Задонск. Рождество-Богородицкий мужской монастырь

Фото 08.05.2013:

1 ... 3 4

Фото 18.08.2013:

Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь

Адрес: Липецкая обл., г. Задонск, ул. Коммуны, д. 14

На территории монастыря расположены:

Рождество-Богородицкий мужской монастырь (по материалам книги «Храмы и монастыри Липецкой и Елецкой епархии. Задонский район. Часть I / А.Ю. Клоков, Л.А. Морев, А.А. Найдёнов — Липецк: Липецкое областное краеведческое общество, 2007. — 416 с.»):

История Задонского Богородицкого мужского монастыря, именуемого ныне Рождество-Богородицким, уходит своими корнями в начало XVII столетия, когда Русь Православная несла тяжкое бремя внутренних смут и раздоров, усугубляемых нашествием иноплеменников.

В тяжкую эту годину сюда, «под Елец«, в только-только начавшие заселяться неспокойные края, пришли монахи, имея намерение основать монастырь, будучи уверенными, что «благоустроенное общество иночествующих строгим исполнением своих возвышенных правил возбуждает в окружающих ревность к благочестию и благотворно влияет на дух народности». Действительно, в XVII столетии монахи были почти единственными утешителями (или, по выражению древних наших летописцев, «печальниками») русского народа и поборниками его православия.

Когда же был основан Богородицкий монастырь — одна из древнейших обителей на территории Липецкого края? Признанный в этом вопросе авторитет — летописец Задонской обители иеромонах Геронтий (Кургановский) — считал, что это произошло в 1620-х годах. Такая точка зрения господствовала в литературе до середины 1910-х годов, пока в собрании совета Братства св. Тихона Задонского 8 февраля 1915 года инспектор народных училищ Задонского уезда Сергей Николаевич Введенский, являвшийся деятельным членом Воронежского церковного историко-археологического комитета, между другими вопросами не заявил собранию, что «…в текущем 1915 году, согласно показанию документов, хранящихся в Московских архивах Министерства юстиции, исполняется 300-летие существования Задонского Богородицкого монастыря».

Введенский по материалам Московского архива Министерства юстиции (ныне РГАДА. — Прим. авт.) установил, что будущая Задонская обитель под именем Тешевского монастыря впервые упоминается в платёжных книгах Засосенского стана Елецкого уезда от 7123 года (1615. — Прим. авт.): «Монастырь Тешевской на берег реки Дону, усть речки Тешевки. За монастырем, под Тешевским лесом, слободка Тешевская на речке Тешевке на верхах, а в ней на монастырской жеребей пашни паханые четверть с осьминою — 3/4 десятины». Кроме того, целый ряд других, ранее неизвестных подробностей из жизни Задонского Богородицкого монастыря в первые десятилетия его существования, ставших известными благодаря архивным исследованиям С.Н. Введенского, были опубликованы им в своей статье «Хозяйственная деятельность Тешевского (Задонского Богородицкого) монастыря на Донской Украине в XVII и в первые годы XVIII в.»

Иеромонах Геронтий в другом месте своего труда по истории Задонской обители, говоря о его главной святыне — Владимирском образе Пресвятой Богородицы, признаёт «достовернейшим» тот факт, что основатели монастыря старцы Кирилл и Герасим получили сию икону от Московского Сретенского монастыря в 1610-1615 годах. В другой же своей книге, посвящённой Задонскому Тихоновскому мужскому монастырю, основанному первоначально как скит Богородицкого монастыря, о. Геронтий прямо говорит о том, что «Святую икону эту принесли … в 1610-ом году… схимонахи Кирилл и Герасим».

Для того чтобы разобраться в вопросе о дате основания Задонского монастыря, приходится прибегать к историческим реконструкциям, основанным на том самом древнем образе Пресвятой Богородицы, в честь которого и названа обитель. Эта икона в центральной части своей композиции являла собой копию общерусской святыни — Владимирской иконы Божией Матери, написанной, как повествует традиция, самим апостолом и евангелистом Лукой и привезённой на Русь из Греции. К сожалению, задонский образ сей иконы был утрачен в годы церковных погромов начала 1930-х годов. Но сохранилось его довольно подробное описание, оставленное иеромонахом Геронтием: «Образ писан на доске корсунской живописью; вышина 9 3/4 вершка; ширина 9 вершков. По сторонам изображения: с левой стороны св. Димитрия царевича, с правой св. Василия Великого. Риза на иконе серебряная вызолоченная, усердно украшенная жемчугом и дорогими камнями».

Описание это дало возможность с высокой достоверностью восстановить утраченную святыню. Не менее важно, что оно оказалось определяющим для уточнения предположительной даты основания Задонской обители. Ведь слева от образа Пресвятой Богородицы кисть иконописца изобразила царевича Димитрия, канонизированного только в 1606 году. Справа же располагался образ св. Василия Великого, избранного для иконы вовсе не случайно. Этот святой считался небесным покровителем царя Василия Шуйского, в правление которого и состоялось обретение мощей царевича Димитрия. Царствовал Шуйский с 1606 по 1610 годы. Видимо, к данному четырёхлетнему промежутку и следовало бы отнести создание иконы.

В соответствии с бытовавшими в то время традициями, подобная икона была написана, скорее всего, «по случаю», специально для монахов-миссионеров, отправлявшихся в дальние края с задачей основать монастырь. А значит, произошло это в годы, когда св. Василий был покровителем царствующего дома. Или, в крайнем случае, в период польского междуцарствия, как воспоминание о последнем православном царе на московском престоле (осенью-весной 1611 — 1612 гг.), когда низложенный, насильно постриженный в монахи и пленённый Василий Шуйский доживал последние дни в Варшаве. Скорбная судьба царя Василия могла сказаться в выборе образов для клейм. Святой царевич Димитрий, сын Ивана Грозного, согласно слухам того времени, принял мученическую кончину от «узурпатора» Бориса Годунова. И изображение царевича напоминает о трагической судьбе последнего законного наследника престола из потомков Рюрика. В свою очередь св. Василий Великий мог олицетворять последнего на тот момент православного царя Руси, умирающего в плену у очередного узурпатора — короля Сигизмунда, посадившего на московский трон своего сына Владислава, католика по вероисповеданию. Правда, в качестве контраргумента этой версии может быть использована известная по многим документам общая, «всех чинов и званий», нелюбовь россиян к «боярскому царю» Василию Шуйскому, о котором, если и вспоминали после низложения, то без печали и сожаления.

Но известным является и такой факт, как неприятие священномучеником Ермогеном (Гермогеном), Патриархом Московским и всея Руси, «дела мятежного» — вынужденного отречения Василия Шуйского от престола. А по предположению, высказанному ещё иеромонахом Геронтием, старцы Кирилл и Герасим пришли на берег Дона, «быть может, даже по благословению многострадального св. Патриарха Гермогена».

Вот только достоверна ли датировка, основанная на иконописном сюжете? Ведь икона могла попасть в монастырь позднее, уже после его основания. К счастью, в данном случае для умозаключений, ограничивающих временные рамки возникновения Задонского Богородицкого монастыря, периодом, соответствующим наиболее вероятному появлению рассматриваемых изображений, находятся и иные основания, вытекающие из ситуации, сложившейся в конце XVI — начале XVII веков. Считаем правильным особо обратить внимание на один весьма интересный момент в истории Смуты. Политические обстоятельства, сложившиеся в те дни, вполне могли подвигнуть к решению основать ещё одну обитель во имя Сретения Владимирской иконы Пресвятой Богородицы. Причём именно в тех краях, где Матерь Божия однажды уже явила свое заступничество, отвратив иноплеменников от нашествия на Русь. Речь идет о весне 1610 года — последних месяцах пребывания «боярского царя» Василия на московском троне. Ещё в феврале 1610 года группа русских бояр — сторонников Лжедмитрия II, разочаровавшись в своём избраннике, отбыла к польскому королю Сигизмунду, чтобы пригласить на трон сына его Владислава. Влиятельные сторонники этой идеи вскоре объявились и в Москве. Становилось ясно, что дни Шуйского на престоле сочтены. Перед православной страной появилась вполне определённая перспектива получить царя-католика. Обозначилась угроза не только жизням и имуществу, не только государственному суверенитету, но и самой вере православной — последней опоре и прибежищу многострадального народа. Несложно представить, сколь глубоко было потрясение Патриарха Гермогена и окружавших его единомышленников перспективой иноплеменного и инославного нашествия, готового заполонить Святую Русь.

Вполне логично, что духовенство прибегло в первую очередь к методам духовным в противостоянии надвигающейся угрозе. Отсюда возникает решение направить старцев Московского Сретенского монастыря с копией чудотворной Владимирской иконы в края, где она некогда явила свою силу, заступив путь Тамерлану. Основание здесь, в Подонье, обители в честь сретения чудотворного образа виделось частью общего молитвенного обращения к Небесной Владычице с тем, чтобы она вновь вступилась за Русь перед лицом очередного супостата. Ну а то, что во всей обширной Елецкой округе для построения новой обители был избран именно холм при впадении речки Тешевки в Дон, видимо, явилось результатом решения самих старцев Кирилла и Герасима после ознакомления их с местностью. Сказалось тут и наличие бойкой переправы, и отсутствие иных монастырей на всём протяжении пути из Ельца в Воронеж…

Поэтому и представляется возможным считать датой основания Задонского Богородицкого монастыря времена, указанные ещё о. Геронтием, то есть около 1610 года.

Имена основателей Задонского Богородицкого монастыря Кирилла и Герасима упоминают писцовые книги Засосенского стана Елецкого уезда 1628-1630 годов, давая также и первое описание монастыря: «Монастырь Тешевской на реке на Дону усть речки Тешевки под Тешевским лесом. Ограда древена, ворота простые затворные на монастырь. А в монастыре церковь во имя Пресвятыя Богородицы Стретение Владимирския иконы, а церковь поставлене и в церкви оброзы местные и книги и ризы и у церкви колокола и все церковное и монастырское строение дву старцев Кирилла да Герасима. Да в монастыре келий: келья чернаго попа Геласея, келья старца Мисаила, келья старца Иева. …За монастырем слободка Тешевка под Тешевским лесом на верхах…»

Как видно из процитированной записи, старцы Кирилл и Герасим, основавшие монастырь, к 1627 году в числе его братии уже не значились. Иеромонах Геронтий утверждал, что «…в монастырском Синодике написаны Кирилл и Герасим в схимонасех, но точных сведений о них, к сожалению, не сохранилось». Можно лишь предполагать, что старцы Кирилл и Герасим, принявшие схиму уже в основанном ими монастыре, окончили свои дни в его стенах и здесь же были упокоены.

Но вот откуда пришли эти старцы до сих пор остаётся загадкой. Дело в том, что о. Геронтий признавал «достовернейшим предание, что старцы Кирилл и Герасим… пришли (быть может, даже по благословению многострадального св. Патриарха Гермогена) от Московского Сретенского монастыря«. Вот только откуда почерпнул эти сведения сам летописец Задонской обители — неизвестно. К тому же автор более ранний и весьма компетентный, а именно, протоиерей Е.А. Болховитинов (будущий митрополит Киевский Евгений), опубликовавший в 1800 году своё «Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии», о таком предании не знал. Будучи историком и анализируя известные ему факты, в том числе и запись в писцовой книге о том, что церковь в Тешевском монастыре была «во имя Пречистые Богородицы Сретения Владимирския иконы», он сам сделал следующее предположение: «можно также догадываться по именованию храма, не из Сретенского ли Московского монастыря и пришли для основания вышеупомянутые старцы».

Видимо, замечание столь авторитетного автора и послужило в дальнейшем основой для соответствующего «предания», о котором спустя более чем полвека упоминает о. Геронтий, приводя, впрочем, в подтверждение своей точки зрения ещё ряд моментов. Так, он обращает внимание на самую древнюю святыню монастыря — Владимирскую икону Пресвятой Богородицы — копию общеправославной святыни, принесённую именно отцами-основателями обители.

Основание же первого храма обители в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери — праздника, ежегодно отмечаемого 26 августа (8 сентября по н.ст.), — у Дона, на пути от Ельца в «поле», весьма символично с учётом церковной исторической традиции.

Созидание монастыря есть не только факт истории, но и факт жизни духовной, поэтому о. Геронтий, говоря об основании монастыря, обращает свой взор на события 1395 года; когда грозила Руси рать Тимура (Тамерлана). Поводом для подобной ретроспективы стало то, что именно в этих краях, близ древнего Ельца, было явление Пресвятой Богородицы Тимуру, отвратившее «Железного хромца» от продолжения похода на Русь после сожжения Ельца. Чудо это явлено было 26 августа (8 сентября по н.ст.) 1395 года, когда Москва торжественно встречала привезённый из Владимира издревле чтимый образ Богородицы. Позднее, в память о благодатном событии, на месте встречи (сретения) чудотворной иконы, был основан Московский Сретенский монастырь. Всё это и даёт основания с известной долей уверенности говорить о том, что стопы свои на берег Дона старцы Кирилл и Герасим направили именно от врат Сретенской обители.

Правда, существовало и другое предание, озвученное на страницах рукописного «Исторического описания… Богородицкого Задонского монастыря» автором этого труда архимандритом Досифеем (Немчиновым). Он приводит свидетельства старожилов, утверждавших, что старцы Кирилл и Герасим были насельниками Даншиной Преображенской пустыни, находившейся в начале XVII века в нескольких верстах от устья Тешевки и колодезя, на котором и явилась икона Владимирской Божией Матери. По преданию, икону несколько раз забирали в Даншин монастырь, но она всякий раз исчезала и являлась вновь на Тешевском колодезе. Тогда-то и переселились монахи Даншиной пустыни в устье Тешевки, основав Богородицкий монастырь. Опровержению данного предания посвящена целая глава в труде иеромонаха Геронтия по истории Богородицкого монастыря. Там же о. Геронтий не соглашается и с тем утверждением, что первоначально Тешевский монастырь находился не на своём нынешнем месте, а под горой, близ святого источника. Главным аргументом в его суждениях стали отсутствие исторических доказательств и не очень удобное, по его мнению, данное местоположение для монастыря ввиду крутого склона горы и сырого воздуха от речки Тешевки.

Однако данная позиция общепризнанного историка Задонской обители не выглядит до конца убедительной. Дело в том, что хотя никаких документов, подтверждающих первоначальное нахождение Задонского монастыря у подошвы горы близ колодезя, не сохранилось или пока не обнаружено, приводимые тем же архимандритом Досифеем в его рукописи 1838 года некоторые предания и сведения по истории Богородицкой обители позволяют рассматривать данную гипотезу как вероятную. Так, о. Досифей, говоря об основании Задонского монастыря, описывает источник, «приснотекущий здравых чистых вод», которые и «составляли течение небольшой речки Тешевки». Близ «оной при подошве горы положили основание вышереченные старцы (Кирилл и Герасим. — Прим. авт.) своему безмолвному жительству». Далее, описывая деятельность игумена Евсевия, «в духовных подвигах неутомимого и трудолюбивого настоятеля», архимандрит Досифей сообщает, что новая каменная соборная церковь монастыря «…окончена была им строением в 1741 г., на горе выше прежней на север, в то же наименование… А на месте том, где прежде существовала деревянная церковь, над источником, в незабвенную ея память устроил (игумен Евсевий. — Прим. авт.) молитвенный храм (часовню. — Прим. авт.) с устроением внутри онаго и поныне существующаго кладезя». Учитывая то обстоятельство, что, описывая первую каменную соборную церковь монастыря, о. Досифей приводит точные данные о её приделах и времени их освящения, чего нет в книге иеромонаха Геронтия, можно сделать предположение, что архимандрит Досифей пользовался какими-то неизвестными впоследствии документами из архива обители. А следовательно, вполне мог опираться на те же документы и при описании первоначального положения деревянной Владимирской церкви, которая, как явствует из его сообщения, издревле находилась у колодезя, там, где сегодня стоит монастырский храм во имя иконы Божией Матери «Живоносный источник», — под горой с южной стороны Рождество-Богородицкой обители. В любом случае ставить точку в вопросе о первоначальном местоположении Задонского Богородицкого монастыря ещё рано и проблема эта требует дальнейшего исследования.

Тем не менее, появляясь впервые на страницах сохранившихся до наших дней документов в 1615 году, Тешевский монастырь предстаёт как обитель уже существующая, организовавшаяся как в духовном, так и в хозяйственном отношении. Навечно закреплено за монастырём земельное владение и слободка с крепостными крестьянами, чтобы землю ту обрабатывать. Правда, невелика была вотчинка: «Слободка Тешевская… а в ней на монастырской жеребей пашни паханые четверть с осминой.» То есть в переводе на современные меры за монастырём в 1615 году числилось около 70 соток земли. Спустя год, в 1616 году, обители, вероятно, пришлось испытать набег «басурман». В исторической литературе сохранилось упоминание о «расспросных речах попа Леонтия 1624 г.», которые свидетельствуют о том, что, будучи ещё мирянином, он был взят в плен ногайцами за 8 лет до того в Задонском монастыре Елецкого уезда.

По платёжным книгам 1620 года: «За Тешевским монастырем слободка Тешевка, на речке Тешевке, на их жеребей в живущем 2 чети пашни».

Писцовые книги Засосенского стана Елецкого уезда 1628-1630 годах дают возможность не только подробно узнать об имущественном положении обители, но и называют имена насельников — чёрного попа Геласия, старцев Мисаила и Иова. На момент составления этих писцовых книг старшим в монастыре был «чёрный поп Геласий» (иеромонах. — Прим. авт.). Это подтверждает и другой документ 1628 года: «Монастырь в Елецком уезде Пречистой Богородицы Задонский, а в нём чёрный поп Геласий, а игумена в нём нет». Кроме того, упоминается и «монастырской служка Васка Юдин», имевший собственный двор в слободке Тешевке. Монастырю в это время принадлежали «пашни монастырские паханые — 6 четвертей, да перелогом 4 четверти, да дикого поля 11 четвертей, и обоего пашни монастырские паханые и перелогом и дикого поля добрые земли 21 четверть в поли, а в дву потому ж. Да к монастырю жо слободка Тешевка, а в ней двор белого попа, дьячков, Пономарёв; двор монастырский, да детёнышей 5 дворов, да крестьянских дворов — 6, да бобыльских дворов — 6. Пашни паханые крестьянские 15 четвертей, да бобыльские пашни паханые 5 четвертей, да перелогом 25 четвертей, да дикого поля 35 четвертей, и обоего пашни паханые крестьянские и бобыльские и перелогом и дикого поля добрые земли 80 четвертей в поли, а в дву по тому ж; сена по дикому полю по обе стороны речки Репца 100 копен; и обоего к монастырю Пресвятые Богородицы Сретения Владимирския иконы и к слободке Тешевке пашни и Монастырские и крестьянские и бобыльские и перелогу и дикого поля добрые земли 101 четверть в поли, а в дву потому ж; сена 100 копен».

Монастырская церковь во имя Сретения Владимирской иконы Божией Матери в это время являлась и приходской церковью для ближней округи. Об этом свидетельствует то, что в слободке Тешевке проживал «белый» клир, в задачи которого входило совершать так называемые «мирские» требы — крещение, венчание и т.п. Писцовые книги упоминают «двор белого попа Фёдора; двор дьячков Бориска Васильева; двор Пономарёв Антошка Иванова». Что же касается мирского населения слободки, принадлежавшей обители, то в него входили монастырские крестьяне, и 4 двора «детёнышей».

В XVII столетии землевладения в Елецком уезде в основном были невелики по размеру, а помещики были либо людьми служилыми, либо относились к приходскому или монашествующему духовенству. Порой приходилось им страдать от более могущественных и владетельных соседей.

Так, в 1627-1628 годах между мелкими помещиками Засосенского стана и крупным вотчинником Иваном Никитичем Романовым, дядей царя Михаила Фёдоровича, разгорелась тяжба, Владельцы некоторых поместий, в том числе и Тешевский монастырь в лице попа Геласия, обратились к царю с челобитной, в коей обвинили могущественного соседа, чьи земли в районе верховьев речек Репца и Проходни граничили с Елецким уездом, в том, что тот переманивает к себе их крестьян, а то и просто увозит. Конкретно по обидам Богородицкого монастыря и ближних его соседей сказано в челобитной следующее: «А из тех поместий и вотчин, которые отняли у монастыря Пречистой Богородицы и у нашей братии в Запольном, под Стрыговым и под Тешевым лесом и в иных во многих местах наших же крестьян и бобылей и из-за иных из нашей братии насильно вывозили и нынче вывозят беспрестанно… Каковое уже было нам разоренье злое от Литвы и от ваших государевых недругов, теперь же от Ивана Никитича плен наш, коему и конца нет, пуще нам крымской и ногайской войны».

Заметим, что в данной челобитной «ельчан разных людей» монастырь у слияния Тешевки с Доном впервые (в известных исторических документах) именуется Задонским.

По челобитной был устроен специально дприбывшими из Москвы следователями скорый «обыск», результаты которого оказались не в пользу челобитчиков. Слишком «силён» был дядя государя, или действительно помещики Засосенского стана возвели на боярина напраслину, но все свидетели (а их расспросные листы приложены к делу) в один голос твердили, что ни о каких увозах в имения Романова им слышать не доводилось. И тогда «на правеж» повлекли уже самих жалобщиков, подписавших челобитную. Некоторые оказались в тюрьме. Посетили представители следственных органов и Богородицкий монастырь, но поп Геласий, непосредственно приложивший руку к челобитной, ударился «в бега». Пострадать вместо него пришлось некоему старцу Перфилию, на три дня взятому под стражу в елецкую тюрьму. «Чёрного» же «попа Геласия» велено было «сыскать, и сыскав его, расспросить подлинно против челобитной ельчан всяких людей и про его побег, куды он от старца Перфилия побежал и для чего и куды бегал, и где был».

Впрочем, «попа Геласия» так и не поймали, а старец Перфилий, как явствует из переписных книг, благополучно пережил следствие и в 1629 году вместе с другими заинтересованными лицами, как полномочный представитель Богородицкой обители, «земли своей грань» указал по требованию государевых писцов, проводивших заново размежевание владений боярина Романова и ельчан, на него жаловавшихся.

В 1632 году уже новый настоятель обители «игумен Прохор с братьею бил челом государю» о возвращении в состав монастырских земель починка Елисеевского, которым до того владел ельчанин Филипп Иванович Тюнин, скончавшийся в 1632 году. Братья умершего помещика «Федот да Олфер да Богдан» заняли явочным порядком выморочное владение, которое монастырь считал своим. И не зря, так как землю обители всё же вернули.

Чертёж спорной земли по реке Дон около Тешевского монастыря

Как видно из данного обстоятельства, за прошедшие после побега иеромонаха Геласия четыре года обитель за Доном укрепилась организационно — теперь во главе её стоял «игумен Прохор». Предположительно, с этого времени учреждаются в Богородицком монастыре и начала общежительного уклада.

В 1736 году попечением игумена монастыря Евфимия (в схиме Евсевий) началось в нём каменное строительство. К 1739 году Богородицкий монастырь представлял из себя следующий комплекс: одна деревянная церковь однопрестольная, другая каменная строится с тремя престолами, каменная келья строителя, под ней погреб для поклажи с выходом, 9 келий с сенями 25х1,5х2,5 саж., хлебня да поварня, погреб с погребицею, погреб с выходом, житница, 2 конюшни да 2 сарая, ограда деревянная на 150 саж. В 1736-1741 годах севернее прежней деревянной церкви и выше по склону построен был новый кирпичный соборный трёхпрестольной храм. Главный престол его освящён, как и прежде, в честь Владимирской иконы Божией Матери 23 июня 1741 года. В тот же день освящён и левый придел во имя св. Евсевия, епископа Самосатского (небесного покровителя игумена-строителя). Другой, тёплый придел освящён на следующий день, 24 июня т.г., в честь Рождества Иоанна Предтечи. В том же 1741 году на месте древней деревянной церкви был построен надкладезный «молитвенный храм» — часовня.

Кроме того, парадная западная стена монастырской ограды и ворота в ней были выложены из кирпича. Против соборной церкви «…сооружена каменным же готическим зданием надвратная колокольня, примыкавшая передней стороной к означенной ограде; внутри оной в первом этаже устроен был храм во имя святителя Николая; по обе стороны колокольни построены о двух этажах келий с кладовыми для настоятеля и казначея; приобретена ризница и утвари престольныя».

Возможно, сразу после сооружения колокольни на ней были установлены часы, так как в марте 1775 года было «выдано означенного села Слободки кузнецу экономическому крестьянину Ефиму Трафимову за починку им монастырских калакольных часов три рубли двадцать пять копеек». А «воронежскому купцу Петру Рындину за покупку у него для смазования калакольных часов трёх фунтов деревянного масла семдесят пять копеек». В 1778 году было заплачено «елецкому меднику Ивану Ливенцову за починку у колокольных боевых железных часов дву колес два рубли».

Новое строительство в Тешевской обители шло благодаря умелой экономической политике игумена Евфимия II, бывшего не только мудрым духовным наставником братии, но и сметливым хозяйственником. Конечно, внесли определенный вклад в накопление средств для радикального обустройства монастыря и предшественники настоятеля — игумены Игнатий, Филарет, Антоний I и Евфимий I и схиигумен Авель.

В годы секуляризации церковных владений, проводившихся императрицей Екатериной II, Задонский Богородицкий монастырь лишился своих земель и крестьян. Монастырская слобода в 1765 году была переведена в разряд «экономических», то есть подведомственных государству. 29 апреля 1764 года Святейший Синод определил оставить штатными в Воронежской губернии 5 монастырей. В их числе Задонский Тешевский Богородицкий монастырь, отнесённый к III классу с ежегодным штатным жалованьем 806 рублей 30 копеек серебром. Штат обители определён был в 15 человек. Реально же в 1764 году в стенах обители спасались не только положенные по штату 15 насельников, но и ещё трое сверх штата. По штатному расписанию в 1777-1778 годов игумен получал в год 150 рублей, казначей — 22 рубля, 4 иеромонаха по 13 рублей, два иеродиакона — по 13 рублей, пономарь — 10 рублей, просвирник, чашник, кашник, он же и хлебодар — по 8 рублей. Итого: на 12 человек 284 рубля. Подъячему платили 19 рублей, 8 служителям — по 8 рублей, на платёж за подьячего и служителей подушных и оброчных тратили 19 рублей 80 копеек. Остальные деньги шли на разные монастырские расходы. Официально на содержание монастыря в эти годы выделялась сумма 261 руб. 71 1/2 коп. на год.

Первоначально для чёрных работ в штатных монастырях были оставлены служители из бывших монастырских крестьян, получивших статус экономических. Работа на монастырь засчитывалась им вместо несения государственных повинностей, но это породило многочисленные жалобы и тяжбы, в которых одна сторона обвиняла другую то в недоработке, то в чрезмерной эксплуатации. И 17 января 1768 года дополнительно к штатным деньгам монастыря решено было ассигновать суммы, необходимые на оплату труда работников. В Задонской Богородицкой обители на 9 штатных служителей общее годовое содержание определено было в размере 46 руб. 91 1/2 коп. Однако монастырь оплачивал за них оброчные, подушные и накладные сборы. На это расходовалось 10 руб. 85 3/4 коп. на 8 человек каждые полгода.

17 августа 1765 года настоятелем Богородицкого монастыря стал игумен Зосима, управлявший обителью по 1767 год. Он был уволен на покой за нерадение святителем Тихоном (Соколовским) во время пребывания того на Воронежской епископской кафедре. Игумену Зосиме дана была следующая нелестная характеристика: «Он вёл немонашескую жизнь… хозяйничал лишь в свою пользу в подрыв монастырю, почему св. Тихоном и был определён на покой в Дивногорский монастырь».

В том же 1767 году, 24 декабря, ушёл на покой и сам Преосвященный Тихон (Соколовский), епископ Воронежский и Елецкий, на место которого назначен был епископом викарий Севский и Брянский Тихон II (Якубовский). С 1768 года до Великого поста 1769 года святитель Тихон проживал в Толшевском монастыре, а затем переселился в Задонский Богородицкий монастырь.

Именно здесь владыка Тихон, оставивший епископскую кафедру по болезни, достиг небесных высот на пути земном и уже при жизни почитался многими людьми за святого. В Задонске родились главные духовные сочинения, принесшие святителю Тихону славу российского Златоуста. Здесь же суждено было ему многое претерпеть и ещё большее приобрести, чтобы в конце своего подвижнического пути увенчаться благоуханным венцом святости.

По прибытии в Задонск Преосвященный Тихон занял небольшой каменный домик, состоящий из трёх комнат (приёмной, кабинета-спальни и комнаты для келейников), прихожей и кухни, пристроенной с западной стороны. Привезённые с собой в монастырь из архиерейского дома шёлковое платье, тёплые и холодные подрясники и рясы на тёплом меху и прочее, приличное его архиерейскому сану одеяние, перину с подушками, одеяла хорошие, карманные серебряные часы и тому подобное Святитель продал, а вырученные деньги раздал бедным. Постелью Владыке служил коврик, а одеялом — овчинная шуба. Любил ходить он в лаптях, но направляясь в храм или принимая гостей, одевал коты. Чётки у епископа Тихона были простые ременные. Простой была и обстановка его кельи: аналойчик, стол, диван, несколько кресел и два старых ковра, на стенах висели картины с изображением страстей Спасителя, у постели в ногах была прибита картина, на которой изображён седовласый старец в чёрном одеянии, лежащий в гробу. Необходимые вещи в келье — немного оловянной и деревянной посуды, два медных чайника для воды и для чая, две пары чашек, два стеклянных стакана, медный таз, стенные часы с кукушкой. Имелся ещё ветхий кожаный саквояж, который он неизменно брал с собой, куда бы ни ехал, и клал в него книги и гребень.

Повседневная жизнь святителя Тихона в Задонском монастыре проходила по строго определённому плану: утром он всегда ходил в церковь, затем занимался составлением душеспасительных статей и наставлений, или просто богомыслием. Перед обедом принимал посетителей. Во время обеда келейник всегда читал ему вслух Священное Писание. После обеда Святитель обычно около часа отдыхал. В первые годы своего пребывания на покое св. Тихон Задонский в праздничные и особо торжественные дни выходил на молебен, облачаясь в мантию с омофором, а в первый день Пасхи и Рождества Христова служил утреню. Не совершая литургии, Святитель, однако, еженедельно причащался Святых Христовых Тайн, облачаясь в мантию с омофором и стоя на орлеце. Но когда в алтаре не было мантии, то причащался он в священнических ризах.

Обычный порядок дневных занятий св. Тихона разнообразился ещё делами милосердия и физическим трудом. Владыка часто говорил: «Кто в праздности живёт, непрестанно грешит».

Обладая значительными личными средствами, святитель Тихон не считал их своими и часто через келейника оказывал нуждающимся помощь, порой тайно.

Беседа св. Тихона с простым народом в Задонском монастыре

Очень любил детей, заботился об их воспитании, наделял всегда деньгами и хлебом. Заботился даже о заключённых. «У него двери всегда были отворены всем приходящим бедным, нищим и странным; пищу, питие и спокойствие готовое они находили у него».

Люди «массами шли к нему за утешением в скорбях, вразумлением в заблуждениях и за советами в делах. И святитель, всей душой преданный Господу и готовый душу свою полагать за други своя, по воле Господней не мог лишать страждущих своей любви и милосердия. Как не может укрыться город, стоящий на верху горы, так и праведник не может не сиять на земле своими добродетелями и тем небесным светом и силой, которые непосредственно передаются людям и их влечёт этот нравственный свет и благодатная сила, как огонь мотыльков или как к солнцу цветок».

Порой святитель Тихон уезжал из монастыря в какое-либо уединённое место, чтобы успокоиться и духовно укрепиться. Чаще всего ездил он в с. Липовку к помещикам Бехтеевым и в Елец. Он говорил: «Я весьма люблю елецких жителей…»

В год, когда слобода Тешевская получила статус уездного города и название Задонск, 25 декабря 1779 года подвижник полностью удалился в затвор. За год и три месяца до кончины святитель Тихон «почувствовал онемение левой щеки и левой ноги, в левой же руке трясение, что продолжалось до самой его присноблаженной кончины», и он редко вставал.

Узнав о состоянии здоровья Святителя, приезжал проведать его преемник на Воронежской кафедре епископ Тихон III (Ступишин-Малинин) и пробыл у его постели сутки. А 13 августа 1783 года, по утру в исходе 7-го часа, Святитель скончался.

18 августа в Задонский Богородицкий монастырь из Воронежа прибыл Преосвященный Тихон III и совершал «божественную литургию 20 августа, пред окончанием коей произнёс над гробом преставившегося трогательное похвальное слово… а по произнесении онаго, совершено погребательное молитвословие… В сей духовной процессии участвовало великое число священников… и бесчисленное множество народа…». После всего было «читано при гробе вслух всего народа духовное завещание покойного Преосвященного».

По последнем целовании тело святителя Тихона вынесено было священниками для погребения под алтарём Владимирского собора, где под самым престолом был устроен склеп глубиной не более одного аршина. Над ним после погребения выложена кирпичная тумба, которая в 1790 году была отделана и расписана масляными красками тщанием нового настоятеля обители игумена Тимофея. На тумбе положена медная доска с надписью, составленной Преосвященным Тихоном III:

«Здесь Скончался 1783-го года Августа 13 дня Преосвященный Тихон Епископ прежде бывший Кексгольмский а потом Воронежский Рожденный 1724-го года Епископствовавший С 13-го мая 1761 года Пребывавший на обещании С 1767-го года по смерть. Показавший Образ добродетели Словом, житием, любовию, духом. Верою, Чистотою. 1783 года Августа 20 Погребен здесь»

Позднее, в 1829 году иждивением майорши Анны Ивановны Хлусовой на могиле св. Тихона Задонского сделана была серебряная с позолотой чеканная «доска с изображением во весь рост Святителя». Над местом погребения — криптой — игуменом Тимофеем в 1790 году вместо деревянного перекрытия устроен каменный свод, опиравшийся на одну колонну, а пол был выстлан чугунными плитами.

