Москва. Новодевичий монастырь

Фото 18.06.2013 (автор фотографий Владимир Семянников):

Московский Богородице-Смоленский Новодевичий монастырь

Адрес: г. Москва, Новодевичий пр-д, д. 1

Ансамбль Новодевичьего монастыря (XVI-XVII вв.) внесён в список всемирного наследия конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия. Объект обладает исключительной мировой ценностью и подлежит сохранению на благо всего человечества. Охраняется государством.

В архитектурный ансамбль крепостных стен и башен входят:

На территории монастыря расположены:

Новодевичий монастырь (по материалам книги «Московские монастыри и храмы / С.В. Истомин. — М.: АСТ, Астрель, Хранитель, 2007. — 382, [2] с.: ил.»):

Этот женский монастырь, расположенный на юго-западе столицы в районе Лужников, можно назвать Московским Кремлем в миниатюре. Зубчатые крепостные стены и башни монастыря были возведены в конце XVI века при Борисе Годунове по образу Московского Кремля. Монастырские башни в XVII веке украсили великолепные ажурные короны.

Главный собор Новодевичьего женского монастыря (Новодевичьего Богородице-Смоленского монастыря) был возведен в 1525 году по образцу Успенского собора в Кремле и освящен в честь Смоленской иконы Божией Матери. С этой иконой и связано основание обители.

Икона Смоленской Божией Матери «Одигитрия», что по-гречески означает «Путеводительница», по церковному преданию попала на Русь из Греции в 1046 году вместе с царевной Анной Мономах, супругой черниговского князя Всеволода Ярославича, и оказалась в Смоленске.

В 1398 году икона была перевезена в Москву. Ее поместили в Благовещенском соборе Московского Кремля. Но через несколько лет смоличане попросили великого князя московского вернуть им святыню. В 1456 году великий князь Василий II Темный уступил их просьбе и возвратил чтимую икону в Смоленск, сняв с нее точный список.

Жители Москвы торжественно проводили икону крестным ходом до берега Москвы-реки и на поле, напротив Воробьевых гор, отслужили молебен. С тех пор к этому месту каждый год в день проводов иконы совершался крестный ход.

На том месте, где москвичи расставались со Смоленской иконой, в 1524 году и был основав великим князем Василием III Новодевичий монастырь. В момент своего основания он назывался «Пречистой Одигитрии Новым девичьим монастырем», в отличие от Вознесенского монастыря, существовавшего тогда в Московском Кремле и именовавшегося Стародевичьим.

Василий III основал монастырь в память о возвращении города Смоленска из-под власти Литвы в состав Русского, государства, и произошло это в 1514 году (десятью годами ранее основания монастыря).

Тогда, в 1514 году, во время похода на литовцев Василий III усердно молился перед Смоленской иконой Божией Матери, которая, по словам современников, и даровала ему победу. Сразу после победы над литовцами великий князь и дал обет построить обитель в честь Смоленской иконы.

После смерти царя Федора Иоанновича в Новодевичий монастырь удалилась его вдова Ирина Федоровна Годунова вместе со своим братом — Борисом Годуновым, который оставался здесь до своего «призвания на царство» в 1598 году.

В Смутное время, когда поляки осаждали Москву, обитель была опустошена. В 1611 году польский гетман Гонсевский полностью сжег Новодевичий монастырь.

Процветание монастыря началось со времени царствования Алексея Михайловича, который сделал эту обитель своим «богомольем». Сюда он часто выезжал помолиться и всячески поддерживал благоденствие обители.

Но особенно усердно о монастыре заботилась его старшая дочь — царевна Софья, сводная сестра Петра I. Во время своего правления (1682-1689 годы) она повелела возвести в монастыре изумительно красивую колокольню высотой в 72 метра, и в то время это была самая высокая колокольня Москвы после колокольни Ивана Великого.

Вот сюда-то и заключил Петр I умную и властолюбивую свою сестру Софью, которая не хотела уступать русский трон своему возмужавшему брату. Софью поддерживали московские стрельцы, и в Москве несколько раз вспыхивали стрелецкие бунты.

В 1698 году в монастыре допрашивали бунтовщиков, и виновных стрельцов вешали на стенах монастыря перед окнами кельи Софьи, насильно постриженной в монахини. В Новодевичьем монастыре она и умерла в 1704 году.

Та же участь постигла Евдокию Федоровну Лопухину — первую жену Петра I и мать царевича Алексея. В 1727 году ее перевели сюда из Шлиссельбургской крепости, произошло это уже после смерти Петра Великого, незадолго до ее собственной кончины. Обе родственницы Петра I погребены в главном Смоленском соборе монастыря.

Новодевичий монастырь когда-то считался самым богатым в Москве. Знатные женщины при пострижении в монахини жертвовали обители все свои драгоценности, жемчуг, золото, серебро.

В 1724 году в монастыре была устроена больница для солдат и офицеров русской армии, а также приют для подкидышей женского пола — «зазорных младенцев», число которых в обители иногда доходило до 250. Всех, кто жил и лечился в монастыре, нужно было кормить. Для содержания монастыря к нему были приписаны тысячи крестьян, которые работали на него. В 1744 году в монастырском владении насчитывалось около 15 000 крестьян мужского пола.

Во время нашествия французов в 1812 году по приказанию Наполеона в обители была устроена батарея для метания снарядов. Перед уходом французов из Москвы монастырь был заминирован и подготовлен к взрыву. Но монастырский казначей инокиня Сарра сумела вовремя загасить фитили, тлевшие возле бочек с порохом.

Храмы Новодевичьего монастыря

В 1917 году в монастыре проживали 51 монахиня и 53 послушницы. В 1923 году женская обитель была закрыта. В монастыре был создан «Музей раскрепощения женщины», преобразованный затем в историко-бытовой и художественный музеи. Во многих помещениях обители разместился гостиничный комплекс и жилые квартиры.

С 1980 года в Новодевичьем монастыре стала располагаться резиденция митрополита Крутицкого и Коломенского. В 1995 году монастырь был вновь открыт, правда, сегодня Смоленский собор и многие монастырские корпуса находятся в ведении Государственного Исторического музея. Но с 1995 года в Смоленском соборе по престольным праздникам возобновились службы, проходят богослужения и в других монастырских храмах.

Ансамбль Новодевичьего монастыря — выдающийся памятник архитектуры XVI-XVII веков в стиле московского барокко. Монастырские стены имеют 12 башен с надвратными церквами: Преображения Господня (на севере монастыря) и Покрова Богородицы (на юге), с примыкающими к ним Лопухинскими и Мариинскими палатами.

Совершенно великолепен пятиглавый Смоленский собор (собор во имя Смоленской иконы Божией Матери), с трех сторон окруженный закрытой галереей и весьма похожий на Успенский собор в Кремле. В соборе пятиярусный резной иконостас (расписанный в 1683-1685 годах мастерами из Оружейной палаты Кремля) с иконами работы знаменитого иконописца Симона Ушакова.

Колокольня Новодевичьего монастыря, которую называли «самой выдающейся из всех московских колоколен», также построена в стиле московского барокко. Сооружена она по ярусной схеме — шесть поставленных друг на друга убывающих восьмигранников стремительно взмывают вверх. Белокаменное кружево, покрывающее стены колокольни снизу доверху, подчеркивает этот стремительный взлет и придает всей колокольне впечатление легкости.

Кроме Смоленского собора в монастыре находится еще 6 храмов. Это Успенская церковь, располагающаяся при трапезной, и церковь в честь Сошествия Святаго Духа — оба храма построены в стиле московского барокко. Церковь во имя Святого Амвросия Медиоланского была выстроена при существовавшей когда-то в монастыре больнице. «Надвратная» церковь в честь Преображения Господня находится над северными воротами, над южными воротами — церковь Покрова Божией Матери. Церковь во имя преподобных Варлаама и Иоасафа помещается в нижнем ярусе колокольни.

В некрополе Новодевичьего монастыря погребены: А.П. Чехов, поэт В.Н. Плещеев, генерал А.А. Брусилов, пианист и композитор А.Н. Скрябин и другие выдающиеся деятели науки, культуры и искусства XIX и XX веков.

Новодевичий монастырь (по материалам книги «Новодевичий монастырь. Путеводитель / Автор-составитель м. Евдокия (Киреева) — М.: Новодевичий монастырь, 2012. — 68 с.: ил.»):

Почему «Новодевичий»?

Московский Новодевичий монастырь основан в 1524 году Великим Князем Московским Василием III Иоанновичем.

«Лета 7032-го (1524) майя в 8 день, — гласит летопись, — поставиша Нов монастырь Девичь у града Москвы за посадом».

