанская церковь была расширена: с запада к ней пристроили небольшой притвор и колокольню, чтобы придать часовне вид церковного здания, характерного для того времени. Казанский храм являет собой тип культового сооружения, в котором алтарь, храмовая часть и притвор представляют собой единый объём в виде однонефной базилики, вытянутый с востока на запад и завершающийся с запада вертикалью колокольни, а с востока — закруглением основного объёма в виде апсиды. Изнутри апсида отделена от храмовой части деревянным резным иконостасом, притвор от трапезной — каменной стеной с дверным проёмом. По фасаду эти части разделяются пилястрами. Такое необычное для христианского храма объёмно-планировочное решение объясняется лишь тем, что первоначально церковь представляла собой часовню для отпевания умерших. Трапезная и храмовая части Казанской церкви перекрыты коробовым сводом, переходящим в восточной части в полукупол-конху апсиды, а в притворе — в корытный. Трёхъярусная колокольня завершена четырёхгранным шпилем и в целом несет черты раннего провинциального классицизма.
Ремонты и перестройки XIX — начала XX веков несколько изменили первоначальный облик Казанского храма. Наиболее существенными утратами стали четыре характерных для раннего классицизма круглых слуховых окна — люкарн на колокольне, расположенных по сторонам света, следы которых сохранились в кладке свода. Не сохранились и первоначальные решётки ограждений арочных проёмов и оформление окон второго яруса колокольни. Также были заложены боковые входы в притвор, превращённые в окна. Вход в церковь сохранился с западной стороны через колокольню. Нижний ярус колокольни отделан под руст. Оформление храмовой части и трапезной значительно беднее: плоскость стены украшена лишь пилястрами, карнизом и плоскими наличниками на окнах и дверях. Некоторая случайность размещения проёмов в стенах храма и трапезной, раскреповка пилястр на карнизе и характер наличников свидетельствуют о несколько более позднем, по отношению к ним, происхождении колокольни. Пропорции и точность деталей колокольни, хотя и с лёгким налётом провинциальности, позволяют утверждать об участии в её строительстве грамотного мастера. Простота, монументальность колокольни и самого храма при небольшом объёме без лишней дробности деталей как нельзя более уместны здесь, на кладбище.
В интерьере церковь окрашена масляной краской, живопись здесь поздняя, первоначальная давно утрачена. Наружные стены также окрашены масляной краской. Первоначальные оконные решётки сохранились лишь частично, форма их характерна для второй половины XVIII века. За 200 лет храм значительно врос в землю. Основные размеры церкви в плане — 9,5 на 36 м, высота — 4,5 м. Высота колокольни со шпилем — 21 м до креста. В юго-западной части к церкви сделана пристройка — сторожка, существенно не влияющая на облик памятника. В целом памятник ценен как редкий тип раннеклассического культового здания с необычным объёмно-планировочным решением.
К началу XIX столетия стала осознаваться необходимость расширения как самого городского кладбища, так и строительства нового храма. Усердный елецкий храмоздатель, купец первой гильдии Иван Васильевич Шапошников в 1820 году на северо-восток от старого кладбищенского храма заложил на свои средства и начал постройкой новый храм, но мысль эта осталась неосуществлённой по той лишь причине, что по ходатайству И.В. Шапошникова и других елецких граждан на этом месте был возрождён впоследствии Троицкий мужской монастырь.
В первой половине XIX века с северо-восточной стороны кладбища возвели каменную ограду, часть которой с воротами сохранилась со стороны улицы Толстого, остальная ограда выстраивалась по мере роста кладбища. В середине XIX века вблизи церкви, с юго-западной её стороны, была выстроена часовня-ротонда на месте перезахоронения останков жителей Ельца, извлечённых при строительстве Вознесенского собора на Красной площади.
В 1876 году силами прихода и старанием старосты храма елецкого купца Егора Евтеева проводилось благоустройство городского кладбища, и по одну его сторону была вырыта канава, служившая границей некрополя.