В 1788 году отставному прапорщику Якову Машонову, жителю Тамбовской губернии, явлено было видение, подвигшее его все оставшиеся годы жизни посвятить трудам ради скорейшего открытия пребывавших, по его убеждению, в нетлении мощей святителя Христова Тихона. Набожный, истово верующий Машонов, воодушевлённый тем, что было открыто его духовным очам, сразу же заказал художнику «образ святого Тихона, епископа, чудотворца Задонского». А затем пошёл по инстанциям. Был на приёме у митрополита Петербургского Гавриила (Петрова), где доложил, что «епископ Тихон, явясь ему, Машонову, во сне, повелел объявить митрополиту об открытии своих мощей». Владыка ходатая выслушал, но счёл необходимым оставить услышанное без последствий. И то же порекомендовал сделать генерал-прокурору Св. Синода, который обратился к митрополиту за советом, когда ему поручили заниматься прошением Машонова, поданным уже на имя императрицы Екатерины II.

Последующие в царствование Павла I столь же безрезультатные в главном ходатайства Якова Машонова для него лично имели печальный исход. Он был подвергнут суду и наказанию «за отказ дать подписку в том, чтобы не отправлял святительской службы покойному епископу Тихону и не поклонялся его образу». Впоследствии Машонов был даже лишён свободы. Освобождённый с восшествием на престол императора Александра I Яков Машонов переехал в Задонск, где и провёл остатки дней своих, квартируя в доме мещанина Добычина и отличаясь «благочестием и юродством Христа ради». В Задонск отставной прапорщик привёз единственное своё богатство — образ святителя Тихона. И с тех пор «машоновская икона» оставалась в Задонске, оказавшись в конце концов в Свято-Троицком женском монастыре, где и пребывала до послереволюционного разорения.

История прошений прапорщика Машонова при всей внешней её безрезультативности всё же имела немалый общественный резонанс, способствуя тому, что всё больше паломников притекало ко гробу Святителя Тихона, на месте убеждаясь в неложности своих ожиданий. Не случайно в указе Св. Синода 1861 года о прославлении св. Тихона есть и строки, где отдано должное скромному отставному прапорщику: «Ещё в конце прошлого столетия такое упование (на канонизацию св. Тихона) выражено было в прошениях, поступавших на Высочайшее имя и в Св. Синод; но тогда не наступил ещё предустановленный от Господа час прославления святителя».

В 1828 году в монастыре случилось неординарное происшествие, которое настоятель обители архимандрит Досифей счёл нужным внести через десять лет в своё «Историческое описание…»: «28 ноября в монастырской придельной тёплой церкви для похищения затаилась девка 13 лет, вечером поздно зажгла огонь и начала высыпать из церковных кружек деньги и разныя вещи складывать в мешки, что увидали монастырские сторожа. В небытность настоятеля в монастыре, дали знать казначею, а сей довел до сведения полиции, которая, прибыв, при монастырском казначее с братиею и с служителями взяли оную, и отослали куда следует к суду, а церковь по разрешению епархиального начальства была по совершении водоосвящения вся окроплена оною».

В 1830 году продолжалось строительство колокольни, которую выстроили до второго слухового окна второго этажа. В том же году в соборной церкви сделаны были два новых придельных иконостаса и два киота к столбам «посреди церкви. Всё оное выкрашено под лак, а резныя приличныя места позлащены на полимент. Стенная же живопись пробликована». В 1832 году «по тесноте соборной монастырской церкви с обеих сторон в ширину прибавлены пазухи, сделано наподобие креста, с портиками, отставными колоннами и фронтонами, пробраны прежний боковыя стены, под осьмериком подведены арки. В алтаре, церкви и осьмерике пробиты большие окны, по снятии старой кровли и прежних карнизов, стены возвышены каменною кладкою… кровля зделана по новому фасаду куполом, покрыта железом, выкрашена на масле ерью зелёною краскою, всё сие окончено 1833 года 20 сентября»

Особенно, по мнению современников, чудодейственная сила святого образа проявилась в 1830-1831 годах, когда Воронежскую губернию постигла эпидемия холеры, а Задонский монастырь избежал общей печальной участи. Заболевшие были и в его стенах, но обошлось, ко всеобщему изумлению, без смертельных исходов. В самом же городе Задонске холера «действовала смертоносно». Монахи приписывали свой более счастливый удел заступничеству Богородицы. Тогда задонцы стали приглашать в свои дома монахов с образом Божией Матери, и «смертоносная язва не похищала жертв и прекращалась». «Вследствие таковых благодатных утешительных событий все жители г. Задонска, а равно и из окрестностей с большим усердием притекают и в радостях, и в скорбях своих в монастырь, к всечестной Владимирской иконе Божией Матери, пред которою, по окончании служб ежедневно совершается молебное пение с акафистом». О степени почитания чудотворной иконы говорит то, что радением богомольцев она была одета сребропозлащённой ризой, украшенной жемчугом и драгоценными камнями общей стоимостью «свыше 5000 рублей серебром» на конец XIX столетия. Пред иконой по субботам за всенощной читался акафист.

Почитание задонской святыни становилось в XIX столетии столь значительным, что многие паломники, особенно из числа дворян и купцов, считали уже своим долгом пожертвовать в святую обитель крупные суммы денег или дорогую, высокой художественной работы утварь, облачения и т.д.

Вторая святыня, привлекавшая в начале XIX века паломников в Задонск — ещё не прославленные официально и до времени пребывавшие под спудом честные мощи святителя Тихона — не только возбуждала религиозное рвение богомольцев из народа, но и способствовала пробуждению религиозного чувства в душах более искушённых. К 1825-1826 годам относится публикация 15-томного собрания сочинений святителя Тихона в столичном издательстве. Труды духовного писателя из Задонска, ранее неоднократно издававшиеся порознь, наконец увидели свет в едином, хронологически и тематически организованном и тщательно выверенном по оригиналам своде. Удалось это сделать благодаря кропотливой работе редактора издания митрополита Киевского Евгения (Болховитинова), первоначально выпустившего его в 1825 году в Киеве. В 1844 году Московская духовная академия издала книгу архиепископа Воронежского Антония «Тихон I, епископ Воронежский и Елецкий», в котором со всем достоинством изложены были святая жизнь его, христианские добродетели и подвиги и блаженная кончина. Так, имя святителя Тихона, «русского Златоуста», становилось очень популярным в русском народе задолго до канонизации святого.

В сентябре 1837 года при Богородицком монастыре открыто уездное училище, в штате которого состояли смотритель, инспектор и 4 учителя. Обучалось в нём более 200 учащихся. По данным на 1838 год, в монастыре проживало 29 монашествующих, в 1840 — уже 34, а в 1849 — 90.

В 1838 году состоялось освящение надвратной Никольской церкви. Под храмом — «главные святые ворота для торжественных крестных ходов, встречи знатных посетителей… над ними, с подъезда в арке, живописное изображение двух ангелов, держащих образ св. Николая с надписью: «Радуйся, Николае, великий чудотворче!».

Сохранившееся в рукописи описание Задонского монастыря, составленное архимандритом Досифеем в 1838 году, позволяет сегодня наглядно себе представить Богородицкий монастырь не только как центр духовной культуры и монашества, но и как крупный архитектурный и хозяйственный комплекс:

«Среди монастыря соборная каменная церковь, внутри в длину от горнего места до придела 10 сажен, в ширину 10 же сажен. Придел в длину шесть с половиной, в ширину четыре с половиной сажени, паперть в длину четыре сажени, в ширину три с половиной сажени. Всего в длину от горнего места до конца паперти 25 сажен… Осьмерик с куполом об одной главе, глава с крестом позлащены червонным золотом… купол и вся кровля… выкрашены на масле зелёной краской; с обеих сторон портики, по шести … колонн с пилястрами, выше их фронтоны…. Иконостас резной ветхий, … позолота полиняла, по сему выкрашен жёлтой краской. В приделе тёплом два престола, первый — во имя Рождества святого Иоанна Предтечи, второй святого священномученика Евсевия, епископа Самосадского, иконостасы в них изрядные, столярной работы, выкрашены под лак зелёной краской, резьба, Царские Врата и прочие приличные места на полимент позлащены. Стены расписаны на масле живописью Евангельскими историями, во всей церкви полы вымощены чугунными плитами. На западной стороне паперть со сводами с трёх сторон закрыта стекольчатыми рамами. Под алтарём устроена со сводами палатка, расписана красками на масле, в которой под самым престолом погребено тело святителя Тихона.

Вторая церковь тёплая, с алтарём в длину десять сажен, в ширину шесть сажен и два аршина, паперть в длину две, в ширину три с половиной сажени. Настоящий престол во имя Рождества Божией Матери и два по сторонам придела, первый — во имя святителя Митрофана Воронежского Чудотворца, второй — во имя Антония, Феодосия и прочих Киево-Печерских чудотворцев. Иконостасы столярной работы выкрашены под лак белой краской, а колонны, Царские Врата и прочая резьба и приличные места вызолочены на полимент. Иконы изрядной живописи. В церкви и в алтаре два ряда по девяти колонн, поддерживающих потолки, оштукатурены алебастром, полированы под вид белого мрамора, стены и потолки расписаны красками на клею приличными храму праздничными историями. Покрыта железом, выкрашенным зелёной краской.

Третья церковь холодная, однопрестольная, называемая больничная, в длину четыре и поперёк четыре ж сажени. Престол во имя Вознесения Господня. Иконостас столярной работы, выкрашен под лак зелёной краской, Царские Врата, колонны и прочая резьба вызолочены на полимент… Стены и потолок расписаны на клею красками приличными храму историями. Кровля покрыта железом, выкрашена зелёной краской. Снаружи по обе стороны по четыре отставных на пьедесталах больших колонны, сверх их фронтоны.

Четвёртый храм однопрестольный же под новой колокольней, над святыми вратами, во имя святителя Христова Николая, в нём иконостас новой столярной работы, выкрашен под лак белой краской. Царские Врата, колонны и прочая резьба вызолочены на полимент… Итого в монастыре церквей — четыре, в них престолов — восемь.

Колокольня трёхэтажная, первый этаж квадратный, четырёхугольный, на десяти саженях. Второй и третий этажи круглые… и со шпицем. Всего в высоту 38 сажен. На колокольне для звону девять колоколов. Большой в 117 пудов, второй — 71, а прочие меньше…

За монастырём на полуденной стороне, внизу, у подошвы горы, над кладезем, издревле построен каменный молитвенный храм, круглый, верх шатром с флюгером, на том самом месте, где прежде существовала деревянная церковь.

Второй молитвенный храм внутри монастыря, близ больничной Вознесения церкви, на том самом месте, где была келья подвижника схимонаха Митрофана, в которой им самим выкопана была могила… В сей же часовне (устроенной на месте пещеры схимонаха Митрофана. — Прим. авт.) в 1836 г. погребён находящийся в сём монастыре в безмолвии 17 лет инок Стратоник, по мирскому названию Георгий Алексеевич.

В тёплой церкви Рождества Пресвятой Богородицы пристроены с северной стороны небольшая ризница, а с полуденной таковая ж братская трапеза; покрыты листовым железом, выкрашены зелёной краской. Против алтаря на восточной стороне настоятельские кельи — деревянные одноэтажные… снаружи обиты тёсом, выкрашены «дикою», по приличным местам белой на масле красками. Кровля крыта тёсом, выкрашена красной краской. Внутри небольших семь покоев… Зимою, не выходя на двор, коридором можно пройти прямо в тёплую церковь.

На полуденной стороне к больничной Вознесенской церкви примыкает корпус братских келий, в длину двадцать одна сажень, в ширину пять сажен, двухэтажный, вдоль монастыря от востока к западу, в нижнем этаже просвирня, а в конце западной стороны корпус уездного и приходского духовных училищ — трехэтажный. В симметрию выше реченной больничной церкви украшен … колоннами. Здание красивое, величественное, покрыто железом, выкрашено зелёной краской.

Близ братской трапезы кухня с очагом, чугунной плитой и хлебопекарня. При них один большой покой и ещё особо для труждающихся четыре кельи, под ними сухой тёплый для овощей погреб. Далее особо погреб холодный — ледник, за ним хлебный для ссыпки амбар. Против сих зданий в монастырской ограде: квасоварня со вторым для квасу холодным погребом, далее братская баня со всеми принадлежностями; все сии каменные здания одноэтажные, покрыты железом и выкрашены зеленой краской. На юго-восточном углу монастырской ограды каменный одноэтажный монастырский флигель в длину осьми, в ширину — четырёх сажен, занимаемый до времени воспитанниками духовных училищ. От настоятельских келий на восток до монастырской ограды находится сад с хорошими плодовыми разных родов, сортов и свойств деревьями.

По край сада на северо-восточном углу монастырской ограды каменный флигель, занимаемый магазином инвалидной команды в длину осьми, в ширину четыре сажени. На северной стороне против настоящей церкви, каменный двухэтажный дом для приезжающих паломников…

Далее, на северной стороне, хозяйственные заведения, вдоль вышеписанного дома невысокая каменная оградка, отделяющая монастырь от чёрного двора, далее через двор длинное одноэтажное строение, покрытое тёсом, в нём помещено: мастерская, каретный сарай, два небольших кладовых амбара для ссыпки овса и поклажи конской сбруи, для хороших лошадей с шестью стойлами конюшня, тёплая жилая изба для конюхов, большой кладовой амбар для разных вещей и старых экипажей, большая конюшня для рабочих лошадей и ещё сарай для разного скота и прочих надобностей. За сим строением скотный и дровяной двор вдоль всего монастыря, за ним к улице монастырская северная ограда.

На северо-западном углу ограды небольшой одноэтажный каменный флигель с двором. При нём особо кухня, погреб, сарай навес на столбах, покрытый черепицей.

С въездной западной лицевой стороны, по обе стороны колокольни, на полдень и на север находятся каменные два огромных корпуса для приезжающих паломников по местоположению с полуденной стороны — в три этажа, а с северной — в два. В обоих сих корпусах жилых семьдесят восемь покоев, пять сеней с лестницами, пять длинных коридоров. Оба сии корпуса покрыты железом и выкрашены чёрной краской. По сторонам сего строения двое величественных въезжих, каждые с осмью отставными колоннами и фронтонами, ворот. По сторонам их торговые лавки.

Между гостиных корпусов и монастырём находится каменная ограда, отделяющая монастырь от гостиниц, в ней особенные монастырские ворота и сторожка.

Против выше реченных гостиных корпусов, на западную лицевую сторону, наружная по обе стороны колокольни полуциркульная ограда, примыкающая к воротам и далее к угловым башням. Чрез улицу, против колокольни, деревянный монастырский дом с прочим дворовым строением и садом.

В губернском городе Воронеже, на Девицкой улице, близ Митрофанова монастыря, для приезда настоятелей монастырское подворье, каменный одноэтажный дом со службами и каменною в крут оградой, плодовитым садом. Близ города Коротояка, на реке Потудани, монастырская мукомольная водяная мельница. В разных местах сенокосной земли, удобной и неудобной, немного боле 30 десятин… В городе Задонске, против монастыря на запад для рыбной ловли было небольшое озеро, называемое Гусиное, во время штатов оставленное в пользу монастыря, но уже несколько лет как заросло мхом, ныне находится зыбкая топь.

На полуденной стороне за монастырём, близ ограды, внизу, при подошве горы, находится монастырский пруд, в округе обсажен огромными вековыми тополями; в прежние времена была прекрасная вода с насаженною лучшей породы рыбой: стерлядей, осетров и прочих; потом с умножением жителей, от дворовых водяных птиц — гусей, уток — засорился и ныне вода мутная. О край сего пруда протекает небольшая река Тешевка, накопляемая из чистых хороших источников, из гор текущих вод. В прежние времена на сей речке находилась монастырская мукомольная мельница, ныне речка оная почти иссохла, а только весною имеет быстрое течение, и мельница несколько лет как уже уничтожена».

В 1841 году, когда исполнилось столетие построенному в 1741 году первому каменному Владимирскому собору, о. Мартирий известил епархиальное руководство, что в «трапезной церкви Владимирской Богоматери, она же и летняя соборная, трещины в сводах…». Храмовое здание по указанию священноначалия 13 мая т.г. было опечатано, а богослужения, вплоть до построения нового летнего храма, с тех пор совершались в тёплой монастырской церкви во имя Рождества Богородицы.

В начале 1844 года архимандрит Иларий подал прошение епархиальному руководству о необходимости постройки нового соборного храма в Задонской обители, получившее поддержку архиепископа Воронежского и Задонского Антония (Смирницкого). Тот в свою очередь обратился к обер-прокурору Св. Синода генерал-адъютанту и кавалеру графу Н.А. Протасову. Документ этот от 3 апреля 1844 года, сохранившийся в архиве, стоит привести полностью: «Ваше сиятельство, милостивый государь! Задонского Богородицкого монастыря Настоятель Архимандрит Иларий с братию, поданным мне сего года Генваря 19 дня прошением, изъяснили, что по ветхости, в которую пришёл от долговременности находящийся в том монастыре собор, необходимым представляется выстроить каменным зданием новый, по плану, составленному в С. Петербурге Профессором Академии Архитектором Тоном, и что с наступающею весною имеют они намерение приступить к очистке места для начатия новаго Собора, на сооружение коего пожертвовано им Архимандритом десять тысяч рублей ассигнациями и приобретено прошлого 1843 года от благотворительных особ двадцать пять тысяч рублей ассигнациями, да еще также пожертвовано покойным того монастыря Иеромонахом Филаретом тысяча рублей и по завещанию чиновника Башкатова тысяча же рублей, всего тридцать семь тысяч рублей ассигнациями, из коих употреблено уже на заготовление для сего некоторой части материалов 10 978 рублей ассигнациями.

По смете, прилагаемой к проекту К.А. Тона, на строительство требовалось 131 891 рублей 89 и 8/10 копеек серебром. В пересчете на курс серебряного рубля на тот момент у монастыря имелось всего 11 000 рублей. Владыка Антоний считал, что не стоит затевать постройку столь большого храма и, докладывая в Синод, что «усердие, всегдашняя деятельность и многолетняя опытность архимандрита Илария могли бы быть верным ручательством в деле», подчёркивал, что он стар и даже сам говорит, что не окончит дела. «А начинать дело в том предположении, что когда-нибудь и кем-нибудь может оно кончено — неблаговидно и неблагонадёжно… При видимом недостатке способов к безостановочному продолжению этого дела, я решительно не могу отважиться в настоящих обстоятельствах принять на себя таковой ответственности. О всём этом неоднократно поставляемо было мною на вид лично архимандриту Иларию, с замечанием, что Задонская обитель и даже самый город, в котором она существует, не требуют такого колоссального храма, и что при недостатке средств… гораздо удобнее бы построить церковь в меньшем виде». Однако при всех своих сомнениях владыка Антоний не препятствовал продвижению дела. А о. Иларий, тем временем, продолжал отстаивать проект Тона, для чего лично отправился в Петербург. 14 июня 1844 года проект был рассмотрен и государь император его утвердил.

25 ноября 1844 года последовало распоряжение Синода: «Препроводив к правящему Архиепископу Воронежскому Антонию удостоенный Высочайшего рассмотрения проект на построение в Задонском Богородицком монастыре каменного собора, предписать, чтобы он, сделав надлежащие распоряжения к точному исполнению сего проекта, под руководством опытного архитектора», с предоставлением отчета по окончании работ.

Первый камень будущего величественного пятикупольного собора заложен был по благословению архиепископа Антония II 10 июня 1845 года в обстановке благочинной торжественности. Вот какое описание этого события оставил очевидец этого события иеросхимонах Нафанаил (Остапов): «По совершении соборне высокопреосвященнейшим Антонием II, архиепископом Воронежским и Задонским и настоятелем сего монастыря архимандритом Иларием торжественного водоосвящения на месте закладки под престол сего храма в основание положена каменная плита с таковою на ней надписью: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Основана сия церковь в честь и память Владимирския Божия Матери, при державе Благочестивейшаго, Самодержавнейшаго Великого Государя нашего Николая Павловича, при Святительстве же Господина Высокопреосвящ. Антония, архиепис. Воронежскаго и Задонскаго и священноархим. Илария. 1845 г. Июня, 10 дня. Причем положены мощи, иже во святых Отца нашего Митрофана 1-го епископа Воронежскаго и чудотворца».

18 июня 1844 года архимандрит Иларий писал обер-прокурору Н.А. Протасову: «…Предстательством преблагославенныя Владычицы нашея Богородицы и молитвами Угодника Божия Тихона начатое мною дело во вверенной мне обители по построению новаго собора приняло надлежащий свой ход. Старая соборная церковь с трапезным к оной приделом разобрана. Олтарь же под которым покоится тело св. Христова Тихона остался на прежнем месте, и Преосвященнейший, бывши в обители моей in cognito ревизовал предначатое мною дело и после всего осмотра 10-го числа текущего июня в неделю всех святых он же в надлежащем чиноположении сделал закладку, после которой милостию Господа теперь благополучно и успешно продолжается строение начатого нового храма. В обители моей тихо, мирно и благополучно и все преграды исчезли миром и согласием…» 19 марта 1845 года архимандрит Иларий докладывал, что им собрано «более 70 тыс. кроме пожертвованных разных лесных материалов». В том же году придельные алтари во имя св. Евсевия, епископа Самосатского, и в честь Рождества Иоанна Предтечи были перенесены в надвратную Никольскую церковь также в качестве придельных.

К моменту смерти о. Илария цокольный этаж новой соборной церкви был практически завершён. Тут же, в нижнем этаже будущего храма, усопший 14 ноября 1845 года архимандрит Иларий и обрёл свой последний земной приют под каменным надгробием, покрытым чугунной доской с надписью: «Здесь положено тело Задонскаго монастыря священноархимандрита Илария — основателя святого храма сего, скончавшего течение жизни в 1845 г. ноября в 14 дня, на 65 году от рождения. Упокой, Господи, усопшего раба Твоего».

Завершать начатое настоятелем о. Иларием довелось сменившему его на посту управителя монашеской общины архимандриту Серафиму, переведённому в Задонский Богородицкий монастырь из Нежинского Благовещенского монастыря «с оставлением при нём той степени и всех привилегий». Происходил новый настоятель из простой священнической семьи, принял монашеский постриг в сане диакона после смерти жены и оставил по себе память в Задонске как «настоятель деятельный и добрый». За немалые свои заслуги, увенчавшие неустанные труды, о. Серафим удостоен был государственных и духовных наград: орденов святой Анны II степени с короною и святого Владимира III степени, а также золотого наперсного креста из Кабинета Его Императорского Величества. И, возможно, не случайно именно при этом настоятеле, который, по словам архиепископа Воронежского Иосифа, «жил не для себя, а для обители», совершились три весьма знаменательных события: обретены были нетленными мощи святителя Тихона, Задонская обитель стала первоклассной и был окончен постройкой Владимирский собор. Как раз в ходе разборки алтаря старого собора в мае 1846 года и обнаружилось, что мощи святителя Тихона, похороненного в алтарной его части, сохраняются в нетленном состоянии.

Началось всё с донесения «архимандрита Серафима с братиею» от 4 мая 1846 года архиепископу Воронежскому Антонию II (Смирницкому): «При всеобщей сломке храма остался несломанным алтарь сего храма, также ветхий, под сводом которого покоится тело Преосвященного Тихона… По такой ветхости алтаря отправлять опасно под оным панихиды по Преосвященном Тихоне. При многолюдном настоящем стечении поклонников настоит нужда во избежании опасности воспрещать даже вход под своды алтаря, что, без сомнения, послужит оскорблением благочестивой ревности поклонников». В свете вышеизложенного архимандрит Серафим и просил у правящего архиерея разрешения на слом алтаря и перенесение из устроенного под ним склепа гроба с телом святителя Тихона в «другое приличное место». Перемещения требовали и два других соседних захоронения — схиигумена Евсевия и архиепископа Антония I (Соколова).

Получив донесение задонского настоятеля, владыка Антоний II, несмотря на слабость в связи с болезнью, решил лично и на месте рассмотреть вопрос о переносе захоронений и в сопровождении члена духовной консистории, ректора Воронежской семинарии архимандрита Симеона прибыл в Задонск. Столь пристальное внимание измождённого нездоровьем архипастыря к данному вопросу объясняется, во-первых, благоговейным с его стороны почитанием памяти святителя Тихона Задонского, примеру которого архиепископ Антоний II старался всячески следовать в своем служении, а во-вторых, явленным ему видением, по преданию, имевшем место. Рассказ об этом видении известен со слов задонского предводителя дворянства В.А. Викулина, изложившего свою беседу с архимандритом Симеоном в письме к архиепископу Воронежскому Иосифу (Богословскому). О. Симеон, по словам Викулина, сообщил ему весьма интересные подробности совместной поездки с архиереем из Воронежа в Задонск 12 мая 1846 года. Согласно рассказу архимандрита Симеона, недоезжая до Задонска, в ближнем лесу, Преосвященный Антоний вышел из экипажа, опёрся на костыль свой и спросил о. ректора: «Знаете ли, зачем мы едем в Задонск?» «Нет, не знаю», — ответил о. Симеон. Тогда Преосвященный поведал ему, что «святитель Тихон являлся мне во сне и сказал: «Ты не умрёшь, пока не вынешь меня из грязи». Мы едем в Задонск, чтобы исполнить его приказание». Архиепископ Антоний II прибыл в Богородицкий монастырь 12 мая 1846 года и нашёл необходимым гроб святителя Тихона, находящийся под алтарём разобранного храма, немедленно «перенести в другое место, где народ мог безопасно видеть его».

В ночь с 13 на 14 мая, в 12 часов, настоятель архимандрит Серафим с казначеем иеромонахом Паисием и с ризничим иеромонахом Зосимою раскрыли тумбу. Тумба имела высоту в аршин, под ней «были своды, сложенные полукрутом в два ряда кирпичей и толщиной аршин с четвертью». «…Нижняя часть свода от сырости обвалилась, и кирпичи лежали на гробе Святителя. Когда расчистили камни, увидели, что крышка и боковые доски гроба подверглись гниению, нижняя же цела и крепкая. Тело Святителя оказалось нетленным, хотя и было вместе с облачением влажным. Архиерейские одежды также целы, только от времени пожелтели. Положив под нижнюю целую доску три чистых полотна, св. мощи вынули из склепа на поверхность земли (в самой усыпальнице)».

Увидав тело святителя белым, в ту же минуту дали знать преосвященному, который в это время молился в келиях настоятеля. Преосвященный, узнав об обретении нетленных мощей, тотчас отправился сам туда же, и с трудом пройдя в пещеру, он тотчас же повергся перед мощами на землю со словами: «Угодниче Божий, святителю Тихоне, моли Бога о нас». Когда его подняли, осенив себя крестным знамением и сделав три земных поклона, на коленях припал к персям святителя Тихона и со слезами лобызал его руку, со слезами говорил: «Благодарю Тебя, Боже, Господь мой, что Ты услышал мою молитву и исполнил желание души моей, удостоив меня увидеть нетленные мощи Твоего великого угодника и молитвенника о мне грешном. Ныне отпущаеши раба Твоего по глаголу Твоему с миром». Потом, обратившись к присутствующим, произнёс: «Мощи нетленны и подобны мощам святых угодников, почивающих в Киево-Печерской лавре».

Впрочем, не только радость обретения зримых знаков благодати Божией владела умами свидетелей чуда в ту майскую ночь. Открывшееся взору присутствовавших в ночь с 13 на 14 мая при вскрытии гроба Святителя, думается, вызвало не только религиозный восторг, но ещё и немалую озабоченность. Придание огласке факта нетления тела епископа Тихона, уже почитавшегося в народе за угодника Божия, могло привести к стечению богомольцев и стихийному выражению чувств, пусть и религиозных. А любое несанкционированное сверху собрание тогда в России не поощрялось.

Поэтому тело Святителя тогда же, глубокой ночью, упокоено во взятом у иеросхимонаха Авраамия гробе, который он приготовил для себя. В него мощи были переложены вместе с нижней доской, на которой они находились. Как только гроб вынесли из усыпальницы, иноки с благоговением сделали земной поклон. После этого «мощи святителя Тихона тихо, безмолвно внесены были в Рождество Богородицкую церковь«. В храме их встретил ожидавший архиепископ Антоний, облачённый в мантию, омофор и митру. Началась панихида, во время которой все молились с умилением и радостными слезами. После панихиды все приложились к руке св. Тихона. Затем архиепископ Антоний запечатал своей печатью гроб, который поставили в Рождество-Богородичной церкви за колоннами, по левую сторону, близ стены. Владыка Антоний приказал устроить надгробие и положить сверху гробницу с изображением св. Тихона, которая стояла в бывшей усыпальнице. Над выполнением этих работ трудились почти всю ночь. «Восемь ударов колокола, в необычный час нарушившие ночную тишину, дали знать задонцам, что в монастыре происходит что-то необычное». Тем не менее слухов избежать не удалось. В итоге «между жителями г. Воронежа и окрестных мест произошло сильное религиозное движение», но «без всяких беспорядков», как доносил о том 27 мая 1846 года шефу корпуса жандармов воронежский жандармский полковник А.Ф. Козлов, которого происшедшее «побудило отправиться в Задонск для секретного разузнания на месте о причинах столь необыкновенного народного движения, а равно и для личного удостоверения в обстоятельствах, сопровождавших перенесение тела Преосвященного Тихона».

20 мая 1846 года архиепископ Антоний II сообщил о всём произошедшем в Синод, но определённого решения церковных властей тогда не последовало, хотя все и надеялись, что в ближайшее время состоится прославление святителя Тихона и торжественное открытие его святых мощей.

Воронежский губернатор барон Х.Х. фон-дер-Ховен, посетивший Задонск 13-15 августа 1846 года, доносил министру внутренних дел: «В день памяти св. Тихона всегда собиралось много народу, но в настоящее время такое множество стекалось богомольцев со всех сторон, а особенно высшего дворянства, даже из отдалённых губерний, что монастырь, довольно обширный, не мог вмещать поклонников. Причем усмотрено мною такое благоговейное чествование поклонников к Преосвященному Тихону, что все сословия призывают его в молитвах как святого, на помощь, при разных скорбных обстоятельствах жизни и воссылают ему благодарение за полученные от Господа благодеяния, веруя в его ходатайство пред Богом. Вообще религиозное движение всех сословий увеличивается в ожидании большого прославления Преосвященного Тихона, как особенного благословения Божия к любимому и обожаемому народом монарху и его августейшему дому». Религиозное воодушевление народа и его вера в открытие и прославление мощей святителя Тихона были настолько велики, что не было никаких сомнений в святости этого угодника Божия.

Но минул день памяти святителя Тихона в том же году, а прославления его, которого так все ожидали, не последовало. «Когда стихло народное движение», 16 октября 1846 года, архиепископ Воронежский Антоний II назначил комиссию по освидетельствованию, описанию и приведению в порядок обнаруженных нетленных останков. Возглавил её ректор Воронежской семинарии Симеон и настоятель архимандрит Серафим.

Как рассказывал об этом В.А. Викулину сам архимандрит Симеон, Преосвященный Антоний вызвал его и сказал: «Мы с вами дело сделали, но не довершили его; ведь мы оставили святителя Тихона в мокрой ризе. Поезжайте в Задонск; я вам туда поручение дам: снимите ризу и просушите её». Выполняя поручение архиерея, о. Симеон отбыл в Задонск, где пробыл 5 дней. Днём он ревизовал местное духовное училище, а ночью просушивал ризу. Снять её он не решился, «но в рукава вставил распорки и в подольник». Плодом пятидневной деятельности комиссии стало подтверждение нетления, а также «опись, учинённая священным одеждам святителя Тихона Воронежского и Елецкого по обретении и перенесении гроба его».

«На святителе Тихоне были «подризник» грезету рудожелтого цвета, «епитрахиль» бархатная малинового цвета, «пояс» кожаный, «саккос» парчи оранжевого цвета. «Омофор» из той же парчи, «палица» из бархата пунцового цвета, «поручи» фиолетовой материи, панагия серебряная позлащенная, крест серебряный, на нем распятие спасителя, митра пунцового бархата, в руках святителя крест деревянный, обложенный по краям серебром». Тогда же в монастырь был приглашён живописец, который написал портрет святителя Тихона с его нетленных мощей. Сегодня это изображение Святителя, уже в к началу XX столетия затерявшееся где-то в Москве у потомков брата архимандрита Симеона, можно считать безвозвратно утраченным.

После этого гроб с телом Святителя вложен был в другой, оклеенный кипарисовым шпоном, опечатан архипастырской печатью и перемещён в специально подготовленное помещение. Для устройства этого помещения в ризницу тёплого храма был пробит арочный проём, за которым на церковном полу и был установлен гроб, покрытый затем деревянною тумбой, украшенной «изображением серебряным Святителя, которое устроено в 1829 году иждивением майорши Анны Ивановны Хлусовой». Затем архиепископ Антоний распорядился составить описание чудес, совершённых над болящими с призыванием на помощь молитвенного содействия св. Тихона, которое и было тогда же и начато архимандритом Симеоном. Сообщение же об обретении нетленными мощей чтимого святителя, отправленное 20 мая 1846 года в Святейший Синод, на долгие годы легло под сукно, несмотря на то, что владыка Антоний обращался в Синод повторно и сообщал о чудесах по молитвам святителю Тихону обер-прокурору Н.А. Протасову.

Впрочем, Преосвященному Антонию было отведено немного времени на хлопоты по открытию мощей — уже 20 декабря 1846 года он скончался. Не сдвинулось дело с мёртвой точки и позднее.