Новым его назвали по отношению к более древним столичным обителям: Алексеевскому (Зачатьевскому) монастырю и Кремлёвскому Вознесенскому, чью древнюю славу Новодевичий перенял, став новой придворной обителью, куда в XVI-XVII веках поступали представительницы самой родовитой знати. Согласно патриаршей грамоте 1598 года полное название обители звучало так: Пречестная Великая обитель Пречистыя Богородицы Одигитрии Новый Девичий монастырь.

Путеводительница двух империй

Новодевичий монастырь посвящен Пресвятой Богородице Одигитрии (с греческого — Путеводительница, Наставница). Так назывался древний образ Богоматери из знаменитого константинопольского храма Одигон. Написанная святым апостолом и евангелистом Лукой, икона Одигитрии вместе со священной ризой и поясом Богоматери почиталась в Византии как хранительница Империи. В 1046 году образ Пречистой Одигитрии был принесён на Русь дочерью императора Константина IX Мономаха, царевной Анной, как родительское благословение на брак с черниговским князем Всеволодом Ярославичем. Эта икона стала родовой святыней русских князей, символом преемственности и династической близости двух православных монархий: Константинополя, Второго Рима, и молодого Русского Государства. В 1097 году Владимир Всеволодович Мономах перенёс образ Путеводительницы в свой удельный город Смоленск и поставил в соборном Успенском храме. С тех пор икона стала называться Смоленской, сам Смоленск — Градом Пресвятой Богородицы, а собор — Домом Ея. В 1239 году заступлением Пречистой Девы город был спасён от нашествия Батыя.

Из Смоленска в Москву и обратно

Богоматерь Одигитрия Смоленская. Москва, 1456

Находясь на перекрёстке, связывавшем Восток и Запад, древний Смоленск неоднократно подвергался нападениям со стороны литовских князей, но пока в городе пребывала икона Одигитрии, он сохранял свою независимость. Когда же в 1404 году последний из Смоленских князей Юрий Святославич принёс икону Одигитрии в Москву в качестве вассального дара великому князю Василию Дмитриевичу, Смоленск был взят и на 110 лет попал под власть Литвы.

Смоленская икона находилась в Москве полстолетия — стояла в Кремле в великокняжеском Благовещенском соборе справа от царских врат. В 1456 году по просьбе смолян великий князь Василий Тёмный вернул им святыню, видя в этом залог будущего воссоединения Смоленска с Москвой. 18 января икону Одигитрии и с крестным ходом вынесли из Кремля. На Девичьем поле, у съезда на Старую Смоленскую дорогу, отслужили последний молебен и отпустили Пречистую «в Дом Свой». Себе же и всему своему роду Василий Тёмный оставил в Благовещенском соборе точный список, «мера в меру» древнему образу.

Княжеский обет

Царь Борис Годунов назвал Смоленск «Ожерельем России», выразив тем самым отношение московских государей к этому западному форпосту Руси, возвращение которого было основной доминантой внешней политики Москвы в XV-XVI веках. Спор за эти пограничные земли разгорелся вновь при великом князе Василии III, но «Ожерелье России» далось ему нелегко.

В 1514 году после нескольких неудачных походов, стоя с войском под стенами древней твердыни, князь дал обет: «Коли Божиею волею достану свою отчину, град Смоленск и земли Смоленския, тогда поставлю в Москве на посаде девичь монастырь, а в нем храм во имя Пречистыя!..».

Осада города началась 29 июля. На следующий день литовский гарнизон сдался. 31 июля смоляне были приведены к присяге Московскому князю, а 1 августа, на праздник Происхождения Древ Честнаго и Животворящаго Креста, Василий III торжественно въехал в «свою отчину». Жители Смоленска во главе с епископом Варсонофием встречали победителя с чудотворной иконой Одигитрии.

Дом Пречистой

Строительство Новодевичьего монастыря. Миниатюра Лицевого летописного свода. Вторая половина XVI в.

Спустя десять лет по взятии Смоленска, 13/26 мая 1524 года, Василий III, во исполнение своего обета, основал в трёх верстах от Кремля, в живописной излучине Москвы-реки Великую обитель Пречистой Богородицы Одигитрии, Новый Девичий монастырь. Место на Девичьем поле у Старой Смоленской дороги было выбрано неслучайно — там в 1456 году москвичи провожали чудотворную икону Пречистой Одигитрии.

Своей новой обители Государь пожаловал 3000 рублей серебром, дворцовые сёла, земельные угодья и освободил от податей в казну, а 28 июля/10 августа 1525 года перенес из Кремля в «Дом Пречистый Одигитрии, Новый Девичий монастырь», Смоленскую икону Пресвятой Богородицы. В тот день во главе крестного хода шли сам Василий III и митрополит Даниил.

В память перенесения чудотворного образа было установлено ежегодное празднование Смоленской иконе Богоматери 28 июля/10 августа с крестным ходом из Кремля в Новодевичий монастырь, в котором всегда участвовали Русские Государи и Московские Первосвятители.

Царь и схимница

На игуменство в Обитель Пречистой Одигитрии великий князь Василий призвал из Суздаля преподобную Елену (Девочкину, память 18 ноября), «благоговейную и благочинную схимонахиню» Покровского монастыря. Вместе с ней в Москву прибыли 18 суздальских стариц. «Великий князь Василий Иоаннович собра ту инокинь девического чина множество в дому Пресвятыя Богородицы, Еже есть Стена дев». Преподобная Елена ввела в Новодевичьем монастыре древний устав монашеского общежития: общая молитва, общие труды, общие трапеза и имущество. Она управляла обителью до самой своей кончины в 1547 году и была погребена у северной апсиды алтаря Смоленского собора. Преподобная Елена прославилась как «всеизрядная учительница девственного чина и вождь ко спасению известный». В своей Духовной грамоте она завещала всем будущим настоятельницам и сёстрам строго хранить монастырский порядок, общежительный устав и усердно молиться за царский род. Почитание преподобной Елены как московской святой началось, вероятно, сразу после её кончины.

Тайна царева

В истории Новодевичьего монастыря есть одно загадочное обстоятельство — основание обители по времени совпадает с бракоразводным делом великого князя Василия III. Летопись сообщает, что в ноябре 1525 года великая княгиня Соломония, приняла монашеский постриг «безплодия ради, у Рождества Пречистый на рве и наречена бысть инока Софья».

Готовился ли монастырь на Девичьем поле для отставной царицы, ныне прославленной церковью в лике святых как преподобная София Суздальская, или должен был служить знаком покаяния основателя за его беспрецедентный по тем временам поступок, теперь сказать трудно. Княгиню отправили в Суздаль — подальше от прений о законности развода и второго брака Василия III. Но очевидно, что именно проблема престолонаследия, тяготевшая над великокняжеским домом, заставила государя поторопиться с исполнением давнего обета.

Южный Софийский придел Смоленского собора, посвященный небесной покровительнице княгини-инокини, мученице Софии, напоминает о семейной драме Василия III, послужившей неким прологом к дальнейшей истории обители на Девичьем поле, оказавшейся впоследствии тесно связанной с судьбами царских династий.

Царственные инокини

Придворный статус Новодевичьего монастыря окончательно утвердился при сыне и преемнике Василия III, Иване Грозном. В стенах обители он в 1549 году крестил, а через год похоронил свою дочь, двухлетнюю царевну Анну. При нём же, в 1564 году, здесь появилась и первая царственная инокиня. Ею стала невестка Грозного царя, вдова его младшего брата, великая княгиня Ульяна Дмитриевна Палецкая (Удельная). Проводы «младшей царицы» из Кремля в Новодевичий представляли собой весьма торжественную и прежде невиданную церемонию.

«Того же месяца апреля в 30 день, — говорится в Летописном своде, — царева и великого князя брата Юриева Васильевича княгини Ульяна произволила ся постричи у Пречистые Одигитрии в Новом девиче монастыре, а до монастыря княгиню Ульяну провожал царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руссиа и царица их великая княгиня Мариа и царевич Иван и князь Володимер Ондреевич; а постриг её Офонасей митрополит всеа Руссиа, а с Офонасием митрополитом бысть Пимин архиепископ Великого Новграда и Пскова со освященным собором, а со царем же великим князем были все бояре, а наречена бысть во иноцех Александра. И повеле устроити ей… кельи и удоволи её государь до живота её города и волостьми и сели и всякими многими доходы, да и детей боярских и приказных людей да дворовых людей всяких ей подавал, которым обиход её всякой ведати; и на её обиходы повеле устроити в монастыре и за монастырем погребы и ледники и поварни особые».

Княгиня-инокиня Александра прожила в обители десять лет и преставилась с миром в 1574 году 8 мая (прим. — дата по старому стилю), на память святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Карамзин в своей «Истории» называет её второй Анастасией (прим. — Анастасия Романовна Захарьина-Юрьева, царица, первая супруга Ивана Грозного) по душевным качествам и мягкосердечию. Гробница Палецкой находится в крипте Смоленского собора в самом центре алтарной апсиды. Справа от неё покоится другая царственная инокиня — Леонида, в миру Елена Ивановна Шереметьева, сноха Ивана Грозного, вдова убиенного царевича Ивана, проведшая в стенах обители 14 лет и почившая 25 декабря 1596 года, «на Рождество Христово в заутреню».