В 1900 году Казанская церковь была отремонтирована внутри и снаружи, постелен новый пол, позолочен двухъярусный иконостас, обновлена живопись внутри храма, устроено паровое отопление. Видимо, при этом ремонте были утрачены некоторые элементы декоративного оформления колокольни и храма. Тогда же на пожертвования и старанием бывшего ктитора храма Орлова приобретены новая люстра, плащаница и другая утварь. За правым клиросом находится сень, в которой помещается местночтимая Казанская икона Божией Матери старинного письма в серебряной ризе. Иконостас Казанской церкви имел длину 12 арш., высоту 6 арш. и оценивался в 1910 году в 3 тысячи рублей.
Ежегодно в праздник Преполовения Пятидесятницы и 8 июля (по старому стилю), в день Казанской иконы Божией Матери, в церковь совершался крестный ход из храмов Ельца, время установления которого было забыто уже в начале XX столетия.
При храме также находились кирпичная богадельня размером 16 х 16 арш. и высотой 4 арш., кирпичная сторожка размером 6 x 5 арш. и высотой 4 арш., а также деревянная контора размером 7 х 7 арш. и высотой 4 аршина.
В начале XX века на средства городского общества была завершена постройкой каменная ограда. Общая оценка Казанской церкви и всех её строений в 1910 году составляла 18 300 рублей.
Храм содержался во многом благодаря доходам с ренты, завещанной похороненным на городском кладбище купцом первой гильдии Николаем Петровичем Череновым на вечное поминовение жертвователя и его сродников. Оказывали помощь кладбищенскому храму и его старосты. Так, в 1911 году ктитор церкви дворянин Н.П. Касаткин строил на свои средства дома для священника и диакона.
После революции 1917 года из Казанской церкви властями изымалось то, что было ранее пожертвовано верующими. В 1922 году в рамках кампании по изъятию церковных ценностей Казанский храм лишился серебряной утвари и окладов икон общим весом 7 фунт. 68 золот.
Во время кампании по расторжению договоров с приходскими общинами в 1929 году власти попытались воспользоваться случившимся в храме небольшим пожаром для закрытия церкви: «Принимая во внимание, что происшедший пожар внутри хранилища церковного имущества является ни чем иным, как фактом фиктивного поджога с целью сокрытия следов расхищения церковного имущества, решение Горсовета, зафиксированное в протоколе … о расторжении договора с религиозной общиной Казанской церкви утвердить … предъявить к общине гражданский иск … одновременно возбудив ходатайство перед ВЦИКом о закрытии означенной церкви». Однако решение о закрытии кладбищенского храма так и не было принято, и церковь действовала до самой войны. Может быть, причиной этого стало то, что власти не решались закрыть последний храм в городе, большинство жителей которого явно или тайно, но продолжали исповедовать православие. Другая причина заключалось, вероятно, и в том, что в Казанском храме с конца 1920-х гг. служили обновленческие священники, что подтверждается неоднократными свидетельствами ельчан — протоиерея о. Иоанна Красовского, Ростовцевых и пр.: «За Сосной церковь закрыли, теперь обновленец перешёл в кладбищенскую»; «…все православные церкви Ельца, кроме Казанской, к 1939 г. были закрыты, а в Казанской водворилось обновление».
Возможно, что этим священником, служившем в храме в конце 1930-х — начале 1940-х годов, был Никанор Петрович Лисянский. Он был арестован в 1941 году и 15 сентября т.г. приговорён военным трибуналом войск НКВД Курской области к 10 годам лишения свободы за антисоветскую пропаганду. После этого, по свидетельству о. Иоанна Красовского, Казанский храм перестал действовать.
Существует мнение, что в Казанской церкви возобновились богослужения при немцах, но никакими документами это пока не подтверждается.
В 1941-1942 годах о возвращении Казанской церкви общине «патриаршего течения» хлопотал протоиерей Иоанн Красовский, который ещё осенью 1941 года обратился в Елецкий горсовет с просьбой разрешить открыть храм для богослужений. Председатель горсовета Иншаков предложил ему организовать в соответствии с законом двадцатку верующих «патриаршего течения», но предупредил, что о. Иоанну придётся платить со своего дохода как настоятеля церкви налог, не меньший, чем платил обновленческий священник — 70 тысяч рублей. Протоиерей Иоанн Красовский согласился на эти условия, но после того, как Елецкий горфо увеличил сумму налога до 300 тысяч рублей, отказался от получения дохода и вскоре получил справку из горсовета о том, что «…Казанский храм отдаётся военному ведомству и на территории г. Ельца нет ни одной свободной церкви».