В середине XIX столетия стараниями большой поклонницы памяти святителя Тихона — вдовы штаб-ротмистрши Екатерины Семёновны Чебышёвой — Задонский Богородицкий монастырь был возведён в ранг первоклассного. Для покрытия увеличения расходов на содержание обители в связи с повышением её класса, а значит, и численности монашествующих, она внесла в Московский опекунский совет на вечные времена в пользу Задонского Богородицкого мужского монастыря 15 744 рублей 28 с тремя четвертями копеек серебром. После чего 3 февраля 1851 года император Николай I «соизволил высочайше утвердить» определение Святейшего Синода о возведении третьеклассного Задонского Богородицкого монастыря в первый класс без увеличения содержания, производившегося из казны. По случаю такого радостного для всей монастырской братии события настоятелем архимандритом Серафимом в сослужении священнослужителей обители накануне Благовещения, 24 марта 1851 года, совершён был благодарственный молебен. Тогда же, по всей видимости, в Задонском монастыре была введена и должность наместника, каковым стал иеромонах Варсонофий, скончавшийся в 1861 году и похороненный с восточной стороны нового Владимирского собора.

Другим свидетельством благодетельного отношения Е.С. Чебышёвой к Задонской обители были пожертвованные ею в ризницу монастыря предметы утвари: дарохранительница с надписью: «1848 г. марта 10 дня пожертвованы от г-жи Е.С. Чебышёвой ковчег, сосуд, Евангелие, 2 креста, кадило, лампада, ковш для теплоты, копье». В 1858 году Чебышёва пожертвовала шитую золотом и серебром по малиновому бархату плащаницу, по краям которой была надпись «Благообразный Иосиф….» и перевивающиеся виноградные лозы, вышитые золотом. Плащаница находилась на горнем месте в алтаре Вознесенской церкви. Вместе с плащаницей были пожертвованы шитые золотом хоругви, находившиеся во Владимирском соборе у клиросов, и покров, помещённый во вторую раку св. Тихона в церкви Рождества Богородицы. Все эти вещи выполнены в Серпуховском девичьем монастыре. Их стоимость составляла около 3 000 рублей серебром.

Тем временем летом 1853 года окончилось сооружение нового Владимирского собора, и 13 августа, в день, когда по традиции, заложенной ещё епископом Антонием I (Соколовым), правящим архиереем служились панихида и заупокойная литургия по святителю Тихону, состоялось освящение второго (основного) и третьего ярусов храма. Торжественный акт освящения совершён был архиепископом Воронежским и Задонским Иосифом (Богословским) в сослужении с викарием Воронежской епархии епископом Острогожским Антонием (Павлинским). Нижний, цокольный этаж перекрыт и освящён был ещё в 1848 году.

Новопостроенный Владимирский собор являл собой великолепный образец храмового строительства середины XIX столетия. Пятикупольный, восьмипрестольный, трёхэтажный храм был богато «изукрашен разного рода оформительскими архитектурными элементами». Строительство его обошлось в 150 000 рублей серебром и велось как за счёт доходов самого монастыря, так и «доброхотных подаяний». Высота соборного храма составляла 28,5 саж., длина с крыльцом — 23 саж., внутри, кроме паперти, — 16 саж., ширина — 12 саж., ширина снаружи с крыльцом — 17,5 саж.

Архимандриту Серафиму, столь плодотворно потрудившемуся над устроением нового главного храма Богородицкого монастыря, вскоре наступил черёд отдохнуть и от прочих трудов земных. Скончался он 28 марта 1855 года в возрасте 70 лет и погребён был рядом с архимандритом Иларием в новоустроеном храме.

Указом Св. Синода от 27 сентября 1855 года настоятелем Задонского монастыря стал архимандрит Дионисий, бывший священник, до того пребывавший в Шацком Черниевом Николаевском монастыре Тамбовской епархии. Управлял он Богородицкой обителью до 25 мая 1860 года.

При нём, в 1857 году, завершилось строительство восточного двухэтажного кирпичного корпуса для размещения 40 монашествующих, а также келий казначея, ризничего и благочинного. Корпус сохранился до наших дней, и в нём ныне размещаются братские кельи.

Ещё ранее о. Дионисий способствовал воплощению желания отметить памятником место прежнего упокоения св. Тихона, постоянно высказывавшегося почитателями Святителя ещё с 1846 года. В связи с тем, что новый Владимирский собор был выстроен на десяток метров к северо-востоку от места погребения Святителя, то оно оказалось вне его стен, на монастырском дворе. И в 1856 году здесь был воздвигнут чугунный памятник, увенчанный серебряным с позолотой крестом и украшенный образами Спасителя и Божией Матери. Надпись на нём гласила: «На сем месте в бывшей под алтарём усыпальнице покоились Святителя Христова Тихона 1-го епископа Воронежскаго и Елецкаго со дня блаженной кончины Его 1783 года, Августа 13 дня, честныя Его мощи, кои при построении новаго, ныне стоящаго вместо ветхаго храма, в 1846 году, Мая 13 дня, перенесены и поставлены в тёплом Рождества Пресвятой Богородицы храме. Памятник сей воздвигнут от усердия почитающих приснопамятнаго Святителя Христова Тихона. 1856 г. Августа 1-го дня».

Тем временем у мощей святителя Тихона, куда в многочисленном количестве приходили страждущие, продолжались чудеса исцелений. В этом отношении особенно интересен факт исцеления сына задонского предводителя дворянства Г.Н. Славянова. «Гавриил Николаевич и жена его София Алексеевна Славяновы свидетельствовали за присягою, что родившийся у них в апреле месяце 1854 г. сын Николай (впоследствии знаменитый учёный-изобретатель. — Прим. авт.), в июне месяце того же года сделался очень беспокоен, лишился сна и день и ночь болезненно кричал. Его пользовал опытный задонский врач Семенкович, но в течение 10 недель все медицинские средства оставались без успеха; напротив, дитя более и более ослабевало. Приведённая почти в отчаяние таким неблагоприятным ходом его болезни мать дитяти решилась прибегнуть к самой надёжной помощи святителя Тихона. 14 августа она взяла мальчика и пошла пешком в г. Задонск, отстоящий от их деревни в 20 верстах. Она прибыла туда уже поздно, после всенощной. Эту ночь ребёнок провёл так же, как и предшествующие, очень беспокойно. Утром 15 числа госпожа Славянова пришла с ним ко гробу угодника Божия св. Тихона и, помолившись со всем усердием матери, желающей сохранить своего сына-первенца, положила его на надгробие Святителя. Дитя перестало кричать; когда же она взяла его опять на руки, то увидела, что он крепко спит. Сон этот продолжался весь день, а в 12 часу следующего дня у дитяти из уха пошла непрестанно материя. После сего ребёнок стал видимо поправляться и скоро выздоровел совершенно».

Другой случай: задонский помещик надворный советник Владимир Алексеевич Викулин в детстве «…не мог ходить… до тех пор был болен, пока мать с ним не отправилась в Задонск. Когда его в первый раз прикладывали к надгробию Святителя, то, лобзая лик его, он воззвал: «Святителю отче Тихоне, дай мне ножки!»… С того времени, не выезжая из Задонска, он начал ходить… Он и в военной службе прослужил одиннадцать лет и до старости не чувствовал боли в ногах. Это показал он под присягою в июне 1860 года.» Помещица Елецкого уезда, жена секунд-майора Раиса Васильевна Воронова многократно получала исцеления в своих болезнях и утешения в скорбях по молитвам святителю Тихону Задонскому. Все эти и подобные случаи чудес и исцелений по молитвам и у гроба святителя Тихона, которых с каждым годом становилось всё больше, фиксировались в специальном журнале Задонского Богородицкого монастыря. Однако должно было пройти ещё несколько лет, прежде чем вопрос о канонизации святителя Тихона был наконец-то решён. Но случилось это уже при другом настоятеле Задонской обители, каковым по указу Св. Синода от 25 мая 1860 года был переведён в Задонск из Троице-Сергиевой лавры архимандрит Димитрий (в миру Доримедонт Григорьевич Григорьев).

Официальное освидетельствование мощей святителя Тихона состоялось 19 мая 1860 года. По результатам его составлен был акт, в котором записано: «Тело святителя Тихона, несмотря на 76-летнее пребывание его во гробе, благодатию Божиею сохранилось нетленным, кроме одного большого пальца левой ноги, который подвергся тлению… Плоть на всех членах тела сохранилась, отвердела и присохла к костям, цвет ея потемнел и подобен цвету известных сохранившихся нетленными мощей святых угодников Божиих. Плечные и коленные суставы рук и ног несколько разошлись, хотя не совершенно отделились. Это, по всей вероятности, произошло от того, что могила, в коей первоначально погребён был святитель, до такой степени была сыра, что тело его со всем одеянием, при перенесении в церковь в 1846 году, по свидетельству очевидцев, найдено совершенно мокрым, и при переложении в новый гроб некоторые члены тела, лишённые гибкости, удобно могли потерпеть повреждение. В прочих частях тела не замечено никакого повреждения. Архиерейское облачение сохранилось в целости, панагия, наперсный серебряный крест покрылись ярью; деревянный крест в правой руке святителя, обложенный серебряной чеканною фольгою, позеленел от окисления металла, но древо креста ни малейше не подверглось гнилости». К этому акту митрополит Исидор присовокупил сообщение о проверке некоторых чудес «посредством опроса под присягою тех лиц, над которыми они совершались».

Ознакомившись с предоставленными по результатам поездки в Задонск отчётами, члены Св. Синода 25 мая 1861 года пришли к заключению, что «все изложенные в деле и обследованные надлежащим образом случаи исцелений не представляют никакого сомнения в своей достоверности и по свойству принадлежат к событиям сверхъестественным». На основании принятого заключения был подготовлен доклад, представленный на утверждение Александру II. Суть предложений доклада сводилась к следующему:

«1) Почившего Тихона, епископа Воронежского, признать в лике святых, благодатию Божиею прославленных, и нетленное тело его — мощами святыми.

2) Изнеся их с подобающей честью … в главный Богородицкий собор, положить их в приличном и открытом месте для общего поклонения.

3) Службу Святителю Тихону составить особую… память же Святителя праздновать в день преставления его 13 августа…

4) Объявить об этом во всенародное известие указами Синода».

На означенном докладе Синода Император Александр II в 25 день мая 1861 года собственноручно написал: «Согласен с мнением Святейшего Синода. Александр».

В соответствии с устным пожеланием государя, переданным обер-прокурором Св. Синоду, открытие мощей святителя Тихона, епископа Воронежского, чудотворца Задонского было назначено на 13 августа — день, объявленный днём памяти нового русского святого. А в июле 1861 года по всем епархиям разослан был синодальный указ, в котором излагалась история открытия мощей св. Тихона и объявлялось о причислении его к лику святых.

Вид Задонского Богородицкого монастыря в 1861 г.

Накануне открытия святых мощей, 12 августа 1861 года, в Задонске день был ясный и тёплый. По окончании совершённой епископом Феофаном литургии в монастырской церкви Рождества Богородицы, главенствовавший на торжествах митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Исидор в сослужении трёх архиереев и духовенства совершил в той же церкви молебен с водоосвящением перед чудотворной Владимирской иконой Пресвятой Богородицы.

День 13 августа был нежарким, тихим и мягким. Погода благоприятствовала огромному скоплению богомольцев, заполонивших монастырский двор и его окрестности в ожидании главного крестного хода с мощами уже прославленного угодника, который должен был совершиться в этот день. «Ещё ранним утром богомольцы, на захват, спешили занять такие места, чтобы видно было обнесение после литургии святых мощей». А началась литургия 13 августа в половине десятого. Вновь сослужили четыре архиерея, а с ними семь архимандритов, а также 24 священника из числа как чёрного, так и белого духовенства. В ходе совершения литургии гроб с мощами святителя Тихона внесён был в алтарь и установлен на горнем месте лицом к престолу. Тем самым в этот момент, занимая центральное место среди сослужающих, новопрославленный Святитель символически являлся предстоятелем (главным среди совершающих службу. — Прим. авт.). Религиозный восторг участников богослужения был таков, что епископ Тамбовский Феофан не мог сдержать слёз. В конце литургии мощи Святителя вынесены были из алтаря и поставлены близ амвона, лицом к Царским Вратам. Митрополит Исидор, выйдя на амвон, обратился к молящимся с проповедью, центральной темой которой стал образ светоча духовного, указующего путь и дающего надежду, каковым и является новопрославленный угодник.

По окончании литургии митрополит Исидор, архиереи и все сослужащие священнослужители вышли на средину храма, к ним присоединился сонм священнослужителей, пожелавших принять участие в крестном ходе со святыми мощами. Все стали перед святыми мощами. Митрополит и архиереи раздали священнослужителям зажжённые свечи, после чего начался молебен Святителю. При пении тропаря «От юности возлюбил еси Христа, блаженне…» гроб со св. мощами поставили на приготовленные носилки, священнослужители подняли их и на раменах (плечах. — Прим. авт.) понесли из церкви вокруг монастыря при колокольном звоне в монастыре и во всех городских церквях. «Сотни тысяч народа стояли на коленях и сотни тысяч зажжённых свечей пылали в руках их…» Крестный ход останавливался для служения литий, на всех четырёх сторонах монастыря. Он тянулся на протяжении не менее версты и представлял потрясающее зрелище! Все монастырские здания и ограда вокруг монастыря, высокая четырёхъярусная монастырская колокольня — всё было наполнено, унизано народом, в монастырском саду народ висел на деревьях, держась за сучья, в городе во многих домах были разобраны черепичные крыши и усыпаны народом.

По воспоминанию одного из очевидцев, «высокая монастырская колокольня со стоящими на её кровле, всех выступах, решётках и отверстиях представляла собою живую пирамиду из людей, а в некоторых местах её из стоящих снаружи людей образовывались как бы пояса… Путь, по которому несли св. мощи, был устлан грудами жертвованных вещей, затруднявших даже крестный ход: жертвы сыпались как дождь: бросали под раку угодника деньги, куски полотна, полотенца, шарфы, елецкие кружева; снимали с себя и бросали пояса, жилеты, шапки, шляпы и проч. Один крестьянин, не имея ничего, снял с себя кафтан и бросил на дорогу, по которой следовал угодник Божий». Известно, что после крестного хода было собрано только холста 50 тыс. аршин. Денег насобирали около 600 рублей. Было пожертвовано также «множество разного платья». По повелению главенствовавшего на торжествах митрополита Исидора, пожертвованные вещи роздали бедным: «Пусть святитель Тихон оденет ими нищих». В «Житии» святителя Тихона приводится пример исцеления бедной женщины, получившей кушак из числа пожертвованной одежды.

Завершив шествие вокруг монастыря, крестный ход возвратился под сень Владимирского собора, где гробница с мощами св. Тихона установлена была на приготовленное для неё постоянное место в середине левой арки под балдахином. Коленопреклоненный митрополит Исидор прочёл молитву, специально составленную для торжества открытия мощей Задонского чудотворца. Окончание службы ознаменовалось колокольным перезвоном в монастыре и по всем церквям города, как и в день пасхальный, не умолкавший затем до вечера.

Архиепископ Воронежский Иосиф благословил, окропив святою водою, приготовленную на монастырском дворе трапезу для народа, а митрополит Исидор в сопровождении двух других архиереев, высших представителей сослужавшего духовенства и присутствовавшего мирского чиновничества отправился в покои настоятеля архимандрита Димитрия, где также была приготовлена трапеза. Торжества продолжались ещё два дня. Финалом их стал день 15 августа, когда Задонск удостоил своим посещением великий князь Николай Николаевич.

С тех пор мощи святителя Тихона открыто почивали в тёплое время года во Владимирском соборе Задонского Богородицкого мужского монастыря, а с 5 октября по 1 мая — в отапливаемой церкви во имя Рождества Богородицы. Ежегодно 1 мая при многочисленном стечении богомольцев совершалось перенесение святых мощей Задонского чудотворца из зимнего храма в летний собор. Память святителя Тихона в Задонской обители, кроме 13 августа, совершалась и 14 мая, в воспоминание первого (в 1845 г. — Прим. авт.) открытия его мощей.

Мысль об устроении должным образом места упокоения новопрославленного святого занимала многих ещё до официального открытия мощей. Особенно же актуальным стало решение этого вопроса после 13 августа 1861 года. Тем более что именно в тот день была заложена солидная финансовая основа будущего великолепия. Один из жителей Екатеринославской губернии купец Савва Михайлович Хритко, вдохновлённый увиденным, пришёл к настоятелю Богородицкого монастыря архимандриту Димитрию и вручил ему свою жертву на устройство раки святителю Тихону в сумме 16 000 рублей. Тогда же крупные пожертвования в размере около 12 000 рублей на сооружение драгоценной раки угоднику Божию сделали елецкие его почитатели, свято хранившие память о благоволении святителя Тихона к этому богомольному, обильному церквями городу. Были «и другие усердетвующие». Инициатива «церковной полноты» нашла поддержку в церковной иерархии. Архиепископ Воронежский Иосиф, узнав о начавшемся сборе пожертвований, не только одобрил благое начинание, но и выразил желание принять прямое участие в устройстве раки и балдахина, возглавив проект, не без основания предполагая, что в этом случае сбор средств пойдёт успешнее. Столь живое участие правящего архиерея в деле, которое ельчане не без основания считали своим, вызвало определённое с их стороны неудовольствие. Причём настолько явное, что 24 октября 1862 года растерявшийся владыка Иосиф вновь, как и в случае с прошением об открытии мощей, вынужден был обратиться за советом к митрополиту Московскому Филарету.

Ответ мудрого святителя известен благодаря изданной в 1871 году переписке его с архиепископом Воронежским Иосифом. «Позвольте моему слову вмешаться в ваше дело, — отвечал Московский митрополит Воронежскому архиепископу. — Моё слово не воспрепятствует вашему делу идти, как вам угодно будет. Но, может быть, не излишне знать вам то, что хочу сказать. Елецкие граждане усердствуют устроить раку святителю Тихону. Вы, или настоятель, хотите, чтобы они дали деньги в ваше распоряжение. Люди говорят, что это для того, чтобы собрать больше денег. Это, если справедливо, не лучшее направление дела. Святителю угодно усердие, а не множество денег, усильно собранных. Усердие Елецких граждан очевидно, и они имеют особенное право принести дар свой святителю, который благоволительно приближался к их городу. Вы возражаете, что ваш проект уже был пред очами Государыни Императрицы. Елецкие граждане отвечают, что и их проект удостоен того же внимания. Теперь им предлагают написать письмо к Ея Величеству. Если сие случится, может открыться спор, котораго некоторые черты представлются неблаговидными светлым очам. Рассудите, не лучше ли согласиться с желанием Елецких граждан».

После этого владыка Иосиф смиренно внял аргументам столь авторитетного судии, и это примирило спорящих, погасив нарождавшийся было конфликт. В итоге, благодаря щедрым жертвам и согласию, воцарившемуся среди жертвователей, уже в скором времени устроена была святителю Тихону дорогая и великолепная рака с балдахином. В частности, на сооружение раки и сени пожертвованы были изрядные суммы и царствующей фамилией: «Императорскими Величествами — 3 000 рублей, Их Высочествами — 1 000 рублей. Основательным взносом из личных средств поддержал благое начинание настоятель Задонского Богородицкого монастыря архимандрит Димитрий, внёсший 5 000 руб.» По словам очевидца, рака представляла собой «памятник, воздвигнутый святителю Тихону… любовью и религиозным усердием всего нашего православного народа. Памятник колоссален, как колоссально усердие, его воздвигавшее». Сегодня остаётся довольствоваться лишь редкими и не очень качественными фотоизображениями её да описаниями этого, не пережившего «помощь голодающим Поволжья», произведения ювелиров и чеканщиков знаменитой на всю Россию фирмы «золотых и серебряных дел мастера» Ф.А. Верховцева. Мастера Верховцева славились умением «вызывать краски из металла и подбирать их под бесчисленные тени посредством искусного сочетания разных оттенков глади и матовых, даваемых серебром и золотом». И рака святителя Тихона, выполненная ими в 1862 году, была «самым разительным доказательством такого умения».

Рака с сенью была сделана из серебра 84 пробы и весила 35 пудов 38 фунт. 79 золот., оценивалась при этом в сумму 55 922 рублей серебром. Находилась она на специально устроенном деревянном помосте-возвышении за левым клиросом Владимирского собора меж столпов, поддерживающих свод храма. Четыре литых серебряных орла с распростёртыми крыльями (вместо ножек) поддерживали на себе раку с гробом, хранившим тело святителя Тихона. Над ракою устроена была «сребропозлащённая сень, утверждённая на 4-х столбах (коринфского ордера) серебра 84 пробы, и с четырёх сторон изящно одрапировывается висящими, коваными из серебра узорчатыми драпри, кои в приличных местах симметрично стянуты шнуром из серебра же, на концах которого висят сребропозлащённые дутые кисти. Вверху сени, над главою Святителя, прикреплены кованые из серебра митра, трикирий и дикирий, осенённые крылами двух херувимов. С правой стороны прикреплён к сени в серебряном киоте образ Святой Живоначальной Троицы, художественной живописи, поддерживаемый херувимами; и с левой стороны в таком же киоте прикреплён образ Владимирской Богоматери, поддерживаемый херувимами. У ног, вверху сени, прикреплены: Евангелие, крест стоящие на престоле, две репиды, держимые двумя Херувимами по сторонам. Самый купол сени увенчан крестом, а также по углам сени четыре креста. Кругом висят горящие лампады». Вес сени составлял 26 пуд. 23 зол. (416 кг 98 г), высота — 8 1/2 арш. (6 метров), длина — 6 арш. (4,25 метра), а ширина — 3 1/2 арш. (2,5 метра).

Сохранилось подробное описание раки: «Верх раки составляет крышка, на которой вычеканено выпуклое изображение Святителя Тихона во весь рост и вызолочено. У главы чеканью рельефно изображена: кончина Святителя Тихона; у смертного одра Его предстоят келейные его и схимонах Митрофан — друг его. С правой стороны в ландшафте представлен вид монастыря, внутри коего тянется торжественное шествие крестного хода… На первом плане три Святителя, со множеством духовенства сопровождаемые народом, несут гроб с нетленным телом новоявленного Угодника Божия Святителя Тихона из тёплой Рождества Богородицкой церкви по перенесении Угодника из пещеры в летний Владимирский собор. С левой стороны свидетельствование нетленных мощей святителя Тихона, происходившее 19 мая 1860 года в Рождество Богородицкой церкви, на месте второго покоя Святителя по перенесении его из пещеры. У ног его — первое обретение нетленных мощей Святителя Тихона, бывшее в пещере в 1846 году мая 13-го под 14 число. Кругом раки, внизу гравированные слова — с правой стороны: «Сия рака и сень сооружены в 1863 году для святых мощей Святителя и Чудотворца Тихона, прославленнаго в лике Святых Угодников Божиих 1861 года августа 13 дня, в благословенное и славное царствование Благочестивейшаго Самодержавнейшаго Великаго Государя Императора Александра II; с левой стороны: «По архипастырскому благословению Высокопреосвященнейшаго Иосифа, Архиепископа Воронежскаго и Задонскаго, попечением настоятеля Богородицкаго монастыря Архимандрита Дмитрия. У главы) «Работа СПб. купец, золот. и серебряных дел мастер Ф.А. Верховцев; у ног: «Серебра в раке и внутри гроба весу 9 пуд 30 фунтов 56 золот». (156 кг 239 г).

Помимо раки с мощами, во Владимирском соборе хранилось ещё несколько святынь: у правого столба левого клироса в изящном киоте находилась мантия св. Тихона, в которой он причащался св. Таин и в которую был облачён по кончине. Взамен её Воронежский епископ Тихон III прислал из Воронежа полное архиерейское облачение, в котором и погребён был Святитель. Мантию святителя Тихона Задонского возлагали на больных, которые по вере своей получали исцеление от болезней. Вверху того же киота находились две келейные иконы Божией Матери, принадлежавшие св. Тихону — Казанская, «написанная на доске, мерою в вышину 7 вершков и в ширину 6 вершков, в сребропозлащённой ризе» и «Нечаянная радости», написанная на доске, мерою в вышину 6,5 вершка и ширину 5,5 вершка, в сребропозлащённой ризе, украшенной дорогими камнями». На последней сохранилась собственноручная надпись святителя Тихона, что икона принадлежала ему. Над иконами находилась панагия — в сребропозлащённой звезде на финифти изображение благословляющего Спасителя, в левой руке имеющего державу. Финифть окружена в один ряд стразами, наверху корона, убранная разноцветными стёклами, внизу — три привески синих стекол, обрамлённые в серебро. С лицевой стороны панагии надпись: «Сия панагея благословлена Преосвященным Тихоном, опочившим в Задонском монастыре, лично генерал-майору Алексею Дмитриевичу в 1763 г., а по кончине его доставшаяся по наследству сыну его — надворному советнику Дмитрию Алексеевичу Бехтееву 20 декабря 1823 г.» На обратной стороне надпись рукою св. Тихона о принадлежности ему панагии. В 1850 году панагия возвращена была в Богородицкий монастырь Дмитрием Алексеевичем Бехтеевым.

В киоте же находился посох камышовый с верхом из слоновой кости и медным наконечником внизу, а также митра святителя Тихона «бархата пунсоваго цвета, на ней четыре клейма чеканной работы с изображениями четырёх Московских святителей. Полосы на ней, кресты и 16 разной величины звёзд украшены разными камнями, половинчатым крупным и круглым мелким жемчугом и сребропозлащёнными насыпными репейками, вместо опушки обложена серебряным газом, верх митры кончается восемью разноцветными камнями».

В соборной ризнице хранились и другие реликвии:

1) в двух рамах на стенах висели «собственноручно писанные сочинения святителя Тихона. В большой рамке «Наставление пришедшему в монастырь». Отрывок сей доставлен сюда в 1852 году Преосвященным Иннокентием, архиепископом Херсоно-Таврическим. В меньшей рамке «Покаяние истинное…»

2) Хранился в рамке на тумбе под слюдой изящный резной крест, «на коем отчётливо вырезаны страдания Искупителя. Труды Никандра Алексеевича Бехтеева».

3) Тут же хранилась драгунская каска Георгия Алексеевича Машурина.

В нижнем этаже Владимирского собора, на западной стороне, отгорожены были три отделения для усыпальниц. В первом отделении похоронены настоятели монастыря: основатель храма архимандрит Иларий, скончавшийся 14 ноября 1845 года, и окончивший собор постройкой архимандрит Серафим, скончавшийся 28 марта 1855 года. Во втором, среднем отделении погребены были Евдокия Ильинична Кугушева, скончавшаяся 13 августа 1855 года и Феофан Львович Богушевский, скончавшийся 12 мая 1860 года. В третьем отделении погребён настоятель монастыря архимандрит Димитрий, скончавшийся 16 мая 1883 года.

С памятных августовских дней 1861 года уездный городок Задонск приобрёл на долгие годы славу «Русского Иерусалима». Ибо так привлекателен для верующих был образ святителя Тихона, так явно источалась благодать от «цельбоносных и чудотворных» мощей его, что Задонский Богородицкий монастырь стал с тех пор непременным пунктом в маршруте тех, кто отправлялся на богомолье по святыням Руси.

Слава эта, сопряжённая с заметным увеличением и без того нескудного притока паломников, позволила Богородицкому монастырю в очень короткие сроки провести капитальный ремонт обветшавших зданий. Монастырские постройки в течение одного лишь лета 1862 года приведены были «в лучшее состояние, в котором они и доселе находятся». Одновременно были приняты меры к тому, чтобы выстроить необходимые новые здания.

Так, разобрана была церковь Рождества Богородицы и построен (вокруг старого здания 1834 г.) новый, тёплый трёхпрестольный храм. Работы, причём одновременно земляные, кузнечные, плотничные, столярные и иконописные, начались с 25 апреля 1862 года. А к августу того же года новый храм был почти уже готов как внутри, так и снаружи. После небольшого перерыва, связанного с празднованием очередного дня памяти святителя Тихона, работы были возобновлены и к октябрю доведены до конца.

В течение трёх дней, 28-30 октября 1862 года, архиепископ Иосиф совершил освящение трёх престолов нового храма. Среднего — в честь Рождества Пресвятой Богородицы и Тихвинской её иконы, правый — во имя святых Антония и Феодосия Печерских, а левый — во имя святителей Воронежских Митрофана и Тихона. Изображения этих Святителей, расположенные по сторонам от входа, украшали западную стену новопостроенной церкви. А 1 ноября 1862 года в новый храм перенесены были из летнего Владимирского собора мощи св. Тихона.

Описывая внешний вид Рождество-Богородицкой церкви, иеромонах Геронтий писал: «По внешнему фасаду храм этот приведён в гармонию с летнею Владимирскою церковью. Наружные стены оштукатурены и окрашены голубою краскою, кругом окна полуциркульные; с западной и боковых сторон стены украшены фронтонами; средний алтарь обрисовывается полуциркулем, крыша на храме железная, окрашенная зеленою краскою; на крыше устроено пять глав, кои покрыты белою английскою жестью, на них кресты и яблоки вызолочены гальваническим золотом; западная сторона храма по сторонам дверей украшена живописными изображениями святителей Митрофана, 1-го епископа Воронежского и Тихона, епископа Задонского — благословляющих». Интерьер храма был оштукатурен под мрамор.

Образа для иконостаса его главного престола написаны были академиком П. Васильевым. Иконы правого придела изготовлены в монастырской мастерской, а в левом были поставлены древние иконы и все в серебряных позлащённых ризах. В иконостасе левого храмового придела в честь святых Митрофана Воронежского и Тихона Задонского выделялась замечательная, «корсунского письма», икона Спасителя, сидящего на престоле, с изображением предстоящих — Божией Матери и Иоанна Предтечи. Этот образ принадлежал схимонаху Митрофану, который по совету святителя Тихона, признавшего в этом образе исходящую силу чудотворений, отдал его в монастырь. Святитель Тихон почитал эту икону за особо благодатную. На иконе была серебряная позлащённая риза.

В Рождество-Богородицкой зимней церкви, где после перестройки храма мощи святителя Тихона почивали с 5 октября по 1 мая, на прежнем месте их упокоения, с левой стороны между колоннами, поддерживающими церковный свод, в 1863 году попечением архимандрита Димитрия на возвышении под деревянным балдахином также была поставлена малая серебряная рака, устроенная из прежнего серебряного надгробья, пожертвованного графиней А.А. Орловой-Чесменской. В эту раку ежегодно вкладывались мощи св. Тихона по перенесении их из летнего собора в тёплую церковь. Сюда же переносили чудотворную икону Владимирской Божией Матери, украшенную жемчугом и драгоценными камнями.

Прежняя братская трапеза и кухня, возведённые в 1847 году «за тёплой церковью«, были реконструированы под больницу, где стало 8 отдельных палат «на 36 кроватей со всеми принадлежностями». Верхний этаж предназначался для лечения «братии и богомольцев среднего сословия», а нижний — «для простого народа». При больнице имелись «помещения для смотрителя больницы, постоянного врача, двух фельдшеров и прислуги». Здесь же разместились аптека, лаборатория, больничная кухня и баня. На лечение принимали всех, в первую очередь — богомольцев. По выздоровлении снабжали всем необходимым, одеждой, продуктами. В случае смерти хоронили за монастырский счёт и поминали на третий, девятый, двадцатый и сороковой дни, а также по прошествии года. При больнице была богадельня, где жили на полном содержании обители 4 человека дворянского сословия и 5 разночинцев. Второй этаж больничного корпуса тёплой галереей соединялся с алтарём церкви во имя Рождества Богородицы.

Но самые значительные изменения произошли в постройках южной части монастыря, где располагались часовня, устроенная в 1836 году на месте кельи схимонаха Митрофана, расширенная в 1842 году усердием Н.М. Тиньковой и перекрытая в 1847 году железом, а также двухэтажный братский корпус с примыкавшей церковью во имя Вознесения Господня. Поскольку в 1857 году в восточной части монастыря за Владимирским собором был выстроен новый двухэтажный каменный братский корпус, в 1862 году были разобраны часовня и второй этаж келейного корпуса с церковью. По новому проекту, осуществлённому весьма быстро, основание бывшей Митрофановой часовни оказалось под алтарём заметно расширенной Вознесенской церкви, занявшей восточный торец второго этажа новой постройки. От перестроенной Вознесенской церкви, через арку, по всей протяжённости возобновлённого и на полтора метра поднятого второго этажа в том же году протянулась просторная монастырская трапезная с буфетом и кельями для трапезных служителей. В нижней части здания вместо переехавшей в другое здание больницы разместились просфорня с магазином для продажи просфор, кухня и прочие сопутствующие службы.

При этом корпусе действовала живописная мастерская, в которой работали художники из числа братии, учеников духовного училища и воспитанники. Из Вознесенского храма шёл сход в усыпальницу, которым пользовались после каждой литургии в церкви для служения литии. Здесь, под обновлёнными сводами, обрели свой покой те, кто удостоен был при жизни «помазания духа Христова» (1 Ин. 2, 20). Всяк по своему угождая Господу, снискали они славу и почтение, не только не умершие с телесной их смертью, но умножавшиеся. Вот краткие сведения об этих задонских подвижниках:

Игумен Евфимий, в схиме Евсевий. Настоятельствовал с 1735 по 1745 годы. При нём был построен первый каменный собор, под которым он и был погребён. При разборке этого храма для строительства нового в 1846 году гроб схиигумена Евсевия был найден с нетленным его телом и перенесён в усыпальницу.

Схимонах Митрофан (в миру Михаил Голощапов) — прозорливец, бывший в близких отношениях со святителем Тихоном Задонским. В бытность того в Богородицком монастыре помогал ему заниматься благотворительностью в Ельце. Скончался о. Митрофан 27 февраля 1793 года. Гробница его в усыпальнице сооружена усердием родственника схимонаха елецкого купца Мясищева и украшена серебряным выпуклым изображением подвижника. Внешний вид старца: лицо продолговатое, сухое, очи строгие, нос большой римский, борода длинная, в конце раздвоившаяся. Портрет его, писанный при жизни, сохраняется в монастыре. Верующие и молящиеся о сём старце получают духовное утешение и телесное здравие. Особенно страшно его имя бесноватым.