Иван Грозный покоил своих родственниц-инокинь, видя в них молитвенниц пред Богом и желая искупить свои грехи, ведь несчастная Шереметева по его вине потеряла и супруга, и ребёнка. Обитель была взята в опричный удел и сделалась постоянным местом царских богомолий (в том числе и покаянных), куда делались крупные вклады. Появление в Новодевичьем монастыре царственных особ неизбежно привело к замене строгого общежительного устава, завещанного первой игуменией, преподобной Еленой, на особножительный — приспособленный к обиходу высокородных монахинь.

Обе великие княгини жили в монастыре своими дворами, окружённые боярынями и слугами. Для них строились отдельные кельи, а в подмонастырской слободе располагались различные хозяйственные службы. Кроме этого царственные инокини владели вотчинами, с которых получали доходы: Александре принадлежала Устюжна Железнопольская, а Леониде — Лух и волость Ставрово.

Годуновы

Дальнейшие события отечественной истории ещё более повысили статус «преименитой обители». 15 января 1598 года, на девятый день по смерти царя Фёдора Иоанновича, удалилась в Новодевичий монастырь и приняла постриг с именем Александры сама вдовствующая царица — Ирина Фёдоровна Годунова. При отсутствии прямых наследников это было равносильно отречению от престола — не помогли уговоры ни святителя-патриарха Иова, ни бояр, ни самого Годунова, который, будучи ближним боярином при недееспособном сыне Ивана Грозного, фактически правил страной.

Вслед за венценосной сестрой из Кремля в Новодевичий монастырь перебрался и будущий царь Борис. 22 февраля 1598 года, после трёхкратного народного моленья, ходившего к стенам обители, царица-инокиня Александра благословила брата принять царский скипетр. В Смоленском соборе святитель Иов, патриарх Московский, нарёк Годунова царём и самодержцем. Наречённый царь остался в монастыре на Великий Пост. Так пригородная обитель в течение четырех месяцев — с января по апрель — являлась местом, откуда правили страной.

При Годуновых Новодевичий монастырь пережил свой первый расцвет. В благодарность за полученный трон, царь Борис полностью расписал Смоленский собор, поставил новый иконостас, «образы чудотворые обложил дорогим окладом с камением», обнес обитель каменными стенами, для вдовствующей царицы-инокини построил обширные палаты с домовым храмом во имя Иоанна Предтечи (с 1770 года — святителя Амвросия Медиоланского).

Как и её предшественницы, царица-инокиня Александра поселилась в монастыре со всем своим «двором» и службами. У неё была мастерская лицевого шитья. До наших дней сохранилась пелена «Похвала Богородицы», происходящая из светлиц Годуновой. Прожив в монастыре до своей кончины в 1603 году, царица-инокиня Александра была погребена в усыпальнице великих княгинь Кремлёвского Вознесенского монастыря (с 1930 года гробница находится в крипте Архангельского собора). Всё имущество почившей, начиная с предметов обихода и кончая вотчинами, царь Борис передал Новодевичьей обители — этот список занимает 20 листов «Вкладной книги за 1603-1604 гг.»

В конце XVI — начале XVII веков в Новодевичьем монастыре было 122 старицы, из которых 20 — «княгини и боярыни» знатных фамилий: Мещерские, Пронские, Шереметевы, Вельяминовы, Ростовские, Плещеевы, Охлебинины, Беклемишевы. Всем насельницам выплачивалось денежное содержание из царской казны. Старшими в обители были игумения, келарь, старицы из боярынь и «большие крылошанки» (певчие). Второй чин составляли «меньшие крылошанки» и рядовые старицы. Кроме этого Дворец и Большой Приказ оплачивали траты на дрова, просфоры, воск, бочечную рыбу и соль. Монастырские сёла находились в Дмитровском, Рузском, Клинском, Бежецком, Кашинском, Ростовском, Владимирском, Верейском, Звенигородском, Вяземском, Углическом, Московском, Волоцком и Оболенском уездах.

В то время на Руси уделом женщины была семья, и только семья как продолжение рода. Для вдов, вековух и бездетных уход в монастырь был нормой христианского благочестия — это строго соблюдалось всеми, начиная с цариц и кончая простонародьем. Принимая постриг, женщина становились молитвенницей за свой род, и таким образом, исполняла своё предназначение уже в другом звании.

Именно с этой целью благоверная великая княгиня Евдокия Московская, вдова великого князя Димитрия Донского, и основала в Кремле Вознесенский монастырь, в котором принимали монашество представительницы великокняжеского дома. Однако вскоре оказалось, что в некоторых случаях для этого больше подходит пригородная обитель, каковой стал Новодевичий монастырь, а в иных — более отдалённые места, такие как Суздаль и Белоозеро.

Для знатных и царственных особ уход из мира в те времена не влёк за собой больших изменений — жизнь в женской половине кремлёвского дворца мало чем отличалась от монастырской. Царицы и особенно царевны сидели в теремах почти полными затворницами, занимаясь рукодельем, выходя лишь на богослужения, окружённые непроницаемой стеной боярынь и девиц, скрывавших государынь от людских глаз. «В клетках птицы, а в теремах девицы», — гласит народная пословица. Так продолжалось на Руси до конца XVII столетия.

Монастырь-крепость

Находившийся на перекрёстке сухопутной Смоленской дороги и водного пути через броды Москвы-реки, Новодевичий монастырь занимал выгодное стратегическое положение. Обитель не раз подвергалась набегам крымских татар: в 1571 году её сжег хан Девлет-Гирей; в 1591 на подступах к ней было остановлено войско Казы-Гирея.

Желая обеспечить безопасность пригородного монастыря, ставшего резиденцией вдовствующей царицы, Годунов оградил его мощными каменными стенами с башнями, которые согласно требованиям средневековой фортификации были снабжены пушечными, мушкетными, подошвенными бойницами, прицелами и осадными стоками. Обитель превратилась в мощную крепость-заставу на западных подступах к Москве. Для несения караульной службы к ней был приписан гарнизон стрельцов.

Уже через несколько лет Новодевичий монастырь принял боевое крещение, оказавшись в годы Великой Смуты в центре военных действий и политических интриг. Сначала, в 1605 году, по приказу Лжедмитрия была изъята монастырская казна. А уже в 1606 году смоленские ратники, призванные царём Василием Шуйским, обороняли обитель от надвигавшихся отрядов Болотникова. В 1610 году на Девичьем поле бояре вели тайные переговоры с поляками о призвании на царство королевича Владислава. Во время Московской осады 1610-1612 гг., обитель, переходя из рук в руки, видела на своих стенах немцев и поляков, стрельцов и лихих людей. 21 августа 1612 года под Новодевичьим монастырем произошла решающая битва русского ополчения под предводительством князя Пожарского за освобождение Москвы. Отсюда русские дружины двинулись на Кремль.

Жертвы великой смуты

В те годы «преименитая обитель» на Девичьем поле стала убежищем для царственных особ, ставших жертвами борьбы за русский престол. Еще при царе Фёдоре Иоанновиче, в середине 80-х годов XVI века, в монастыре на Девичьем поле поселилась ливонская царица Мария (в инокинях Марфа), дочь князя Владимира Старицкого, двоюродного брата Ивана Грозного, считавшаяся ближайшей наследницей московского престола. Её вместе с дочерью (вскоре скончавшейся) в 1585 году привезли из Риги и постригли по приказу Годунова, который уже тогда устранял возможных претендентов на трон. В 1604 году царица-инокиня Марфа по приглашению Самозванца присутствовала на его коронации, что было сделано для придания этому акту известной легитимности.

Дожила Старицкая и до появления в обители дочери царя Бориса, царевны Ксении Годуновой (в инокинях Ольги, 30 августа 1622), по матери доводившейся родной внучкой печально известному опричнику Малюте Скуратову. Пережив преждевременную смерть отца, насильственную кончину матери и брата, издевательства Самозванца несчастная царевна по его повелению была пострижена в Горицком монастыре. При Василии Шуйском её возвратили в Москву и поместили в Новодевичьей обители. Но здесь она прожила недолго (1610-1611), перебравшись во Владимирский Княгинин монастырь, а в 1616 году — в Суздальский Покровский. По кончине царевна-инокиня Ольга была погребена в усыпальнице Годуновых в Троице-Сергиевой Лавре.

Обе царственные инокини пережили в стенах обители на Девичьем поле страшные дни Московской осады (1610-1612), безгласно, с молитвой на устах, претерпев всевозможные оскорбления и унижения.

