г. Воронеж

Петровская набережная — улица в Центральном и Ленинском районах города Воронежа. Тянется по правому берегу водохранилища от Чернавского до Вогрэсовского моста.

На Петровской набережной расположены:

• ул. Софьи Перовской, д. 9 — Успенский Адмиралтейский храм
• Адмиралтейская площадь
• Сквер Софьи Перовской
• Ростральная колонна
• Макеты старых корабельных пушек
• Памятный камень «Рябиновая аллея»
• Корабль-музей «Гото Предестинация»
• Чернавский мост
• Вогрэсовский мост

Петровская набережная (по материалам книги «Воронеж: История города в названиях улиц / П.А. Попов. — Воронеж: Кварта, 2003. — 447 с., [42] л. ил.»):

Проходит в Центральном и Ленинском районах, по правому берегу водохранилища, между Чернавским и ВОГРЭСовским мостами.

Береговая местность была вовлечена в сферу жизнедеятельности воронежцев на самых ранних этапах существования города. Как и многие другие русские города, сёла и слободы, Воронеж начинал застраиваться от реки: она и её прибрежные родники долгое время были единственным источником воды. Кроме того, приречные кручи в шестнадцатом и семнадцатом столетиях служили естественной преградой от набегов неприятеля.

В конце XVII – начале XVIII века на правом берегу реки Воронеж под руководством царя Петра I возводился русский военный флот. В начале 1696 года здесь основали первую верфь. С помощью первого флота, спущенного на воду в апреле и мае, Россия летом того же года захватила турецкую крепость Азов. Осенью 1696 года Пётр I утвердился в замысле продолжать сооружение воронежского флота. 20 октября Боярская дума приняла знаменитое решение: «Морским судам быть…», а 4 ноября конкретизировала его. Отныне корабли должны были строиться не государством, а землевладельцами, объединёнными в «кумпанства». И в 1697-1698 годах на нашей реке кипели работы по сооружению Адмиралтейского двора. Основные его постройки разместили, однако, не на береговой территории, а на островной – отделённой от города речными протоками.

Расположение примечательных зданий, связанных с кораблестроением, удачно показано на рисунке голландца К. де Бруина (1703 г.). На острове, южнее Успенской церкви, стояла обширная адмиралтейская «цитадель» (крепость) с земляной насыпью в основании и четырьмя башнями по углам. По другую сторону от церкви, выше её по течению реки, виднелись парусный двор и цейхгауз (магазин) – адмиралтейский склад, у которого, по описанию того же путешественника, были два нижних кирпичных этажа и один верхний деревянный. «Цитадель» и цейхгауз имели черты западноевропейской архитектуры, непривычной для прежнего Воронежа. Южнее «цитадели», на соседнем острове, размещались государственная корабельная верфь и деревянный жилой дом («дворец») царя Петра, построенные в те же годы, что и адмиралтейство.

А на берегу, вблизи Успенской церкви, рисунок К. де Бруина изображает жилые дома вельмож, известных сподвижников Петра: Ф.М. Апраксина, Ф.А. Головина, А.Д. Меншикова и других. Эти здания – по соседству с длинным деревянным мостом, соединявшим берег с цитаделью. Как царский терем, так и покои Меншикова и Апраксина имели высокие крыши с крутыми скатами – их облик перекликался со старой северорусской архитектурой, но в то же время был удивительно созвучен новой, западной моде, внедрявшейся Петром.

Нельзя, однако, упускать, что за всей внешней романтикой кораблестроительной эпохи, которой так часто восхищаются историки, стоял принудительный труд тысяч простых крестьян, оторванных от семей, пригнанных на верфи и на заготовки леса. Из-за непосильных работ, жары и эпидемий многие сотни люди нашли свою смерть на воронежском берегу…

После событий петровского времени, в XVIII и первой половине XIX столетия, около реки размещались суконные фабрики и кожевенные заводы.