Иеросхимонах Агапит (в миру Алексей Фёдорович Болховитинов, родился в 1750 году в селе Борки Задонского уезда) — келейник св. Тихона, ученик и сподвижник старца Митрофана. Будучи монахом, носил для смирения вериги. Скончался 17 сентября 1825 года. Усердием Н.М. Тиньковой над погребением о. Агапита устроен «катафалк с изображением на верхней доске его».

Иеросхимонах Нафанаил (в миру Николай Остапов, родился в городе Епифани в 1799 года) — послушник и ученик затворника Георгия Машурина. Скончался 30 июня 1849 году и погребён в Митрофановой усыпальнице.

Инок Стратоник — затворник Георгий Алексеевич Машурин (родился в 1789 году, скончался 25 мая 1836 года), проживший в затворе 17 лет. Тело его погребено 28 мая в усыпальнице рядом со схимонахом Митрофаном. На могилу положена серебряная доска с его изображением.

Иеросхимонах Авраамий — духовник монастырской братии в течение 40 лет. Скончался на 92-м году от рождения 19 июля 1852 года.

Блаженный Антоний Алексеевич Монкин — Христа ради юродивый, родившийся в селе Кленовом Задонского уезда. Обладал даром предвидения и за несколько лет предсказал открытие мощей святителя Тихона. Беседуя однажды с келейником казначея, Антоний Алексеевич вдруг изменился в лице и, как вдохновенный, воскликнул: «Сколько народу идёт! Видимо-невидимо!.. А денег-то, денег сколько несут! Один только Господь знает, да моя душенька!» На вопрос келейника: «Куда же это народ идёт?» — «К Оське в яму», — сказал юродивый, под ямой разумея усыпальницу, где покоились мощи св. Тихона, а Оськой называл он иеромонаха Иринея, в мире Иосифа, служившего при мощах около 50 лет. Ни в городе, ни в окрестных сёлах, даже отдалённых, не было почти ни одного дома, где бы не чтилось его имя, славное по дару прозорливости. На 121-м году жизни 29 октября 1851 года Антоний Алексеевич скончался. Над могилой его в усыпальнице сделано было каменное надгробие с изображением подвижника, которое впоследствии большим тиражом продавалось в монастыре. Замечательна икона в приделе св. Алексия, человека Божия в липецкой кладбищенской церкви св. Евдокии. Это портрет Антония Алексеевича в коленопреклонённом виде.

Епископ Воронежский Антоний I (Соколов) скончался он 29 марта 1827 года. Был похоронен на монастырском кладбище. Но в 1896 году из уважения к почившему архиерею «без огласки» перезахоронен в усыпальнице.

Старица Евфимия Григорьевна Попова (родилась в селе Каликино бывшего Лебедянского уезда), скончалась 15 января 1860 года 110 лет от роду.

До 1864 года в усыпальнице покоилось тело старицы Матроны Наумовны Поповой, скончавшейся 17 августа 1851 года, затем тело её перенесено было в усыпальницу при Скорбященском храме основанного ею странноприимного дома, ставшего впоследствии Свято-Троицким Тихоновским женским монастырём.

Кроме этих перечисленных подвижников, погребённых в Митрофановой пещере, Задонская обитель славилась ещё многими насельниками своими, снискавшими себе при жизни славу великих праведников. В том числе и теми, кто был близок со святителем Тихоном. Это и монах Феофан (скончался в 70 лет в 1799 году), и монах Аарон, и Никандр Алексеевич Бехтеев (скончался в 1816 году). Последние два подвижника погребены были подле южных дверей старого собора.

В 1862 году был радикально перестроен одноэтажный корпус с северной стороны монастыря, именовавшийся «архиерейским». После надстройки каменного второго этажа в нижней части здания были устроены 24 кельи для братии, а в верхней — палаты для приёма представителей церковной иерархии и иных почётных гостей. Парадный вход в здание вёл на лестницу, делившую второй этаж на две равные половины: направо — для преосвященных, налево — для прочих. До недавнего ещё времени в этом здании размещалась поликлиника Задонской районной больницы. Ныне в здании братские кельи Задонского монастыря.

В 1863 году с северной стороны монастыря на месте ограды сооружён был трёхэтажный корпус, в который переехало духовное училище из старого здания (сейчас это жилой дом по ул. Коммуны с монастырской лавкой в цокольном этаже). В просторных залах второго и третьего этажей проходили занятия для воспитанников училища, на первом размещались «большая бурса», кухня и другие хозяйственные помещения.

Тогда же, в 1863 году, окончено было строительство в северо-западном и юго-западном углах обители двух угловых башен монастырской ограды в «готическом стиле», начатое ещё при архимандрите Досифее, но затем приостановленное. В башнях разместились братские кельи. Но куда более важным для монастырской панорамы было их великолепное архитектурное решение. Как замечал иеромонах Геронтий: «В настоящее время при общей гармонии величественных монастырских зданий башни эти составляют величайшую красу, особенно если смотреть на монастырь из-за реки Дон, с Московского шоссе».

В 1864 году на месте обветшавшего деревянного настоятельского корпуса, стоявшего за Владимирским собором, выстроен был трёхэтажный кирпичный, соединённый галереей с тёплой церковью. На верхнем, третьем этаже разместились библиотека, ризница храма во имя Рождества Богородицы, канцелярия обители, а также кельи отца ризничего с помощником, библиотекаря и письмоводителя канцелярии, второй этаж предназначался для настоятеля, а самый нижний оставлен под училище для круглых сирот на 20 мальчиков разночинцев и для двух наставников. Там же разместились портная и сапожная мастерские, где дети учились этому ремеслу. На первом этаже размещались также унтер-офицеры, служившие у раки святителя Тихона.

В 1865 году на месте прежнего погребения святителя Тихона устроена была каменная часовня, внутри коей над могилой выведена из кирпича тумба, на которой лежала деревянная доска с живописным изображением угодника Божия. По другим сведениям, внутри часовни был поставлен тот самый гроб, в котором покоились его нетленные мощи до обретения их в 1846 году. В передней части часовни, между фронтонами, остался стоять чугунный рельефный памятник, с 1856 года обозначавший прежнее место упокоения Святителя. По усердию богомольцев здесь совершались молебствия св. Тихону. Внешний вид этой часовни представлял из себя полуциркульный грот, или пещеру, между двух фронтонов с передней стороны — чугунный памятник с позлащённым крестом и иконами Спасителя и Божией Матери (на тумбе). На памятнике надпись: «На сем месте, в бывшей под алтарём усыпальнице, покоились святителя Тихона 1-го Епископа Воронежского и Елецкого со дня блаженной его кончины — 1783 г. августа 13 дня честныя его мощи, кои при построении новаго, ныне стоящаго, вместо ветхаго, храма в 1846 г. мая 13 дня перенесены и поставлены в тёплом Рождества Пр. Богородицы храме. Памятник сей воздвигнут от усердия почитающих приснопамятного святителя Христова Тихона, 1856 года августа 1-го дня».

В том же 1865 году на месте, где некогда стояли кельи святителя Тихона, давшие ему кров во дни пребывания в Задонске, устроена была каменная однопрестольная церковь в его честь. В ней — «иконостас скромный, весь из орехового дерева, живопись церковно-византийского стиля и утварь церковная устроены усердием г-жи Барышниковой». Живопись по стенам: большие изображения из жизни Святителя: отрок Тимофей у ямщика, посещение св. Тихоном больных, заключённых в темнице… Освятил храм 12 августа 1865 года, в канун дня памяти святителя Тихона Задонского, Преосвященный Серафим (Аретинский), архиепископ Воронежский и Задонский. В 1870 году храм был «распространён» за счёт пристройки притвора и с тех пор, вплоть до упразднения Богородицкого монастыря, облик его оставался неизменным. В начале XX века в нём хранились стенные часы и посох Святителя, а также часть двери от его кельи.

В том же 1870 году решено было преобразовать часовню на месте первоначального погребения святителя Тихона в храм. Здание разобрали, а на этом месте выстроили однопрестольную церковь во имя св. Тихона Задонского и св. Игнатия Богоносца. Над западной дверью новой церкви установлен был тот самый памятный знак 1856 года. До наших дней памятник не сохранился. А вот малый сей храм и ныне примыкает к южной паперти Владимирского собора, через внутренний арочный проём, соединяясь с нижним его ярусом.

В 1870 году была построена и каменная церковь с южной стороны монастыря, над святым источником, под горой. До 1869 года на этом месте стояла каменная часовня, сооружённая при игумене Евсевии в 1730-х годах в память прежде существовавшей деревянной церкви. В 1835 году архимандрит Иларий, желая возобновить память древнего храма устроением в часовне алтаря во имя иконы Божией Матери «Живоносный источник», обратился с прошением на это к священноначалию. Но Синод, по словам о. Досифея, не благословил устройство церкви на источнике ввиду многочисленных построек, осуществлявшихся в то время в Задонском монастыре. Лишь в 1869 году прежняя каменная часовня была разобрана, а на её месте в следующем году выстроена каменная же церковь без колокольни во имя иконы Божией Матери «Живоносный источник» на средства помещицы Брянского уезда Орловской губернии Агр. Васильевны Демидовой, пожертвовавшей на это дело 10 000 рублей серебром. Архимандрит Димитрий (Сам-бикин) в своём «Указателе…» сообщает, что алтарь храма был посвящён также мученице Агриппине — ангелу строительницы храма, а также Владимирской иконе Божией Матери, преподобному Зосиме Соловецкому, великомученице Екатерине, святому Василию Великому и святителю Тихону Задонскому. Однако сведения эти никакими другими источниками не подтверждаются, и храм этот всегда назывался как церковь иконы Божией Матери «Живоносный источник».

Изящный иконостас церкви был выполнен из дуба. Особенно замечательной считалась запрестольная икона «Коронования Божией Матери», написанная учеником Академии художеств в благодарность за первоначальное своё образование в монастырской иконописной мастерской. На правой стороне иконостаса в особом киоте располагалась местночтимая икона Владимирской Божией Матери размером 1 1/4×1 арш. в серебряной позлащённой ризе, устроенной неизвестным лицом, получившим пред нею исцеление. Она находилась здесь с Преполовения и по 1 октября, а на зиму переносилась торжественно с крестным ходом в тёплую Вознесенскую церковь. Предание связывало этот чтимый образ с историей Карачунского мужского монастыря, иноки которого, спасаясь от разорения обители в 1659 году татарами, принесли святыню в Богородицкий монастырь. Согласно другому преданию, икону эту подарил Задонской обители в конце XVII столетия государь Пётр I, даривший иконы и целые иконостасы из греческих церквей в освобождённом от турков Азове. Жители Задонска весьма почитали эту святыню и часто брали её по домам для совершения молебнов, особенно в дни эпидемий или душевных скорбей.

Северная стена храма Живоносного источника занята была изображением страшного суда по рисунку, составленному бывшим настоятелем монастыря о. Зосимой. Внизу под иконой в особых клеймах помещались изображения разного рода мучений грешников. В центре храма, за амвоном и под помостом, находился колодезь, обрамлённый срубом, откуда богомольцы черпали воду. К колодцу устраивались крестные ходы из монастыря 6 января на Богоявление, на Преполовение и 1 августа, а до 1862 года и в пятницу на Пасхальной неделе.

Отметим также и количество колоколов на монастырской звоннице в это время. К 1871 году всего их было 11. Первый отлит в 1846 году и вес его составлял 307 пудов 3 фунта, второй — весом 120 пудов, 3 вседневный — 70 пудов. Во всех колоколах весу было 601 пуд 36 фунтов. В числе их находился и «малый колоколец, который найден был в 1815 году в земле на месте пустыньки на Донщине городище».

Постройками 1860-х годов закончилось формирование дошедшего до наших дней архитектурного комплекса Задонского Богородицкого мужского монастыря. Но кроме вышеперечисленных зданий эта славная обитель имела большое количество строений богослужебного, подсобного и хозяйственного назначения за пределами своих стен.

Обители, по данным на 1863 год, принадлежали дом в городе Воронеже, 5 домов в Задонске, водяная мельница в селе Патриаршем Задонского уезда, земля в Елецком и Задонском уездах. Первый дом в Задонске — деревянный на каменном фундаменте — подарен был монастырю в 1820 году вдовой поручицей Неонилой Евграфовной Емельяновой на Дворянской улице в 1 части 1 квартала, под №2. Второй — каменный двухэтажный — в 1858 году коллежским секретарём Петром Антоновичем Плотниковым на Дворянской улице в 1 части 1 квартала, под №1.

Третий — каменный одноэтажный — в 1850 году мещанкой Матроной Наумовной Поповой в 1 части 3 квартала, под №16. Четвёртый — деревянный одноэтажный — в 1853 году помещицей А.П. Рахмановой в 1 части 3 квартала. Пятый — деревянный флигель — приобретён у купца Бакулина в 1 части 1 квартала.

В 1870 году Задонскому монастырю принадлежали 4 дес. 234 саж. земли к западу от монастыря, пожалованные ему в 1783 году. Прежде здесь было озеро, а потом — огород. Монастырю принадлежали также сенокосная земля в количестве 22 дес. в пустоши Сушиловой в 50 верстах от Задонска, пожалованная в 1800 году, водяная мельница на реке Студенец и 100 дес. земли (50 дес. леса и 50 паханой) в селе Боринские Заводы, пожалованные казной. Кроме того, участок в Семёновской даче в размере 41 дес. земли, пожертвованный действительной статской советницей Александрой Ивановной Викулиной; 250 дес. в Ливенском уезде, подаренные помещиком Костомаровым и обменянные на участок в 250 дес. близ Семёновского участка; 90 дес. в Ливенском уезде, подаренные в 1863 году помещиком Шаталовым; 260 дес. в Данковском уезде в селе Золотом, подаренные в 1868 году помещицей М.Г. Сокольниковой; 260 десятин близ села Хлевное в селе Помазовке, подаренные в 1869 году петербургским почётным гражданином М.И. Петуховым.

Сам монастырь в 1862 году приобрёл 83 дес. земли и 10 дес. леса в Елецком уезде у помещика Соколова. А в 1864 году был куплен участок леса, смежный с монастырским, приобретённым в 1862 году в количестве 17 дес. В лесу находился пчельник в 250 ульев. Всей земли за монастырём в это время было 1 000 дес.

В 1870 году скончалась в Москве неутомимая благотворительница Задонского Богородицкого монастыря штаб-ротмистрша Екатерина Семёновна Чебышёва, стараниями которой обитель была возведена из третьего в первый класс. Перед смертью завещала на пользу обители она, столь обильно благотворившая задонскому монашеству в память о высокочтимом ею святителе Тихоне, и свой московский особняк. Дом был продан за 30 000 рублей серебром, а тело усопшей с почестями доставили из Москвы в Задонск, где Е.С. Чебышёва была погребена в усыпальнице нижнего яруса Владимирского собора под плитой белого мрамора. В знак признательности за всё сделанное Е.С. Чебышёвой для Задонского Богородицкого монастыря установлено было ежегодно в день её смерти 9 августа настоятелю монастыря соборне совершать обедню и панихиду над её могилой. Установление это неукоснительно соблюдалось вплоть до упразднения Задонской обители.

А в 1882 году к захоронениям в нижнем ярусе Владимирского собора прибавилось ещё одно — устроенное в особом склепе у северо-западной стены храма. Здесь, под деревянным надгробием, упокоен был скончавшийся 13 июля 1882 года в возрасте 82 лет настоятель Богородицкого монастыря архимандрит Димитрий, «оставивший по себе память не только устроением зданий монастыря, но, главное, неустанной благотворительностью».

С 1861 по 1880 год под личным председательством настоятеля при Задонском монастыре действовало благотворительное общество, носившее наименование Тихоновского. Этот институт милосердия возник исключительно по личной инициативе архимандрита Димитрия. Общество помогало 46 беднейшим семействам, жертвуя для этих целей из монастырской казны ежегодно до 300 рублей серебром. Помимо 20 учеников-сирот, содержавшихся за счёт обители традиционно с момента учреждения в Задонске духовного училища, Тихоновское общество оказывало материальную поддержку ещё 20 беднейшим ученикам, вручая каждому ежемесячно по 1 рублю серебром.

Именно при архимандрите Димитрии в 1866 году заложена была традиция ежегодно жертвовать из монастырской казны 1 000 рублей серебром в кассу Воронежского попечительства девиц духовного звания. Одним из наиболее заметных учреждений архимандрита Димитрия, к сожалению, не пережившим своего основателя, была художественная школа при Задонском Богородицком монастыре. В этом благотворительном учебном заведении талантливые юноши из малообеспеченных семей, проживая на полном монастырском содержании, могли получать весьма приличную базовую подготовку для дальнейшего занятия художественным ремеслом. Именно здесь в конце 1870-х годов жил и работал подмастерьем иконописца будущий известный художник Василий Никитич Мешков (1867-1946). На воспитании монастыря находились также 12 мальчиков и содержалась часть учеников духовного училища.

Попечением архимандрита Димитрия монастырская больница, до 1862 года бывшая исключительно «домашнею», стала действенным инструментом милосердия, позволяя оказывать медицинскую помощь не только недужным из числа братии, но и беднейшим паломникам. Не были забыты и паломницы. Для устроения женской больницы было решено использовать здание напротив северных монастырских ворот, до того исполнявшее функции странноприимного дома. Здание коренным образом реконструировали, и на его месте вырос основательный двухэтажный каменный дом (стоящий и поныне). С 1863 года здесь открылась бесплатная больница для странниц на 20 кроватей и три отдельные палаты. В этом доме находили приют странники и богомольцы. При архимандрите Димитрии монастырь активно занимался благотворительностью, помогал погорельцам и нуждающимся беднякам, вплоть до покупки домов и скота для окрестных жителей. «Ни одних бедных, ни похорон, ни свадеб и никакого почти события не совершается без пособия обители». Таким образом, обитель стала местом, «куда стекаются средства усердствующих, и откуда под личной духовной ответственностью настоятеля и общего совета, средства эти расходятся для великих и обдуманных благодеяний в пользу душ, положивших сюда свои лепты».

По кончине архимандрита Димитрия благословлён был управлять братией Задонского монастыря и немалым его хозяйством казначей Воронежского Митрофанова монастыря архимандрит Прокопий. В течение десятилетнего своего правления, длившегося с 1882 по 1893 год, главное внимание уделял он в первую очередь хозяйственному и организационному устроению вверенной ему обители, немало преуспев на многотрудном этом поприще.

В 1883 году начат был капитальный ремонт Владимирского собора, в котором активно участвовали благодетели из мирян — четыре наиболее чтимые храмовые иконы украсились массивными серебряными ризами 84-й пробы, общим весом почти 71 кг и стоимостью около 10 000 рублей серебром стараниями купца М.И. Шапошникова; 800 рублей пожертвовал купец Кононов на устроение серебряных риз на иконах в Царских Вратах; 300 рублей стоила риза для иконы «Тайная вечеря», изготовленная по заказу ростовской купчихи А.И. Асмоловой. «Внутренние стены всего храма окрашены были голубою, небесного цвета, краскою и в приличных местах украшены росписью альфреско».

От главной паперти Владимирского собора до святых ворот под колокольней была устроена широкая площадь из плит цокольного камня. Площадь эта огибала всю южную сторону собора. В следующие три года капитально отремонтированы были настоятельский и архиерейский жилые корпуса, колокольня, тёплый храм во имя Рождества Богородицы, трапезный корпус, все здания окрашены «извне голубою краскою».

В 1884 году при Задонском монастыре открыта была церковно-приходская школа на 100 учащихся. Монастырская библиотека насчитывала более 800 томов. Замечательны в ней были печатные издания: «две Библии острожской печати 1581 г., и московской печати 1751 г., Новый Завет черниговской печати 1748 г., требник Петра Могилы, требник киевской печати 1736 г. с золотым обрезом, толкование Иоанна Златоуста на апостольские послания 1623 г. (последние две книги пожертвованы в монастырь св. Тихоном), требник, напечатанный при патриархе Филарете в 1631 г.». Из рукописных книг обращали на себя внимание следующие: «Записки о святителе Тихоне, неизвестно кем писанные, по которым составлял описание его жизни митрополит Киевский Евгений Болховитинов; патерик Синайский, списанный с древней рукописи, исправленный Соловецким игуменом Досифеем, 1528 г.; Скрижаль, изданная патриархом Никоном; Жезл правления Иосифа, Московского патриарха (посвящено государю Алексею Михайловичу), написано в обличение расколов Никитиных и Лазаревых; Мир с Богом человеку, исправленное знаменитым Иннокентием Гизелем, весьма образованным ректором Киевской академии, близким к царю Алексею Михайловичу».

Всё это только подтверждает то устоявшееся мнение, что в конце XIX — начале XX века древняя Богородицкая мужская обитель в Задонске переживала пору своего наивысшего расцвета. Впрочем, говоря о процветании в это время Задонского монастыря, следует сразу оговорить масштабы. Ведь в печатных изданиях последнего времени распространилось (причём с акцентом именно на материальную сторону вопроса) утверждение о том, что Богородицкая обитель, то ли «входила в десятку первых монастырей России», то ли «занимала седьмое место в списке российских монастырей». Официально такого «рейтинга» не было, и быть не могло. Хотя бы по той причине, что в России перед революцией 1917 года существовали четыре лавры и семь богатейших и древнейших ставропигиальных монастырей. А это уже одиннадцать. Другое дело — место Богородицкой обители в неформальной, паломнической «табели о рангах». Действительно, уже вскоре после 1861 гоа, Задонский монастырь числился на первых местах, рядом с Киево-Печёрской и Троице-Сергиевой лаврами. Соответственным было и количество братии, которое постепенно росло. В 1838 году монахов и послушников было 29 человек; в 1840 — 34. Затем число их в 1849 году возрастает до 90, сохраняя тенденцию к росту и далее. Например, 109 человек по данным 1865 года. К концу 1870-х годов число братии достигает 121. Спустя 10 лет мы видим резкое сокращение числа насельников: иеромонах Геронтий сообщает, что с 1888 по 1893 годы в стенах обители спасались всего 60 монахов, послушников и «живущих на испытании». Причины этого неясны. В последующие же десятилетия численность братии вновь достигает прежних значений и даже немного возрастает. В 1911 году здесь спасаются 88 монахов и 60 послушников. Около 1917 года в обители проживали 131 человек, включая 81 монашествующего и 50 послушников.

Что же касается материального благосостояния обители, то следует помнить, что первый класс Задонский мужской монастырь получил исключительно за счёт частного пожертвования штаб-ротмистрши Е.С. Чебышёвой, проценты с которого и обеспечивали на первых порах достойное классности содержание обители. Государственное же содержание монастырь вплоть до революции по-прежнему получал по штатам третьего класса. Отсюда и невеликое число так называемых «приукаженных» (официально зачисленных в штат. — Прим. авт.) насельников обители.

Не слишком впечатляют и размеры имущественного состояния Задонского Богородицкого монастыря. Хотя и нельзя сказать, что обитель бедствовала. Напротив того, чем она владела, вполне хватало для полноценного жизнеобеспечения монастырской общины в рамках своего класса. Так, по данным на 1886 год, монастырю принадлежали капиталы (в основном без права распоряжения), положенные разными благотворителями в кредитные учреждения на сумму 92 916 рублей. Это были вклады на поддержание классности обители, на содержание больницы, богаделен и прочие целевые пожертвования на обеспечение конкретных нужд. К 1893 году сумма их возросла до 99 215 рублей. На покрытие монастырских расходов шли проценты с упомянутых капиталов.

Кроме указанных четырёх домов, двух торговых лавок, 278 дес. леса, водяной мукомольной мельницы и завода восковых свечей, перерабатывающего до 100 пудов воска в год, определённый текущий доход «живыми деньгами» приносили обители гостиницы и сдававшиеся внаём жилые помещения в угловых башнях, дававшие ежегодно до 700 рублей серебром. В 1887 году монастырская гостиница была капитально отремонтирована. В правую её часть (со стороны центрального входа) подведён водопровод от устроенного ещё в 1861 году монастырского колодца-водозабора, что позволило сделать более удобным пребывание здесь обеспеченных паломников, снимавших платные гостиничные номера. А таковых в конце XIX — начале XX века становилось всё больше и больше. Доказательством тому служит и картина широко известного в России художника А.И. Корзухина, принимавшего участие в росписи елецкого Вознесенского собора и запечатлевшего после поездки именно в Задонский Богородицкий монастырь на своём полотне «В монастырской гостинице» (холст, масло, 1882 г. — Прим. авт.) сцену посещения славной обители паломниками.

Лавки при монастырских воротах наторговывали прибыли «за вычетом на ремонт» более 150 рублей серебром ежегодно. Основной же поток средств в монастырскую казну по-прежнему поступал «от продажи свеч, просфор и доброхотных пожертвований за молебны и панихиды».

Занималась обитель сельскохозяйственным производством для собственных нужд. Так, в 1886 году за монастырём числилось 320 дес. пахотной земли и 30 дес. луговых сенокосов. Сенокосы «за вычетом расходов на уборку» давали монастырскому хозяйству сена на 200 рублей серебром. Переработать выращенное зерно можно было на собственной водяной мельнице, устроенной в селе Патриаршем, Нижний Студенец тож (ныне село Донское Задонского района. — Прим. авт.), на речке Студенец. Выполняла мельница и сторонние заказы. По подсчётам иеромонаха Геронтия, мукомольное предприятие монастыря могло приносить от 600 до 1 000 рублей серебром ежегодного дохода, «судя по доходам мельниц, на той же речке находящихся».

Была в монастырском владении также одна ветряная мельница, располагавшаяся на монастырском хуторе за Доном, близ деревни Панарино. Хутор этот, созданный на земле, выкупленной у елецкого помещика И.П. Соколова в 1862 году, был устроен весьма современно (по меркам XIX столетия, естественно). Здесь имелись «дом, рига, сараи и прочие постройки, необходимыя при полевом хозяйстве». Устроен был и пчельник на 500 ульев. Рядом раскинулись прекрасные фруктовые сады площадью 11 дес. Один из них — на 6 дес. — сдавался на период сбора урожая в аренду и приносил до 1 000 руб. серебром.

В 1891 году монастырю принадлежало 373 дес. пахотной земли, под лесом и кустарником — 269 дес, сенокосов и пастбищ — 38 дес., усадебной — 9 дес., под садами — 20 дес., неудобной — 4 дес., два хутора — Помазовский (с 1800 г.) и Крыловский (с 1862 г.). Лошадей выездных — 4, рабочих — 38, коров — 28, волов — 6, овец и коз — 80.

В начале XX века Задонский монастырь владел лесными «дачами» площадью около 280 дес. Всего же земельная собственность Богородицкого монастыря в конце XIX — начале XX века. составляла порядка 690 дес (около 750 га. — Прим. авт.).

Принадлежал Богородицкой обители также и дом, выстроенный иждивением помещицы А.В. Рындиной, первоначально сдававшийся внаём. Но в 1891 году под его крышей, по решению архимандрита Прокопия, разместилась открытая монастырём на свои средства бесплатная церковно-приходская школа на 60 мальчиков — «бедных обывательских детей». Торжественное открытие школы состоялось 1 октября 1891 года. После обедни крестный ход во главе с настоятелем обители со святой чудотворной иконой Владимирской Божией Матери проследовал из монастырского собора в здание школы, расположенное вне монастырских стен, с западной стороны. В школе был отслужен молебен.

Другой заботой архимандрита Прокопия стало благоукрашение Владимирского собора, который к концу 1880-х годов «всё же требовал большого и капитального исправления, ибо внутри его и при обилии света он всё-таки много терял от недостатка отделки». И в начале 1890 года в Богородицком монастыре приступили к коренному обновлению внутреннего оформления главного храма обители.

Основанием для настенных росписей, выполненных бригадой специалистов из Москвы под руководством К.Е. Морозова, послужило внутреннее убранство храма Христа Спасителя. Орнаменты, а также иконы «Тайная Вечеря», «Рождество Христово» и некоторые другие живописные изображения повторяли оригинальные работы Семирадского «Тайная Вечеря» и Верещагина «Рождество Христово». К ним были добавлены росписи, выполненные на темы жития святителя Тихона и его прославления.

Простенки окон второго яруса заняли монументальные картины на сюжеты из жития святителя Митрофана Воронежского, связанные со строительством флота Российского на воронежских верфях, получившим его архипастырское благословение. Постенную живопись в храме выполнил сам известный московский художник К.Е. Морозов. К счастью, время и злоба людская оказались не властны над большей частью живописного убранства стен Владимирского собора, старинные росписи которого, восстановленные и обновлённые, и ныне волнуют и радуют сердца братии и богомольцев.

Тогда же, в 1890-1891 годах выполнен был полный косметический ремонт соборного храма в целом, а также исправлены обветшавшие предметы интерьера. В частности, полностью переделан был центральный иконостас, нижний ярус которого старанием настоятеля обители архимандрита Прокопия украшен сребропозлащёнными 84 пробы превосходной московской работы чеканными ризами. Иконостасная работа, как резная, так и позолотная, выполнена московским купцом Анатолием Алексеевичем Дементьевым. Весь комплекс ремонтных и живописных работ удалось завершить к первым числам августа 1891 года, а на день памяти Святителя Тихона в том же году в монастырь прибыл епископ Воронежский и Задонский Анастасий.

Обновление Владимирского собора, открытие церковно-приходской школы, благоустройство и экономическое укрепление Задонской обители далеко не исчерпывают благих деяний архимандрита Прокопия, особенно ярко проявившего себя в лихую голодную годину. В 1891 году из-за неурожая в России разразился страшный, до людоедства, голод, затронувший и Воронежскую губернию. В октябре 1891 года из казны Задонского монастыря было пожертвовано 813 рубля в пользу голодающих. Кроме того, на всём протяжении тяжкого времени беднейшие семейства Задонска и округи «пользовались от обители хлебом и деньгами». А во время последовавшей за голодом в 1892 году эпидемии холеры больным из малообеспеченных семей была предоставлена возможность безвозмездно пользоваться монастырскими медикаментами и лечиться в монастырской больнице.

В 1893 году архимандрит Прокопий, изнурённый десятилетием, исполненным безустанными трудами на благо обители, подал в отставку по состоянию здоровья и получил удовлетворение своего прошения. Двумя годами ранее за свои труды во славу Задонской обители архимандрит Прокопий награждён был орденом святого Владимира IV степени. Последние годы жизни он провёл на покое в Задонском Богородицком монастыре, где и скончался. Похоронен о. Прокопий был в нижнем этаже Владимирского собора, рядом с архимандритом Димитрием.

Указом Святейшего Синода от 30 июля 1893 года настоятелем Задонского монастыря был назначен архимандрит Иоанникий, переведённый в Задонск из Давидовой пустыни. Этот достойный представитель дореволюционного российского монашества родился около 1825 года и происходил из вольноотпущенных крестьян Нижегородской губернии. В молодости он много странствовал по святым местам, а в 1854 году поступил в число послушников Московской Давидовой пустыни, откуда в 1862 году переведён в Белопесоцкий монастырь, где принял постриг в 1865 году от рук митрополита Московского Филарета (Дроздова), причисленного ныне к лику святых. Вскоре монах Иоанникий был рукоположен в иеродиакона, затем в иеромонаха, назначен казначеем и строителем монастыря, а в 1869 году возведён в сан игумена. В 1873 году игумен Иоанникий награждён наперсным крестом, в 1878 году — палицей, в 1884 году назначен настоятелем Давидовой пустыни, в 1887 году возведён в сан архимандрита, в 1892 году награждён орденом святой Анны III степени. В 1893 году архимандрит Иоанникий перемещён на должность настоятеля первоклассной Задонской обители, назначен блюстителем духовного училища и попечителем церковно-приходских школ Задонского уезда. В 1896 году награждён орденом святой Анны II степени, а в 1899 году — орденом святого Владимира IV степени.

Архимандрит Иоанникий отличался простотой в обращении, нестяжательством и благотворительностью. Будучи сам «честнейшим монахом в исполнении монастырского устава, нравов и обычаев», того же требовал и от вверенной его попечению братии Задонского монастыря, воспитывая насельников и словом, и примером. Архимандрит Иоанникий в личной жизни предпочитал молитвенное уединение, а как настоятель обители заботился об украшении её храмов драгоценными иконостасами, художественными иконами и росписями стен, богатой и красивой утварью. В богослужении любил стройность, истовость и выразительность пения. Заботился о чистоте и порядке на территории обители, в её помещениях. Архимандрит Иоанникий много лет страдал ревматизмом и опухолью ног и скончался 19 января 1902 года, за несколько дней до кончины приняв схиму с прежним именем.

Погребение усопшего настоятеля Задонской обители в нижней церкви монастырского собора, рядом с могилами архимандритов Димитрия и Прокопия, совершил 22 января Преосвященный Владимир (Соколовский), епископ Острогожский, викарий Воронежской епархии. Прочувствованную речь по усопшему наставнику и руководителю произнёс наместник Задонского Богородицкого монастыря игумен Леонид.

Игумену Леониду и суждено было стать следующим настоятелем обители. Определением Святейшего Синода от 15-27 февраля 1902 года он был назначен на должность настоятеля с возведением его в сан архимандрита. Возведение состоялось 15 марта т.г.