«А когда Ивашка Зарудный [Заруцкий] с товарищами Девичий монастырь взяли, — свидетельствует боярская грамота 1612 года, — то они церковь Божию разорили донага, а черниц — королеву, дочь князя Владимира Андреевича, Ольгу, дочь царя Бориса, на которых прежде взглянуть не смели, ограбили донага, а других бедных черниц и девиц грабили и на блуд брали и как пошли из монастыря, то церковь и монастырь выжгли: это ли христианство?»

Последней жертвой Смутного времени, попавшей в обитель на Девичьем поле, стала вдова сведенного в 1610 году с престола царя Василия Шуйского — Мария Петровна Буйносова-Ростовская (в монашестве Елена, 2 января 1625). Постриженная в Суздале в 1615 году она переселилась в Новодевичий монастырь и прожила здесь до своей кончины. Как бывшую царицу её похоронили в Вознесенском монастыре (с 1930 года — в крипте Архангельского собора).

Царское богомолье

С воцарением на Московском престоле Михаила Фёдоровича Романова, разорённая обитель была очищена, восстановлена и укреплена. Он и его преемники, цари Алексий и Феодор, усердствовали к Дому Пресвятой Богородицы Одигитрии: освободили от податей в казну, наделили вотчинами, обогатили вкладами. В 1656 году патриарх Никон, показывая её Антиохийскому патриарху Макарию, говорил, что на Руси не найдётся более богатого монастыря. Насельницы обители «по большей части знатного рода, дочери вельмож; лица их блещут, как солнце; одежды — красивого покроя; они носят на лицах длинные покрывала, а мантии волочатся по земле», — вспоминал сын и спутник Антиохийского патриарха диакон Павел Алеппский.

В XVII — начале XVIII века обители принадлежало около 15 тысяч душ крепостных и более 150 тысяч десятин земли в 36 сёлах, разбросанных от Онеги до Нижней Волги. Для ведения хозяйственных дел монастырь содержал штат приказчиков и подьячих. Кроме земельных владений, обитель со времён Ивана Грозного имела подворье в Кремле и слободу вдоль Пречистенки, к которой было приписано 127 ремесленников. В 1633-1644 годах игумения Анфиса по большим праздникам приглашалась ко двору.

Все московские государи со времен Василия III до петровских реформ, имели благочестивый обычай ежегодно 27 июля, в канун праздника Смоленской иконы, выезжать на богомолье в обитель Пречистой Одигитрии с семьями, придворными и многочисленной свитой (прим. — О царских выездах на богомолье к Пречистой Одигитрии напоминает своим названием улица Пречистенка, по которой ездили из Кремля в Новодевичий монастырь. Ведущие к обители Большая и Малая Царицынские улицы (ныне Пироговские), также были обязаны своим названием царским богомольям). Расположившись шатрами на Девичьем поле, они ходили в монастырь ко всенощной, а на следующее утро — к праздничной обедне.

Храмовые богослужения в царском монастыре всегда совершали Московские первоиерархи. Древние стены Смоленского собора помнят служение великих святителей: митрополитов Макария и Филиппа, патриархов Иова, Ермогена и Никона.

После службы в царском стане устраивалась обильная трапеза, за которой угощали монастырских стариц, наделяя их щедрой милостыней.

Подобные богомолья совершались также после Пасхи, в праздник Живоносного Источника Пресвятой Богородицы, и 13/26 мая, на память мученицы Гликерии, когда праздновался день основания обители. Тогда они сопровождались ещё крестным ходом на колодец «Вавилон», находившийся в версте от обители (прим. — По монастырскому преданию Новодевичий монастырь первоначально был заложен именно нa том месте, но из земли забил ключ, да так сильно, что строительство пришлось перенести. На источник положили плиту, а потом построили часовню, которую на рубеже XVIII-XIX веков митрополит Платон (Левшин) передал кремлёвскому Чудову монастырю. «Вавилонским-то он назван потому, — объясняла в 1921 году одна старица-монахиня, — что как Вавилонскую башню не достроили, так и тут: начали строить монастырь, и ключ помешал»).

Снова на Смоленск

Победа русского воинства в 1612 году, освобождение Москвы от поляков не уничтожили противостояния на западных рубежах. Продолжался спор за Смоленск, Белоруссию, левобережную Украину. В этом политическом, а после принятия в 1596 г. Брестской унии, и религиозном контексте икона Пресвятой Богородицы Одигитрии почиталась как хранительница западных рубежей Великой России. В те годы московские государи ходили «к Пречистой» не только с богомольем. Под стенами монастыря на Девичьем поле проводились смотры войск, отсюда по старой Смоленской дороге отправлялись на запад царские дружины.

В 1654 году царь Алексей Михайлович, лично возглавив войска, начал войну с Польшей. Разбив поляков под Вязьмой, русские войска 23 сентября 1654 года взяли Смоленск, почти полстолетия находившийся под властью Сигизмунда, а 2 октября того же года царским указом город был уже окончательно присоединён к Российской Державе. В благодарность за дарованную победу Алексей Михайлович сделал в Новодевичий монастырь богатые вклады и даровал чудотворную Иверскую икону Богоматери, привезённую с Афона в 1648 году, которая во время похода на Смоленск пребывала в русском войске.

Монахини с Белой Руси

После освобождения смоленских и полоцких земель царь Алексей Михайлович в 1655-1656 годах поселил в Новодевичьей обители около 300 монахинь Кутеинского монастыря из-под белорусской Орши, во главе с игуменией Меланией (Ерчаковой, 1688) — «по великой к ним любви своей, равно как царицы и патриарха, и по пристрастию к их пению и службам, которые изгоняют от сердца печали». Другая часть кутенских сестер была в 1663 году переведена в смоленский Вознесенский монастырь, откуда «из шляхетского жития и состояния доброго» в Новодевичий брали игумений и вторствующих до конца XVIII века.

Белорусские монахини привезли с собой много церковных книг западнорусской печати, утвари, икон. Преемственное правление кутеинских стариц продолжалось в Новодевичьем монастыре полтора столетия. Этот период был отмечен преобладанием западно-русских традиций в различных областях монастырской жизни — начиная с формы монашеского облачения и кончая богослужебной практикой чтения и пения, которая так полюбилась царственным ктиторам обители, что было очень характерно. В середине XVIII века западнорусское влияние росло повсеместно, полным ходом шла подготовка церковно-обрядовой реформы.

Не миновали обитель на Девичьем поле и волнения вокруг Никоновской справы. В 1672-1673 годах здесь пребывала ученица и сподвижница протопопа Аввакума, опальная боярыня Феодосия Прокофьевна Морозова, тайно постриженная в монашество.

«Обитель пресветлая и дивно украшенная»

При первых Романовых Новодевичий монастырь вновь стал царским богомольем. Но настоящим расцветом обернулись для него годы правления царевны Софьи Алексеевны (1682-1689), которая сделала обитель на Девичьем поле своей загородной резиденцией и энергично занялась её украшением. Тогда-то и сложился неповторимый, сохранившийся до нашего времени, архитектурный ансамбль, поражающий своим поистине царским великолепием.

Смоленский собор с его лаконичными формами позднего средневековья, с 4-х сторон обступили богато декорированные храмы и здания в стиле московского барокко, с запада — трапезная с Успенской церковью, с востока — колокольня, с севера и юга — Преображенская и Покровская надвратные церкви с Лопухинскими и Мариинскими палатами.

Храмы Новодевичьего монастыря в плане образуют правильный, обращенный к востоку крест, в центре которого находится собор. Главная тема архитектурного убранства обители — контраст белокаменного узорочья наличников, арок, галерей, балюстрад с багряно-красными фоном стен. Законченность и стилистическое единство ансамблю придают белые зубчатые стены и башни обители, с декоративными навершиями в виде корон.

Стены и башни обители, поставленные Годуновым, при Софье были укреплены и расширены. В настоящее время их общая протяженность составляет 870 метров, высота от 7 до 11 метров, толщина — до 5 метров. Образуя неправильный пятиугольник, они окружают территорию общей площадью 5 гектаров. По периметру стен располагаются 12 башен: четыре круглых угловых — Напрудная, Никольская, Чеботарная, Сетуньская, с прилегающими к ним стрелецкими караульнями, а остальные восемь — 4-угольные: Лопухинская, Царицынская, Иоасафовская, Швальная, Покровская, Предтеченская, Затрапезная и Саввинская.

Смоленский собор (1524-1525).

Палаты царицы Ирины Годуновой с Амвросиевской церковью.

Трапезная палата с Успенской церковью (1685-1687).

Преображенская церковь (1687-1688).

Покровская церковь (1683-1688).

Колокольня (1687-1689).