Во второй половине XIX века этот район оставался оживлённым, из реки по-прежнему брали воду, около неё сооружали бани, складывали лес, пригонявшийся в плотах. Строились и жилые дома. Приречные, прибрежные жители – особая прослойка горожан в старом Воронеже. Аромат реки и любимые занятия, лодки, удочки и охотничьи ружья – всё это было у них «в крови», передавалось по наследству. Никто не согласился бы поменять все неудобства жизни – сырость, постоянное затопление дворов весенними разливами – на переселение в престижный район. Небогатые домовладельцы часто жили рыболовством и охотой на уток.

В северной части городского побережья, которая примыкала к району улицы Большой Девиченской (Сакко и Ванцетти), были вынуждены ютиться, снимать квартиры многие железнодорожные рабочие. Среди них была и семья столяра Г.К. Попойникова, в которой в 1889 году родился будущий председатель горсовета И.Г. Попойников, один из лучших советских руководителей Воронежа, человек трагической судьбы. В конце 1920-х годов Илья Григорьевич подвергся давлению со стороны новой, приезжей областной партийной верхушки. Впоследствии осуждён в 1938 году как «враг народа» и сгноён в лагерях. Даже в письмах, посланных домой из амурского лагеря, он вспоминал о любимой с детства реке Воронеж! А воспоминания о И.Г. Попойникове, составленные его вдовой А.В. Шапошниковой при участии его сестёр, поднимают целые пласты из старого городского быта. Сообщается, что в конце XIX века большая семья Попойниковых (с двумя сыновьями и двумя дочерями) испытывала огромную нужду и переехала на улицу Берег реки в домик Ложкина, в «сырой, мрачный подвал». «Брат Илья с детства был трудолюбив… В полую воду с большим риском из реки таскал брёвна, так заготовлял топку… В школьные годы с ранней весны и до поздней осени Илья жил на реке, ночевал на лугу, зарабатывал на перевозе людей на Придачу и обратно. Очень любил рыбную ловлю. Второе любимое занятие – чтение книг. Илья был читателем библиотеки им. Кольцова… Иногда поздно вечером находили его сёстры на лугу у стога стена с книгой… В 1904 году нужда погнала Илью на работу в железнодорожные мастерские… в литейный цех. Полюбил он свою специальность… Будучи учеником, он интересовался художественным литьём. До эвакуации из Воронежа у нас на письменном столе находились его формовки и литьё: чугунный письменный прибор и пепельница-саночки-розвальни и много вещиц из бронзы…».

Более же состоятельные жители старого Воронежа становились содержателями лодок, лодочных пристаней и купален.

Летний отдых, купание в реке – особая тема. В конце XIX и начале XX века на берегу были три купальни: Алексеевская (возле Алексеевского монастыря), Чернавская (у Чернавского моста), Богословская (вблизи церкви Иоанна Богослова). Они представляли собой длинные сооружения из дерева, стоявшие на сваях и разделявшиеся на мужские и женские номера. На помостах около купален – на «платьемойнях» – простые горожане стирали бельё; здесь же привязывались лодки – они предоставлялись за деньги тем, кто желал переправиться на левый берег или просто покататься. Места для купален сдавались в аренду городской управой, и в результате город каждый год получал несколько сот рублей прибыли. Деревянные сооружения несколько раз переделывались. Так, в 1902 году места были сданы арендатору В.И. Нененко, который построил новые купальни. Самой большой стала Богословская, с «тёплыми ваннами». После 1906 года очередной арендатор М.П. Лазарев обновил её, и она осталась запечатлённой на дореволюционных открытках.

Уже в то время реку сильно загрязняли навозом, стоками бань и «платьемоен». Туалеты для купающихся устраивали очень редко. «…На реку стали смотреть как на помойную яму», – заявлял в 1907 году гласный городской думы В.Г. Веселовский. Тогда же комиссия, учрежденная губернатором, выяснила, что «весь берег под Чернавским мостом… покрыт человеческими испражнениями, легко поступающими в реку». Уже в 1914 году впервые стала всплывать дохлая рыба, отравленная какими-то нечистотами, и весь берег был усеян удивлённым народом – а ведь дореволюционные экологические проблемы не сравнить с нынешними…

Зато в любимое и ухоженное место отдыха превратился остров, на котором стоял бывший адмиралтейский цейхгауз (уже давно лишённый третьего этажа). С 1 января 1876 года этот исторический памятник взял в аренду вместе с островом Воронежский Петровский Яхт-клуб – «Общество любителей парусного и гребного катанья на лодках», учреждённое в 1875 году. Главным инициатором создания клуба выступил педагог С.М. Карпинский (с 1883 года он занимал должность директора Воронежской учительской семинарии).