Действительно, кладбищенская церковь некоторое время частично — «в одном уголке» — была занята военными вещами, но потом освобождена.
В самом конце декабря 1942 года Елецкий горсовет, не уведомляя ни о. Иоанна Красовского и никого из организуемой им общины «патриаршего течения», отдал кладбищенскую церковь другой общине, которая просила митрополита Сергия (Страгородского) назначить в кладбищенскую церковь Ельца священником известного протоиерея Николая Лыкова, который до 1937 года служил в Задонском обновленческом соборе и иногда при свидании с родными в Ельце служил в обновленческой Казанской кладбищенской церкви. Вопрос о передаче храма общине был решён 31 декабря 1942 года, а 3 января 1943 года Казанский храм был готов для службы и считался официально открытым.
24 февраля 1943 года священник Н.А. Лыков получил в Патриархии справку о назначении в Казанский храм Ельца и вскоре, по свидетельству о. Иоанна Красовского, стал агитировать елецких священников «в обновление». Протоиерей И. Красовский писал, что его Лыков «…попробовал запугивать арестом, ссылкою, налогами, выставляя примером кафедрального протоиерея елецкого собора Исидора Павлова, арестованного 6 апреля 1943 г., а через три месяца тюремного заключения сосланного в Саровскую пустынь, напоминал … что седьмикратная моя тюремная отсидка не избавляет меня от ареста в восьмой раз, а свидетелей обвинения всегда можно найти».
В 1943 году община Казанской церкви численностью 300 человек была официально зарегистрирована. Председателем церковного совета стала Анна Попова. А 30 апреля 1944 года община приняла здание церкви в бессрочное пользование. По описи к этому времени в Казанском храме кроме иконостаса значились 32 иконы и 50 богослужебных книг.
Широко известна помощь, которую оказала община Казанской церкви в годы Великой Отечественной войны фронту. В письме от 26 марта 1944 года настоятель этой церкви Николай Антонович Лыков писал: «Сборы за год 1943 г. на оборону страны, на Красную армию, на танк имени «Александра Невского», на инвалидов войны, на 2-й госзаем 1943 года наш храм по настоящее время внес 315 000 руб…» Кроме того, в фонд Красной Армии и помощи детям-сиротам было собрано более 900 тысяч рублей, что было отмечено благодарностью И.В. Сталина. В 1947 году священник Н.А. Лыков был награждён медалью «За доблестный труд в ВОВ 1941-1945 гг.» В 1947 году во время пасхальной службы в Казанской церкви правительственная благодарственная телеграмма на имя бывшего настоятеля Николая Лыкова за сбор средств верующих на вооружение Советской армии, подписанная Сталиным, была похищена.
В должности настоятеля Казанского храма Николая Лыкова в 1945 году сменил о. Тихон Козмин — участник Великой Отечественной войны. В 1946 году из-за анонимных писем, выражавших недовольство всеми священниками, его сменил протоиерей Иоанн Панов, которого 31 мая 1946 г. снял с регистрации, то есть запретил служить в церкви, уполномоченный по делам религии по Орловской области. Снятие с регистрации, по всей видимости, было связано с тем, что о. Иоанн начал хлопотать об открытии в Ельце второго храма и подписал вместе с верующими письмо, к которому сделал приписку: «Прослужив в елецком Казанском храме около 4-х месяцев, я должен засвидетельствовать полное несоответствие помещения его громадной массе верующих, стекающихся со всего г. Ельца, Елецкого и Ливенского районов. В воскресные и праздничные дни народ буквально душится. При необходимости выйти наружу это бывает невозможно: толпа не может расступиться, происходят крики и восклицания, обмороки и изнеможения. Люди стоят вплоть до Царских Врат…» Заявив о «настойчивой необходимости открытия в Ельце второго храма», он заверил общее письмо верующих своей печатью благочинного.