«Царь-девица»

Подозревала ли «вырвавшаяся из терема на свободу» 25-летняя царевна Софья, что её любимая загородная резиденция, Новодевичий монастырь, станет местом заключения? Возможно… Но, прежде всего, возводя здесь роскошные храмы и дворцы, она стремилась показать свою силу, богатство, просвещённость. Умная, смелая, образованная — «Девица-богатырь» — как именует Софью историк Соловьёв, не желала возвращаться в «теремное» заключение и упорно боролась за Московский престол. Она часто приезжала на богомолье к Пречистой с патриархом Иоакимом и с младшим братом, царём Иваном, встречалась с преданными ей людьми, с царской щедростью награждала стрельцов.

Последовательно и упорно прокладывала Софья себе дорогу к трону но стрелецкий бунт 1689 года положил конец её правлению. «За известные подстрекательства, — гласил приказ молодого Петра, — нимало умедля шла б она из дворца в Новодевичь монастырь«. Став из ктитора узницей, Софья и в стенах обители не оставила властолюбивых замыслов: в 1698 году её сторонниками был поднят ещё один стрелецкий бунт, жестоко подавленный Петром. Этот мятеж привел в монастырь на Девичьем поле ещё двух сестёр-царевен. Евдокию и Екатерину (прим. — Старшая из сестёр Милославских, Марфа Алексеевна, как более деятельная была заключена в Успенский монастырь Александровской слободы и пострижена с именем Маргариты).

Саму же Софью в 20-х числах октября 1698 года при игумении Памфилии (Потёмкиной) в Смоленском соборе постригли с именем Сусанны и поместили «для крепкого содержания» в стрелецкой караульне при Напрудной башне. Она получала денежное и продовольственное содержание от дворца, но была строго ограничена в общении, находясь под охраной солдат-преображенцев. «А певчих в монастырь не пускать, — писал Пётр доверенному лицу, — поют и старицы хорошо, лишь бы вера была, а не так, что в церкви «Спаси от бед…» поют, а в паперти деньги на убийство дают«.

Той же осенью на Девичьем поле у стен монастыря, под окнами Софьи, которую Пётр стал звать не иначе как «третья особа» или «зазорное лицо», были поставлены 193 виселицы. В течение пяти месяцев, до самой весны, висели на них трупы казнённых стрельцов, державшие в руках челобитные с призывом стоять за опальную царевну.

Опала

По приказу Петра Новодевичий монастырь перешёл в ведение Преображенского приказа, который в то время исполнял назначение министерства внутренних дел и ведомства исполнения наказаний. Вход в обитель был закрыт, свидания монахинь с родственниками ограничены и поставлены под надзор. Текст указа по повелению Петра был прибит на святых вратах. Новодевичий монастырь, говоря современным языком, превратился в режимный объект, а опальная царевна разделила участь многих политиков-мужчин.

Царевнa-инокиня Сусанна прожила в обители пять лет и преставилась 3 июля 1704 года, за год до кончины приняв Великую схиму с прежним именем. Несмотря на опалу, в монастыре её всегда почитали великой госпожой и «святого дому из давних лет строительницей». В игуменских кельях висел запрещённый Петром I портрет Софьи «в орлех», а место её заключения — стрелецкая караульня при Напрудной башне — именовалась не иначе как «дворец блаженныя памяти схимонахини царевны Софии Алексеевны».

Гробницу царственной узницы и сейчас можно видеть в юго-западном углу Смоленского собора.

«Лета от сотворения мiрa 7212, — гласит надпись на ней, — а от Рождества Хр. 1704 года июля в 3 день, в понедельник, на первом часу дни, на память святаго мученика Иоакинфа и в принесение иже во святых отца нашего, Филиппа митрополита Киевского и всея Руси, преставися раба Божия блаженныя памяти благовернаго и благочестиваго Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича, всея великия и ма-лыя и белыя России Самодержца, и блаженныя памяти благоверныя и благочестивыя Великия Государыни Царицы и Великия Княгини Марии Ильиничны дщерь их, Великая Государыня Царевна и Великая Княжна София Алексеевна, тезоименитство ея было сентября в 17 числе, а от рождения ей было 46 лет и 9 месяцев и 16 дней, во иноцех была 5 лет и 8 месяцев и 12 дней, а имя ей наречено Сусанна, а в схимонахинях переименовано ей прежнее София и погребена в церкви Пресвятыя Богородицы Смоленския на сем месте июля в 4 день».

После кончины царевны Софьи Новодевичий монастырь ещё несколько лет стоял закрытым. Так что иностранный посланник, желавший посетить его в 1716 году, не получив разрешения от начальника Преображенского приказа, мог лишь издали наблюдать, как в праздничный день монахини гуляли по высокой монастырской стене. В этот период здесь ещё находились царевны Евдокия (1650 — 10 мая 1712) и Екатерина (1658 — 1 мая 1718) Алексеевны. Их могилы можно видеть в Смоленском соборе близ могилы Софьи Алексеевны.

В 1721 году обитель перешла в ведение Святейшего Синода, но опала продолжалась. В 1724-1725 годах по императорскому повелению в монастыре построили «сиротский корпус» на 252 места для содержания подкидышей и беспризорных детей женского пола. Они воспитывались в обители до совершенного возраста, обучаясь прядению голландских ниток, шитью и плетению кружев под руководством наставниц, выписанных из Брабантских монастырей. Тогда же в монастыре помимо собственной богадельни на 20 человек были открыты приют и больница для старых заслуженных воинов. С 1727 года в стенах обители устроили городское кладбище. А вскоре монастырь на Девичьем поле принял ещё одну царственную инокиню.

Царица-узница

В 1727 году в обители поселилась царица-инокиня Елена, в миру Евдокия Фёдоровна Лопухина — первая супруга императора Петра I. По его приказу в 1699 году она была пострижена в Покровском монастыре Суздаля (прим. — Не признав насильственно совершенного пострига, Евдокия Фёдоровна через полгода сняла монашескую одежду и все десять лет пребывания в Суздале продолжала жить по-мирски), а спустя десять лет, в феврале 1718 года, арестована и привлечена к следствию по делу своего сына, царевича Алексия. Вместе с ней пострадало около ста человек, в том числе несколько родственников Лопухиных. Были жестоко пытаны и казнены сочувствовавшие отставной царице: Ростовский епископ Досифей (он говорил, что незаконно изгнанная Евдокия ещё вернётся ко двору и будет царствовать), игумения Покровского монастыря Марфа и несколько монахинь, младший брат Лопухиной и обвинённый в связи с нею боярин Степан Глебов.

Тогда же по приговору Верховного тайного совета был убит и сам царевич, а Евдокию Фёдоровну по приказу Петра подвергли избиению кнутом и отправили в Старо-Ладожский монастырь. Там она пробыла до 1725 года, когда после смерти Петра, Екатерина I, опасаясь притязаний бывшей царицы на трон, посадила её «под крепкий надзор» в Шлиссельбургскую крепость.

Из почти 30-летнего заточения царицу-инокиню Елену вызволил внук — император Петр II. Многострадальную узницу стали вновь величать государыней царицей и с почётом поместили в Вознесенском Кремлёвском монастыре, назначив подобающее денежное содержание и большой штат придворных. Так сбылось предсказание епископа Досифея.

Но Лопухина пожелала удалиться от Двора в Новодевичью обитель. Здесь, в палатах при северных вратах, получивших с тех пор название Лопухинских, царица-инокиня Елена провела остаток своих дней, предаваясь молитве и благотворительности. Всего трижды прервала она своё уединение: присутствовала на обручении своего царственного внука и его коронации 25 февраля 1728 года, а 18 января 1730 года молилась уже при его смертном одре, провожая последнего представителя рода Романовых по прямой мужской линии, которым стал недолго царствовавший Петр II.

Есть свидетельства, что кандидатура первой супруги Петра I рассматривалась в качестве возможной наследницы царского престола, но она отказалась. «Бог дал мне познать истинную цену величия и счастья земного», — говорила Лопухина незадолго до своей кончины. «Она уже в годах и очень полная, — писала видевшая её жена британского посланника, — но сохранила следы красоты. Лицо её выражает важность и спокойствие вместе с мягкостью при необыкновенной живости глаз».

Царица-инокиня Елена мирно преставилась 27 августа 1731 года. Согласно завещанию её похоронили в Смоленском соборе у юго-западного столпа, неподалёку от родственниц, царевен Милославских. На погребении Лопухиной присутствовал весь царский двор во главе с её венценосной племянницей — императрицей Анной Иоанновной — на коронации которой усопшая успела побывать, и которая благоволила к ней.

Над гробницами первой супруги и сестёр Петра I в Смоленском соборе были устроены иконостасы из личных икон покойных (прим. — В настоящее время находятся в фондах Государственного исторического музея). Их прижизненные портреты находились в игуменских покоях. Ежегодно в дни памяти и именин служились заупокойные обедни и панихиды. За царской усыпальницей присматривали «гробовые» монахини.

Сохранились сведения, что в первой половине XVIII века в обители на Девичьем поле некоторое время жили также грузинская царевна Дарья и имеретинская царица-инокиня Елисавета (1739). Они получали содержание от Дворца и имели небольшой штат слуг. Этими малоизвестными именами заканчивается список царственных инокинь Новодевичьего монастыря.