Яхт-клуб спас от разрушения бывший цейхгауз, увековечил имя Петра I и сыграл немалую роль в развитии воронежского спорта. Общество устраивало парусные и легкоатлетические соревнования, первые футбольные матчи города и другие состязания. Правый берег реки был соединён с островом небольшим мостом. На острове разбили парк, где проводили массовые гуляния и представления для всех воронежцев. Губернские и городские власти всегда были довольны царившим там порядком. Яхт-клуб просуществовал до Гражданской войны, а его здание было разрушено до основания во время Великой Отечественной…

Ещё одна проблема старого города: вплоть до 1870-х годов по берегу не было проезда на всём его протяжении, а на участке от Чернавского моста до Троицкой слободы мы не нашли бы даже удобных спусков и съездов к реке. В 1872 году горожане, жившие в районе Большой Девиченской, послали губернатору совместное прошение – желали реконструкции прибрежных дорог, жаловались на свои тяготы: «Нужно приобрести большой навык, чтобы с вёдрами воды и тяжёлыми узлами выполосканного на реке белья взобраться на гору по крутым, глинистым тропинкам, скользким при малейшем ненастье, не говоря уж о гололедице, при которой бывают весьма нередки случаи ушибов и вывихов…».

По решению городской думы в 1877-1879 годах под Острожным бугром (на котором теперь стоит Дворец творчества детей и молодёжи) устроили первую в городе благоустроенную набережную. Необходимость в ней ощущали огромную, ибо приречная местность, примыкавшая к бугру с юга, была насыщена значимыми постройками (бани, пристань, купальни, казарма, водокачка), но прежде не имела сообщения с Чернавским мостом. Хотя и близок был мост, но добираться до него на лошадях приходилось в объезд чуть ли ни через весь город. Проходить же – только по грязи у самой реки или по опасно размытой тропинке, петлявшей по кручам Острожного бугра.

Под руководством члена городской управы В.Е. Лофицкого и городского архитектора Д.С. Максимова строительство набережной вели подрядившиеся на работу крестьяне (в основном из пригородных слобод). Прежде всего вдоль берега реки были вбиты деревянные сваи и уложен плетень. Затем сделали насыпь шириной в две сажени (немногим более четырёх метров), её откос вновь укрепили плетнем и посадили на плетне ивы. Материалом для насыпи служила… грязь с больших торговых площадей, которую привозили на лошадях. Для местных жителей, ходивших за водой, были предусмотрены ступеньки к реке в нескольких местах.

Прокладке набережной сильно мешали родники, вытекавшие из-под горы. Через каждый ручеёк приходилось перекидывать деревянный мостик. В 1878 году, когда насыпь была почти готова, на ней насчитывалось пять мостов. В следующем году набережную продлили, и на ней появился шестой мост.

Первая проезжая набережная плохо выдерживала испытание на прочность, её разрушали и весенние разливы, и родники. Требовался частый ремонт…

В советское время, в 1924 году, набережную капитально укрепили. Этим занималось губернское отделение Всероссийской центральной государственно-строительной конторы по договору с губкоммунотделом. Были построены новая насыпь, замощенная булыжником, каменные лестницы; а для отвода родниковых вод уложены бетонные трубы.

Во второй половине XIX – начале XX века по отношению ко всем самым нижним домам города употреблялся топоним «Берег реки». Гораздо реже звучало в широком понятии название «Набережная», обычно так обозначали только укреплённую часть берега под Острожным бугром. Иногда Набережной именовали также улицу Малую Алексеевскую (ныне Крестьянская), поскольку ниже её другого проезда по берегу не было. Если же обратиться к более ранним источникам (конца XVIII – начала XIX века), то можно обнаружить, что в это время набережной часто называли всё побережье, независимо от проезжих дорог.