В 1947 году настоятелем Казанского храма стал священник П.С. Левченко, который также поддержал требования верующих об открытии в Ельце второго храма. Община Казанской церкви мотивировала необходимость открытия ещё одного храма предстоящим ремонтом Казанской церкви — рядом с ней во время войны упало шесть бомб. Городским Советом, вынужденным реагировать на обращения граждан, как один из вариантов рассматривалась возможность открытия в Чёрной слободе Владимирской церкви.
После многочисленных обращений ельчан во все уровни органов власти 24 июня 1947 года Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР постановил «удовлетворить ходатайство верующих г. Елец Орловской области о передаче общине верующих Казанской кладбищенской церкви здания Вознесенского собора в г. Елец, оставив Казанскую кладбищенскую церковь за общиной в качестве приписной для отпевания умерших».
В 1959 году во времена хрущёвских гонений на Церковь местные власти рассматривали вопрос о закрытии Казанской церкви, но здравый смысл возобладал: «все похороны совершаются верующими в этой церкви. Если же её закрыть, то покойников с западной части города будут носить в центр города в собор, что крайне нежелательно, да и елецкие верующие (а их там ещё много) вряд ли допустят…»
За несколько лет после открытия Казанского храма в 1943 году его ризница пополнилась возвращёнными верующими предметами утвари и иконами. Согласно описи 1961 года, среди имущества храма перечислены: ковчег медный, Евангелие большое, три Евангелия малых, крест напрестольный серебряный, 5 медных и 2 деревянных, крест на жертвеннике, крест запрестольный медный, лжица серебряная, чаша большая — верх серебряный, чаша малая серебряная, плащаница Успения Божией Матери с ризой, две плащаницы Спасителя, в алтаре кадило серебряное, кадило медное, дискос позолоченный, тарелочки позолоченные, лжица позолоченная, ковшик позолоченный, звездница позолоченная, дароносица, дарохранительница, крест напрестольный, крест водосвятный, а также множество икон. Книг богослужебных числилось в храме 84 шт., а также колокол 30 кг разбитый, колокол 6 кг и два колокольчика.
Решением Липецкого облисполкома №824 от 02.11.1971 Казанский храм города Ельца был поставлен под государственную охрану как памятник истории и культуры. На средства Елецкого отделения ВООПИиК тогда же была отреставрирована часовня на кладбище, восстановлены на ней кровля и шпиль, а также установлена памятная доска.
Другая судьба сложилась за годы советской власти у Казанского кладбища, чей некрополь был своеобразным отражением истории города.
До революции для соблюдения порядка на кладбище недалеко от церкви была построена особая каменная сторожка, где помещался приставленный городом полицейский «для наблюдения за благочинием на кладбище при скоплении народа, особенно в праздничные дни». В 1906 году при Казанском кладбище существовало попечительство, целью которого было «…учреждение верного и правильного надсмотра за кладбищем, чтобы имелось не более одних ворот, открытых днем … где возможно устраивались дорожки». В уставе попечительства первым пунктом ставилась цель его создания: «1. Для поддержания внешнего порядка и благоустройства». Члены обязаны были единовременно сделать взнос в 10 руб. или ежегодно вносить не менее 1 руб. Было возможно «личным трудом способствовать достижению цели». Раз в год проводилось общее собрание и делался отчёт о проделанной работе.
Орловская духовная консистория даже рекомендовала, «чтобы во всех городах Орловской епархии были учреждены при кладбищах попечительства по примеру Казанского храма города Ельца». Но не всегда причту и попечителям удавалось вовремя навести порядок на кладбище. Во время Первой мировой войны воинские захоронения не сразу приводились в порядок. Газета «Елецкий край» в мае 1916 года писала: «Из 54 могил не найдётся и четырёх оправленных. 19 из них стоят без крестов и надписей». Положение решило исправить Елецкое общество хоругвеносцев, которое устроило крестный ход от Великокняжеской церкви и поставило задачу убрать Казанское кладбище.