На рубеже столетий

Вид Новодевичьего монастыря. Холст, масло. 1770-е гг.

К концу XVIII века, согласно императорскому манифесту о секуляризации церковных недвижимых имуществ (1764), Новодевичий монастырь лишился всех видов землевладения, получив из казны денежное содержание и хлебное жалование на штат в 70 монахинь. В списке первоклассных женских монастырей обитель шла второй после Кремлёвского Воскресенского монастыря.

В 1770 году архиепископ Московский Амвросий (Зертис-Каменский, 1768-1771) возобновил в обители домовую церковь при Ирининских палатах (в то время больничных), освятив её в честь своего небесного покровителя — святителя Амвросия Медиоланского.

Не прошло и года, как Москву охватила страшная эпидемия чумы, унесшая большую часть сестёр — в живых осталось всего 7 человек. 16 сентября 1771 года во время чумного бунта был убит владыка Амвросий. 17 октября преставилась игумения Иннокентия (Келпинская), с кончиной которой в обители прекратилось преемственное правление кутеинских стариц.

14 мая 1796 года в монастыре произошёл сильнейший пожар — пострадали Успенская и Амвросиевская церкви, кельи и некоторые хозяйственные постройки. По приказу императрицы Екатерины II восстановительные работы возглавил знаменитый архитектор Казаков, и к концу того же года обители в целом был возвращён прежний вид, но трапезный и больничный храмы утратили свой первоначальный облик.

«Гроза двенадцатого года»

В тревожные августовские дни 1812 года, Москва вновь встречала привезенную из Смоленска древнюю чудотворную икону Одигитрии, вывезенную из захваченного французами Смоленска. Ввиду приближения неприятеля, 26 августа, в самый день Бородинского сражения, архиепископ Московский Августин (Виноградский), совершил крестный ход вокруг Первопрестольной с тремя чудотворными иконами Божией Матери Владимирской, Смоленской, и Иверской.

По просьбе игумении Мефодии (Якушкиной) образ Одигитрии был обнесен вокруг Новодевичьего монастыря. Вновь, по прошествии трех с половиной столетий, на Девичьем поле при огромном стечении народа совершалось молебное пение Пресвятой Богородице, сопровождавшееся всеобщим плачем и рыданиями, после чего 31 августа Смоленскую икону переправили в Ярославль. Тогда же отбыла в Вологду и Смоленская икона из Новодевичьего монастыря — её вместе с другими ценностями церковной ризницы вывезла игумения Мефодия.

2 сентября на Девичьем поле появились первые части авангарда наполеоновской армии, но обитель, как будто вспомнив своё былое военное предназначение, не торопилась принимать незваных гостей. 4 сентября, на праздник иконы Богородицы «Неопалимая Купина», к монастырским стенам уже в боевом порядке подступило двухтысячное наполеоновское войско. Французы подкатили к святым вратам две пушки, взобрались по слегам на стену, и, проникнув внутрь, приказали открыть ворота. В монастыре был расквартирован один из полков, устроены склады провианта и фуража, а в игуменских покоях разместился генерал.

Французы пробыли в Новодевичьем около месяца, но Пречистая Одигитрия Сама хранила Свой дом. Смоленский собор, в котором находилась оставшаяся часть монастырской ризницы и утварь из всех храмов, не был разграблен. Монахини и послушницы, давшие обет не покидать обители, во главе с монахиней-казначеей Саррой (Николаевой) и монастырским священником Алексием Гречищевым присматривали за храмами, а с 23 сентября французский генерал позволил возобновить в обители богослужения, для чего выдал прежде конфискованные церковное вино и муку для выпечки просфор. Но испытания были впереди…

Неопалимая обитель

25 сентября Новодевичий монастырь осмотрел сам Наполеон. По его приказу северные и южные ворота обители были заколочены и завалены землёй, напротив главного входа построена батарея и выкопан ров, над воротами и в пробитых стенах Преображенской и Покровской церквей выставлены пушки, а в церковные подклети завезено большое количество пороха в ящиках и бочках. Казалось, что французы готовились к обороне, но в ночь под 9 октября, на память апостола Иакова Алфеева, протрубив сбор, они выступили из обители.

Генерал повелел уйти и оставшимся монахиням, но, несмотря на опасность, никто из них не покинул монастырских стен. Как только войско вышло за ворота, сестры бросились осматривать помещения, а мать Сарра подняла монастырских работников на тушение пожара, который занимался почти везде. В кельях и других помещениях горящие свечи были разбросаны по соломе, а в храмах прилеплены к иконостасам, в церковных подклетях. Там огонь по запалённым фитилям подходил уже к пороховым бочкам.

Не щадя ни святыни, ни древности, Наполеон хотел поджечь монастырь, взорвать колокольню, собор и Успенскую церковь, но заступничеством Пречистой Девы и усердием оставшихся сестёр обитель осталась невредимой. В память избавления монастыря от взрыва и пожара в Успенском храме был устроен придел апостола Иакова Алфеева. Служба святому в этот день соединялась со службой Смоленской иконе, а после Литургии и благодарственного молебна совершался крестный ход вокруг монастырских стен.

Память игумении Мефодии и монахини Сарры особо почиталась в обители. Молитвами и трудами этих славных подвижниц она была сохранена от разорения, очищена и полностью восстановлена. После сорокалетних настоятельских трудов игумения Мефодия преставилась 9 февраля 1846 года в возрасте 85 лет и была погребена справа от могилы преподобной Елены. Монахиня Сарра отошла ко Господу в 1840 году 75 лет от роду, прожив в обители 50 лет. Её могила находилась у западного крыльца, спасённого ею Смоленского собора, напротив алтаря Успенской церкви. В юбилейном 1912 году в живописной мастерской обители была написана картина, изображающая подвиг казначеи.

На закате XIX-го века

Новодевичий монастырь являлся одной из лучших столичных обителей, число монашествующих в нем достигало 300 человек. Сёстры трудились на различных послушаниях: в церкви, просфорной, хлебной, трапезной, погребах, на кладбище, в живописной и рукодельной мастерских. Особенно славились монастырские бело- и золотошвейки. За стенами обители находились сады и огороды и небольшой скотный двор, обеспечивавший обитель молоком. 24 июля 1862 года в монастыре была возобновлена общая сестринская трапеза с чтением душеполезных поучений. Имелись больница и две богадельни для престарелых монахинь, каждая на 12 человек: первая обеспечивалась вкладом г-жи Нефьёдевой, вторую, при Амросьевской церкви, содержал П.М. Губин.

В 1871 вдова и дочь сенатора В.И. Филатьева, погребённого на монастырском кладбище, построили рядом с колокольней двухэтажный корпус, в котором открылось Филатьевское училище для девочек-сирот. При игумении Антонии (Каблуковой) были учреждены Елисаветинский приют (1892) и церковно-приходская школа (1899). Тогда же проводились масштабные реставрационные работы на Смоленском соборе: в 1885-1886 годах — в подклете, а в 1900-1902 — в самом храме. В 1898-1904 годах за южной стеной монастыря было устроено Новое кладбище.

Как и в давние времена, праздник Смоленской иконы Божией Матери собирал в обитель множество богомольцев. Он сопровождался крестным ходом из Кремля в Новодевичью обитель и народным гуляньем на Девичьем поле. Помимо престольных праздников, которых было десять, в монастыре отмечались и другие памятные даты. 13 мая — память святой Гликерии — день основания обители; в пятницу Светлой седмицы — иконы Божией Матери «Живоносный Источник» (прим. — Этот образ, выполненный иконописцами Оружейной палаты, является точным списком с чудотворной иконы, находящейся в Балаклее близ Константинополя) — с крестным ходом на колодец «Вавилон». Кроме главного монастырского праздника 28 июля/10 августа в обители были установлены еще два празднования в честь Смоленской иконы Богоматери: 9 октября — в память спасения от взрыва и пожара в 1812 году и 1 декабря — в благодарность за чудесное избавление от грабителей в конце XVII века. Особо почиталась в монастыре память первоначальницы — преподобной Елены (19 ноября), отмечались царские и игуменские поминальные дни.

Жемчужина старой Москвы

Новодевичий монастырь всегда был одним из любимых пригородных мест москвичей. Стоящий на низменном берегу в живописной излучине Москва реки, окружённый лугами, он был хорошо виден с дальнего расстояния и поражал своим царственным великолепием. В период весеннего половодья, когда вода поднималась к самым стенам, монастырь казался стоящим на мысе посреди разлившейся реки. Внутри стен обитель представляла собой цветущий сад, возделанный молитвами и трудами своих насельниц. В храме слышалось неспешное, стройное пение монашеского хора.