Архимандрит Леонид (в миру Лавр Владимирович Быковский) происходил из семьи диакона. Учился в Воронежской духовной семинарии, по окончании которой в 1853 году преподавал в Воронежском духовном училище с 1854 по 1858 годы. Согласно своему прошению, 20 декабря 1858 года поступил в число послушников Задонского мужского монастыря, где сразу же был назначен учителем Задонского духовного училища. Пострижен в рясофор 18 октября 1859 года, в монашество — 24 июня 1860 года, рукоположен в иеродиакона 13 августа 1860 года, определён ризничим монастыря 8 октября 1866 года, назначен казначеем обители 27 мая 1883 года, наместником — 23 июля 1886 года, возведён в сан игумена 26 мая 1890 года и назначен настоятелем Толшевского Спасо-Преображенского мужского монастыря. В сентябре 1892 года о. Леонид согласно прошению уволен от должности настоятеля и в июле 1893 года вновь определён в число братии Задонской обители, где 17 января 1899 года ему была возвращена должность наместника. В 1902 году, возглавив братию Богородицкой обители в сане архимандрита, о. Леонид был назначен попечителем Задонского духовного училища и церковно-приходских школ Задонского уезда. За свою многолетнюю службу архимандрит Леонид был награждён набедренником, золотым наперсным крестом, знаком Красного Креста, орденами святой Анны III и II степеней, бронзовой медалью в память войны 1853-1856 годов. Будучи человеком очень образованным, общительным и общедоступным, архимандрит Леонид «умел расположить в пользу монастыря людей состоятельных, что обогатило монастырь очень ценными дарами почитателей о. Леонида, например, Помазовским лесом, землёй и прочим». В скромном и уютном домике о. Леонида всегда можно было встретить почитающих и любящих его людей разных званий и сословий, и для всех у настоятеля монастыря находились интересная беседа, назидательное слово, полезный совет или утешение. В 1904 году согласно указу Святейшего Синода от 17 марта т.г. за №2719 архимандрит Леонид согласно прошению по болезни был уволен от должности настоятеля с правом пребывания на покое в любимом монастыре, которому он отдал более 50 лет жизни. И вплоть до самой своей кончины, последовавшей 19 декабря 1910 года, архимандрит Леонид принимал активное участие в жизни обители, в том числе и сборе средств «на санитарные нужды армии, действующей на Дальнем Востоке» (речь идёт о Русско-Японской войне 1904-1905 гг. — Прим. авт.). Его личное пожертвование, внесённое им в мае 1904 года, составило 200 рублей.

Сменил о. Леонида в 1904 году архимандрит Нафанаил, бывший до этого настоятелем Толшевского Спасо-Преображенского монастыря. Архимандрит Нафанаил (в миру Николай Чулков) родился в 1843 году в семье диакона села Красный Лог Воронежского уезда. Учился в Воронежской духовной семинарии, но в 1865 году по собственному желанию выбыл из высшего отделения и поступил в 1866 году пономарём в Рождество-Богородицкую церковь г. Богучары. Но вскоре он вернулся в семинарию и окончил её по первому разряду, после чего поступил в Толшевский Преображенский монастырь. Посланный с поручением к митрополиту Московскому Иннокентию (Вениаминову), Н. Чулков по его протекции поступил в число студентов Московской духовной академии, однако вскоре вернулся в монастырь и в январе 1869 года поступил в число его послушников, исполняя одновременно клиросное послушание и обязанности письмоводителя. В 1872 году монах Нафанаил рукоположен был в иеродиакона, в 1873 году — в иеромонаха. В последующие годы он исполнял обязанности казначея, а иногда замещал и настоятеля Толшевской обители. В 1896 году о. Нафанаил назначается наместником Дивногорского Успенского монастыря, а через год — настоятелем Толшевского Преображенского монастыря. В 1901 году о. Нафанаил возведён в сан архимандрита, в 1904 году, как сказано выше, переведён настоятелем в Задонский Богородицкий монастырь. В Задонске архимандрит Нафанаил быстро приобрёл всеобщую любовь и уважение и вскоре был утверждён в должности почётного попечителя Задонского духовного училища и церковно-приходских школ уезда, а также почётного члена попечительства при Задонской ремесленной школе. Отличавшийся необыкновенным трудолюбием, о. Нафанаил много сил положил на благоукрашение Задонской обители, расходуя на эти цели много и собственных средств. Но не одним лишь внешним благолепием был озабочен архимандрит Нафанаил, постоянно и гласно ратовавший за повсеместное распространение общежития в русских монастырях как залог укрепления и одухотворения монашества.

Настоятель сам показывал пример в благотворении, будучи председателем Задонского отделения Братства святителя Тихона. Как и Задонский чудотворец, о. Нафанаил расходовал личные средства на то, чтобы никто из просящих милостыню «тощ и неутешен не отыде». Нищие получали от него помощь по субботам. «Когда же их стало слишком много, о. архимандрит начал раздавать им милостыню два раза в неделю — по субботам и вторникам. Нищие в субботу получали по 3 копейки. По вторникам он оказывал помощь просто бедным людям. Бездетным — по 20-50 копеек, семейным — по 3-5 рублей».

В 1910 году архимандрит Нафанаил участвовал в составлении страховых листков на строения Задонского Богородицкого монастыря, благодаря которым в настоящее время мы обладаем информацией обо всех богослужебных, жилых и хозяйственных зданиях обители в это время. Многие из указанных в них сведений уже известны из описания монастыря более раннего времени, а остальные представляют столь значительный интерес, что стоит привести их подробно:

«Собор… покрыт железом окрашенным зеленой масляной краской… Главки окрашены белой краской. Больших окон … 26, малых 20, … на главке — 6. В нижнем этаже иконостас длиной 35 аршин, высотой 6 аршин…, в верхнем этаже иконостас длиной 35 аршин, средний — высотой 25,5 аршин, правый высотой 9,5 аршин, левый такой же… На хорах … правый … длиной 9 аршин 6 вершков, высотой 11 аршин, левый такой же… Серебряная сень и рака… икона Святителя в серебряной же ризе. Все это с иконостасами оценено в 30 000 рублей. Собор построен в 1853 г. Колокольня в три с половиной яруса … покрыта белым железом… построена в 1836 г.»

«Рождественская церковь… каменная одноэтажная, покрыта железом, окрашенным зеленой масляной краской… Главки окрашены белой краской. Иконостас длиной 36 аршин 1,5 вершка, средний высотой 12 аршин 13 вершков, правый высотой 10 аршин 8 вершков, левый высотой 10 аршин 8 вершков. Церковь отапливается духовой амосовской печью»

«Церковь Святителя Тихона Задонского на месте келий, окрашена зелёной краской. Высота 7 аршин 6 вершков, длина 30 аршин, ширина 9 аршин 14 вершков. Одна главка. Больших окон — 10, малых на главке — 4. Иконостас длина 8 аршин, высота 5 аршин 10 вершков. Церковь построена в 1865 г.»

«Церковь за оградой монастыря на южной стороне во имя Божией Матери Живоносной источницы над святым колодцем… Окрашена зелёной краской. Высотою 9 аршин 8 вершков, длиной 20 аршин 12 вершков, шириной 17 аршин 11 вершков… Главка … окон — 4… боковых и алтарных 7 штук. Иконостас орехового дерева без позолоты высотой 7 аршин 9 вершков, шириной 10 аршин 8 вершков. Церковь построена в 1870 г.»

«Архиерейский корпус двухэтажный… длиной 72 аршина 1 вершок, шириной 24 аршина 12 вершков, высотой 12 аршин 8 вершков. Окон 66 штук высотой 3 аршина 2 вершка, шириной 1 аршин 5,5 вершков. Келий — 32… печей голландских — 17 штук… построен в 1906 г.»

«Казначейский корпус двухэтажный, высотой 11 аршин 9 вершков, длиной 55 аршин, шириной 18 аршин 1,5 вершка. Келий 23, окон — 47, высота окна 2 аршина 10 вершков, ширина 1 аршин 8 вершков. Печей голландских 15 штук. Построен в 1857 г.»

«Настоятельский корпус трехэтажный каменный… Длиной 49 аршин, шириной 23,5 аршина, высотой 11 аршин 10 вершков… Окон — 71. Келий 31… печей голландских 18 штук. Построен в 1864 г.»

«Больничный корпус двухэтажный, длиной 40 аршин 11 вершков, шириной 25 аршин 2 вершка, высотой 9 аршин 9 вершков. Келий 18, окон — 46…, печей 12, построен в 1847 г.»

«Трапезный корпус двухэтажный. Длиной 104 аршина 6 вершков, шириной 14 аршин 11 вершков, высотой 12 аршин 15 вершков. В нижнем этаже пещера, просфорня, братская кухня и 10 келий… окон 59. Печей русских — одна, плита — 1, голландских — 20 штук. В верхнем этаже церковь во имя Вознесения Господа нашего Иисуса Христа… Иконостас длиной 11 аршин, высотой 7 аршин 13 вершков. Братская трапеза и 12 келий. Построен корпус в 1817 г.»

«Экономский корпус двухэтажный каменный, длиной 16 аршин 4 вершка, шириной 11 аршин 5 вершков, высотой 8 аршин 11 вершков. Окон 13. Келий — 3…, печей голландских — 3. Построен в 1813 г.»

«Дом для наместника одноэтажный деревянный обложен кирпичом. Длиной 17 аршин 12 вершков, шириной 12 аршин 13 вершков, высотой 5 аршин 7 вершков. Окон — 12. Комнат — 5… печей — 2 . Построен в 1858 г.»

«Каменная иконная лавка длиной 18 аршин 4 вершка, шириной 9 аршин 4 вершка, высотой б аршин 7 вершков. Окон — 2. Построена в 1864 г.»

«Сарай конюшенный, две кладовых, каретный сарай, амбар, столярная мастерская, мастерская для кровельщика и кухня для рабочих — каменные под одной железной крышей. Длина 30 сажен 2 аршина 7 вершков, ширина 13 аршин 11 вершков. Построены в 1813 г.»

«Гостиница … длина 96 аршин, ширина 22 аршина 2 вершка, высота 16 аршин 5 вершков. Окон — 98 штук, комнат — 53, печей голландских — 35, русских — 2 и 1 плита. Построена в 1837 г. При гостинице конюшенный двор каменный длиной 17 сажен, шириной 4 аршина 2 вершка, высотой 4 аршина 11 вершков. Построен в 1837 г.»

«Дом для певчих одноэтажный деревянный, построен в 1887 г. Длина 27 аршин 4 вершка, ширина 13 аршин, высота 5 аршин 9 вершков. Дом странноприимный первый — двухэтажный каменный. Длиной 35 аршин 12 вершков, шириной 14 аршин, высотой 10 аршин 4 вершка… Окон — 29. Построен в 1863 г. Дом странноприимный второй — двухэтажный смешанный (верх деревянный). Длиной 33 аршина 9 вершков, шириной 14 аршин 13 вершков. Окон — 24… Построен в 1863 г. Дом одноэтажный деревянный — почтовая контора… длина 48 аршин, ширина 9 аршин, окон 13. Построен в 1845 г. Дом двухэтажный смешанный помощника начальника почтовой конторы длина 18 аршин, ширина 9 аршин 12 вершков. Построен в 1845 г. Дом двухэтажный церковно-приходской школы (смешанный) длина 24 аршина, ширина 16 аршин 14 вершков. Окон — 32. Построен в 1848 г. Дом помощника исправника двухэтажный длина 18 аршин, ширина 12 аршин. Окон 24, комнат — 9. Построен в 1858 г.»

«Крыловский хутор — одноэтажный деревянный дом длина 25 аршин, ширина 9 аршин. Построен в 1862 г. Дом кирпичный длина 25 аршин, ширина 9 аршин. Построен в 1900 г. Помазовский хутор — одноэтажный деревянный дом длина 34 аршин, ширина 17 аршин. Построен в 1800 г. Каменный дом длина 28, ширина 10 аршин. Построен в 1895 г.»

Территория и храмы Задонского Богородицкого монастыря были крупнейшим некрополем, сохранявшим память о сотнях людей, непосредственно связанных с обителью или пожелавших быть похороненными в её стенах — архиереях, священнослужителях, монахах, а также дворянах и купцах, имевших «усердие к святой обители сей, которых память пребудет до позднейших времён, возвещающая надгробными их монументами и надписями». Монастырский некрополь, занимавший третью часть двора Богородицкой обители, требует отдельного исследования. Множество захоронений принадлежит братии монастыря — настоятелям, наместникам, иеромонахам, экономам и т.д. Значительная часть некрополя — могилы дворян и купцов, посещавших обитель в поисках ответов на свои духовные вопросы и щедро благотворившие любимой обители. Здесь возможно и уместно перечислить лишь самые известные русские фамилии, чьи представители нашли свой последний приют у стен Владимирского собора. Это прежде всего прославленный русский военачальник, генерал-адъютант и помещик села Скорняково Задонского уезда Николай Николаевич Муравьёв-Карский, а также князья Волконские, Гагарины и Кугушевы, графы Толстые, дворяне Бибиковы, Емельяновы, Бехтеевы, Лермонтовы, Милоновы, Левшины, Рахманины, Хрущёвы, Вердеревские, Алтуфьевы, Шуриновы, Кожины, Богушевские, Чебышёвы, купцы Шапошниковы, Климентовы, Исаевы.

В августе 1911 года Задонский Богородицкий монастырь вновь как бы перенёсся на полстолетия назад — также широко и торжественно был отпразднован полувековой юбилей со дня прославления св. Тихона, епископа Воронежского, чудотворца Задонского. Торжества продолжались в течение трёх дней. 11 августа архиепископ Воронежский Анастасий (Добрадин) вместе с архимандритом Нафанаилом, братией монастыря и множеством духовенства и богомольцев встретили из Воронежа многолюдный крестный ход. Позднее, в вечерних сумерках с горящими свечами вошли в Задонск хоругвеносцы из Ельца, возглавляемые епископом Орловским и Севским Григорием (Вахниным). После чего во Владимирском соборе обители состоялось вечернее заупокойное богослужение — моление о родителях и родственниках святителя Тихона, покойных императорах и императрицах, а также воронежских архипастырях. При этом в соборном храме и в самом монастыре присутствовало такое великое множество богомольцев, что, по свидетельству очевидца торжества, некоторые старушки, пришедшие с крестным ходом из Воронежа 11 августа, только 14 числа смогли приложиться к святым мощам св. Тихона Задонского из-за огромной очереди к раке.

На следующий день заупокойную литургию служил епископ Орловский Григорий, а панихиду после неё — все собравшиеся в Задонске архипастыри: архиепископ Воронежский Анастасий и епископы Орловский Григорий, Острогожский Владимир (Шимкович) и Гомельский Митрофан (Афонский) с четырьмя архимандритами и множеством протоиереев и иереев. В тот же день Владыки отслужили пред ракой с мощами святителя Тихона молебен с акафистом Задонскому чудотворцу, прослушанный множеством народа очень внимательно и благоговейно.

Но кульминацией торжеств стали всенощное бдение 12 августа и литургия 13 августа, во время которых во Владимирском соборе присутствовало столько верующих, так близко прижимавшихся друг к другу, что «…никакое движение во время богослужений было немыслимо. Богомольцы как в обширном храме, так и на облегающих его с трёх сторон хорах представляли одно религиозное тело, у которого было одно сердце и одна душа».

В 9 часов утра 13 августа началось торжественное архиерейское богослужение, пред которым прибыли в монастырь крестные ходы изо всех городских храмов и окрестных монастырей. На литургии присутствовало множество именитых гостей, среди которых были воронежский губернатор Сергей Иванович Голиков и сенатор Алексей Алексеевич Хвостов, бывший одно время Воронежским вице-губернатором. Во время литургии произнёс проповедь настоятель Успенского собора города Задонска протоиерей Никанор Холодович. По окончании богослужения состоялся крестный ход со святыми мощами Задонского чудотворца вокруг монастыря с молебном святителю Тихону. По оценкам монахов монастыря и жителей города Задонска в торжествах приняли участие 100 тысяч человек, тогда как в обычные дни памяти Святителя богомольцев насчитывалось обычно около 40 тысяч. И вся эта громада народа, как единый организм, приняла участие в величественном крестном ходе. По четырём сторонам обители архипастырями были прочитаны отрывки из св. Евангелия и окроплены богомольцы святой водой.

По окончании торжеств на праздничной трапезе в покоях настоятеля обители архимандрита Нафанаила архиепископ Анастасий поздравил братию монастыря с этим знаменательным юбилеем и благословил Задонскую обитель иконой святителя Митрофана Воронежского.

Во время чая, предшествовавшего обеду, архимандрит Нафанаил вручил гостям, духовенству и хоругвеносцам юбилейные сборники «Воронежской старины», посвящённые 50-летию прославления святителя Тихона, фотографические копии с портрета епископа Тихона, написанного с его мощей и сребропозлащённые медали в память данного торжества.

Юбилейные торжества закончились 14 августа в 1 час дня торжественным актом в местной женской прогимназии, на котором было провозглашение учреждение при Задонском монастыре Братства святителя Тихона.

Все три дня не умолкали заливистые голоса монастырской звонницы, насчитывавшей полтора десятка колоколов. Главный большой колокол весом в 11 с лишним тонн был отлит в Москве на заводе Самгина в 1886 году на совместные средства купца М.И. Шапошникова и Задонского монастыря, оплатившего треть стоимости работ. По рассказам задонских старожилов, голос этого колокола был слышен на добрый десяток километров в округе, а в особо тихие дни — даже в Ельце. Выделялись своим звучанием и почти пятитонный колокол отливки 1846 года, и его собрат в 1 920 кг. «Вседневный» колокол весил «всего» 1 120 кг, а общий вес медного «хора» монастырской звонницы составлял 22 т 414 кг 400 г.

Указом Святейшего Синода от 31 декабря 1912 года настоятель Задонского Богородицкого монастыря архимандрит Нафанаил, согласно его прошению, был уволен от должности по болезни. На его место тем же указом назначен был наместник Воронежского Благовещенского Митрофанова монастыря архимандрит Александр (Зеленев). Подробными биографическими сведениями о нём мы пока не обладаем. Родился Александр Дмитриевич Зеленев около 1841 года, рукоположен в священника 14 февраля 1865 года, в 1901 году, 17 июля, определён в число братии Воронежского Благовещенского Митрофанова монастыря, по всей видимости к Крестовой церкви обители. 22 января 1906 года игумен Александр был возведён в сан архимандрита.

Ушедший на покой о. Нафанаил пребывал в Задонском монастыре вплоть до самой своей кончины, наступившей в ночь на 1 января 1914 года. Когда разнеслась весть о кончине бывшего настоятеля, «в монастырь потекли целые толпы народа, чтобы отдать последний долг «своему любимцу и благодетелю». Весь Задонск, многие из окрестных сёл… — все побывали тут». При погребении архимандрита Нафанаила 4 января «многие плакали. И это понятно почему: покидал землю пастырь — христианин, добрый, чуткий и сердечный человек».

Совершив погребение усопшего предшественника, архимандрит Александр вернулся к текущим заботам по управлению Задонской обителью, жизнь которой, устроенной за предыдущие 300 лет, протекала размеренно и предсказуемо. Но спокойные эти годы, отпущенные Господом прославленному монастырю и его настоятелю, были последними. Архимандриту Александру суждено было дожить до горьких дней разорения обители, оставаясь у руля монашеской общины. И на его плечи лёг непростой выбор устроения взаимоотношений с новой властью…

Вместе с революцией 1917 года для задонского монашества пришло время сперва тревожных ожиданий, а затем — реального воплощения самых худших предположений. 20 января (2 февраля) 1918 года был опубликован Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. «Никакие церковные религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют», — гласил, в частности, этот документ. И во исполнение заявленного декретом в 1918 году постановлением Задонского уездного исполкома в числе прочих национализированы были здания Богородицкого первоклассного мужского монастыря. Монахов ещё не выгоняли из келий, но уже изрядно потеснили. Некоторые здания были изъяты для нужд города.

Революция принесла обществу беззаконие, разрушение традиционного уклада жизни, падение нравственных устоев. И всё это незамедлительно отразилось на жизни Задонского монастыря. В 1918 году была разграблена монастырская гостиница, в которой располагался Союз увечных воинов. Номера начали сдавать частным лицам и постепенно монастырская гостиница, как показала проверка ЧК, превратилась в дом свиданий. Кроме того, как следует из листовки, выпущенной в связи с выборами депутатов горсовета Задонска и извещающей о расположении избирательных участков, явствует, что бывшая монастырская трапезная превращена была новой властью в общегородскую столовую.

17 ноября 1918 года местная «Советская газета» начала травлю Задонской обители и её братии: «Носят шёлковые рясы, бархатные меховые шубы», — и потребовала «…им показать красный кулак пролетариата». Но самое страшное было впереди…

В январе 1919 года архимандрит Александр писал благодетелям обители следующее: «Топки нет. Служим в холодном храме… Артезианский колодец не работает, потому что нефти нет, а из нашего старого монастырского не на чем качать воду, — придётся ходить с вёдрами к Дону… Братию заставляли идти в лес и рубить дрова [по разнарядке от Советов]. Братия ходили и нарубили 50 саж., а дали только 20. Теперь отвели 20 саж. сучьев и веток, но ведь такими ветками топят печи только осенью и весною, а не зимою в 25 градусов мороза… Всякие нужды терпим: и голод и холод, и всякого рода оскорбления. Значит, того заслужили по своим грехам… Лютое гонение воздвигнуто на церковь Божию… Это ужасно, что творится у нас в России, которая называлась святою». Но это было только начало…

А 28 января 1919 году руками «спецкомиссии» во главе с председателем Задонской уездной ЧК Зиновием Шипулиным были осквернены честные мощи всей Русью чтимого святого.

Монастырь был окружён солдатами, которым приказано «никого не подпускать, пока из Воронежа не приедет комиссия. Через 2 дня она приехала в монастырь. Комиссия, приехавшая в 16 часов в зимнюю церковь Задонского Богородицкого монастыря, состояла из врачей и работников ЧК. Председатель чрезвычкома предложил молящимся удалиться и выставил снаружи церкви караул. Монашествующие во главе с архимандритом Александром были очень удивлены появлению комиссии, которая потребовала показать мощи. Монахи пытались возражать, говоря, что мощи освидетельствованы в 1861 году и после этого оставались неприкосновенны и они не могут их показать. Однако святотатцы заявили, что вынуждены будут обойтись без помощи монашествующих, и тогда комиссия приступила к вскрытию мощей. В комиссию включили представителей от верующих, среди которых были настоятель Задонского Богородицкого первоклассного монастыря архимандрит Александр (Зеленев), наместник обители иеромонах Рафаил, ризничий иеромонах Феодосии, благочинный иеромонах Аркадий, иеромонахи Иннокентий, Израиль, Ириней, Нафанаил, иеродиакон Виктор, монахи Нестор, Трофим, послушники Михаил Тычина и Тихон Мальцев, звонарь Ефим.

В результате удар по идеологическим противникам со стороны коммунистов нанесён был точный и жёсткий. И они постарались, чтобы эхо его прогремело по всей России. Ведь то, что объявили «результатами вскрытия», зафиксировал на кинопленку специально откомандированный из Москвы близкий к семье В.И. Ленина оператор-документалист П.К. Новицкий под общим руководством фотографа Б.И. Корзуна.

Правда, в этот раз, кинокамера одного из лучших российских кинодокументалистов тех лет запечатлела не сами события, как это пыталась в советское время представить атеистическая пропаганда, а всего лишь их не слишком продуманную инсценировку.

По известным на сегодня версиям событий, вскрытие проходило внутри тёплого храма во имя Рождества Богородицы, где мощи Святителя пребывали в зимнее время. Причём происходило это если не ночью (по воспоминаниям писателя Николая Задонского), то сумрачным январским вечером (после 4-х часов дня по версии «протокола»). А киноплёнка показывает действо, разворачивающееся на паперти Рождество-Богородицкой церкви белым днём. В не раз публиковавшемся в разного рода антирелигиозных пасквилях кадре из фильма Новицкого за спиной толпящихся у гроба Святителя ясно видны деревья. Этот «кинодокумент» — не что иное, как подделка. Как, впрочем, и большая часть итогов вскрытия мощей святителя Тихона. То, что останки Задонского чудотворца к моменту кощунственного вскрытия его раки в 1919 году и не могли с точки зрения неверующего, не понимающего сути почитания святых мощей человека предстать нетленными в буквальном смысле этого слова, можно было прочитать ещё в протоколе 1861 года. Но то, что в раке находился именно тот хлам, который был выставлен поутру на всеобщее обозрение — это должно быть опровергнуто. Вскрытие вовсе не случайно было затеяно под покровом тьмы и под эгидой ЧК. Коммунисты явно побаивались того, что мощи даже с их атеистической точки зрения действительно окажутся нетленными. К их радости, этого не случилось. Оставалось лишь, как им казалось, для фильма и публичного обозрения заменить действительно найденное в раке откровенными фальсификатами из ваты и картона для пущего эффекта.

Фальсификацией занимались два дня. И всё это время, по свидетельству одного из участников событий — бывшего красноармейца С.М. Сёменева, Задонский Богородицкий монастырь был оцеплен войсками. «Мой отряд, — вспоминал Степан Макарович, — получил приказ срочно выехать в монастырь Тихона Задонского, окружить, никого не подпускать, пока из Воронежа не приедет комиссия. Через 2 дня она приехала в монастырь. Состояла из врачей и работников ЧК. После чего мощи были вынесены на пригорок возле монастыря и вскрыты в присутствии всех. При вскрытии врач объяснял народу… как ловко священники их надували».

И вот работа над «документальным» фильмом завершилась, а на страницах местной «Советской газеты» 31 января впервые опубликован был «Протокол вскрытия». Примечательно уже то, что публиковался не официальный протокол, а текст, вольно расцвеченный журналистскими ремарками типа: «О, ужас!» Но и из этого сочинения видно, что взору комиссии 28 января 1919 года открылась вовсе не грубо сделанная кукла, как это было заявлено официально. Вот строки пресловутого «протокола» о вскрытии: «Взору присутствующих представилось следующее: Тихон лежал в подряснике, перепоясанный старым кожаным монашеским поясом. По заявлению монахов, в таком виде и в таких одеждах Тихон и был найден при открытии в 1861 году. По снятии пояса и подрясника присутствующие увидели одежду из ветхого материала». Автор «протокола», бывший очевидцем происходившего, помимо воли говорит о мощах вовсе не как о грубой подделке, каковой её пытался представить «протокол», лишь далее приводя детали, которые должны были повергнуть в ужас верующих и отвратить их от Церкви. Этот же текст из «Советской газеты», но без журналистских ремарок и в той или иной степени сокращённый, публиковался под видом официального протокола о вскрытии в различной атеистической литературе и далее. А что же с действительно официальным протоколом? До сих пор он неизвестен. Более того, сохранившийся в архиве «Протокол заседания №6 заседания Президиума Задонского уисполкома от 12 февраля 1920 г.», свидетельствует, что всего лишь год спустя в исполкоме полностью отсутствуют какие-либо документы о вскрытии. В итоге президиум УИКа принял постановление, гласящее, в частности: «…Ввиду отсутствия при делах УИКа материала… назначить комиссию… которой предложить восстановить все материалы разоблачения и детально исследовать этот вопрос, представив подробный доклад».

Окончательно обнаружилось, что составители «протокола» изрядно приврали много позднее. Зато с беспощадной ясностью. Известно, что в 1959 году мощи святителя Тихона были повторно освидетельствованы в Орле компетентной комиссией из служителей Церкви и врачей. Результаты проведённой экспертизы опровергли сочинённое чекистом Зиновием Шипулиным и его подручными полувеком ранее.

Но и в те горькие для сотен и тысяч верующих дни было явлено утешение скорбящим и знак свыше тем, кто усомнился. К счастью, в этом случае можно опереться на однозначно достоверную версию произошедшего, изложенную человеком, который немалую часть своей жизни посвятил как раз борьбе с «культом» Тихона Задонского. Вот цитата из собственноручно написанных воспоминаний С.Г. Заворыкина — не только коммуниста и атеиста, но и коренного задонца, бывшего свидетелем того, что произошло на монастырском дворе зимой 1919 года: «На второй или третий день после вскрытия мощей Тихона по желанию и просьбе граждан, собравшихся у здания монастыря, было произведено вскрытие пяти цинковых гробниц в склепе под трапезной церковью… При вскрытии первых четырёх гробниц в них были обнаружены почерневшие человеческие кости, покрытые истлевшей одеждой. При вскрытии пятой гробницы обнаружен прах женщины Евфимии с сохранившейся высохшей тканью и кожей тёмно-коричневого цвета, похожей на пергамент». Открывшееся повергло вскрывавших в шок. Да и не удивительно. Целых два дня торжествовали безбожники, разоблачая вовсю «миф о нетлении мощей святых», тыча прихожан носом в кучу сомнительного хлама, якобы извлечённого из раки святителя Тихона, и вдруг получили в ответ такое — наглядное, при сотнях свидетелей толпившихся на монастырском дворе, подтверждение того, что Господь благоволит сохраняться в нетлении плоти угодивших Ему. Это был идеологический скандал, который тут же попытались замять. Не случайно осквернение на том и остановилось. Вот таким конфузом, в котором нельзя не увидеть Промысел Божий, закончилась на самом деле история о «разоблачении» мощей святителя Тихона Задонского.

О том, как повседневно складывалась жизнь Богородицкой обители после этих страшных дней конца января 1919 года в деталях неизвестно, но открытые за последнее время архивные документы позволяют однозначно опровергнуть то, что писал Н. Задонский и что ранее принималось за действительность. В очерке «Снова по дороге» из цикла «Донские вечера» писатель утверждал, что события после осквернения мощей св. Тихона развивались на радость воинствующим атеистам. «Вековая легенда о «нетленных мощах» кончилась. Монахи отсиживались в кельях, боясь показаться на глаза разгневанному народу, а вскоре разбрелись кто куда. Подаяния прекратились. Монастырь запустел».

На самом деле история со вскрытием мощей святителя Тихона, особенно после явления нетленных мощей матушки Евфимии Григорьевны Поповой, быстро стушевалась в народном сознании. Большинство верующих, по рассказам старожилов, восприняло всю историю с разоблачительным вскрытием как провокацию большевиков и не свернуло с натоптанной дороги к храму. Мощи, после того как атеистическая кампания была спешно завершена, вернулись в ту же серебряную раку, откуда были исторгнуты кощунственной рукой. Богослужебная жизнь обители продолжилась должным чередом. Вот только все меньше и меньше зданий оставалось в распоряжении братии Задонского монастыря.

Согласно описи Задонского Богородицкого монастыря, составленной 4 ноября 1920 года квартирным подотделом коммунального отдела Задонского уисполкома, в обители проживали «60 престарелых монахов, требующих ухода за ними». В распоряжении братии оставались два двухэтажных корпуса, при которых «…имеется свечной завод, водопровод, баня и небольшой садик». Одним из корпусов было правое крыло здания трапезной, где и размещались упомянутые службы, а вторым — изрядно перестроенное за советское время здание, примыкающее с юга к церкви во имя Святителя Тихона. Сохранялись за монашествующими и храмы обители.

А остальные постройки были распределены между различными учреждениями и организациями города и уезда. В монастырской гостинице квартировал уездный Совет народного хозяйства. В его же ведение были переданы расположенные рядом 3 конюшни, 2 сарая, амбар, каретный сарай и кузница. В бывшем архиерейском корпусе уездная власть разместила отдел здравоохранения и дом материнства и детства. Военный лазарет занимал расположенный за алтарём Владимирского собора архимандритский корпус. Стоящее между архимандритским и архиерейским корпусами двухэтажное здание было отдано отделу народного образования. Учебные классы просторного духовного училища стали камерами фильтрационного лагеря для содержания дезертировавших из Красной Армии — таковых в то время по сёлам и деревням отлавливали во множестве. А в угловой башне, прилегавшей к зданию училища, устроен был карцер для «злостных дезертиров». Южная угловая башня пустовалa.

Насколько можно судить по доступным на сегодня документам, это «великое переселение», а по сути изгнание братии из принадлежавших им зданий, произошло в самом начале 1920 года. Причём монахов не только выселили из занимаемых ими помещений, но и ограбили, конфисковав имущество. Сохранилась составленная 10 февраля 1920 года опись имущества архимандрита Александра, включающая полсотни единиц. Здесь и библиотека в 255 книг, и «20 портретов разных угодников», и «1 модель холодного собора», и облачение с 3 посохами, и мебель, и даже «ерусалимские 3 свечи восковых». То есть, как следует из описания конфискованных вещей, отцу настоятелю если и оставили, то самый минимум имущества. А всё конфискованное решением уисполкома от 16 февраля 1920 года передано было Клубу красноармейцев после недолгой переписки коммунального отдела и военного лазарета, требовавшего срочно освободить от вещей настоятеля занятые ими 2 комнаты. Сходным образом, видимо, обошлись и с остальными насельниками монастыря, освобождая братские кельи. При этом, слава Богу, обошлось без физического насилия по отношению к братии монастыря, каковых примеров в то время было предостаточно.

Гражданская война обошла Задонск стороной. Лишь на пару дней в сентябре 1919 года город был занят отступавшими к Воронежу казаками генерала Мамонтова, которые повели себя достаточно мирно. Так что поводов для классовой мести у вернувшихся в Задонск представителей Советов не возникло. Более того, в официальных документах того времени просматривается тенденция уберечь монахов от окончательного разгона. Упор делался на то, что все монахи Задонского монастыря — престарелые инвалиды, фактически отошедшие от дел Церкви. А ведь подобные формулировки явно не соответствовали действительности. Тем не менее отдельные задонские чиновники от Советов, многие из которых родились и выросли у стен монастыря, на словах отрекаясь «от старого мира», на деле хранили в сердце своём память о нём, обращаясь в тайной молитве к Богу и стараясь смягчить участь Его гонимых служителей. Не случайно задонская «Советская газета» выступила с гневной филиппикой «Иконостасы в горсовете», где говорилось: «В здании городского Совета рабочих депутатов во всех комнатах прекраснейшие иконостасы… Там, вероятно, более молятся, чем работают». Такая позиция госслужащих первых лет советской власти позволяла Задонскому Богородицкому монастырю, формально уже во всех советских документах именовавшемуся «бывшим», существовать фактически. Правда, национализированные постройки братия вынуждена была арендовать — за 23 кельи платили по 600 рублей за каждую в ценах на январь 1921 года.