Противоположное отношение к святому для ельчан месту было характерно для советского периода. Некрополь Казанского кладбища сильно пострадал в эти годы. Процветало мародёрство: захоронения вскрывались, разворовывались надгробия, которые часто не только перетёсывались, но и использовались в качестве строительного материала. Так, многие надгробные плиты Казанского и других кладбищ были вывезены и уложены в основание строящегося в начале 1930-х годах Каракумовского моста. И по сейчас лежат эти камни со следами надписей и могильных крестов у подножия моста. А ведь среди надгробий были и уникальные произведения елецких ваятелей конца XVIII — начала XIX века. В этой связи вспоминается и тот факт, что годы учения в Елецкой гимназии у одного из таких кладбищенских ваятелей жил на квартире и постигал основы ваяния гимназист Ваня Бунин, с именем которого связано старое елецкое кладбище. Оно не раз упоминается в произведениях великого писателя. На нём «похоронены» герои его произведения «Лёгкое дыхание», «Поздний час», знакомые и одноклассники, в том числе и умерший в 1956 году Дмитрий Нацкий, учившийся вместе с Буниным и сделавший немало для сохранения в Ельце памяти писателя. На кладбище покоится прах предков Н.Н. Жукова, Т.Н. Хренникова и многих наших других знатных земляков. Но значительная часть надгробий лишилось выгравированных надписей, таким образом, исчезли имена и могилы многих знаменитых ельчан.
Из сохранившихся захоронений следует отметить могилу почитаемого в Ельце угодника Божия блаженного Космы Игнатьевича Студеникина — духового друга святителя Тихона Задонского, скончавшегося 2 января 1802 года. Иеромонах Геронтий свидетельствует, что могилы Студеникина и другого блаженного — Иоанна Каменева — были «покрыты чугунными плитами…». На Казанском кладбище находится могила родителей святителя Иннокентия Херсонского с чугунным памятником над ней и надписями: «Родители Иннокентия, архиепископа Херсонского», «Священник Успенской церкви отец Алексий и его супруга Акулина Борисовы», «Признательный сын своим родителям». Памятник этот отличается скромностью. Известно, что хлопотавшему о его сооружении священнику Введенской церкви о. Василию Климентову архиепископ Иннокентий, рассмотревший несколько проектов, писал: «Вели сделать по тому, который дешевле. Лучше остальные деньги употреби на милостыню, которая лучше для покойников всех памятников». Бывая в родном Ельце, Святитель всегда посещал могилу своих родителей на Казанском кладбище.
Особый интерес представляет фамильный некрополь купцов Петровых, так называемая Петровская усыпальница, огороженная известняковой стеной с двумя столбами калитки. За стеной у входа памятник с надписью: «Здесь покоится прах потомственного почётного гражданина Бориса Васильевича Петрова». Здесь же под безымянными плитами погребены, Иван Герасимович Петров — строитель Вознесенского собора, посвятивший его возведению 20 лет, его преемник Александр Петрович Петров и сын его Александр Александрович Петров. На Казанском кладбище нашли свой последний приют представители многих елецких родов, внесших значительный вклад в историю и культуру Ельца — Валуйские, Скуфьины, Хренниковы и пр. Здесь же находится братская могила воинов, погибших в годы Великой Отечественной войны в боях за Елец.
В 1970 году Казанское кладбище было закрыто, и с каждым годом впечатление забвения его всё усиливается. Многие могилы брошены и захламляются кучами мусора, который теперь не вывозится с закрытого кладбища. Многие могильные плиты потеряли за эти годы свои первоначальные места. Очень жаль, что единственный сохранившийся некрополь города — одно из посещаемых не только ельчанами, но и гостями города мест — находится в таком состоянии. Слава Богу, что у общины и служителей Казанской церкви хватило сил и средств для поддержания в достойном виде хотя бы самого храма.
Старанием священника Владимира Вылуска в 1980 году был произведён ремонт церкви. Позднее силами бригады московских реставраторов частично проведены восстановительные работы, а над храмовой частью возведена новая главка в формах, характерных для конца XVIII века. В 2001 году в Казанском храме проведён очередной ремонт, приведено в порядок и здание просфорни. С 1 сентября 1997 года при храме действует воскресная школа для детей.