На кладбище под сенью старых лип тихо мерцали огоньки надмогильных лампад. Здесь покоились светочи русской культурной, научной и общественной мысли, военачальники, герои войны 1812 года, меценаты, представители многих дворянских и купеческих фамилий. Любовь к монастырской святыне, «любовь к отеческим гробам» делала обитель Пречистой Одигитрии близкой сердцам многих москвичей.

«Люблю я вечером, как смолкнет голос птичий, Порою майскою под монастырь Девичий Отправиться и там вдоль смертного пути Жилища вечные неслышно обойти…», — писал в 1914 году поэт Борис Садовской.

Древняя, овеянная историческими преданиями обитель привлекала внимание творческой интеллигенции Серебряного века. Новодевичий монастырь с его «милыми могилами» воспет поэтами-символистами, его стены и башни запечатлены на живописных полотнах.

От земного царства к небесному

Размеренная жизнь древней обители была прервана войной и последовавшей за ней революцией. С 1914 года Новодевичий монастырь участвовал в постройке и содержании лазарета в Покровской общине, 20 насельниц стали сёстрами милосердия, другие занимались пошивом солдатского белья и сбором посылок на фронт. С великой скорбью было воспринято в обители известие об отречении от престола императора-страстотерпца Николая II. А очень скоро, в один из дней Московского восстания 1917 года монастырь увидел в своих стенах представителей новой власти. Это был отряд вооружённых людей, которые в грубой форме потребовали у сестёр показать запасы продовольствия.

Самыми тяжёлыми для Новодевичьего монастыря стали 1918-1919 годы. Декретами советской власти были закрыты Филатьевское училище, приют и приходская школа, конфискованы банковские сбережения и земля. Из-за отсутствия продуктов и хлеба была упразднена общая трапеза. Осталась одна богадельня, которая существовала на средства частных благотворителей. В ней доживали свой век 8 престарелых монахинь. В обители возросла смертность — за два года умерло 19 человек. Чтобы спастись от голода, послушницы были отпущены по домам.

Вскоре монастырём стали интересоваться представители различных ведомств на предмет пустующих помещений, а весной 1918 года появились первые жильцы — 200 курсантов Наркомата просвещения, авангард «культурной революции». Молодые люди, в большинстве своём партийные, вели себя нарочито развязно, нарушая порядок и не считаясь с сестрами. Во время церковных богослужений курсанты устраивали на монастырском дворе гулянья с гармонью и песнями.

Ворота обители теперь всегда стояли открытыми — в них властно вошла новая жизнь. Игуменский (Лопухинский) корпус забрали под ясли, в трапезной обосновался всеобуч. Через год курсантов сменили 300 человек рабочих переехавшей из Петрограда Экспедиции заготовления государственных бумаг, среди которых было много верующих.

В начале 1919 года ушла на покой 80-летняя игумения Леонида (Озерова, 1920). На её место была избрана сестрами и утверждена Святейшим Патриархом Тихоном игумения Вера (Победимская, 1949). Тогда же обитель была преобразована в православное братство, включавшее около 1000 человек монахинь и мирян. В совет братства избрали игумению Веру одного из петроградских рабочих и местного огородника.

Оставленные без средств к существованию, насельницы монастыря, которых было еще около 200, вынуждены были поступить на государственную службу. Их организовали в союзы огородниц и вышивальщиц, работавших на кустарную промышленность. Игумению Веру приняли на работу в отдел коммунального хозяйства, назначив председателем домового комитета и заведующей кладбищем. «Монастыря нет — есть домовый комитет», — с грустной иронией констатировала бывшая настоятельница.

В 1920-1921 годах в обитель вновь стали поступать доброхотные пожертвования, которые несколько облегчили жизнь сестёр, но в 1922 году Новодевичий монастырь был окончательно закрыт. По решению советской власти на его территории разместился «Музей эпохи правления царевны Софьи и стрелецких бунтов», позже переименованный в «Музей раскрепощения женщины».

В 1922 году игумения Вера и четверо клириков были арестованы по делу о сопротивлении изъятию церковных ценностей. Матушка была приговорена к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества, священников Николая Козлова и Сергия Лебедева лишили свободы на полтора года. На следующий год кассационная коллегия смягчила приговор, сократив на треть сроки наказания.

В 1926 в стены обители переехал Государственный музейный фонд. Остаток монашеской общины держался за Успенский храм, ставший приходским. Насельницы разорённой обители, которых становилось всё меньше, не покидали своего гнезда. Одни устроились в музей реставраторами и хранительницами, другие работали при Церкви уборщицами, дворниками, сторожами. Но вскоре, выброшенные из монастыря, они «растворились» в безбрежном море московских коммуналок, где их накрыла волна гонений на Церковь.

В 1931 году протоиерей Сергий Лебедев, продолжавший после освобождения служить в Успенском храме, был вновь арестован и сослан. 9/22 марта 1938 года он принял мученическую смерть на Бутовском полигоне под Москвой. В том же году пострадали за веру пять бывших насельниц Новодевичьего монастыря. Монахини Матрона (Алексеева, 19 марта/1 апреля) и Мария (Цейтлин, 2/15 декабря) скончались в заключении. Инокиня Наталья (Бакланова, 18/31 марта), послушницы Ирина (Хвостова, 13/26 февраля) и Наталья (Ульянова, 9/22марта) были расстреляны в Бутово. Ныне все они прославлены в лике новомучеников Российских. Игумения Вера отбыв срок ссылки, жила в Москве до самой своей кончины в 1949 году и была погребена на Даниловском кладбище.

Спящая красавица

Советская действительность неумолимо и жёстко наступала на древнюю обитель. К 1928 году прекратились богослужения в Успенском храме, в 1929 году запрещён колокольный звон, проведена чудовищная «расчистка» кладбища, сопровождавшаяся уничтожением большинства надгробий.

Так что, когда в 1934 году некрополь передали Историческому музею, из 2811 уникальных памятников уцелело лишь 115. В середине 1930-х годов была закрыта Успенская церковь. В её стенах разместилась экспозиция филиала Государственного Исторического музея, в ведение которого перешёл весь «комплекс зданий бывшего Новодевичъего монастыря».

И всё же, несмотря на своё бедственное положение, Новодевичий монастырь остался для москвичей уголком дорогой сердцу старой Москвы. Вот как описывает Пасху 1926 года в обители поэт и переводчик Дмитрий Усов:

«Это была, — писал в 1926 году переводчик Усов, — совершенно монастырская весна; казалось, что время повернулось обратно, и мы уехали куда-то на богомолье. В Успенской церкви в Новодевичьем служение идёт по старому, полному монастырскому чину. Игуменья и сёстры присутствуют в рясах и клобуках, как прежде Крестный ход в Святую ночь шёл с колеблющимися огоньками по крытой и застеклённой галерее-крыльцу, а потом двигался под чёрным небом, в котором намечались пять куполов Смоленского собора. Это был XVII век. Было хорошо и сладостно, что ты в чьих-то больших руках, держащих эту ограду с башнями, и могилы Владимира Сергеевича [Соловьёва] и Владимира Франциевича [Эрна], и по-старинному плывущий тяжёлый и серебряный звон нашей сахарной колокольни, увы, не отвечающей уже бархатному басу Ивана [Великого], а только плывущий в тёмный мрак — туда, где ему ответят, может быть, паровозы с Окружной дороги».

Шли годы, и уже не прозрачные волны разлившейся реки плескались у стен древней обители, но обступили и затопили её тяжёлые воды советских будней. Вместо надвратной иконы Одигитрии святые врата украсила казённая надпись «Музей». В обезображенных перестроенных монастырских зданиях царил коммунальный «новый быт». В колокольне расположилась мастерская художника-конструктивиста Татлина. В осквернённых храмах были устроены музейные экспозиции и хранилища. А жильцы всё прибывали. Помещений не хватало — появлялись новые деревянные постройки. В военные годы обитель приняла в свои стены поток беженцев.

Однако и в поруганном виде Новодевичий монастырь сохранил своё царственное величие. Совершенство и красота его архитектуры возводили ум и сердце в горняя. Безмолвные камни уцелевших надгробий говорили о тленности всего земного. А возносящиеся к небу, увенчанные крестами купола, вселяли надежду на грядущее возрождение.

Летопись возрождения

В годы Великой Отечественной войны Новодевичий монастырь вновь увидел в своих стенах служителей алтаря Господня. 14 июня 1944 года здесь были открыты Православный Богословский институт и Пастырско-богословские курсы (прим. — В 1946 году Богословский институт и Курсы были преобразованы в Московскую Духовную Академию и Семинарию и переведены в Троице-Сергиеву Лавру). В Лопухинских палатах проходили институтские лекции, в Успенской церкви — учебные занятия курсистов. Там же разместился Издательский Отдел Московской Патриархии. В помещениях церковного подклета находилось общежитие учащихся духовных школ. Впоследствии там были устроены производственные мастерские Московской Патриархии.

В 1944 году возобновились богослужения в надвратной Преображенской церкви. 19 февраля 1945 года Святейший Патриарх Алексий I совершил чин освящения Успенского храма, в котором начались регулярные богослужения. Здесь в 1948 году проходили торжества по случаю 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви. 18-31 марта 1988 года — Предсоборное Архиерейское совещание перед Юбилейным Поместным Собором Русской Православной Церкви, посвященным 1000-летию Крещения Руси.

С 1964 года Успенский храм стал кафедральным собором Крутицких и Коломенских митрополитов, а Лопухинские палаты — резиденцией. Тут совершали своё архипастырское служение митрополиты Николай (Ярушевич, 1944-1960) и Пимен (Извеков, 1963-1971), будущий Патриарх Московский. С 1977 года до настоящего времени на кафедре — митрополит Ювеналий (Поярков), управляющий Московской епархией. В 1982 году отреставрированная и освященная Преображенская церковь получила статус митрополичьего крестового храма. Тогда же в Успенской церкви был установлен уникальный иконостас из, взорванной в 30-х годах, церкви Успения на Покровке.

В течение последних десятилетий XX века Новодевичий монастырь залечивал раны, нанесённые ему «культурной революцией», «воинствующим безбожием» и Отечественной войной. Государственный Исторический музей начал проводить масштабные восстановительные работы. К 80-м годам XX века обители был возвращён исторический облик, и с тех пор она стала популярным туристическим объектом. Пять столетий оставили здесь множество бесценных памятников зодчества, иконописи, прикладного искусства, которые привлекали в обитель любителей старины.

Однако, главное духовное сокровище обители Пречистой Одигитрии ещё долго оставалось под спудом. Неведомое миру монашеское служение, молитвенное делание известных и безызвестных подвижниц было полностью забыто. О нём напоминали заброшенные надгробия первоначальницы обители преподобной Елены и последней игумений Леониды (Озеровой) да едва заметная фреска над северным крыльцом Смоленского собора «Стена еси девам, Богородице Дево», где изображены сонмы преподобных жён, притекающих к покрову Пречистой.

Наследницы преподобной Елены

Осенью 1994 года после семидесятилетнего перерыва в стенах Новодевичьего монастыря возобновилась монашеская жизнь. 27 ноября за Божественной Литургией в Успенском храме обители Митрополит Ювеналий возвел в сан игумении монахиню Серафиму (в миру Варвару Васильевну Чёрную). Приняв настоятельский жезл в 80-летнем возрасте, игумения Серафима незримо соединила в своём лице прошлое и настоящее нашего Отечества. Потомственная дворянка, представительница знаменитого рода Чичаговых, она восприняла начатки христианской веры от благочестивой матери-монахини, и деда — священномученика Серафима (память 11 декабря) — старца-архиерея, расстрелянного в Бутово в 1937 году.

Получив фундаментальное образование и став видным учёным в области химической технологии, В.В. Чёрная всю жизнь проработала на московском заводе «Каучук», занимая руководящие посты. Её не сломила советская идеологическая машина, и на склоне лет Варвара Васильевна избрала путь служения Церкви. Ещё до монашеского пострига матушка подвизалась в московском храме Илии Обыденного и много сил положила на увековечение памяти священномученика Серафима и всех жертв Бутовского полигона.

На плечи игумений Серафимы легли все тяготы первых лет восстановления монашеской жизни в Новодевичьем монастыре. В обители не было ни жилых помещений, ни сколько-нибудь продуманной системы жизненного обеспечения насельниц — всё нужно было начинать «с нуля». В течение нескольких месяцев и самой игумений, и первым сёстрам приходилось каждое утро ездить в монастырь как на работу. Вскоре для матушки была устроена келья на первом этаже Погребовых палат, куда она переселилась из московской квартиры на Новинском бульваре. Сестёр же разместили в антресольном этаже юго-восточного ризалита Успенской церкви, где находились складские помещения, и не было даже отопления. В таких без преувеличения подвижнических условиях первые насельницы провели несколько лет.

Несмотря на бытовые трудности, в монастыре царила атмосфера любви и взаимопонимания. Все были охвачены единым духовным порывом и неутомимо трудились: убирали храм, пекли просфоры, работали на кухне и в трапезной.

10 августа 1995 года, в праздник Смоленской иконы Божией Матери, Святейший Патриарх Алексий II совершил первую после 70-летнего перерыва Божественную литургию в соборном храме обители, а 10 августа 1999 года возглавил Акт канонизации первоначальницы Новодевичьего монастыря, преподобной Елены, в лике местночтимых святых Московской Епархии Русской Православной Церкви.

Господь подавал матушке Серафиме мудрость и силы, посылал помощников и благотворителей. Были отреставрированы и благоустроены келейный сестринский корпус, Успенский храм, Амвросиевская церковь, построен келейный корпус и организовано подсобное хозяйство в селе Шубино Домодедовского района Московской области. Осенью 1999 года начались восстановительные работы на втором подворье — Одигитриевой Зосимовой пустыни в Наро-Фоминском районе.

16 декабря 1999 года, на 86-м году жизни игумения Серафима (Чёрная) отошла ко Господу. Её отпевание совершил митрополит Ювеналий с собором духовенства при большом стечении народа. Преемницей игумений Серафимы (Чёрной) стала игумения Серафима (Исаева, 1999-2007), ныне настоятельница Спасо-Бородинского монастыря. С 27 декабря 2007 года монашескую общину возглавляет игумения Маргарита (Феоктистова). В 2014 году исполнится 20 лет возобновления обители.

В настоящее время в Новодевичьем монастыре подвизаются тридцат сестёр. Они участвуют в богослужении, обслуживают церковь, трапезную, Резиденцию Митрополита, Московское Епархиальное управление, выпекают просфоры и хлеб, проводят экскурсии. Несколько сестёр несут послушание на подсобном хозяйстве в селе Шубино Домодедовского района — занимаются животноводством, возделывают огороды. Второе подворье находится в посёлке «Санаторий им. Герцена» Одинцовского района Московской области.

В обители возрождаются традиционные монастырские ремёсла, действуют мастерские: иконописная, швейная, а также мастерская лицевого и золотного шитья, в которой ручным способом по старинным образцам создаются уникальные шитые иконы и богослужебные покровы.

Главный монастырский праздник — день Смоленской иконы Божией Матери. Престольными праздниками являются также Успение Пресвятой Богородицы (28 августа), память святителя Амвросия Медиоланского (7 декабря) и равноапостольного великого князя Владимира (28 июля). 1 декабря совершается празднование преподобной Елене Московской; в субботу второй седмицы по Пасхе — Собору Новомучеников Новодевичьего монастыря. 16 декабря совершается ежегодное поминовение в Бозе почившей игумений Серафимы (Чёрной). Особым почитанием в монастыре пользуются Иверская, Тихвинская, Владимирская иконы, старинный образ святителя Николая Чудотворца с частицей мощей, а также список с чудотворной иконы «Неупиваемая Чаша».

Событием летописного характера стало посещение Новодевичьего монастыря Избранным Президентом России В.В. Путиным накануне Инаугурации — 6 мая 2012 года — и передача им чудотворной Иверской иконы Божией Матери, написанной в 1648 году на Афоне и дарованной обители царем Алексеем Михайловичем, которая почти 90 лет хранилась в фондах Государственного исторического музея. Перед этой великой святыней ежедневно совершаются молебны с акафистом.

Обитель-музей

Новодевичий монастырь является одним из наиболее посещаемых туристических объектов Москвы. Его стены помнят блистательные взлёты и горестные падения, семейные драмы и политические заговоры, народные волнения и придворные интриги, молитвенные воздыхания царственных инокинь и пламенные речи русского Златоуста, святителя Филиппа, мрачные ряды опричников и казни мятежных стрельцов.

Закат династии Рюриковичей, воцарение Годунова и Великая Смута, начало царствования Романовых, реформы Никона и Петровский «переворот» — все перипетии конца XVI — начала XVIII веков оставили свой след в истории обители, преломившись в судьбах царственных инокинь, волей или неволей попавших в его стены.

Новодевичий монастырь включён в список памятников Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО (2004), а с января 2010 года распоряжением Правительства Российской Федерации передан в безвозмездное и бессрочное пользование Московской епархии Русской Православной Церкви. Тогда же в обители был организован церковный музей, директором которого является игумения Маргарита (Феоктистова).

В настоящее время в Новодевичьем монастыре открыты несколько постоянных экспозиций: «Огненные языки благодати» — иконы XVIII века из церкви Сошествия Святого Духа, фотовыставка «Московская епархия вчера и сегодня», выставка богородичных икон из монастырского собрания «Величай, душе моя, Деву Пречистую», мемориальная экспозиция, посвященная игумении Серафиме (Чёрной). В летнее время для посещения туристами открыт Смоленский собор. Новодевичий монастырь приближается к своему 500-летнему Юбилею.