В конце 1920 года вместо архимандрита Александра (Зеленева), причины оставления Задонска и дальнейшая судьба которого пока неизвестны, в монастырь назначен был новый настоятель. Им стал архимандрит Митрофан (в миру Василий Гринёв) 1873 г.р., управлявший братией Богородицкого монастыря до 27 июня 1921 года, когда состоялась его хиротония во епископа Аксайского.

Происходили и другие назначения в «несуществующем» монастыре. Например, 14 декабря 1921 года иеромонах Задонского Богородицкого монастыря Нафанаил (в миру Николай Панин) утверждён в должности благочинного, а 22 апреля 1922 года он удостоился награждения золотым наперсным крестом. И это была не единственная награда в послужном списке иеромонаха Нафанаила — музыканта-самородка, редко расстававшегося в свободные часы с дорогой ему старинной скрипкой, с помощью которой он разучивал с хором обители новые песнопения.

А 22 января 1922 года была учреждена Задонская епископская кафедра, первым правящим архиереем которой назначен епископ Иоанн (Болховитинов).

Епископу Иоанну пришлось пойти на сотрудничество с властями в один из тяжелейших периодов истории Церкви, когда в 1922 году совершалась конфискация драгоценных металлов и камней из храмов России под предлогом помощи голодающим. В фондах ГАЛО и ГАВО сохранилось достаточное количество документов, чтобы весьма полно представить себе ход данных событий в Задонске.

Весной 1922 года состоялось второе «нашествие» на Богородицкий монастырь. 20 марта 1922 года местные власти постановили создать комиссию по изъятию ценностей монастыря. Предстояло по сути новое поругание мощей святителя Тихона Задонского, чудотворных икон и чувств верующих, поэтому в комиссию включили представителей духовенства и верующих задонцев. Комиссия провела сверку составленных ранее списков ценностей и уже 25 марта на третьем заседании приступила к обсуждению следующего вопроса: до какой степени можно ограбить храмы и насколько верующие позволят оскорбить их религиозные чувства. Началось «постатейное обсуждение ценностей в тёплом и холодном храме мужского Богородицкого монастыря, намеченных к изъятию… Три серебряных престола. Представитель духовенства заявил, что по религиозным соображениям все три престола являются святыней, которая не может быть изъята, к этому мнению представителя духовенства присоединились представители коллектива верующих. Крест напрестольный серебряный. Представитель духовенства заявил, что напрестольный крест, как и другие предметы, составляющие необходимую принадлежность престола (ковчег, сосуды, Евангелие), изъятию не подлежат. Коллектив верующих присоединился к этому мнению духовенства. Иконы, покрытые серебряными ризами, находящиеся в иконостасе и сделанные специально под ризы, по мнению духовенства и верующих, изъятию не подлежат, т.к. это может повлечь за собой обезображение храма. Икона Божией Матери Троеручицы в серебряной ризе с искусственными камнями на ней, три серебряные иконки и крест золотой… к изъятию трёх серебряных иконок и креста золотого … препятствий нет. Икона Владимирской Божией Матери в серебряной ризе с драгоценными камнями (жемчуг). Представитель духовенства заявил, что эта икона считается чудотворной, чтимой всем уездом, икона является основой монастыря и по религиозным чувствам не может быть изъята, того же мнения держится относительно этой иконы коллектив верующих. Духовенство и верующие считают невозможным изъятие не только ризы, но и драгоценных камней с этой иконы.

Шесть больших и три малых серебряных лампады при раке св. Тихона (могут быть изъяты). Три кадила серебряных (могут быть изъяты). Копие серебряное (может быть изъято). Ковчег с мощами… не может быть изъят, т.к. нечем заменить. Тарелок серебряных из левого придела… могут быть изъяты. Иконы св. Николая и Иоанна Богослова… могут быть изъяты, если изображены не одни лики. Икона св. Николая, по мнению духовенства и верующих, как чудотворная не может быть изъята…

Две раки и сень св. Тихона серебряные (в тёплом храме и в холодном), по мнению духовенства, не подлежат изъятию, как религиозная святыня не только для местного населения, но для всей православной России. Председатель комиссии предложил представителю духовенства вопрос, не представит ли изъятие раки затруднений при отправлении богослужебных обрядов и не будет ли противоречить каноническим правилам. Представитель духовенства ответил, что рака св. Тихона дорога верующим по религиозным основаниям и, по его мнению, изъятию не подлежит… коллектив верующих получил директивы от общества верующих не соглашаться на изъятие раки св. Тихона.

Два серебряных креста, Евангелие в серебряной оправе и 2 серебряные тарелки (Евангелие просили оставить).

Икона Спасителя в серебряной ризе (может быть изъята). 8 малых икон в серебряных ризах (согласие на изъятие). 3 иконы в серебряных ризах (согласие на изъятие). 3 лампады серебряные (согласие на изъятие). 7 потиров серебряных, коллектив верующих протестует против изъятия, как напрестольные принадлежности необходимы при таинстве Евхаристии. 6 серебряных больших крестов и 10 малых (согласие на изъятие малых). 1 кадило серебряное (согласие на изъятие). 5 икон в серебряных ризах с изображениями святых — если изображения святых написаны полностью — согласие на изъятие. Ковчег серебряный, две дарохранительницы, евангелие в серебряном окладе — высказались против изъятия. Два подсвечника серебряных (согласие на изъятие). Евангелие в серебряной оправе (против изъятия). 12 серебряных архимандритских крестов (согласие на изъятие). 4 наперсных креста серебряных (согласие на изъятие). Ящик с серебром (согласие на изъятие). Ковшиков серебряных 10, кусок серебра 10 золотников и малых лампад серебряных 65 штук (согласие на изъятие).

Икона Казанской Божией Матери в серебряной ризе и икона Божией Матери Скоропослушницы в серебряной ризе с жемчугом и разными камнями (согласие на изъятие). Икона Владимирской Божией Матери в серебряной ризе — протест против изъятия ввиду обезображения храма».

В итоге комиссия постановила: предметы, «по отношению к которым протеста не было, таковые должны быть сданы в местный уфинотдел немедленно, причём сдача должна начаться с 27 марта в течение трёх дней. По отношению ценностей, о которых заявлен протест, уездной подкомиссии надлежит рассмотреть протесты по существу и окончательное её постановление объявить представителям коллектива верующих и священнослужителям по сдаче выше упомянутых предметов».

По поводу посягательств на раку и сень священник Успенского кафедрального собора города Задонска о. Гермоген Лебедев 27 марта 1922 года написал: «Главные причины, по которым две раки и сень должны остаться не изъятыми из тёплого и холодного храмов Тихоновского (так часто именовали Задонский Богородицкий монастырь. — Прим. авт.) монастыря как ценность. По каноническому праву эта святыня является сосудохранилищем мощей св. Тихона. Ни в коем случае не могут быть реализованы на какие-нибудь мирские нужды… Этот всероссийский святой памятник… должны остаться неприкосновенны… Изъять, значит… попрать самое дорогое сердцу, самое близкое и святое чувство почитателей св. Тихона… до глубины души оскорбить… православный люд».

Но 3 апреля 1922 года при Задонском уисполкоме заседала подкомиссия по изъятию церковных ценностей под председательством тов. Протопопова и членов Апарина и Белозерова: «Тов. Апарин доложил, что им намечены к изъятию серебряные одежды с 3-х престолов, как имеющие большую ценность, и что, по его мнению, изъятие этих предметов не затронет религиозных обрядов. Тов. Протопопов высказался, что, по его мнению, религиозное чувство не оскорбляется, совершается ли богослужение на серебряном престоле или на деревянном». Относительно трёх престолов большинством голосов постановлено: «серебро с трёх престолов мужского монастыря изъять. По вопросу об изъятии напрестольных ценностей — крестов и сосудов, Евангелия и ковчегов, как необходимых напрестольных принадлежностей, — изъятию не подвергать. Иконы, находящиеся в иконостасе и имеющие неполную живопись, изъятию не подвергать… Икона Божией Матери Троеручицы в серебряной ризе с искусственными камнями — изъять серебряную ризу. Икона Владимирской Богоматери в серебряной обложке с драгоценными камнями почитаемая за чудотворную — большинством членов — изъять серебро и драгоценные камни.

Шесть больших и три малых лампады серебряных при раке св. Тихона — изъять. Ковчег с мощами — оставить. Икона св. Николая в серебряной ризе в правом приделе, почитаемая за чудотворную, большинством голосов — изъять. Две раки св. Тихона и сени над ними, имеющие чистого веса около 45 пудов серебра — большинством голосов — изъять. Евангелие — оставить. 7 серебряных потиров, из них 4 изъять. 6 серебряных крестов… 3 креста изъять… Ковчег серебряный, 2 дарохранительницы и одна большая дарохранительница, одно Евангелие в серебряной ризе — изъять. Одно Евангелие оставить. Икона Владимирской Богоматери в серебряной ризе, выяснить на месте, насколько её изъятие повлечёт обезображивание (в документе — обезображиванию. — Прим. авт.) храма…» Епископу Задонскому приказано было в трёхдневный срок с 4 апреля с.г. произвести передачу.

Оказалось, что из 8 икон — 1 медная, из 65 лампад — 5 медных, две дарохранительницы — медные, из 12 архимандритских крестов два по просьбе вернули, кресты на Владимирской иконе Божией Матери и на иконе Божией Матери «Троеручица» правого придела Рождественского храма оказались не золотыми, а серебряными.

Прихожане и клир продолжали отстаивать святыни и заявили протест. «4 апреля 1922 г. №1931 предписано снять ризу с чудотворной иконы Владимирской Божией Матери, но эта икона очень древняя, она представляет исторический памятник основания Задонского монастыря и самого города Задонска, а потому она дорога каждому верующему. Снятие ризы с этой иконы будет большим оскорблением религиозных чувств верующих, так как икона совершенно потеряет свой вид. Сама икона весьма древнего происхождения, и живопись потеряла свой первоначальный вид, и снять ризу — значит, обезобразить и, следовательно, оскорбить религиозные чувства верующих не только города Задонска, но и уезда и всей России. Поновлять же живопись ни в коем случае не решатся и не допустят верующие, как икону чудотворную, поэтому комиссия коллектива почитателей её просит уездную подкомиссию оставить хотя бы ризу на Владимирской иконе, уступив к изъятию драгоценные камни. Священник Гермоген Лебедев, В. Емельянов, И. Пичугин, А. Бакулин, М. Голубятников». На это заявление была наложена резолюция: «Оставить на месте!» Представителям церкви до последнего не верилось, что рука сборщиков драгметаллов поднимется на то, чтобы обнажить укрытые дорогими ризами святыни, тем более, что в комиссии были включены представители верующих. Им и предстояло первым убедиться в том, что конфисковать собираются даже серебряное убранство святынь — две раки св. Тихона в летнем и зимнем соборах и оклад чудотворной Владимирской иконы Божией Матери. Уполномоченные во главе с о. Гермогеном Лебедевым горячо запротестовали: «Представитель духовенства заявил, что эта икона (Владимирская) считается чудотворной, чтимой всем уездом, икона является основой монастыря и не может быть изъята. Того же мнения держится и коллектив верующих». И далее: «2 раки и сень св. Тихона (в тёплом храме и в холодном), по мнению духовенства, не подлежат изъятию как религиозная святыня не только для местного населения, но и всей православной России». Наивные «представители»! Вскоре они с горечью поняли, что хоть им и разрешено выражать своё согласие или несогласие, но прислушиваться к их мнению никто не собирается. Пустыми остались и хлопоты о. Гермогена, составившего собственноручную записку, сохранённую в архиве. В ней, устав оперировать чуждыми для советских функционеров понятиями канонического права, он взывал к их революционному сознанию, обращая внимание на то, что святитель Тихон всегда сопереживал угнетаемому крестьянству, проливая слёзы о его страданиях, а потому рака, хранящая мощи святого, — своего рода памятник освобождению российского крестьянства от крепостного ига, состоявшемуся в 1861 году и совпавшему с прославлением Задонского чудотворца.

6 апреля 1922 года подкомиссия по изъятию церковных ценностей сдала в губфинотдел «серебро, принадлежащее Задонскому мужскому монастырю: с престола — 5 п. 7,5 ф., с раки — 9 п. 21,25 ф., серебряную сень бывш. над ракой 25 п. 39 ф. 9 з., 4 сосуда, из них: 1 маленький, 2 ковчега, 2 креста, обложка с креста, крышка с Евангелия с углами 15 ф. 40 з. Общий вес 41 пуд 3 ф. 25 зол., стоимостью пять миллиардов шестьсот миллионов». 8 апреля сдали ещё: «Серебряные вещи… тёплого храма с раки 4 п. 30 ф. с престола и придела 3 п. 5 ф., три стенки престола главного алтаря 2 п. 5 ф., ризы с икон Владимирской, Троеручицы с искусственными камнями и Николая Угодника 16 ф. 4 з. Общий вес 10 п. 16 ф. 4 з.».

Окончательное же решение об изъятии ценностей, в отношении которых заявлен был протест верующих, было принято на заседании Задонской уездной комиссии по изъятию церковных ценностей 13 апреля 1922 года «…серебряную ризу на иконе Божией Матери Владимирская т.к. снятие ризы будет большим оскорблением религиозного чувства, ибо обезобразит живопись на иконе, почитаемой за чудотворную… удовлетворена при условии взноса стоимости ризы… соответствующим количеством серебра по весу. Срок … неделю. Драгоценные камни с этой иконы изъять 14 сего апреля…» Были изъяты и привески с «иконы Владимирской Божией Матери:

1) звезда золотая с 9 алмазами жёлтой воды,

2) 1 крупный алмаз в оправе,

3) звезда восьмиконечная с алмазами: 1 крупный и 24 мелк.,

4) звездоч. с бирюзой и брил. осып. 12 шт. и розами 35 шт.,

5) брошь старин, работ, брил, в сер. с 27 брил.,

6) 2 цвет, с 12 крупн. брил, и осып. 48 мелк. брил.,

7) золот. брошь с 21 брил.,

8) брошь круглой платин. ветки 1 брил. осып. 35 розами и 4 рубинами,

9) топаз осып. 18 брил, и 24 розами,

10) 3 звёздочк. брил, в каждой звез-дочк. по крупн. брил, и брил, осып., общим числом во всех 51 камень,

11) веточка брил, с розовою осып, и 1 рубином,

12) 2 звездочки с 12 брил.,

13) подвески серег в сер. с 18 брил.,

14) 2 малые звездочки с 2 брил.,

15) 6 брил, от сломан, серег в сер.,

16) брошь в сер. с 16 брил, и осып, розами,

17) изумруд с 20 розами и осып.,

18) крест с 6 брил, и 9 рубинам.,

19) крест с 11 мелк. брил.,

20) перст, с 5 брил. общ. вес кам. в оправе 28 з. 57 д.».

21 апреля сданы были дополнительно «две ризы с икон и три венчика с икон весом 1 ф. 94 з. стоимостью 200 тыс. руб.». Разрешили власти заменить равным по весу количеством серебра и ризу на другой почитаемой иконе Божией Матери «Утоли моя печали». Срок назначен был недельный. Оставили 5 крестов, один из двух сосудов и две дарохранительницы. Всего из монастыря изъято было золотой утвари 74 з. 57 д., серебра — 56 п. 24 ф. 83 з. 67 д., камней 2 ф. 52 з. 75 д. Часть этого «богатства» монахи попытались спасти.

Материальные отголоски случившегося в апреле 1922 года дошли до наших дней в виде кладов: серебряных окладов Евангелий и позолоченной богослужебной утвари, найденных на крыше Владимирского собора в 1989 году, а также двух напрестольных крестов, что скрыты были на чердаке снесённого ныне деревянного дома по улице К. Маркса, справа от западных ворот обители. Но спрятать удалось только крохи. В монастыре в марте-апреле 1922 года были проведены обыски, и найдено несколько мест, где братия пыталась укрыть наградные кресты, пожертвования монастырю и привески к иконам исцелившихся и почитателей. Так, в келье монаха Серапиона были обнаружены: «1) одна золотая шейная цепь с бриллиантовой розеткой с 1 крупным и 9 мелкими бриллиантовыми камнями вес 6 зол. 43 д., 2) 1 зол. шейная цепь с 11 крупными аметистовыми камнями 11 з. 61 д., 3) 1 длинная цепь с поддельной бирюзой 11 з. 52 д., 4) 1 нитка жемчуга крупного со средним вперемежку 5 з. 59 д., 5) 1 наперсный крест вызол, с цепью 47 зол. 61 д., 6) 1 наперсный крест с цепью 35 зол. 84 д., 7) архимандритский крест с искусственными камнями с изображением нерукотворного образа 35 зол. 48 д., 8) изображение распятия 5 з. 33 д., 9) 1 чашка чеканной работы … 90 з. 72 д., 10) 1 блюдо чеканной работы с изображением Животворящего Креста 2 ф. 56 з., 11) 3 большие лампады от раки св. Тихона 10 ф. 40 з., 12—13) 6 лампад тройчаток 10 ф. 55 з., 14) 6 лампад ажурной работы 6 ф. 24 з., 15) 7 лампад чеканной работы 10 ф. 10 з.р 16) 1 лампада ажурной работы 1 ф. 54 з., 17) 2 сер. кадила 2 ф. 23 з., 18) 2 напрестольных креста 3 ф. 32 з., 19) 4 евангелия в разобр. виде: 2 больших и 2 малых 14 ф. 6 з., 20) 1 футляр от св. мощей 64 зм 21) 1 разливная ложка 45 з., 22) 1 иорданка с 3 цепями 18 з. 48 д., 23) две крышки… 14 з. 48 д., 24) 1 мал. кувшин чеканной работы накладн. сер. 79 з. 25 д., 25) 1 иорданка с цепями и махром медная 23 з.» Итого о. Сераписон «укрыл» от «голодающих»: 1 пуд 26 фунт. 86 зол. 33 доли серебра на общую стоимость в 500 000 руб.

Кроме того, найдены были «в амосовской печи под тёплым собором мужского монастыря: 1) пара золотых серёг с привесками старинной работы с 16 брил, камнями 3 з. 48 д., 2) 2 подвески с брил, в сер. оправе с 42 брил, камнями и осып. мелкими …2 з. 57 д., 3) 1 зол. брошь с 1 брил, камнем 2 з., 4) 1 зол. перстень с 3 брил, камнями 88 д., 5) 1 зол. перстень 56 проб, с пёстрой эмалью и 1 брил, камнем 1 з. 11 д., 6) 1 шир. зол. кольцо с чёрной эмалью с 1 брил, камнем в звездочке осыпанной … 1 з. 63 д., 7) 1 зол. перстень с 1 алмазом и 2 альмантином 1 з. 74 д., 8) крест сер. с 10 алмазн. камнями и 4 рубинами 30 д., 9) изумрудный камень в золоте… 10) 3 прута жемчужн. ожерелья 1 ожерелье 8 ниток, 2 в 3 нитки, и 3 в 3 нитки 10 з. 21 д., 11) 4 пары жемчужных серёг стар. … и 3 разрозненных серьги и 1 разрозненная подвеска 11 з. 84 д., 12) 19 крестов орденов золот. раз. величины 54 з. 24 д., 13) 1 зол. медальон 2 з. 55 д., 14) 9 сер. медалей и 1 значок красного креста 28 з., 15) 2 медные медали 5 з., 16) 1 сер. медальон с тремя простыми камнями 2 з. 48 д., 17) 1 сер. браслет кавказской работы с камнями сердолик и бирюзой 13 з., 18) 1 прут ожерелья из камней Кав-казск… 19 з. 48 д., 19) 5 пряжек сер. из под крестов 13 з. 24 д., 20) 2 камня топазных большого размера 3 з. 24 д., 21) 2 брошки звездчатой формы в сер. с простыми розовыми камнями 2 з. 30 д., 22) головка от поломан, заколки с простыми камнями 27 д., 23) зелен, камень простой в простой оправе 12 д., 24) 2 бронзовые звездочки с простыми камнями фиолетов. цвета 59 д., 25) 1 сер. подвеска с камнем простым 16 белых и 1 зелен 1 з. 36 д. Всего 1 ф. 86 зол, 53 д.» общей стоимостью 500 000 рублей.

В ризнице были обнаружены спрятанные иеромонахом Серапионом следующие предметы: «1 зол. брошь с голубой эмалью и 9 брил, камнями 4 з. 59 д., 1 зол. брошь с простым камнем 3 з. 4 д., 1 одежда, шитая жемчугом и украшенная разноцветными ценными камнями 65 крупн. брил, камн., 171 мал. брил, камнями, 107 мелк. рубинами, 8 изумрудн. камнями и 1 гранатов, камн. 1 аметистовым камнем. 39 з. 3 д., 1 ожерелье жемчужное в 7 ниток с крестом и простыми камнями 4 з. 92 д., 1 сер. сосуд потир 2 ф. 65 з., 26 риз с икон сер. с простыми камнями и 1 сер. угольник 37 ф. 78 з., мелочь 3 з. 84 д.

Вес — 1 п. 1. ф. 6 з. 50. д. Общая стоимость 500 000 рублей. Всё это, вместе с ценностями, изъятыми ранее, 24 апреля доставлено было в губфинотдел.

Другим надругательством властей над древней святыней стало размещение в бывших строениях Богородицкого монастыря тюрьмы для политзаключённых — в документах мая 1922 года упоминается существовавший здесь (возможно со времён начала Гражданской войны. — Прим. авт.) и названный с особой ухищрённостью «Задонский концентрационный Тихоновский лагерь».

Практически одновременно с ограблением Задонскому Богородицкому монастырю был нанесён ещё один тяжелейший удар, теперь уже изнутри Церкви — из канонического подчинения Святейшему Патриарху Тихону самоудалилась Задонская епархия в лице епископа Иоанна (Болховитинова), поддержавшего так называемое Высшее церковное управление, учреждённое в мае 1922 года группой священнослужителей из объединения «Живая Церковь» («обновленцами»). Когда епископ Иоанн решил летом 1922 года примкнуть к «обновленцам», монахи Задонского Богородицкого монастыря, оставшиеся верными Патриарху Тихону (это подтверждено позднейшими документами), оказались лишены своих главных святынь. Богородицких черноризцев отлучили от храмов обители, на территории которой они продолжали проживать. Обновленцам переданы были в аренду властями все храмы монастыря: «Летний собор пл. 216 2/3 кв. саж., тёплый собор — 193 кв. саж., келейная церковь — 30 1/3 кв. саж., могильная церковь — 21 2/3 кв. саж., нижняя колодезная церковь — 34 7/9 кв. саж.».

Архивы сохранили составленный бывшим благочинным Задонского Богородицкого монастыря иеромонахом Пионием список монашествующих, остававшихся в обители на 1 августа 1923 года. За строками этого списка — постановление т.н. «поместного собора», созванного «обновленцами» для закрепления захваченной ими власти в Русской Православной Церкви. Открывшийся 2 мая 1923 года обновленческий собор, помимо прочих, принял определение и о монастырях. В «определении» объявлялось о решении закрыть все городские монастыри и одновременно «благословить союзы и братства христианско-трудовых общин в существующих монастырях вдали от городов».

Задонский Богородицкий монастырь, как городской, «с укладом быта жизнеосуждённого и отброшенного строем жизни», подлежал, по мнению обновленцев, окончательному расформированию. Поэтому список его насельников и составлен был таким образом, чтобы показать: никакого монастыря на деле не существует, а есть лишь рабочая артель из бывшего духовенства обители, трудящаяся на свечном заводе и призревающая тех, кто не в силах добыть себе пропитание самостоятельно. Из 38 человек, указанных в списке о. Пиония, 9 числятся чернорабочими, 7 (включая настоятеля) названы работниками свечного завода, 1 — сапожник, 1 — ложкорез, 1 — специалист по ремонту прялок. Указан среди прочих и фельдшер. Про остальных же, упомянутых в данном списке, в том числе и про самого автора реестра, сказано так: «Питаются приношением добрых граждан города Задонска«.

Возглавлял в это время братию Задонского монастыря архимандрит Никандр, возведённый в этот сан в 1923 году. В его ведении, как явствует из документов, находились все вопросы организационного характера. Архимандрит Никандр (в миру Никита Алексеевич Стуров) происходил из крестьян села Малинино (Малинки) Задонского уезда. В 1923 году исполнился ему 51 год.

Другим признанным духовным авторитетом в Задонской обители в это время был пользующийся всеобщим уважением 80-летний архимандрит Тимолай. Бывший афонский монах, занимавший перед революцией должность наместника Богородицкого монастыря, пребывал здесь на покое. Пока позволяли силы, архимандрит Тимолай работал над созданием труда об отношениях Церкви и государства в послереволюционное время, стремясь оставить для потомков память о страшных годах гонений, пережитых и переживавшихся Церковью. Он жаловался и скорбел, что приближающаяся смерть не дает закончить его работу, основное содержание которой сводилось к критике Декрета об отделении Церкви от государства. Приводились о. Тимолаем и случаи гонения со стороны властей на Церковь. Скончавшись, архимандрит Тимолай оставил после себя рукописное наследие — статьи, направленные против политики советской власти по отношению к Русской Православной Церкви.

Основной доход на содержание общины задонских монашествующих до 1925 года приносил свечной завод, продукция которого расходилась по церквям города и уезда. Заведовал работой заводика иеромонах Ювеналий. В течение некоторого времени (в 1924 — начале 1925 г.) свечное производство монастыря по распоряжению архимандрита Никандра было зарегистрировано из тактических соображений на задонского торговца А.А. Бакулина, который, по воспоминаниям иеромонаха Иоанникия, «получал за марку 10 рублей в месяц». А когда наметились перемены к лучшему, завод был, видимо, вновь перерегистрирован на «коллектив», представлявший монашескую общину Задонского Богородицкого монастыря. Выручка от завода поступала в общую монастырскую казну, куда также поступали и деньги, заработанные отдельными монахами. Ведал казной сам о. Никандр. В 1928 году настоятель монастыря архимандрит Никандр представил иеромонаха Иоанникия, заведовавшего свечным заводом, к золотому наперсному кресту.

А вот своей церкви в течение нескольких лет братия Задонской обители не имела. Хоть и сказано было в ответе начальника Задонской уездной милиции на запрос из Воронежа от 28 сентября 1922 года, что «все храмы монастыря и города переданы общине верующих по договору с уисполкомом», но возглавлялась эта община, как уже отмечалось, епископом из «обновленцев».

Собственно Задонской мужской монашеской общине была передана бывшая больничная, а потом училищная церковь во имя святителя Николая Чудотворца в городском саду. Исполнять обязанности приходского священника Никольской церкви митрополит Воронежский Владимир (Шимкович) назначил иеромонаха Пиония (в миру Пантелеймон Николаевич Ермоленко, 1876 г.р.). Сослужил ему иеродиакон Виктор (в миру Василий Григорьевич Дубинин, 1876 г.р.), отличавшийся могучим телосложением и завидным басом. Обязанности псаломщика взял на себя иеромонах Нифонт.

В 1926 году архиепископом Воронежским Петром (Зверевым) по представлению архимандрита Никандра рукоположен был в иеромонахи иеродиакон Иоанникий (в миру Иоанн Митрофанович Стукалов, 1883 г.р.). Предположительно, с этого момента о. Иоанникий стал вторым по значению во внутренней иерархии насельником Богородицкого монастыря. В частности, об этом недвусмысленно говорят такие слова иеромонаха Мануила (Щепкина): «В нашем монастыре существовал обычай, что по смерти кого-либо ведали всеми секретами и вещами старшие чины. Таковыми, за смертью находившегося у нас на покое архимандрита Тимолая, были архимандрит Никандр и Иоанникий».

Кончина архимандрита Тимолая последовала в 1927 году. Похороны его собрали как братию, так и мирян, почитавших о. Тимолая за человека Божьего. Оставшиеся по его смерти рукописи были надёжно скрыты от посторонних глаз архимандритом Никандром. Позднее они так и не были найдены.

Впрочем, и по смерти о. Тимолая не остались задонцы без должного духовного окормления. Здесь в течении нескольких месяцев 1927 года совершал в Троицком соборе Свято-Троицкого Тихоновского женского монастыря служение гонимый властями епископ Ефремовский Сергий (Никольский).

Год 1929 стал последним годом существования Задонского Богородицкого монастыря. Наступала новая пора суровых гонений на Русскую Православную Церковь. Свою роль сыграло и активное участие архимандрита Никандра в так называемом «иосифлянском» движении, названном так по имени первого его лидера — митрополита Ленинграского Иосифа (Петровых), чьё выступление против заместителя местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского), занявшего примирительную позицию по отношению к советской власти, собрало немало сторонников.

В Задонском районе Елецкого округа ЦЧО иосифлянское духовенство возглавил именно архимандрит Никандр (Стуров), а в начале сентября 1928 года сам епископ Алексий (Буй), один из лидеров иосифлянства, ездил в Задонск. Факт пребывания епископа Алексия в Задонске имеет и другие подтверждения. Сохранились в архивных документах и слова, которыми архимандрит Никандр охарактеризовал позицию заместителя местоблюстителя: «Митрополит Сергий подыгрывается и пристраивается к советской власти и таким образом совершенно сознательно вместе с коммунистами ведёт Святую Церковь к разрухе».

Открытая поддержка задонским монашеством епископа Алексия, непримиримо выступавшего против гонений на Церковь со стороны большевистской власти, не могла не вызвать со стороны этой самой власти соответствующей реакции. В феврале 1929 года «все избирательные участки» приняли постановление о «закрытии Задонского монастыря и передаче его под клуб». Автор большевистской окружной газеты «Красное знамя» Н. Дмитриев, побывавший в Задонске в марте 1929 года, оставил такое описание Богородицкой обители тех дней: «Вокруг собора и зимней церкви, как дети, отделившиеся от сурового отца, расположились монастырские строения, занимаемые сейчас учреждениями города… Немного поодаль — корпус, занимаемый монахами, и часовня. Стёкла в окнах часовни выбиты, дверь соскочила с петель… Корпус, занимаемый монахами, тоже постепенно приходит в ветхое состояние. На вопрос «почему здание не ремонтируется», следует весьма резонный ответ: — Тут хоть бы в этом как-нибудь просуществовать, а то ремонтировать… Скажут тоже».

И действительно, даже в этом, изрядно обветшавшем, корпусе последних Богородицких монахов оставлять не собирались. Тем более после постановления ВЦИК «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 года, инспирированного более ранним директивным письмом секретаря ЦК ВКП (б) Л.М. Кагановича, в котором резко осуждалась недостаточная ретивость в процессе изживания религиозности, а собственно духовенство прямо объявлялось политическим противником коммунистов.

Весной 1929 года монахи Богородицкого монастыря получили приказание освободить жилые помещения в двухэтажном здании близ свечного завода. Протестовать было бессмысленно, и архимандрит Никандр на деньги свечного завода и собранные братией личные сбережения купил для выселяемых монахов у Задонского горсовета дом на бывшей Дворянской улице (ныне ул. К. Маркса). Дом этот, в который черноризцы переселились «весной, ближе к лету», стал последним приютом монашеской общины Задонской обители во имя Сретения Владимирской иконы Божией Матери.

Конечно, случившееся для насельников разорённого монастыря было скорбью, и скорбью немалой. Но оставалась за ними пока ещё Никольская церковь, да и свечной завод работал по-прежнему, позволяя успешно решать проблемы, требовавшие финансовых затрат. В частности, оказывать помощь тем, кто по произволу властей оказался в куда более стеснённых обстоятельствах. Так, в июне 1929 года, получив письмо от сосланного на Соловки епископа Алексия (Буя), весьма благоволившего в годы управления архиерейской кафедрой к монашеским обителям Задонска, архимандрит Никандр активно взялся за сбор средств для оказания помощи бедствовавшему в концлагере архиерею и его товарищам по несчастью.

Архимандрит Никандр не раз открыто заявлял о своём неприятии сложившегося в стране порядка. Так, в разговоре со священником Н.М. Кузьминым о. Никандр в связи с закрытием Скорбященского женского монастыря и изгнанием монахов Богородицкого заявил: «Советская власть окончательно выявила своё антихристово лицо. Она, несмотря на свою декларацию об отделении Церкви от государства, нахально вторгается в религию, насилует священников и без вины высылает их. Терпение иссякает». Но при этом архимандрит проповедовал лишь по-христиански смиренный вариант противостояния обступившему злу: «Путь сопротивления лежит через разъяснение верующим сути революции как акта насилия». И старался в жизни следовать заявленному, часто и подолгу беседуя с паломниками, особенно из числа крестьян, о доле которых о. Никандр, проведший детские годы в деревне, скорбел особенно сильно, видя что власть «грабит село налогами и хлебом».

Единственным утешением для гонимых монахов была искренняя уверенность в недолговечности советской власти. Они и представить себе не могли, что испытание это для Церкви и ею пасомых продлится несколько десятилетий. Например, в июле 1929 года в беседе о военных столкновениях на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД) архимандрит Никандр уверенно заявил, что «слава Богу, начинается война, которая приведёт безбожную власть к гибели». Накануне дня памяти святителя Тихона Задонского упало дерево, которое верующие «растащили по щепкам». Это знамение и настоятелем, и монахами Богородицкого монастыря однозначно было воспринято как скорое падение не приемлющей Церковь власти. Но падение дерева стало дурным предзнаменованием, предвещавшим окончательную ликвидацию монашеской обители во имя Сретения Владимирской иконы Божией Матери. В декабре 1929 года Задонский Богородицкий монастырь был ликвидирован.