В советское время укоренилось название «улица Берег реки». Вплоть до сооружения водохранилища так называли обширную жилую местность от Кавалерийской улицы до Большой Стрелецкой…

Необъятная пойма реки Воронеж превращена в Воронежское водохранилище (в просторечии – «Воронежское море») в 1972 году. Ещё до начала гидроинженерных работ, в 1967 году, горисполком принял решение о сносе 25 домов улицы Берег реки. В 70-х и 80-х годах ликвидацию береговых усадеб продолжили, так как почти все они оказались заболоченными.

Вместо привычного малообустроенного побережья, с его неказистыми домиками и двориками, начали создавать парковую зону. В первой половине 1970-х годов благоустройству Воронежа уделялось огромное внимание. Заполнив водохранилище-«море», власти с энергией принялись за реконструкцию и украшение правого берега. Город опирался на силу промышленных предприятий. Устраивались асфальтовые дороги, гранитно-металлические парапеты, бульварные полосы… Так как «море» скрыло остров, на котором оставались фундаменты цейхгауза (Яхт-клуба), в память о колыбели русского флота был намыт новый островок, который в последние годы принято называть Петровским. Он появился несколько юго-западнее того места, где был Яхт-клуб.

Затем последовали изменения в «приморской» топонимике – к сожалению, не очень продуманные, малопонятные для большинства горожан.

Сначала название «улица Берег реки» сохранили (ещё оставались многие жилые домики). Но всю проезжую и прогулочную полосу, тянущуюся вдоль улицы, в 1974 году наименовали набережной Будённого – в честь известного советского военачальника Семёна Михайловича Будённого (1883-1973). В 1919 году он командовал на территории Воронежской губернии конным корпусом, который совместно с подразделениями 8-й армии выбил из Воронежа белогвардейские части генерала А.Г. Шкуро. Перед именем Будённого Воронеж преклонялся многие десятилетия.

В 1980 году улица Берег реки была переименована в улицу Массалитинова. В 1981 году часть набережной Будённого между Северным (тогда ещё строившимся) и Чернавским мостами стала называться набережной Массалитинова. А за остальным отрезком (между Чернавским и ВОГРЭСовским мостами) сохранили имя военачальника.

В конце 1980-х годов общественность подняла вопрос о том, что на набережной более уместно почитать царя Петра I, строителя флота, а не С.М. Будённого. Наконец, 7 мая 1996 года, в связи с 300-летием создания флота, издано постановление главы администрации Воронежа А.Н. Цапина о переименовании набережной Будённого в Петровскую набережную.

В 70–90-х годах XX века в архитектурных кругах города не раз шли споры о том, какова должна быть дальнейшая судьба набережной, рождались различные проекты её реконструкции. Новый толчок к переходу от планов к реальным делам стал юбилей флота. В преддверии юбилея, в 1995 году, разработали план очередного благоустройства набережной.

Подготовительные работы начались осенью того же года, а основные велись в 1996-м. Заново заасфальтирована автомобильная дорога (она частично проходит через ул. Софьи Перовской), а возле Успенской церкви создана мемориальная зона с обширной Адмиралтейской площадью. 7 сентября 1996 года, в День города, здесь состоялось празднование 300-летия флота.

На Петровском острове поставили макет Азовской крепости и провели театрализованное представление «Взятие Азова». Отныне в Дни города на Адмиралтейской площади гремят молодёжные концерты…

Сейчас создаются новые проекты – как устроить на набережной развлекательный комплекс, где были бы и аттракционы, и рестораны, и гостиничные номера, и жилой комплекс, и музейная зона Петровского острова. Но, думается, набережная не станет местом притяжения широкой публики, если не будет решена главная проблема – купания в «море». Застойная вода сегодня не отвечает элементарным санитарным нормам, а экономическое состояние города не позволяет осуществлять тот уход за «морем», в расчёте на который его создавали. Однако вблизи Успенской церкви горожане пока ещё посещают «дикий» пляж, несмотря на всю его грязь. Ведь соприкосновение с «живой» влагой, с энергетикой песчаного берега и лёгких волн нельзя заменить никакими искусственными развлечениями…

(История Успенской церкви описана в статье об ул. Софьи Перовской – Большой Успенской.)