В это же время архимандрит Никандр подал прошение архиепископу Гдовскому Димитрию (Любимову), временно управлявшему с благословения митрополита Иосифа Ленинградской епархией, с просьбой принять духовенство Задонского «иосифлянского» округа под своё окормление и получил его письменное согласие. Владыка Димитрий окормлял задонских иосифлян вплоть до своего ареста в ноябре 1929 года. Впрочем, к тому времени управлять уже было практически некем. Лидеры «иосифлянского» духовенства в Задонске были арестованы ещё в конце сентября 1929 года. Главной зацепкой для возбуждения против задонских монахов уголовного дела с политической окраской стала умелая провокация, как по нотам разыгранная сотрудниками Елецкого окружного отдела ОГПУ 26 августа 1929 года, в день памяти святителя Тихона. Тогда, на праздник собралось 10 тысяч человек. Состоялся крестный ход, мощи святителя Тихона выносили из собора.

Ещё до праздника среди верующих стали распространяться слухи о том, что власти в этом году примут самые жёсткие меры к паломникам в день праздника. Рассказывалось, что пришедших будут расстреливать с аэропланов или давить автомобилями. И повод поверить в такой оборот событий был. Во-первых, непримиримость местных представителей государства подтверждало закрытие Скорбященского монастыря и изгнание «на улицу» монахов Богородицкого. Во-вторых, годом раньше над крестным ходом уже кружил аэроплан. Правда, он всего лишь сбрасывал листовки антирелигиозного содержания, но и этого было достаточно, чтобы придать достоверность страшному слуху.

Православный люд, вот уже который год с горькими слезами на глазах наблюдавший поругание своих святынь, почитание коих было впитано с молоком матери, не смог остаться равнодушным к ожидаемому новому вопиющему надругательству над верой и Церковью. В итоге, на бывшем монастырском дворе 26 августа 1929 года собралось небывалое за предыдущие годы число верующих, несмотря на то, что по-прежнему праздничная служба совершалась обновленческим духовенством. Только по официальным подсчётам ГПУ в этот день Задонск принял около десяти тысяч паломников. То самое упавшее дерево, объявленное знамением, было буквально по щепочкам растащено богомольцами. И, наконец, наступило время крестного хода…

Вот как вспоминала о событиях того дня мещанка из Задонска А.П. Артёмова: «В момент, когда выносили угодника из собора, вдруг в полной тишине раздался крик: «Сейчас будут стрелять!» Моментально верующие с криками побежали от собора. Но сейчас же паника улеглась. Не прошло и минут десять, как опять раздались крики: «Едет автомобиль, сейчас будут давить!» Вновь верующие бросились врассыпную. Началась давка. Я упала, сына Тихона прикрыла телом. Некоторые бежали прямо по мне. Когда всё улеглось и все убедились, что никакого автомобиля нет, верующие вернулись к собору«. Обошлось без жертв, праздник закончился благочинно, но ГПУ уже получило повод для реагирования — ведь имели место массовые беспорядки.

Более того, бдительные чекисты, прибыв в Задонск, тут же на месте и быстро выявили «организованную при монастыре контрреволюционную группировку, поставившую себе целью всемерное ослабление советской власти и борьбу с советской общественностью». Такое «деяние» подпадало под части 10 и 11 статьи 58 уголовного кодекса. А потому 28 сентября 1929 года было возбуждено и принято к производству соответствующее уголовное дело.

Руководство монашеской общины Богородицкой обители и люди, наиболее к ней близкие, были обвинены в организации контрреволюционной группировки.

Арестовали архимандрита Никандра, иеромонаха Прокопия, иеромонаха Иоаникия, иеромонаха Нафанаила, иеромонаха Пиония, иеродиакона Виктора, иеромонаха Мануила, иеромонаха Митрофана, городских священников Е.Д. Мишина и И.И. Михайлова, и ещё несколько человек.

Последнему настоятелю Задонского Богородицкого монастыря архимандриту Никандру поставили в вину и сокрытие от властей трудов покойного архимандрита Тимолая, и помощь томящемуся в концлагере епископу Алексию (Бую), и смещение в ряде приходов священников из числа «обновленцев», и историю с упавшим деревом. Но главной радостью для чекистов стало обнаружение при обысках у него двух копий рукописного текста под заголовком «Что должен знать православный?». Это вполне невинное с неполитизированной точки зрения сочинение было переписанной от руки брошюрой протоиерея Феодора Андреева и профессора М.А. Новосёлова «Что должен знать православный христианин?». Рукопись, выдержанная в духе христианской догматики, была подвергнута тщательному текстологическому исследованию, судя по одной из копий, до сегодняшнего дня сохранённых в старом уголовном деле. Несколько листов амбарной книги, убористо исписанных простым карандашом, буквально исчерканы жирными синими линиями, отметившими места, показавшиеся наиболее крамольными. Вот некоторые из выделенных строчек:

«- Когда начальник бывает от Бога?

а) Тогда, когда он законно поставлен и творит дело Божие, т.е. следует благу народа и содействует ему в служении истинному Богу…

б) Когда сам начальник признает Бога и поклоняется Ему…

— Когда начальник бывает не от Бога?

— Тогда, когда он не хочет знать истинного Бога и когда незаконно захватывает сию власть…»

Вышеприведённые нехитрые истины по принципу «на воре шапка горит», естественно, выглядели обличительными агитационными выпадами для представителей органов охраны той самой власти, что незаконно завладела правом управлять Россией в ноябре 1917 года и не только не признавала Бога, но и гнала следующих за Христом, лишь на словах содействуя благу народа, а на деле уничтожая его.

Вторым по значению явилось утверждение, что именно руководство бывшего Задонского Богородицкого монастыря было инициатором панических разговоров, вызвавших сумятицу и давку во время празднования дня памяти святителя Тихона. В обосновании этой позиции елецкие чекисты сумели найти себе помощников из числа рядовых монахов, не очень довольных своим положением, и белого духовенства, видимо, очень дорожившего не только местом, но и свободой.

А вот для «участников контрреволюционной группировки» следствие закончилось судом.

Дело «по обвинению гр-на Стурова Никиты Алексеевича и др. по ст. 58/10 и 58/11 УК» за №2859 было рассмотрено на заседании коллегии ОГПУ 26 декабря 1929 г. Коллегия определила «заключить в концлагерь сроком на 10 лет каждого с конфискацией имущества доведением до трудовой нормы» Стурова Никиту Алексеевича (архимандрита Никандра), Михайлова Ивана Ивановича (священника Успенского собора г. Задонска), Стукалова Ивана Митрофановича (иеромонаха Иоанникия), Ермоленко Пантелеймона Николаевича (иеромонаха Пиония), Панина Николая Николаевича (игумена Нафанаила), Юркова Ивана Петровича (ктитора Никольской «монашеской» церкви), Вишневского Юлия Юльевича (дворянина, инженера в отставке, друга священника И.И. Михайлова).

Остальные — Шапошникова Татьяна Михайловна (ключарница, состоявшая при архимандрите Никандре), Ковшева Прасковья Ивановна (регентша Задонского Троице-Тихоновского Скорбященского монастыря), Щепкин Михаил Иванович (монастырский фельдшер, иеромонах Мануил), Дубинин Василий Григорьевич (иеродиакон Виктор), Артёмов Тихон Петрович (священник прихода в селе Калабино), Фролов Илья Дмитриевич (иеродиакон Иларион), Бондарев Пётр Фёдорович (иеромонах Прокопий), Бакулин Александр Алексеевич (председатель церковного совета «монашеской» Никольской церкви), Нагавкина Мария Семёновна (монахиня Елецкого Знаменского женского монастыря) и Бобровская Александра Филипповна (монахиня Елецкого Знаменского женского монастыря) были осуждены к пятилетнему заключению в концлагерь каждый с конфискацией имущества доведением до трудовой нормы.

По пять лет концлагеря с заменой на ссылку в северный край и конфискацией имущества доведением до трудовой нормы получили Мишин Евгений Дмитриевич (священник Успенского собора в Задонске), Бахтин Михаил Ильич (иеромонах Митрофан), Бабёнышева Зинаида Ивановна (монахиня Елецкого Знаменского женского монастыря).

Вскоре после этого Задонский монастырь решено было закрыть окончательно, а помещение его передать «под культурное учреждение», о чём сообщила местная «Коммуна» уже 4 января 1930 года.

Так, в январе 1930 года прервалась более чем трёхсотлетняя история Задонского Богородицкого мужского монастыря.

Жребий поселиться в бывших монастырских стенах выпал в итоге больнице, овощесушильному заводу, детскому дому и колбасному цеху. И каждый из этих «новосёлов» что-то перестраивал, перелицовывал, подгоняя здания храмов и келейных корпусов под свои узкоспециальные нужды.

Уже вскоре после закрытия поруганная святыня не радовала ни своим архитектурным великолепием, ни благодатью, явленной пребыванием в стенах её мощей святителя Тихона и иных местночтимых, но славных на Руси праведников. Вот что вспоминал о днях разорения опустевшего монастыря очевидец тех печальных событий А.Г. Дмитриев:

«Как монахов в 1929 г. в ссылку отправили, так практически сразу и разорение окончательное в монастыре началось. Мощи св. Тихона отдали музею местному, который устроили в том здании по улице Крупской, где культпросветучилище было. Туда же картину большую отдали, которая монастырь изображала. А деревянный гроб остался. Его в доме инвалидов, который под колокольней устроили, под тачку приспособили. Колеса приделали и картошку возили. А иконы пожгли. В Елец их возили и там жгли. Со всех церквей возили. Тому, кто жёг, говорят, по 100 рублей в день платили. А те, что побольше, в школы отдали — из них парты наделали. Колокольню тогда же разрушили. Первым крест зацепили тросом и свалили, а потом шпиль лебедкой тянуть начали. Не сразу, но тоже повалили. Потом саму колокольню разломали. На северной угловой башне сначала парашютную вышку устроили, а потом тоже сломали. И ведь без пользы ломали, лишь бы сломать. Там ведь кладка слитая была, монолит, на извести. Так что и кирпича им не досталось. Так и пришлось всё в мусор вывозить…»

Мощи святителя Тихона после недолгого пребывания в местном музее около 1932 года были переданы антирелигиозному музею, организованному в бывшей Великокняжеской церкви г. Ельца.

В самом же Задонске ещё ранее, вслед за изъятием честных мощей святителя Тихона нарушен был и вековой покой праведников, захороненных под сводами Митрофановой пещеры. Их останки вывезли на городское кладбище Задонска и захоронили в общей могиле, прозванной с тех пор народом святою. Сохранилась запись воспоминаний о печальном этом событии жительницы с. Тюнино Анны Семёновны Числовой, 1920 г.р.:

«Была я девчонкой ещё, играли мы с ребятами неподалёку от кладбища. Смотрим, подвода подъехала. А на ней — двое мужиков и что-то такое, попонками покрытое. Домотканными такими попонками, их уж теперь не делают. Вот мужики слезли с подводы и начали могилу копать. Оказалось, покойников привезли. Мы поближе подошли, интересно было ребятишкам — всех в гробах хоронят, а этих — в попонки завернутыми. И что точно помню — не только кости там были, а и тела, только высохшие совсем, жёлтые такие. Положили их в могилку небрежно. Даже солому, что в подводе подстелена была, туда покидали. Было это году в 1930. Не позже…»

Одним из первых на территории Богородицкого монастыря ещё в 1930 году разместили сушзавод. Газета «За коллективизацию» в сентябре 1931 года сообщала: «Задонский сушзавод далеко ещё не закончил своё оборудование… В заводе, как и в прошлом году, исключительно ручной труд…»

В 1932 году сушзавод, арендовавший помещения бывшего монастыря у города, пытался их выкупить, но местные власти не захотели терять доходы: оценочная стоимость помещений составляла 200 000 рублей, а ежегодные арендные платежи — 26 000 рублей.

По данным 1938 года, в бывшем монастыре размещались: райбольница и в её составе вендиспансер, общежитие педучилища, детдом, дом ребёнка, сушзавод треста «Плодовощторг» и «Союзхлеб». Во Владимирском соборе размещались: в верхнем храме — заготзерно, в нижнем — склад сушзавода. В церкви Рождества Богородицы находился склад, а трапезная превратилась в сушильный цех завода. Во время Великой Отечественной войны были разобраны верхние ярусы колокольни.

В 1943 году возвратился из мест заключения последний настоятель Задонского Богородицкого монастыря архимандрит Никандр (Стуров). Отбывал он наказание в Ухтпечлаге и был досрочно освобождён в результате пересмотра дела, состоявшегося 4 апреля 1933 года. Первоначальным решением было определено сослать его на оставшийся срок в «северный край» до 14 мая 1939 года, но постановление коллегии ОГПУ от 8 июня 1933 года отменило это решение, и о. Никандра досрочно освободили без каких-либо оговорок. Впрочем, в родные края он вернулся лишь в 1943 году. Об этом известно из воспоминаний схиигумении Макарии (Чеботарёвой), принадлежавшей, как и архимандрит Никандр, в то время к истинно-православной церкви. По её словам, бывший настоятель Богородицкого монастыря «вернулся в 1943 г. по вызову как родного дяди матушками, которые были с ним в ссылке, тогда без вызова не отпускали. В 1945 г. он переехал в Воронеж. Старый, немощный, согбенный, он иногда мог служить литургию и окормлял верующих как мог. Монахинь постригал, но мало. Последние 3 года сидел, не вставал и скончался 29 декабря 1955 г.». Подтверждает это и доклад комиссии по канонизации при Архиерейском Синоде РИПЦ. В некоторых биографических справках сообщается, что архимандрит Никандр был поставлен во епископы «иосифлянами». По другим сведениям, он был кандидатом во епископы ИПЦ, но «по болезни отказался». Заметим, что, в отличие от иеродиакона Виктора (Дубинина), ставшего клириком Успенского собора в Задонске, архимандрит Никандр так и не признал ни власти Советов, ни той Церкви, которая, по его мнению, этой власти прислуживала. И ныне память его почитается как в истинно-православной церкви, так и в Русской Православной Церкви за границей, вошедшей ныне в каноническое единение с Московским Патриархатом. Заметим, что РПЦЗ ещё в 1981 году канонизировала епископа Алексия (Буя), верным последователем которого архимандрит Никандр оставался до конца дней своих.

Тем временем в 1946 году решением Орловского облисполкома Владимирский собор Богородицкого монастыря был поставлен под охрану как памятник истории и культуры. После чего отдел архитектуры при Орловском облисполкоме оформил аренду собора, в котором продолжал оставаться склад. Заготзерно использовало летний храм и платило в год за аренду 8 740 рублей, овощесушильный завод «Росглавплодовощ» в цокольной части собора хранил овощи за 10 800 рублей в год.

Обследование Владимирского собора в 1947-1953 годах выявило необходимость неотложного ремонта его крыши, но деньги от аренды, по всей видимости, на ремонт не использовались, да и вопрос этот, скорее всего, просто не поднимался. Гостиница и колокольня бывшего монастыря арендовались в 1951-1953 годах Задонским спецдетдомом №3 за 8 740 рублей.

Впервые вопрос о ремонте монастырского собора как святыни, связанной с именем святителя Тихона Задонского, был поднят верующими города в письме к Патриарху Алексию I и председателю Совета по делам религий при Совмине СССР Куроедову ещё в 1965 году: «…Обновить верх монастыря Тихона Угодника, на крышах которого уже поросли деревья. Этот монастырь как историческое сооружение является ценнейшим сооружением, чем азиатские мечети и другие их сооружения, которые на сегодняшний день реставрируются…» Естественно, что никаких мер для реставрации Владимирского собора предпринято тогда не было. В то же время атеистическая пропаганда резко усилила свою деятельность в связи с ширившимся среди верующих почитанием святителя Тихона, мощи которого находились сравнительно недалеко от Задонска.

Ещё в 1937 году святыню перевезли из Ельца в Орёл, а во время оккупации города немецкими войсками она вновь стала доступна верующим. Вот что рассказывала о пребывании мощей святителя Тихона в Орле главный хранитель фондов Орловского краеведческого музея И. Барсукова: «В 1937 г. в Орле, в Богоявленском храме, был открыт антирелигиозный музей. В этот музей в качестве главных экспонатов были доставлены мощи св. Тихона Задонского и фильм о «разоблачении», то есть вскрытии этих мощей. Музей просуществовал до 1941 г. Как только немцы заняли Орёл, городское духовенство обратилось к коменданту города Адольфу Гаману с просьбой об открытии храмов. И первым был открыт Богоявленский храм, самым главным достоянием которого стали мощи Тихона Задонского, стоявшие на горнем месте алтаря. Настоятель этого храма о. Александр Кутепов первым провёл в городе крестный ход 26 августа, в день памяти святителя Тихона. Вплоть до освобождения города Богоявленский храм был одной из самых посещаемых церквей в Орле«.

Но вскоре Орёл вновь оказался в эпицентре боевых действий. Во время боёв, превративших Орёл в руины, верующим удалось спасти и сохранить общероссийскую святыню. Позднее, с наступлением мира, мощи св. Тихона Задонского открыто были выставлены в кафедральном Богоявленском соборе города Орла. Произошло это в 1947 году. Тысячи людей, переживших ужасы войны, шли за утешением к раке, хранившей мощи Задонского чудотворца.

А 2 июля 1959 года по благословению архиепископа Орловского и Брянского Иеронима (Захарова) было проведено освидетельствование святыни компетентной комиссией из служителей Церкви и врачей, опровергнувших итоги «разоблачительного вскрытия» 1919 года. Такого удара воинствующие атеисты снести не могли, и с началом очередных гонений на Церковь при Хрущёве 27 сентября 1960 года мощи Задонского чудотворца вновь оказались в запасниках местного краеведческого музея. Документ о передаче мощей подписали заведующая фондами музея Л.Д. Тихомирова и настоятель Богоявленского собора города Орла протоиерей И.И. Базилевич.

И должно было пройти ещё целых тридцать лет, прежде чем святыня вновь вернулась в Задонск. Но прежде в середине 1980-х годов изменилась общественная ситуация в стране и Русская Православная Церковь стала обретать всё более и более широкий «вид на жительство». Символом этого процесса стала достопамятная публичная встреча Генерального секретаря ЦК КПСС M.C. Горбачёва и ныне покойного Патриарха Московского и всея Руси Пимена (Извекова), состоявшаяся 29 апреля 1988 года, в преддверии празднования 1000-летия Крещения Руси.

18 июня 1988 года мощи святителя Тихона Задонского покинули запасники Орловского краеведческого музея, где сохранялись в ящичке под номером 18302/121. Сопровождаемая колокольным перезвоном святыня перенесена была под сень кафедрального в те годы собора во имя Ахтырской иконы Божией Матери.

К этому времени сохранилась лишь часть комплекса Задонского Богородицкого монастыря. В том числе и Владимирский собор. С проваленными, полураскрытыми, протекающими в непогоду куполами, с крышей, поросшей берёзами да ясенями, всё глубже год от года запускавшими корни в трещины стен. Храм использовался как склад и много лет не ремонтировался, несмотря на то, что состоял под охраной государства как памятник архитектуры.

В 1988 году митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий (Немцов) предложил Липецкому облисполкому на собственные средства отремонтировать Владимирский собор. А жители Задонского района по инициативе преподавателей местного техникума решили открыть счёт для сбора средств на восстановление главного храма Задонской обители. Стали поступать средства от частных лиц, а учащиеся школы №1 пожертвовали средства от сбора металлолома.

В мае т.г. бригада строителей-реставраторов во главе с Н.Д. Телегиным, направленная в Задонск по личному распоряжению митрополита Мефодия, начала ремонт Владимирского собора, что вызвало резко отрицательную реакцию уполномоченного по делам религий при Липецком облисполкоме И.В. Люкова. Он жаловался в Совет по делам религий при Совмине СССР: «Мефодий, минуя уполномоченного и Советы по делам религий, договорился с одним из руководителей облисполкома о восстановлении Богородицкого монастыря за счёт средств и силами Патриархии. Обещал восстановить его полностью… Общая стоимость работ определена в 5 миллионов рублей… работы уже ведутся».

В 1988 году на средства Воронежского епархиального управления был произведён капитальный ремонт кровли собора. На это Люков докладывал: «…Стало поступать большое количество писем верующих, в которых они задают один и тот же вопрос: почему собор, не принадлежащий епархии, реставрируется на её средства?» Действительно, почему? Разрешения Совета по делам религий при Совете Министров СССР не было, а Мефодий и первый заместитель председателя облисполкома Наролин М.Т. почему-то производят капитальный ремонт. Разъяснения уполномоченного о противозаконности их действий игнорировали. Так пусть они и отвечают верующим… Обо всём этом ставились в известность обком КПСС, облисполком, Советы по делам религий». Далее Люков жаловался на то, что митрополит Мефодий действует «по подсказке первого заместителя председателя облисполкома Наролина М.Т.» и использует «в ряде случаев товарища Наролина как своего подручного для проведения того или иного мероприятия, противозаконного действия».

В ходе работ по восстановлению куполов Владимирского собора под его кровлей были найдены спрятанные там 16 серебряных предметов богослужебной церковной утвари. Все предметы по клеймам датировались в основном второй четвертью XIX века. Особо интересен был большой потир с дискосом, звездницей, лжицей, копием, оклады Евангелий с изображением на эмалевых дробницах евангелистов. Один из окладов изготовлен в был 1836 году, второй — в 1862 году. Находки были выставлены в витринах Задонского краеведческого музея, а затем переданы в Липецкий областной краеведческий музей, где экспонировались в принадлежавшей музею Древне-Успенской церкви, после чего были переданы Воронежской и Липецкой епархии.

21 мая 1989 года в письме за №123 митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий обратился к председателю Липецкого областного Совета народных депутатов В.В. Донских с просьбой передать в ведение епархии Владимирский собор Задонского Богородицкого мужского монастыря, мотивируя это тем, что реставрационные работы на нём ведутся с 1988 года на средства епархии и это вызывает беспокойство многочисленных верующих: «Приходится вести разъяснительную работу и убеждать их в том, что возражений на передачу (Владимирского собора епархии. — Прим. авт.) не будет. Сейчас очень важно, чтобы наши люди были уверены в добрых отношениях Церкви и государства. Пожертвования на реставрацию собора они согласны отчислять лишь в случае передачи его в ведение епархии».

В ответ Воронежско-Липецкая епархия в июне т.г. получила краткий ответ, гласивший, что «…поставленный в Вашем письме вопрос внимательно рассматривается и изучается. О решении будет сообщено дополнительно». Одной из причин задержки ответа, к тому же столь краткого и невнятного, стало, по всей видимости, сопротивление со стороны уполномоченного Люкова, резко выступившего против передачи верующим Владимирского собора Богородицкого монастыря. Убеждая руководство Липецкой области отказать епархии в её просьбе, он писал: «Будут открыты т.н. мощи Тихона Задонского. Потом поставлен вопрос (тоже ссылаясь на «большое количество писем» верующих) о возвращении ряда других культовых зданий, входивших ранее в комплекс монастыря. К ныне действующему т.н. святому источнику прибавятся ещё три ныне забытых… С передачей монастыря епархии появится третий (после Загорска, Данилова монастыря в Москве) всемирно известный центр Русской Православной Церкви».

Резкое неприятие Люкова вызывала и активная деятельность митрополита Мефодия: «В день религиозного праздника «Память Тихона Задонского» он, как правило, приезжает в Задонск на торжества со своей свитой, привозит церковный хор из Воронежа, обязывает присутствовать на этих празднествах служителей культа Липецкой области. Торжественно было отмечено 200-летие со дня смерти Тихона Задонского. Всё это оказывает своё воздействие. С каждым днём возрастает число верующих, спешащих в Задонск в религиозный праздник в честь его. Церковь забита, сотни людей толпятся вокруг неё. 300-400 паломников, распластавшись на полу, ночует в церкви, десятки рядом. Сотни верующих — это жители Ельца, Липецка, Воронежа, Орла, других городов и районов нашей и других областей. Денежные поступления на религиозный праздник «Память Тихона Задонского» в полтора и более раза больше, чем на Пасху».

Однако со стороны светских властей возобладало понимание того, что начавшийся процесс возвращения Церкви на её законные позиции в обществе естественен и необратим, и исполком Липецкого облсовета народных депутатов 23 августа 1989 года своим решением №366 постановил: «Учитывая согласие Задонского райисполкома, передать, как исключение, здание Владимирского собора Богородицкого Задонского мужского монастыря в ведение религиозной общины Свято-Троицкой церкви города Задонска для восстановления и использования по назначению».

После этого владыка Мефодий с радостью сообщил Патриарху Московскому и всея Руси Пимену: «…нам передана часть Рождество-Богородицкого Задонского монастыря, где жил и трудился святитель Тихон Задонский. Испрашиваю первосвятительских молитв и благословения Вашего на реставрационные работы и возобновление богослужений». В ответ пришла телеграмма от Его Святейшества: «Да будет благословение Божие на трудах Ваших и верующих чад по восстановлению Задонского монастыря».

Начавшийся процесс передачи зданий Задонской обители ознаменовал собой и конец эпохи «люковых». Новый уполномоченный по делам религий при Липецком облисполкоме А.К. Казявин в ноябре 1989 года в своём заключении о передачи здания Владимирского собора бывшего Задонского монастыря поддержал начинания епархии: «В 1988 г. епархиальное управление своими силами начало восстанавливать Владимирский собор, проведены капитальный ремонт кровли и наружная штукатурка. В зимнее время будут производиться внутренние работы. Овощесушильным заводом принимаются меры по освобождению помещений собора. После восстановления собора епархиальное управление, возможно, обратится с просьбой о передаче и других зданий монастыря для восстановления и использования… Прошу Совет по делам религий при Совете Министров СССР поддержать представление облисполкома и передать здание бывшего Владимирского собора Богородицкого Задонского мужского монастыря в ведение Воронежского Епархиального управления». Тогда же, поддержав решение исполкома Липецкого областного Совета народных депутатов, Липецкий облисполком 9 ноября 1989 года обратился в Совет по делам религий при Совете Министров СССР за подписью М.Т. Наролина с просьбой «…передать здание бывшего Владимирского собора Богородицкого Задонского мужского монастыря Липецкой области в ведение Воронежской епархии для восстановления и использования по назначению».

Не дожидаясь формального узаконения решений липецких властей Москвой, директор Задонского овощесушильного завода Николай Васильевич Орлов, с пониманием относившийся к возрождению святой обители на родной земле, 7 декабря 1989 года передал Воронежскому епархиальному управлению Владимирский собор «с подвальным помещением и примыкающей к собору часовней…» В том же акте, подписанном со стороны епархии секретарём Воронежско-Липецкого епархиального управления архимандритом Никоном (Мироновым), овощезаводу предоставлена была возможность «освободить верхнее помещение Владимирского собора от продукции до 17 декабря 1989 г., а подвальное помещение и примыкающее помещение часовни до 1 февраля 1990 г.»

А через месяц, 9 января 1990 года, Совет по делам религий при Совмине СССР окончательно передал Владимирский собор Воронежскому епархиальному управлению.

Осознавая, что «лёд тронулся», митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий 19 февраля 1990 года обратился к руководству Липецкой области с просьбой передать епархии весь комплекс «зданий и строений бывшего Задонского Рождество-Богородицкого мужского монастыря для восстановления в нём монашеской жизни и проживания 100 насельников». Настаивая на необходимости реставрации всего архитектурного ансамбля, причём силами самой епархии, владыка Мефодий убеждал народных депутатов, что «в восстановленном виде монастырский комплекс будет полезен не только как исторический памятник, но и как учреждение, способствующее нравственному и эстетическому воспитанию народа».

Логика политического процесса и историческая справедливость заставляли власти Липецкой области идти навстречу пожеланию Церкви, но положительное решение этого вопроса сдерживалось из-за того, что на территории монастыря продолжали размещаться овощесушильный завод, центральная районная больница и общежитие областного культпросветучилища. Тем не менее облисполком принял решение о «…строительстве Задонского овощесушильного завода на новой площадке и выводе его полностью с территории монастыря. В четвёртом квартале 1990 г. епархиальному управлению будет передан зимний собор монастыря, остальные здания, занимаемые заводом, будут переданы после окончания строительства завода… До 10 июля 1990 г. епархиальному управлению будут переданы 4 комнаты в корпусе, используемом под общежитие культпросветучилища. Оставшаяся часть здания будет передана после окончания строительства нового общежития… Центральная районная больница также будет выведена с территории монастыря. Строительство новой больницы в г. Задонске ведётся с 1988 г.».

Указом правящего архиерея от 14 мая 1990 года в Задонск был направлен игумен Иосиф (Пальчиков), имевший богатый монашеский опыт. Он занялся координацией трудов строителей и сотен добровольных помощников из различных приходов епархии, ежедневно доставлявшихся автобусами к восстанавливаемому Владимирскому собору. Назначение игумена Иосифа клириком Владимирского собора, а по сути строителем возрождаемой обители видится весьма символичным. Ведь постриг он принимал во Псково-Печёрском монастыре — одной из сокровищниц иноческих традиций, по воле Божией сохранённых и в годы воинствовавшего атеизма.

Идя навстречу просьбе епархиального руководства и обращениям многих верующих, 2 августа 1990 года исполком Липецкого областного Совета народных депутатов принял решение за №07/440 о передаче Воронежско-Липецкой епархии комплекса зданий Задонского Рождество-Богородицкого монастыря для восстановления и использования по назначению.

После этого процесс восстановления славной монашеской обители, прославленной именем святителя Тихона Задонского, пошёл уже официально и ещё более быстрыми темпами. Партийная газета «Ленинское знамя» сообщала в августе 1990 года, что игумен Иосиф, назначенный клириком Владимирского собора с возложением на него обязанностей благочинного и эконома, руководил и работой по восстановлению Владимирского собора. «Волею Божией отец Иосиф превратился в … прораба. Вместо рясы на нём тёмный рабочий халат. На голове тёмная шапочка… Он выбивает материалы, достаёт дефицит, ходит по инстанциям…»

К августу 1990 года за два года реставрационных работ здание Владимирского собора было полностью перекрыто, оштукатурено снаружи, частично покрашено. Но требовалась генеральная уборка, как внутри, так и снаружи. До полутора сотен добровольных помощников ежедневно, с рассвета до заката, внутри и снаружи мели, мыли, скоблили, тёрли, стараясь изгнать мерзость запустения, приготовляя храм к главному ежегодному местному торжеству — дню памяти св. Тихона Задонского. Помимо игумена Иосифа хлопоты по благоустройству легли на плечи настоятеля городского Троицкого собора протоиерея Владимира Кондратюка. Именно их трудами ко дню памяти святителя Тихона во Владимирском соборе были устроены новые полы и установлен временный иконостас. Тогда же в монастырский собор вернулась из Троицкого храма икона святителя Тихона Задонского, бывшая ранее у раки с его мощами, а также были переданы большие иконы Божией Матери «Владимирская», святителя Николая Чудотворца и Успения Пресвятой Богородицы.

Узнав о том, что в день памяти святителя Тихона 25-26 августа 1990 года во Владимирском соборе Задонского монастыря состоится первое за последние тридцать лет богослужение, в связи с чем планируются большие церковные торжества и приезд в Задонск тысяч верующих, местные власти попытались этому помешать. Во все инстанции полетели письма, в которых «компетентные органы» доказывали, что город и монастырь не готовы к посещению большого числа людей — нет больших пустых площадей, стоянок, туалетов, мест питания и т.д. Но всё было напрасно. Торжество Православия сделало огромное по значимости и радости событие реальностью.

К праздничным дням Владимирский собор, в основном отремонтированный и приведённый в порядок, заметно помолодел, убранный изнутри свежей травой, устелившей пол и искусно сплетенными растительными гирляндами, протянувшимися между колонн. Появились на стенах иконы, затеплились свечи. Парадность происходившему придавали золотого шитья ризы десятков священнослужителей, принимавших участие в богослужении. Непосредственно в служении было занято более 60 человек. Возглавляли торжества митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий и архиепископ Саратовский Пимен (Хмелевский).

Утром 25 августа состоялось освящение главного алтаря Владимирского собора, а по прибытии владык в 16:00 того же дня началось всенощное бдение с чтением акафиста св. Тихону, епископу Воронежскому, чудотворцу Задонскому, занявшее около четырёх часов. Следующий день, 26 августа, ознаменовался служением литургии по случаю дня памяти святителя Тихона, и крестным ходом вокруг собора.

По самым скромным подсчётам в эти дни в монастыре собралось более 10 тысяч человек. Конечно же, Владимирский собор не смог вместить всех богомольцев, и многие располагались во дворе монастыря. Проникновенно и слаженно пели два хора: женский — из Воронежа и мужской — из Ельца. За отсутствием разрушенной в советские времена колокольни смонтировали походную звонницу, привезя несколько колоколов из Воронежа и одолжив несколько у Троицкой церкви. Богомольцев и любопытствующих, теснившихся на храмовом дворе осенял крест, за несколько дней до этого увенчавший восстановленный центральный купол Владимирского собора. Тогда в Задонск прибыл вертолёт, который первоначально планировалось использовать для установки креста. Но, оценив обстановку (а дул довольно сильный ветер), пилот рисковать не стал. Пришлось устанавливать крест вручную, распилив пятиметровую конструкцию пополам, а затем сварив её вновь уже на куполе. Где спасовала техника, там оказались сильны человеческие руки, направляемые верой.

Вскоре после этого по инициативе митрополита Мефодия Патриарх Московский и всея Руси Алексий II обратился в Совет по делам религий при Совете Министров СССР с ходатайством об утверждении решения липецких властей по передаче возрождающемуся Задонскому Рождество-Богородицкому монастырю всего комплекса зданий обители. А 8 октября 1990 года обращение «…Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и решение исполкома Липецкого областного Совета народных депутатов от 02.08.1990 г. №07/440, поддержанные решением Совета по делам религий при Совете Министров РСФСР от 22.08.1990 г. №2492 о передаче в пользование Воронежскому епархиальному управлению Русской Православной Церкви комплекса зданий и сооружений Задонского Богородицкого монастыря в г. Задонске Липецкой области» было рассмотрено Советом по делам религий, и решение местных властей утверждено.

Осенью 1990 года продолжались ремонтно-восстановительные работы на Владимирском соборе и других зданиях монастыря. Бригаду Н.Д. Телегина сменили елецкие специалисты под руководством Валерия Щепихина, ставшего через несколько лет священнослужителем. Тогда же, осенью 1990 года, после проведённой внутри Владимирского собора генеральной уборки, одновременно с отделочными работами появилась возможность заняться трудом куда более тонким — восстановлением храмовых росписей, выполненных в своё время профессионалами под руководством известного московского художника К. Морозова. Для того, чтобы оживить пожухшие и местами изрядно осыпавшиеся росписи, были привлечены реставраторы с высшим художественным образованием. На протяжении четырёх лет возобновлением живописных работ руководил москвич В.А. Наумов. Первой свежесть красок была возвращена расположенной в алтарной части «Тайной Вечере». Реставрация росписей принесла горькое напоминание о годах безверия, когда ничто святое не могло остановить поистине вдруг осатаневших кощунников. Из штукатурки, там, где написан был лик Христа, прощающегося с учениками, руки реставраторов извлекли смятую револьверную пулю…

Первым наместником Задонского Рождество-Богородицкого мужского монастыря указом митрополита Мефодия от 31 октября 1990 года стал архимандрит Нафанаил (Черняк), бывший до этого настоятелем Вознесенского собора в Ельце. Ему суждено было в великий пост 1991 года совершить во Владимирском соборе первый постриг пяти послушников восстановленной обители в иноческий чин.

Первые насельники возрождаемого монастыря заняли в северном корпусе гостиницы 5 комнат с отдельным входом с территории монастыря: 2 комнаты жилые (разместилось 9 человек), 1 — склад, 1 — общая столовая, 1 — комната-прихожая с отгороженной в ней же кухней.

Весной 1991 года, когда возрождение Задонской обители казалось уже зримым для всех и бесспорным, всё громче звучали голоса насельников монастыря, священнослужителей и верующих епархии, ратовавшие за восстановление полноценной духовной силы обители через возвращение её главной святыни — мощей святителя Тихона Задонского. Отчётливо понимая необходимость и своевременность такого решения, руководство Воронежско-Липецкой епархии в апреле т.г. обратилось с рапортом к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II с прошением благословить перенесение мощей Задонского чудотворца из кафедрального собора г. Орла, куда они были переданы в 1988 году из фондов Орловского краеведческого музея, во Владимирский собор Задонской обители. Резолюция Его Святейшества от 24 апреля 1991 года на это гласила: «Считаю справедливым возвращение мощей святителя Тихона, епископа Воронежского, в Задонский Богородицкий монастырь, в котором они почивали после его прославления и до закрытия монастыря».

Пока шло обсуждение деталей передачи святых мощей св. Тихона Задонского со священноначалием Орловской епархии, 8 июня 1991 года архимандрит Нафанаил был освобождён от исполнения обязанностей наместника Задонского монастыря, а на его место вскоре был назначен архимандрит Никон (Васин). Примечательно, что новый кормчий возрождаемой в Задонске монашеской обители был из числа духовных чад старцев, свято хранивших заветы воспитавшей их Глинской пустыни — одного из последних оплотов старчества в послевоенной Советской России. И первые шаги по пути духовному будущий наместник Задонской обители, а ныне епископ Липецкий и Елецкий Никон совершал под руководством митрополита Тетрицкаройского Зиновия (Мажуги) и схиархимандрита Виталия (Сидоренко).

Братия Задонского Рождество-Богородицкого монастыря была вверена управлению архимандрита Никона в момент для обители особо ответственный — планировалось возвращение в Задонск мощей святителя Тихона и, соответственно, большие церковные торжества. Несмотря на случившиеся 19 августа 1991 года трагические события в стране, перенесение мощей св. Тихона в Задонск по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II состоялось, как и было запланировано, в день памяти святителя 25-26 (12-13 по ст. стилю) августа 1991 года.

Возглавлял торжества, ставшие знаковым событием для возрождения церковной жизни не только Липецкого края, но и всей России, митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий, которому сопутствовали три архиерея: архиепископ Саратовский и Вольский Пимен (Хмелевский), архиепископ Рязанский и Касимовский Симон (Новиков) и епископ Орловский и Брянский Паисий (Самчук). Они и совершили в сослужении божественную литургию в этот праздничный день.

По завершении торжеств возвращённая Задонскому Богородицкому монастырю святыня обрела покой в специально устроенной раке, украшенной чеканной латунью, под балдахином, осеняемая сохранённой стараниями верующих и городского духовенства иконой с изображением святителя Тихона — той самой, что некогда занимала именно это место у раки с мощами во Владимирском соборе. Заметим, что этот святой образ — единственная икона, достоверно сохранившаяся от прежнего иконного богатства церквей Задонского мужского монастыря. С тех пор мощи Задонского чудотворца пребывают во Владимирском соборе, как и встарь, являя неизбывную свою благодать прибегающим к помощи Святителя с чистым сердцем, наполненным искренней верой.

По акту от 30 августа 1991 года директор Задонского овощесушильного завода Н.В. Орлов передал монастырю в лице его наместника архимандрита Никона здание консервного цеха, каковым стал в советское время тёплый храм Рождества Пресвятой Богородицы. А в декабре т.г. овощезавод и монастырь договорились о том, что обитель получит все здания и сооружения на своей территории как принадлежавшие монастырю до его закрытия, так и построенные в советское время, после строительства нового консервосушительного завода в с. Уткино Задонского района.

Знаменательным событием в 1991 году стало и признание невиновности осуждённых в 1929 году насельников Задонской обители во главе с архимандритом Никандром (Стуровым) — 24 июня 1991 года прокурор Липецкой области А.И. Комраков утвердил заключение об их реабилитации.

Устав Задонского, как он теперь стал именоваться, Рождество-Богородицкого мужского монастыря был утверждён митрополитом Мефодием 10 января 1992 года. Непосредственное управление делами обители было вверено архимандриту Никону, в октябре 1991 года официально утверждённому указом правящего архиерея в должность наместника.

Одним из самых больных для восстанавливаемой Богородицкой обители вопросов в те первые годы было размещение умножавшегося числа насельников. На протяжении почти трёх лет братия, послушники и гости вынуждены были ютиться в нескольких комнатах, выделенных культпросветучилищем в общежитии, что занимало старую монастырскую гостиницу — единственное здание на момент начала возрождения обители, где можно было устроить кельи. Монашествующие, в том числе и облечённые саном, обитали по 10-12 человек в комнате. Кровати стояли даже в коридоре. О каком молитвенном уединении и сосредоточении могла идти речь?!

И всё же эти сотни дней и десятки месяцев, проведённых в постоянных трудах, сочетающихся с бытовым неустройством, сыграли немалую положительную роль в формировании состава насельников Рождество-Богородицкого Задонского монастыря. Как не вспомнить тут слова апостола Павла, обращённые к филиппийцам: «Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всём, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии, и в недостатке; всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Фил. 4,12-13). Так вот и те, кто не побоялся стеснений и неудобств Богородицкой обители, устоял перед искусом оставить изнурительные труды по её восстановлению ради более благоустроенного монастыря, закалились душой и укрепились на избранном пути. Осенью того же 1991 года архимандрит Никон совершил первый в возрождаемом монастыре монашеский постриг. Первыми облеклись в чёрные ризы монашества о. Савватий, о. Зосима, о. Митрофан и о. Лаврентий, последний из которых и ныне является насельником обители.

Тогда же особо преуспевшие в иноческой жизни были сочтены достойными возложения священного сана. Практически все монахи в сане, сослужающие ныне во Владимирском соборе, рукоположены из числа насельников обители. Первым этой чести удостоился иеродиакон Зосима (Зибров), принявший иноческий сан 13 октября 1991 года.

Вторым по значению для прославления обители после возвращения мощей святителя Тихона стало обретение останков местных праведников, в горькое время поругания церквей исторгнутых из монастырской усыпальницы, именовавшейся Митрофановой пещерой, и вывезенных на городское кладбище Задонска. В числе тех, кто оказался захороненным в общей могиле, спустя некоторое время прозванной в народе святой, были такие столпы благочестия, известные по всей России, как Георгий, затворник Задонский; сподвижник св. Тихона схимонах Митрофан; Антоний Алексеевич, Христа ради юродивый Задонский. Не случайно с первых дней реального возрождения Задонского Богородицкого монастыря попечением архимандрита Никона поставлен был вопрос о скорейшем возвращении праведников в стены, где они были некогда упокоены.

И вот 12 октября 1993 года их останки были обретены в присутствии епископа Задонского Никона (Миронова), наместника монастыря архимандрита Никона (Васина), насельников обители на городском кладбище по указанию непосредственного свидетеля тех событий 1928 года. Под колокольный перезвон останки местночтимых задонских подвижников веры и благочестия с крестным ходом были перенесены во Владимирский собор, где и покоятся теперь в мраморной гробнице при колонне слева от главного входа. Усыпальница, вмещающая мощи праведников, устроена трудами монастырских камнерезов и гравёров.

Надо заметить, что с самого начала возрождения обители Господь изобильно посылал к вратам её людей талантливых в искусствах и ремёслах. И уже через пару лет все основные реставрационные работы насельники обители смогли выполнять своими руками.

Дивного письма иконы, заполняющие ныне возобновлённый иконостас Владимирского собора, тоже местные. Ведь в Задонском Богородицком монастыре есть и иконописная мастерская.

В первой половине 1990-х годов в монастыре продолжались активные реставрационные работы, помощь в которых оказывали и федеральный, и областной бюджеты. Так, в 1994 году распоряжением №925-Р от 11.11.1994 из внебюджетного фонда Липецкой области Задонскому Богородицкому монастырю выделено было 30 миллионов рублей на восстановление колокольни и часовни на святом колодце.

За трудами по восстановлению внешнего облика Задонского Богородицкого монастыря не забывала братия и о возрождении хозяйства, до революции не только питавшего насельников, но и приносившего немалый доход за счёт реализации избытка изобильных его плодов. Так, в 1995 году был официально решён и документально оформлен вопрос о передаче монастырю старого подворья в пойме реки Дон. Здесь разместилась мини-ферма с коровами, бычками, овцами и козами. Кроме того, к этому времени за монастырём числилось около 100 га пахотных земель, засевавшихся в основном зерновыми.

В том же 1995 году постановлением Правительства РФ от 14 марта за №248 началась передача Воронежско-Липецкой епархии «для использования по первоначальному назначению» комплекса построек бывшего Задонского Богородицкого первоклассного мужского монастыря, располагающегося по адресу: г. Задонск, ул. Коммуны, д. 14.

Год 1996 ознаменовался событием, придавшим особую значимость Задонскому Богородицкому мужскому монастырю. Богородицкая обитель была определена в качестве резиденции викария Воронежско-Липецкой епархии — епископа Задонского. Таковым 31 марта т.г. стал наместник монастыря архимандрит Никон (Васин). В день памяти преподобной Марии Египетской в ходе торжественного богослужения, совершённого в патриаршем Богоявленском соборе Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, архимандрит Никон был хиротонисан во епископа Задонского.

Благословляя новопоставленного архиерея на дальнейшее служение, Святейший особо подчеркнул, что главной его задачей является восстановление вверенного его попечению монастыря. И вернувшись из Москвы в Задонск, епископ Никон продолжил свои непрестанные труды по возрождению задонской святыни.

Одним из первых деяний Владыки Никона стало первое в истории возрождённого Богородицкого мужского монастыря пострижение в великую схиму. Великий ангельский образ с именем Владимира 28 июля 1996 года, в день памяти равноапостольного великого князя Владимира, принял насельник обители монах Феодор (Тютин), 1915 г.р.

Основные реставрационные работы 1996 года развернулись на объектах, восстановление которых продолжалось с лет предыдущих. Постепенно завершались отделочные работы на восстановленных ярусах колокольни. По весне увенчанная крестом, к лету она была оштукатурена. Шпиль покрыли листовым металлом с титановым напылением, создающим эффект позолоты. Высота шпиля, завершающегося 5-метровым крестом, составляла 22 м при общей высоте колокольни в 80 м. В верхнем ярусе колокольни установлен часовой механизм электромеханических курантов, изготовленных Санкт-Петербургским специализированным предприятием ТОО «Таймтронс». Диаметр циферблата курантов — 2 м.

Окончательная ликвидация в это время овощесушильного цеха на территории обители позволила приступить и к реконструкции некоторых других старых монастырских построек, приспособленных прежде под производственные нужды. Одной из первых стал храм во имя св. Тихона Задонского, в стенах которого размещался инструментальный цех. И хотя до конца года станки оставались на своих местах, внешне этот малый храм, поставленный на месте, где некогда была келья св. Тихона Задонского, преобразился уже к августу. Заново оштукатуренное, перекрытое, с кровлей, увенчанной малым барабаном, завершаемым куполом и крестом, здание прибрело вполне церковный вид. А в примыкающем к храму бывшем здании «конторы», часть которого относится ещё к XVIII столетию, после определённого ремонта и замены кровли устроен был келейный корпус.

В конце ноября 1996 года добавилась ещё одна зримая примета обновления старинной обители — начались работы по замене жестяного покрытия центрального купола Владимирского собора на новое с титановым напылением, сияющее золотом.

С замены кровли ещё в 1996 году началась и реставрация трапезной, в которой во времена завода действовал сушильный цех. Под его нужды внутри корпуса было перестроено всё, включая и церковь Вознесения, под алтарём которой покоились некогда задонские подвижники благочестия. Пришлось срубать переборки, поднимать потолки, полностью меняя планировку внутренней части здания. Тем не менее, уже к апрелю 1997 года в полном объёме был восстановлен собственно трапезный зал. А там пришло время и отделочных работ. Для окантовки оконных проёмов и украшения потолка трапезного зала использовались оригинальные лепные архитектурные элементы, спроектированные и изготовленные скульпторами обители — монахами Фотием (Сапегиным) и Иннокентием (Бухтояровым) — принимавшими участие также в скульптурном обрамлении колокольни.

В храме во имя святителя Тихона, после того как оттуда были удалены станки, появилась возможность приступить к отделочным работам внутри. За весну-осень 1997 года здесь были настелены новые из мраморной плитки полы и оштукатурены стены с потолком. Позднее стены храма были расписаны иконописными сюжетами и сценами из жития св. Тихона Задонского.

28 июля 1997 года постановление администрации Липецкой области за №374 «О передаче культовых зданий и сооружений Воронежско-Липецкой епархии» за подписью М.Т. Наролина окончательно юридически закрепило комплекс построек Задонского монастыря из 10 корпусов за Воронежско-Липецкой епархией.

В сентябре 1997 года состоялось первое занятие в открытой при монастыре воскресной школе. Главой её считается епископ Никон, так как школа находится под покровительством Богородицкого мужского монастыря, а преподаватели её — из числа насельников обители.

В 1998 году в Задонском Рождество-Богородицком мужском монастыре числилось 100 насельников. Главным же событием этого года для обители стал визит Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, состоявшийся в рамках поездки предстоятеля Русской Православной Церкви по Воронежско-Липецкой епархии.

16 ноября 1998 года Святейший впервые ступил на землю, освящённую молитвенными трудами и подвигами святителя Тихона, епископа Воронежского, чудотворца Задонского. Патриарх, сопровождаемый митрополитом Воронежским и Липецким Мефодием, был встречен наместником Задонского монастыря епископом Никоном.

На паперти Владимирского собора, у дверей храма, предстоятеля с хлебом-солью встретили насельники Задонской обители. Святейший остановился, преломил и отведал поднесённый каравай. Затем процессия последовала внутрь, под своды, осеняющие место упокоения чудотворных мощей святителя Тихона. Здесь Патриарх Алексий II, поклонившись святым мощам, прочёл молитву святителю Тихону. Затем он прошёл в алтарь и поклонился Святая Святых, поцеловав напрестольный крест.

В соборе от имени братии обители епископ Никон вручил Святейшему Белевскую икону Пресвятой Богородицы — образ старинного (конца XVIII в.) письма, намоленный матушками-схимницами из села Мордова Тамбовской области. Поднесён был Патриарху и ещё один предмет старинной художественной работы — портрет князя Юрия Долгорукого, чеканенный по серебру. В ответ Патриарх благословил принявшую его обитель иконой Преображения Господа Иисуса Христа.

Проводив предстоятеля Русской Православной Церкви, насельники Задонского Богородицкого монастыря, получившие благословение трудов своих из уст Святейшего, с особым вдохновением продолжили возрождение утраченного. Причём восстанавливались не только порушенные стены, но и обычаи местной духовной жизни, ещё недавно, как казалось, навсегда забытые.

Так, особую торжественность празднованию памяти св. Тихона Задонского в 1999 году придало предшествовавшее этому дню возрождение старинной традиции. В обстановке должного благочиния, с крестным ходом монашествующие Задонского Богородицкого монастыря встретили 24 августа икону святителя Митрофана Воронежского, принесённую из Воронежа ко дню памяти святителя Тихона Задонского. Соединившись, встречавшие и воронежские паломники уже общим крестным ходом направились по улицам Задонска к воротам монастыря, чтобы здесь разделить радость предстоявшего праздника памяти святителя Тихона.

А на исходе 1999 года именно в Задонском Богородицком монастыре прошла вторая епархиальная медико-педагогическая конференция «Миссия церкви на рубеже тысячелетий», приуроченная к приближавшемуся двухтысячелетию Рождества Христова.

И вновь вернулась Задонская обитель к своим повседневным трудам и молитвам. Многих окормляла, многим указывала негаснущий Свет Божий, побуждая прислушаться к Слову Христову, утешая скорби народа российского и тем умножая мир в Отечестве. Что не осталось незамеченным властями светскими.

В канун Рождества Христова 2001 года Президент России В.В. Путин наградил наместника Задонского мужского Рождество-Богородицкого монастыря епископа Задонского Никона, викария Воронежско-Липецкой епархии, орденом Дружбы. В подписанном по этому поводу указе говорится: «За большой вклад в укрепление гражданского мира и возрождение духовно-нравственных традиций». Официальное вручение награды совершилось в день Святой Троицы, после литургии, под сенью сводов Владимирского собора Задонского монастыря. Орден владыке Никону вручил глава администрации Липецкой области Олег Петрович Королёв, всегда внимательно и действенно относившийся к нуждам задонского монашества и не раз оказывавший обители помощь в решении многочисленных проблем, возникавших перед монастырём в непростой экономической ситуации.

Доброму примеру властей областных следуют и районные. И вообще, надо заметить, что насельники обители, вынужденные посвящать время не только молитвам, но и хозяйственному устроению монастыря, практически всегда находят понимание и поддержку в государственных кабинетах разного уровня — от местного самоуправления до федерального.

Нельзя не упомянуть и о помощи со стороны благотворителей. Поддержку, кто — финансами, кто — собственной продукцией, оказывали и оказывают Богородицкому монастырю промышленные гиганты из числа бывших советских предприятий общероссийского значения и производственные структуры самых разных отраслей местного масштаба. Заботу о душе своей молитвой в стенах Задонского монастыря и вкладами на устроение обители проявляют руководители рождённых уже в новой России частных фирм и фирмочек, производящих, торгующих, посредничающих и развлекающих. Сельхозпредприятия различных форм собственности и фермеры оказывают помощь монастырю в ведении хозяйства на земле.

Летом 2001 года укрепилась организация управления Задонским Рождество-Богородицким монастырём. С июля этого года в штат обители возвращён был ряд должностей — благочинный, казначей и эконом, — бывших в монастыре вплоть до его упразднения в 1929 году.

Подобное внимание к организационному устройству Богородицкой обители, совершенствованию её внутреннего управления, проявлено было не случайно. Ведь третье тысячелетие от Рождества Христова Богородицкий монастырь встретил уже как один из крупнейших духовных центров России, вновь привлекающий тысячи паломников.

Возросло число монашествующих, избравших Задонск местом спасения. Всего здесь единовременно проживают свыше 300 насельников. В большинстве своём это добровольные помощники из числа паломников, считающие честью потрудиться во славу Божию и во оставление грехов, помогая восстанавливать и обустраивать обитель. 80 постоянных трудников заняты на различных хозяйственных работах. Ведь монастырь обрабатывает 230 га пахотных земель. Имеется здесь свой машинно-тракторный парк, сельхозтехника. Устроены механическая и кузнечная мастерские. Своими силами выполняются столярные работы, материал для которых поступает с монастырской же пилорамы. В списке здешних мастерских есть мастерская резьбы по дереву, позолоты, левкасная, иконописная, витражная, скульптурной лепки, сапожная, переплётная, вышивальная и швейная. Позаботились в обители о здоровье насельников. Здесь открыт медпункт с фитокабинетом. Имеется зубопротезный кабинет.

Но всё это заботы мира материального. И не они, как говорится, делают лицо монастыря. Стержень любой обители, в том числе и Задонской Рождество-Богородицкой, — жизнь духовная. Конечно, многое здесь сокровенно. Но есть и то, что доступно внешнему взору.

Богослужения в монастыре совершаются согласно с уставом обители. После литургии, перед причащением, говорится проповедь одним из служащих иеромонахов или иеродиаконов. А в праздничные дни по причащении проповедь говорит сам настоятель обители. В монастыре стало традицией во время приложения к кресту утешать молящихся песнопениями братского хора, которые обычно подхватывают и все прихожане.

Среди песнопений, звучащих в храме, есть и написанные насельниками обители. Вот уже который год празднование памяти Святителя Тихона традиционно завершает соборное, братией и паломниками, исполнение песнопения «К тебе, святитель, в Задонск, в обитель…», сочинённого иеродиаконом, ныне иеромонахом Стефаном (Киселёвым), являющимся автором нескольких сборников духовной поэзии, получивших высокую оценку верующих.

Крестные ходы, кроме обычных уставных, совершаются ещё и в дни престольных праздников. На день памяти святителя Тихона 26 августа (13 по ст. ст.), совершается крестный ход с мощами угодника Божия вокруг Владимирского собора монастыря. А ещё до праздника, по возобновлённой в 1999 году традиции, крестный ход Задонского мужского монастыря встречает крестный ход, идущий из Воронежа с иконой первосвятителя земли Воронежской Митрофана. Ко дню памяти святителя Тихона приходит и крестный ход из Липецка, к которому по пути присоединяются и благочестивые жители Ельца.

Ещё один крестный ход совершается насельниками монастыря в пятницу Светлой седмицы. Эта традиция утвердилась с 1999 года после восстановления церкви в честь иконы Божией Матери «Живоносный источник», располагающейся на прежнем месте — над водами святого источника, что струятся из-под южного склона холма, на котором стоит монастырь. Осенью 2003 года здесь открыта купальня, устроенная на источнике помощью благотворителей из Воронежа.

Возобновлён и иной источник — духовный. С первых дней возрождения собиравшаяся монастырская библиотека насчитывает ныне более 9 тысяч томов. С декабря 2000 года издаётся в обители ежемесячный монастырский альманах «Задонский паломник», сменивший «Задонский благовест», выпускавшийся 3-4 раза в год к главным праздникам. Это издание, распространяемое не только в Задонске, несёт, как и встарь, Слово Божие, звучащее из обители над тихим Доном.

Реставрационные работы в Богородицкой обители не останавливаются и сегодня. Продолжается восстановление порушенных храмов и корпусов, постоянно благоустраивается территория монастыря. Ко дню памяти святителя Тихона в 2005 году в центре обители открыт памятник Задонскому чудотворцу, выполненный воронежским скульптором И.П. Дикуновым.

Так и живёт Задонский монастырь под водительством управителей земных и с упованием на помощь водителей и покровителей небесных: Пресвятой Матери Божией и святителя Тихона, чудотворца Задонского, — год от года возвращая своё былое величие. Тем более что в 2003 году стала Задонская обитель крупнейшим монастырём новооснованной Липецкой и Елецкой епархии и резиденцией архиерея, её делами ныне управляющего.

Постановлением Св. Синода Русской Православной Церкви, проходившего 7 мая 2003 года под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II была создана епархия Липецкая и Елецкая, административно совпадающая с границами Липецкой области. Руководство новой епархией временно поручено было викарному епископу Задонскому Никону, 26 декабря т.г. решением Св. Синода утверждённому в этой должности.

И ныне владыка Никон, уже как епископ Липецкий и Елецкий, трудится над устроением вверенной его окормлению епархии, не оставляя и того, чему были посвящены более десяти лет пребывания его на земле Задонской — восстановления в прежней славе своей Задонского Рождество-Богородицкого мужского монастыря.

14 июля 2004 года епископ Никон, много времени и сил отдающий устроению Липецкой епархии и его приходов, назначил игумена Гермогена (Крицина) исполняющим обязанности наместника Задонского Рождество-Богородицкого мужского монастыря. До того игумен Гермоген совершал служение в Иверском женском монастыре Самарской епархии, где был духовником.

В январе 2005 года о. Гермоген по состоянию здоровья оставил должность наместника, на которую назначен, и исполняет соответствующие обязанности и поныне бывший благочинный монастыря игумен Трифон (Голубых).

В настоящее время Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь, руководимый своим священноархимандритом — епископом Липецким и Елецким Никоном — всё более и более возвращает себе прежнее значение одного их духовных центров России и радует глаз и сердце многочисленных паломников со всей страны, прибывающих в Задонск полюбоваться красивейшим и одухотворённым архитектурным ансамблем, увенчанным славой святителя Тихона.

Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь (по материалам книги «Задонск: прогулки с краеведом / А.С. Нарциссов, Д.А. Нарциссов. — Липецк, 2014. — 84 с.»):

По историческим сведениям, в одно только XVII столетие на степных просторах и в лесных чащах воронежских основываются более 10 монастырей, среди них и Задонский (Тешевский) Рождество-Богородицкий мужской монастырь.

Около 1610 года у переправы через Дон на дороге из Москвы в Воронеж два монашествующих старца Кирилл и Герасим, отправившиеся в свой нелёгкий путь за реку Дон из Московского Сретенского монастыря, основывают обитель. И уже к 1615 году относится первое упоминание о ней, а в писцовых книгах Засосенского стана Елецкого уезда 1628-1630 годов есть довольно подробное описание: «… за рекою ж за Донам монастырь Тешевской… ограда древена, ворота простые затворные на монастырь. А в монастыре церковь, а в церкви поставлены образа местные, и книги, и ризы, и у церкви колокола, и все церковное и монастырское строенье.., пашни монастырские паханые…». Но главной святыней считалась чудотворная икона Владимирской Божией Матери.

Стоит отметить, если в 1615 году принадлежавшие монастырю сельскохозяйственные угодья составляли 70 соток, то через 5 лет — уже 125. А в 1628-1630 годах в целом за монастырём с учётом лесных угодий и сенокосов числилось 80 га земель.

Дошли до нашего времени и имена первых поселенцев: «…Да к монастырю слободка Тешевка, а в ней: двор белого попа Федора, двор дьячков — Бориска Василева, двор Пономарев — Антошка Иванова, да в слободе ж двор монастырской, да детенышей: во дворе — Ивашко Харин, во дворе — Кленка Харин, служба Васька Юдин, во дворе — вдова Актина Зинина».

К сожалению, в 1692 году монастырь сгорел дотла вместе с церковью, хозяйственными постройками, имуществом и архивами, и только чудотворная икона Владимирской Божией Матери стояла неповреждённая на пепелище… С тех пор она стала ещё более почитаемой среди верующих.

Восстанавливался монастырь при игумене Трифоне (1693 и 1698 гг.). В этот краткий срок он сделал для процветания обители столько, что оставил память о себе на поколения вперёд. Под его руководством храм, кельи и хозяйственные постройки были отстроены вновь столь основательно и продуманно, что простояли без перемен несколько десятилетий, пока не появилась возможность заменить их каменными.

В 1736 году игумен Ефимий II предпринял строительство Владимирской церкви из камня с двумя приделами: правый — в честь Рождества святого Иоанна Предтечи; левый — во имя Евсевия, епископа Самосатского. С западной стороны монастыря возведены каменные забор с воротами и готическая колокольня, на первом этаже которой располагался храм во имя святителя Николая, а по флангам — двухэтажные кельи с кладовыми. Возможно, сразу после сооружения колокольни на ней были установлены часы, так как в марте 1775 года было «выдано означенного села Слободки кузнецу экономическому крестьянину Ефиму Трафимову за починку им монастырских калакольных часов три рубли двадцать пять копеек».

Но главным событием, определившим всю дальнейшую судьбу Задонского монастыря, явились те 13 лет, которые провёл здесь «на покое» выдающийся духовный писатель и будущий всемирно известный святитель Тихон Задонский (Соколовский), епископ Воронежский и Елецкий. В 1767 году он ушёл на покой, поселившись сначала в Толшевском, а затем в Тешевском (Задонском) Богородицком монастыре, где занял небольшой каменный домик, состоящий из трёх комнат (приёмной, кабинета-спальни и комнаты для келейников), прихожей и кухни, пристроенной с западной стороны обители.

Протоиерей Евгений Болховитинов так описывает внешность святителя Тихона со слов келейника Ивана Ефимова: «Был роста среднего, телом довольно полон, лицо имел белое, круглое и чистое; до самой смерти на нем не было морщин… Глаза у него были большие, карие, взгляд веселый, лоб большой открытый, волосы на голове большие, кудрявые, темно-орехового цвета, с проседью, борода большая, окладистая и более волос седых, руки полные и чистые».

В 3адонском монастыре, подвергая себя всем возможным лишениям, предался святитель строгой иноческой жизни: трудился, благотворил, построил богадельню в городе Ливны Орловской губернии, принимал участие в жизни всех страждущих, пекся об обращении в веру раскольников, вместе с тем не переставал излагать мысли свои на бумагу. В этот период он окончил сочинение «Об истинном христианстве» и составил вновь «Сокровище духовное, от мира собираемое». Изданные впоследствии «Разные письма» и «Письма келейные», а также «Краткие поучительные слова» тоже созданы в Задонском монастыре.

Строгий к себе, святитель был снисходителен к другим. Однажды в пятницу перед праздником Ваий он вошёл в келью своего друга схимонаха Митрофана и увидел его за столом, вместе с одним из елецких жителей они ели рыбу. Друзья смутились, но святитель сказал: «Садитесь, я вас знаю, любовь выше поста». И чтобы ещё более успокоить их, сам отведал ухи.

Подвигами самоотречения и любви душа святителя Тихона возвысилась до прозрений будущего. Он предсказал многое из происходящего в России, в частности, победу в Отечественной войне 1812 года. Незадолго перед кончиной святитель видел во сне высокую и крутую лестницу и услышал повеление восходить по ней. «Я, — рассказывал он своему другу, — сначала боялся слабости своей. Но когда стал восходить, народ, стоявший около лестницы, казалось, подсаживал меня все выше и выше к самым облакам».

Святитель Тихон скончался в воскресенье 13 августа 1783 года, на 59 году своей жизни (20 июня 1861 года указом Святейшего Синода он причислен к лику святых Русской православной церкви). С тех пор рака с его мощами хранилась в тёплое время года во Владимирском соборе Задонского Богородицкого мужского монастыря, а с 5 октября по 1 мая — в отапливаемой церкви во имя Рождества Богородицы. В память святителя на месте его погребения сначала была выстроена часовня, а позднее — одноглавый однопрестольный храм, примыкающий к паперти Владимирского собора.

В 1793 году при новом игумене Тимофее в Задонском монастыре началось активное строительство. Были возведены три стены монастырской ограды (северная, восточная и южная), расширен на запад придел Владимирского собора и выполнена новая паперть.

На южной стороне монастыря через 5 лет появился 2-этажный каменный братский корпус, позже к нему сооружены пристройки, в одной из них на втором этаже находилась церковь Вознесения Господня, на первом — кельи для больницы и гостиничные корпуса.

В специальной трёхэтажной пристройке к южному келейному корпусу возле Вознесенского храма располагалось приходское духовное училище с положением держать на полном монастырском иждивении десять «самых беднейших и прилежнейших» учеников «в память досточтимого всеми святителя Тихона, почивающего в сей обители». На втором и третьем этажах устроили просторные залы для занятий воспитанников училища и несколько комнат для жилья наставников; внизу находились большая бурса (общежитие), кухня и подвалы.

Одним из главных событий стало сооружение «колокольни с гостиницами», для чего к монастырю была прибавлена территория шириной в 15 саженей. В 1838 году состоялось освящение надвратной Никольской церкви. Под храмом — «главные святые ворота для торжественных крестных ходов, встречи знатных посетителей… над ними, с подъезда в арке живописное изображение двух ангелов, держащих образ св. Николая с надписью: «Радуйся, Николае, великий чудотворче!».

В 1844 году последовало распоряжение Синода разобрать старый Владимирский собор. При этом два придельных престола — в честь св. Иоанна Предтечи и св. Евсевия, епископа Самосатского — были перенесены в однопрестольную до того Никольскую надвратную церковь под колокольней, и с тех пор она оставалась трёхпрестольной.

Архимандриту Иларию 10 июня 1845 года суждено было заложить первый камень в основание нового Владимирского собора, а завершать строительство довелось сменившему его на посту управителя монашеской общины архимандриту Серафиму. И, возможно, не случайно именно при этом настоятеле совершились три весьма знаменательных события: обретены были нетленными мощи святителя Тихона, Задонская обитель стала первоклассной и был окончен постройкой Владимирский собор.

Как раз в ходе разборки алтаря старого собора в мае 1846 года и обнаружилось, что мощи святителя Тихона, похороненного в алтарной его части, сохраняются в нетленном состоянии. Гроб с телом святителя вложили в другой, оклеенный кипарисовым шпоном, опечатали архипастырской печатью и переместили в специально подготовленное помещение.

В 1870 году на месте, где в усыпальнице под алтарём прежнего Владимирского собора ранее покоились мощи святителя Тихона, построена церковь, которую венчает низкий восьмигранный купол.

Ныне на площади между соборным храмом и трапезным корпусом возвышается памятник святителю Тихону Задонскому, торжественно открытый в 2005 году.

, , , , ,

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *