Записи с меткой собор

Усмань. Богоявленский собор

Соборный храм Богоявления Господня

Адрес: Липецкая обл., г. Усмань, Соборная пл.

Соборный храм Богоявления Господня (по материалам книги «Усмань: прогулки с краеведом / А.С. Китаев, А.С. Нарциссов. — Липецк, 2016. — 84 с.»):

Храм этот, ставший на многие годы центром духовной жизни усманцев, был построен в давние времена первооснователями города-крепости, для которых существование без храма Божьего было немыслимо. И поэтому, по благословенной грамоте архиепископа Рязанского Моисея, в 1645 года под руководством воеводы Степана Михайловича Вельяминова жители города Усмани воздвигли внутри городских стен свой первый и главный храм во имя Богоявления Господня. В состав Соборного прихода вошли жители всех усманских слобод. Так было до постройки других церквей.

В новом веке строились новые церкви, старые поправлялись и украшались. Богоявленский собор стал уже каменным (к 1777 г.) — и на новом месте, за пределами крепости, к западу от неё, на площади. В 1784 году к собору была пристроена придельная церковь во имя Тихвинской иконы Божьей Матери. Позже, после 1787 года, освящён придельный престол в честь Иоанна Крестителя. В 1804 году главная церковь была разобрана «за теснотою», а на том же месте заложена новая, оконченная строительством в 1812 году. Колокольня при ней закончена в 1818 году.

…С 1854 года в жизни Богоявленского собора начался чудесный период. Он подробно описан в книге о Корсунской иконе Божьей Матери очевидцем, нашим выдающимся земляком, общественным и церковным деятелем митрофорным протоиереем Василием Ивановичем Никольским (1831-1914 гг.), более пятидесяти лет прослужившим в Богоявленском соборе. Вот как он пишет в своей книге:

«…Собор был темен и мрачен внутри, обновления не было никакого, он по чистоте своей и убранству мало превосходил сельскую церковь (красив был всегда одною внешнею формою)…

В 1858 году в настоящем храме ветхий иконостас заменен новым, дорогим иконостасом… В 1863 году трапезная церковь внутри украшена богатым убранством, при этом два иконостаса переустроены вновь за дорогую цену и весьма красиво; стены по местам облицованы мрамором, стенная и в куполе роспись великолепная, окна распространены, и сделаны новые рамы с разноцветными стёклами… В 1870 году устроена блестящая киота на горнем месте в настоящем храме и написан образ Воскресения Христова на полотне в 5 аршин высоты…, киот с образом в 1 000 рублей.

…К 1877 году, при помощи почтенного гражданина города Усмани Григория Дмитриевича Сукочева (своих денег он употребил десять тысяч), весь наш храм принял совсем другой вид внутри: возвышена и расширена арка из трапезного храма в настоящий, весь храм устроен тёплым. Настоящий храм великолепно расписан живописью и анфрельными орнаментами, для певчих устроены хоры. С внешней стороны надстроены трапезный храм и колокольня. Вся эта работа стоит 27 тысяч рублей».

«…В 1863 году по мысли моей и желанию прихожан правый придельный святой престол переименован из Тихвинского в Корсунский; …5 октября было совершено освящение Корсунского престола…»

А 27 сентября 1878 года «был крестный ход из Собора за город для встречи 2-го Фанагорийского гренадерского, Генералиссимуса Князя Суворова полка, по случаю возвращения его с поля Турецкой битвы, во главе крестного хода была Корсунская икона Богоматери. …Почётными гражданами, с протоиереем собора, поднесена была полку копия с иконы Корсунской…»

Помимо внешнего великолепия величие собора дополнялось чудным звоном знаменитого соборного колокола… Из воспоминаний Веры Архангельской-Боридько («Новая жизнь» за 24.09.1994): «…В центре города стоял собор необычайной красоты. Звон его колоколов вливал в души людей, а также и в наши детские души радость, доброту и благодарность Богу за то, что мы ходим по русской земле…».

Интересна и трагична история пятисотпудового колокола-великана.

«1 марта 1881 года Россия ужаснулась трагической гибелью любимого Царя-освободителя Александра II… В этот же день был готов для благовеста наш колокол, пожертвованный собору почтенными купцами города Усмани А.А. Склядневым и А.Ф. Филатовым…» 29 марта, на Соборной площади, при стечении до трёх тысяч горожан и слободских жителей, совершено было торжество освящения колокола…»

В честь тридцатилетия первого обретения здесь Корсунской иконы — путеводной звезды Богоявленского собора — на богослужении было 13 священников и до 5 тысяч богомольцев. Была и Мавра Саввина из Воронежа (которой в 1854 году и была впервые явлена Усманская святыня).

События 1917 года круто изменили жизнь усманцев. Наступили времена богоборчества… Наш край не был исключением. В канун Рождества Христова в 1931 году собрание табачников потребовало закрытия Богоявленского собора и Пятницкой церкви

По воспоминаниям Д. Комякова, собор был разрушен в конце 1930-х — начале 1940-х годов. Он не сразу поддался взрывам, ведь строили его наши предки добротно, на века… Разрушение его продолжалось в течение трёх-четырёх лет.

Из воспоминаний В. Архангельской-Боридько: «…Самое горькое пришло в нашу жизнь, когда закрыли собор и начали сбрасывать колокола. Самый большой колокол два раза перевернулся в воздухе, упал и не разбился. Под ним образовалась глубокая яма. От колокола полетело яркое облачко, как будто его душа и душа народа улетели в небеса. Люди на площади и мы, дети, плакали, прощаясь с малиновым звоном нашего колокола…»

Posted in Городские потери, Храмы г. Усмани | Tagged , , , , | Leave a comment

Лебедянь. Ново-Казанский собор

Новый соборный храм Казанской иконы Божией Матери

Адрес: Липецкая обл., г. Лебедянь, ул. Советская

Новый соборный храм Казанской иконы Божией Матери (по материалам книги «Храмы и монастыри Липецкой и Елецкой епархии. Лебедянский район. Часть I / А.И. Гамаюнов, А.Ю. Клоков, А.А. Найдёнов. — Липецк: Липецкое областное краеведческое общество, 2009. — 416 с.»):

Став к началу XIX столетия одним из торговых и ярмарочных центров региона, уездная Лебедянь росла и хорошела. Город постепенно застраивался, в том числе и каменными домами, в соответствии с генеральным планом, высочайше утверждённым в 1822 году.

В основе генерального плана лежала геометрически правильная сетка улиц, ориентированных на городские площади. На незастроенном месте прежнего острога, между Старо-Казанским собором и Христорождественской церковью, находилась Базарная, или Сенная площадь, здесь помимо храмов располагались деревянные присутственные места, соляной магазин, каменная кладовая, деревянный казённый дом, винный выход и тюремная изба. С ростом города территория бывшей крепости перестаёт восприниматься как центр Лебедяни; к этому времени он переместился к западу. Соборный храм Казанской иконы Божией Матери, построенный в 1771 году, становится мал: «Прежде бывшая в помянутом городе издавна построенная соборная церковь коя стенами и в основании тверда и прочна, но малопоместительна».

Городское общество Лебедяни ещё в начале 1820-х годов приняло решение построить на запроектированной генпланом 1803 года новой Базарной площади обширный собор с торговыми рядами вокруг. Строительство нового собора в центре этой площади было предусмотрено и генеральным планом 1822 года.

В 1826 году начались хлопоты об отводе земли и утверждении проекта застройки новой площади. Изначально на Новой Базарной площади предполагалось построить деревянные торговые ряды и каменный собор. Однако генерал-губернатор А.Д. Балашов, боясь пожаров, не разрешил подобное строительство и, забраковав первый вариант проекта, 1 февраля 1827 года потребовал «новый проект постройки на оной лавок… представить без замедления». После этого тамбовский гражданский губернатор 17 мая 1827 года отправил Балашову новые планы, оставляя на его «благоусмотрение» вопрос о строительстве деревянных лавок. В июле 1827 года документы были отправлены в МВД, а 18 октября 1827 года в комитете министров рассматривалось ходатайство генерал-губернатора Балашова о разрешении постройки в Лебедяни нового собора и отводе места под его строительство: «…Слушана записка управляющего Министерством внутренних дел от 10 октября за №2000 … об отводе места на торговой площади в городе Лебедяни для построения каменной соборной церкви…»

Высочайшее дозволение «отвести для построения в Лебедяни церкви означенное для оной место на торговой площади» последовало 5 ноября 1827 года, однако губернские власти почему-то не спешили выполнять это указание, и 20 февраля 1828 года генерал-губернатор докладывал в Министерство внутренних дел: «Во исполнение Высочайшего Его Императорского Величества повеления по предмету построения соборной церкви в г. Лебедяни и вместе с сим уведомить, что я вновь сделал предписание г. Тамбовскому гражданскому губернатору, дабы со дня получения онаго в течение недели непременно отведено было во исполнение Высочайшего повеления назначенное на плане место для построения той церкви». Только после этого земля под соборный храм была отведена, а губернским правлением «…губернскому архитектору в строжайшую постановлено обязанность быть самому не только при заложении одноимённого храма в Лебедяни и дать кому следует надлежащие правила и постановления для производства работ, но всякий раз когда лебедянские граждане или духовное начальство потребуют приезда его туда для нужных совещаний или для осмотра материалов и работ исполнять сеи требовании безостановочно…»

Тем временем был разработан проект самого собора, автор которого пока остаётся неизвестным. По мнению П.Н. Черменского, проект выполнил русский зодчий, ученик Д. Жилярди, много работавший над восстановлением Москвы после войны 1812 года, Афанасий Григорьевич Григорьев (1782-1868). Однако Пётр Николаевич никаких оснований, подтверждающих это, в своей рукописи не приводит. Самый полный на сегодняшний день очерк жизни и творчества, а также каталог работ А.Г. Григорьева ничего о проекте собора для Лебедяни не упоминают, а все проекты церквей в архиве А.Г. Григорьева в фонде ГНИМА им. А.В. Щусева по стилю мало напоминают лебедянский собор и заставляют всерьёз сомневаться в авторстве Григорьева. В то же время на проектных чертежах собора, хранящихся в фондах РГИА, присутствует подпись Николая Васильевича Урюпина (1768-после 1831), бывшего в 1804-1831 годах тамбовским губернским архитектором, но являлся ли он автором проекта или только его согласовывал — пока не известно. Впрочем, архитектурные достоинства Ново-Казанского собора всё-таки скорее говорят в пользу авторства тамбовского губернского архитектора Урюпина, чем Григорьева — одного из ведущих зодчих Москвы.

Проект собора был утверждён в 1828 году, а 30 августа т.г. состоялась торжественная закладка храма епископом Тамбовским и Шацким Афанасием (Телятинским).

Строительство собора велось на средства прихожан при значительном участии лебедянских купцов Степана Ивановича (1774-1833) и Ивана Ивановича (1776-1855) Игумновых и вчерне было окончено в 1835 году. Тогда же к западу от трапезной была начата постройкой каменная отдельно стоящая колокольня. Основание колокольни размером 25х25 арш., по окончании строительства в 1851 году высота до верхнего карниза колокольни составила 20 саж.

На построение соборной звонницы жертвовали свои средства многие лебедянцы, в том числе и преподобный Иларион, Троекуровский затворник, передавший на это богоугодное дело значительную сумму денег.

В 1856 году на колокольне Ново-Казанского собора было 7 колоколов, из коих главный, отлитый в Туле купцом Черниковым в 1854 году усердием почётных граждан Игумновых, весил 520 пудов, для чего израсходовано из церковных денег 601 рубль 47 копеек, а из собственных — 4 394 рублей. Позднее церковный староста, купец первой гильдии Николай Иванович Игумнов отлил для соборной звонницы колокол весом 620 пудов 39 фунтов израсходовав личных средств 3 000 рублей.

Как уже было сказано выше, к 1851 году относится окончание строительства комплекса соборного храма на Новой Базарной площади Лебедяни. Главный престол собора был освящён 22 мая 1846 года Преосвященным Николаем (Доброхотовым), епископом Тамбовским и Шацким. Первый придельный престол в храмовой части собора освятили в 1857 году во имя Смоленской иконы Божией Матери на средства, пожертвованные старостой храма купцом первой гильдии, потомственным почётным гражданином Николаем Ивановичем Игумновым. Второй придел во имя святого пророка Илии был устроен и освящён значительно позднее — в 1901 году. Придельные алтари в трапезной были освящены во имя Богоявления Господня (правый) и святителя Николая Чудотворца (левый). Можно предположить, что один, а может, и оба этих придела освящены в 1836 году, поскольку именно с октября этого года причт новособорной церкви стал вести метрические книги.

Ново-Казанский собор был огромным и рассчитан на 3-4 тысячи человек, а прихожан, по данным 1856 года, у соборного храма числилось 1 387 мужчин и 1 450 женщин. К обширной по площади пятиглавой храмовой части примыкала необычайно длинная трёхнефная трапезная. Колокольня была построена отдельно стоящей, в 17 арш. от трапезной. Архитектурные особенности храма — двусветный центральный барабан, создающий прекрасное освещение подкупольной части храма, а также украшение сводов летнего храма кессоном, что было более характерно для светского зодчества. Современники, оставившие нам описание соборного храма 1856 года, особенно отмечали его главный алтарь «…с прекрасным одноярусным иконостасом… Резьба иконостаса: капители, карнизы, колонны и базисы вызолочены червонным золотом на полименте. Царские двери резные, вызолочены».

В 1861 году Ново-Казанский собор был окрашен внутри и расписан на средства старосты купца первой гильдии Н.И. Игумнова, пожертвовавшего на это 5 000 рублей. Николай Иванович Игумнов, будучи старостой собора с 15 апреля 1855 года и до самой своей смерти, последовавшей в 1898 году, много сил и собственных средств положил на благоукрашение храма.

В адресе, поданном ему прихожанами Ново-Казанского собора в 1895 году по случаю 40-летия непрерывной службы в должности церковного старосты, говорилось: «…У Вас замечательное верное понимание церковного благолепия и изящный вкус соединяются с превосходным умением вести церковное хозяйство, редкой энергией, примерным усердием и любовью к своей службе и истинно христианской готовностью жертвовать из своих личных средств на благоустроение храма. Что эти слова не лесть, а совершенная правда, легко доказать самым кратким перечислением лишь наиболее важных улучшений в Соборе, произведённых во время Вашего служения. При вступлении Вашем на службу ктитора, тёплый храм был очень тесен, холодный главный не был отделан, а только оштукатурен, и в нём был лишь один алтарь. Благодаря Вашему неусыпному старанию тёплый храм увеличен на одну треть его величины пристройкой с притвором (1867 г.); холодный окрашен масляной краской, расписаны купола, стены, на них картины в рамах, пять художественных образов, все работы академика Мягкова (1861 г., личных средств 2 464 руб.); в холодном храме устроен второй алтарь (в 1857 г., личных средств 1 000 руб.); отлит колокол в 521 пуд (в 1853 г., личных средств 4 394 руб.), впоследствии перелитый (1876 г., личных средств 3 000 руб.); заново сделаны два иконостаса с новым художественным обрамлением в тёплой церкви (1882 г., личных средств 4 000 руб.)… Благодаря Вашим стараниям храм наш принял столь благолепный вид, что вызывает изумление всех приезжающих в наш город. Одних официально известных Ваших пожертвований в пользу Собора значится более 17 000 руб., пожертвования же со стороны прихожан, надо признаться, были незначительными. Таким образом, можно сказать, что если построением собора Лебедянь обязана незабвенному Вашему деду (двоюродному) Степану Ивановичу, то его расписанием и украшением он обязан Вам».

Указанные пять святых образов художественного письма, выполненных в 1861 году академиком живописи, уроженцем села Тёплое Лебедянского уезда Тимофеем Егоровичем Мягковым (1813-1865), были предметом особой гордости прихожан Ново-Казанского собора. В числе икон кисти Мягкова старожилы вспоминают образа: «Спаситель благословляет детей» и репродукцию картины А. Иванова «Явление Христа народу». Позднее появилась репродукция полотна В. Поленова «Христос и грешница». Копии этих картин придавали соборному храму Лебедяни подобие картинной галереи. Об иконах собора кисти Т.Е. Мягкова в начале XX века писали следующем образом: «Особенно хорошо написаны местные иконы Спасителя и Божией Матери в главном алтаре (иконостасе главного престола. — Прим. авт.) и все картины, изображение св. преподобного Сергия Радонежского Чудотворца и св. Иоанна Златоуста, совершающего Божественную литургию…»

Другой достопримечательностью собора был большой соборный колокол, отлитый в 1876 году в Москве на заводе Финляндского и заменивший своего «тульского» предшественника. Доставка его из Москвы стала серьёзным испытанием для людей и техники того времени. По воспоминаниям С.Н. Игумнова, «…колокол ехал на помосте, поставленном на двух вагонных платформах. Но главные затруднения были с доставкой колокола с железнодорожной станции в город за 40 вёрст по грунтовой дороге, мостики которой могли не выдержать тяжести колокола. Пришлось отрывать спуски и въезды в объезд этих мостиков. Везли колокол лошадьми, к которым местами присоединялись и люди, выходившие из соседних деревень и доброхотно впрягавшиеся на пригорках и горах».

Последним деянием старосты Ново-Казанского собора Николая Ивановича Игумнова, направленным на улучшение приходского храма, стало сооружение вокруг собора ограды, в которой он так нуждался, поскольку находился в центре Базарной площади, а также начало большого ремонта его внешнего и внутреннего убранства. Дело в том, что к концу XIX столетия стены собора «…запылились и требовали, следовательно, промывки; составлявшие особенное украшение храма художественные картины в золочёных рамах тоже нуждались в промывке, а рамы на них — в новой позолоте; средний иконостас в приделе во имя Казанской иконы Божией Матери, по счастливому соединению в нём простоты формы с художественностью и изяществом составляющий большую редкость, давно уж требовал поновления — нужно было пополнить резьбу, опавшую от времени, перезолотить колонны и т.д.; наружный вид храма нуждался в побелке и штукатурке, а крыша — в окраске и т.п.» Изыскать необходимые средства на «поновление» собора и стало главной задачей в это время для его священнослужителей, церковного старосты и церковно-приходского попечительства.

Слава Богу, вскоре нашлись благотворители и дело ремонта Ново-Казанского собора и устройства вокруг него ограды «твёрдыми шагами пошло вперёд». В 1896 году церковно-приходское попечительство соорудило каменное основание для ограды, а в 1897-1900 годах на это основание была поставлена железная решётка с чугунными столбами. В 1899 году на всём храме была покрашена масляной краской крыша и вызолочены червонным золотом главы с крестами. В 1900 году был перекрыт шпиль на колокольне, вызолочен крест и промыт тёплый храм. В следующем 1901 году весь храм снаружи поновлён побелкой и штукатуркой на средства неизвестного благотворителя, а внутри холодного храма заново промыты стены, священные картины и живопись. Видя храм, «…восстающий в прежнем своём величии, радовались все виновники этого благого дела, а равно и все вообще, любящие благолепие дома Божия».

В том же 1901 году один из прихожан Ново-Казанского собора — Илья Иванович Кузьмин — пожелал видеть собор украшенным новым придельным алтарём во имя святого пророка Илии и пожертвовал на это 10 тысяч рублей. Добавив необходимую сумму, церковно-приходское попечительство решило на эти средства обновить главный Казанский престол, переделать придельный алтарь во имя Смоленской иконы Божией Матери и устроить придел во имя святого пророка Илии. Получив благословение на это Преосвященного Георгия (Орлова), епископа Тамбовского и Шацкого, нанятые мастера приступили к делу, пообещав закончить все работы к 1 августа 1901 года. Однако ввиду задержки в производстве работ новый придел был приготовлен к освящению лишь в начале октября, и лебедянцы стали ждать своего Владыку для торжественного богослужения по этому случаю.

Между тем, по благословению Преосвященного Георгия 6 октября перед всенощным бдением протоиереем собора Д.Г. Высоцким и священниками И. Вишневским и А. Черменским совершено было освящение главного иконостаса Казанского престола, а 7 октября состоялось освящение иконостаса Смоленского придела. По свидетельству очевидца, «служение было торжественное и назидательное, пение было стройное и вразумительное. Народу собралось очень много, и все радовались, видя возобновлёнными и восстановленными в прежнем своём блеске и величии поблекшие было уже иконостасы».

9 октября Преосвященный Георгий прибыл в Лебедянь, где был встречен городским духовенством и толпой народа, собравшегося задолго до прихода поезда. Вечером Владыка совершил всенощное бдение в соборном храме, а наутро 10 октября освятил вновь устроенный придел и служил Божественную литургию. Преосвященному Георгию, епископу Тамбовскому и Шацкому, сослужили: ключарь Владыки протоиерей М.Г. Озеров, соборный протоиерей Д.Г. Высоцкий, протоиерей Троицкой церкви села Куймань В.Я. Земляков, настоятель Троицкого мужского монастыря игумен Николай, другие священнослужители. Во время службы пел хор певчих соборного храма в количестве около 20 человек под управлением опытного и даровитого регента А.П. Меркулова. Учитель начальной школы Александр Фёдорович Высоцкий, оставивший нам свои впечатления об этом торжестве, писал: «Вид обновлённого храма, торжественное служение архипастыря, окружённого духовенством, стройное пение — всё это производило глубокое впечатление на молящихся… Стечение народа было необыкновенное, каковое едва ли кто помнит из жителей Лебедяни. Кроме жителей города и слобод, принадлежавших к нему, было много народа и из окрестных сёл и деревень. Все, кому только было возможно, без различия положений и состояний, спешили увидеть это торжество. Все магазины в городе во время службы были закрыты».

Прошло ещё несколько лет и прихожан Ново-Казанского собора, как, впрочем, и всех лебедянцев, ждало новое церковное торжество — 25 июля 1908 года Лебедянь и главный храм города посетил Высокопреосвященнейший Владимир (Богоявленский), митрополит Московский и Коломенский. А 3 ноября 1911 года Ново-Казанский собор удостоился посещения другого видного архипастыря Русской Православной Церкви — Владыки Кирилла (Смирнова), бывшего тогда епископом Тамбовским и Шацким. Торжественно встреченный духовенством и прихожанами собора, он обратился к собравшимся с краткой приветственной речью и преподал благословение каждому из бывших в храме богомольцев. После чего Преосвященный Кирилл осмотрел Лебедянский собор, который «…по своему наружному красивому виду и полному внутреннему благоустройству принадлежит к лучшим храмам епархии. Наружные стены его требуют в настоящее время новой покраски; внутри он украшен хорошими иконостасами и художественными картинами; особенного внимания заслуживают местные иконы в главном алтаре Христа Спасителя и Божией Матери, а также изображение святого Иоанна Златоуста, совершающего Божественную литургию. Утвари и ризницы в соборе много. Содержится он в отличном порядке. При соборе имеется хорошая библиотека, составленная трудами отца настоятеля. Документы церковные найдены в полном порядке».

Примерно к этому времени относится последнее из дореволюционных описаний соборного храма Лебедяни, сделанное в 1910 года во время составления страховых оценок церковного имущества: «Соборная Казанская церковь — кирпичная, на каменном цоколе, снаружи и внутри оштукатурена и снаружи обелена, а внутри покрашена масляною краскою; внутри по стенам расписана картинами священноисторического содержания; церковь покрыта железом, окрашенным зелёною масляною краскою. Длина церкви с папертью 95 аршин, ширина холодной церкви 36 аршин, тёплой — 21 аршин, высота до верха карниза холодной церкви 20 аршин, тёплой — 12 аршин… Больших окон во всей церкви 30 штук и малых в стенах и в главах 60 штук… Пол во всей церкви плитовой каменный». Тёплая трапезная собора отапливалась двумя духовыми печами и двумя голландскими. Главный иконостас имел «одну лицевую сторону с продолжением на двух столбах, примыкающих к правому и левому клиросам; боковые иконостасы имеют по две стороны: в северном иконостасе лицевая и южная стороны, а в южном иконостасе лицевая и северная стороны. Длина главного среднего иконостаса с продолжениями — 36 аршин и высота — 10 аршин; лицевая сторона каждого из боковых иконостасов длиною 7,5 аршина, высотою 9 аршин; боковые стороны этих двух иконостасов длины 6 аршин и высоты 6 аршин. Главный средний иконостас оценён в 12 000 рублей, а каждый из боковых иконостасов — в 4 000 рублей… В трапезной два иконостаса в южном и северном нефах, каждый двусторонний. Длина лицевой и боковой стороны каждого иконостаса 7 3/4 аршина, высота лицевой части 7 аршин, боковых сторон — 6 аршин. Каждый иконостас оценён в 5 000 рублей».

В приходе Ново-Казанского собора в основном состояли жители центральной части города и слобод: Кузнецкой, Монастырской, Стрелецкой, Пушкарской и Казанской.

В 1887 году в приходе собора насчитывалось 356 дворов с 1 198 жителями мужского и 1 214 женского пола. В 1889 году 361 двор с 1 227 жителями мужского и 1 237 женского пола. В 1911 году дворов было 421, а прихожан: 1 300 мужчины и 1 303 женщины.

Ежегодно в день Святого Духа и святого пророка Илии от Ново-Казанского собора совершались крестные ходы, установленные ещё в древние времена, в Троицкий мужской монастырь, где вокруг обители обносилась т.н. «явленная» икона Пресвятой Богородицы.

При соборе действовала церковно-приходская школа, помещение которой обозревающий в 1899 году храмы епархии епископ Тамбовский и Шацкий Георгий (Орлов) нашёл «…довольно приличное и поместительное, учащихся довольно и учебное дело поставлено хорошо. Дети отвечали и пели очень хорошо, чем школа обязана усердию учителя школы псаломщика Вишневского, заслуживающего поощрения, а жена Вишневского состоит учительницей рукоделия во всей школе, и по представленным Преосвященному образцам детской работы можно заключить об усердном и успешном ведении занятий рукоделием». В начале XX века для школы заботами настоятеля собора о. Димитрия Высоцкого было выстроено двухэтажное каменное здание. Посетивший соборную школу в 1911 году Преосвященный Кирилл (Смирнов), епископ Тамбовский и Шацкий, оценил его как «…просторное, светлое и чистое. В ней обучаются 36 девочек. Дети выглядят почтительными, приветливыми и весьма опрятными; успехи их найдены отличными по всем предметам». В это время церковно-приходской школой Ново-Казанского собора заведовал сам о. Димитрий Высоцкий, а учительницей её состояла Анна Федотовна Мягкова.

В Ново-Казанском соборе был «мощный хор певчих под управлением Меркулова, а после него Еремеева, мастерски исполнял песнопения виднейших церковных композиторов. Искусство и театральность церковных служений привлекали в церковь интеллигенцию». По сведениям 1892 года при соборном храме действовало общество трезвости.

К лебедянскому собору была приписана домовая церковь святого Серафима Саровского, устроенная после 1903 года в тюремном замке, и кирпичная часовня на 1-й Набережной улице, построенная в 1875 году на месте упразднённого Преображенского женского монастыря.

Солидной статьёй дохода для содержания соборного храма и штата священно- церковнослужителей была свечная торговля: в 1910 году продано 44 пуда 13 фунтов свечей, в 1911 году — 55 пудов 3 фунта, в 1912 году — 66 пудов 26,5 фунта.

Штат Ново-Казанского собора с момента освящения первого престола — с 1836 года — составляли три священника во главе с протоиереем, два диакона, дьячок и три пономаря. Причём первый причт нового собора был полностью переведён в 1836 году из Старо-Казанского соборного храма. В начале XX столетия Лебедянскому собору по штату были положены три священника, один из которых в сане протоиерея, диакон и два псаломщика.

В стенах Ново-Казанского собора Лебедяни за его почти столетнюю историю до закрытия в 1930-х годах исполняли свой пастырский долг много достойных священнослужителей. Вот лишь некоторые из них: в 1858-1877 годах священником собора состоял Трофим Стефанович Колаисовский — сын диакона села Колаис Кирсановского уезда Тамбовской епархии, окончивший в 1842 году Тамбовскую духовную семинарию, состоявший в должности законоучителя Лебедянского женского приходского училища со дня его открытия и до 1877 года, по свидетельству современников, «…человек живой, деятельный и весьма расположенный к делам». В 1878 году о. Трофим был переведён к церкви святого Лазаря при богадельне Тамбова. Имея полученные в Лебедяни скуфью, камилавку и наперсный крест, в последующие годы Т.С. Колаисовский дослужился до сана протоиерея и почётной должности духовника тамбовского городского духовенства. В 1898 году в Тамбове торжественно праздновалось 50-летие служения о. Трофима в священном сане, а один из представителей тамбовского духовенства, характеризуя своего духовника, произнёс следующие слова: «Прекрасные качества вашего любящего сердца хорошо ведомы тем, кто приходит к вам с наболевшею душою, потемнённою грехами, ища благодатного врачевания; и как легко и отрадно бывает открывать свои духовные раны пред любвеобильным многоопытным духовным отцом, имея надежду всегда встретить понимание, сочувствие, совет и вразумление». Стоит отметить, что сын о. Трофима Колаисовского Николай, будучи учеником Тамбовской духовной семинарии, в 1875 году опубликовал статью «Лебедянский Троицкий мужской заштатный монастырь», ставшую его скромным, но заметным вкладом в дело изучения истории этой древней обители.

Почти 44 года настоятельствовал в Ново-Казанском соборе протоиерей Василий Фёдорович Чернеевский, более полувека проживший в Лебедяни. Он родился 19 января 1824 года в семье дьячка, в Усмани, в 1842 году окончил Тамбовскую духовную семинарию и в 1844 году определён был на должность учителя Лебедянского духовного училища, после закрытия которого в 1851 году переведён на такую же должность во 2-е Тамбовское духовное училище. В 1853 году Василий Чернеевский был рукоположен в священника к Христорождественской церкви Лебедяни, а через три года «как деятельный и выдающийся пастырь» произведён в сан протоиерея и назначен настоятелем Ново-Казанского собора, в каковой должности и прослужил до самой своей смерти, последовавшей 10 февраля 1900 года. В разные годы о. Василий исполнял должности благочинного, цензора проповедей, члена Лебедянского духовного правления, законоучителя Лебедянского приходского училища и мужской прогимназии, члена комитетов Оспенного, Тюремного и Общественного здравия, Лебедянского уездного училищного совета, председателя Лебедянского отделения Тамбовского епархиального училищного совета и Лебедянского отделения Тамбовского Казанско-Богородичного миссионерского братства. За свои многолетние и многополезные труды о. Василий Чернеевский был награждён почти всеми наградами, предусмотренными для белого приходского духовенства: набедренником, саном протоиерея и бронзовым крестом за Севастопольскую кампанию (1856 г.), скуфьей (1860 г.), камилавкой (1863 г.), золотым наперсным крестом (1868 г.), орденом святой Анны III степени (1872 г.), орденом святой Анны II степени (1877 г.), орденом святого князя Владимира IV степени (1887 г.), палицей (1895 г.). Прихожане в день 35-летия служения о. Василия в священном сане почтили его поднесением золотого, украшенного драгоценными камнями наперсного креста. По свидетельству современников, протоиерей Василий Чернеевский «…все свои богатые дарования употребил на добросовестное и неуклонное исполнение пастырского и общественного своего служения. Отличаясь простотой, незлобием, добротой и общительностью, он был любим всеми, кто имел с ним служебные или даже просто житейские сношения». Любовь и уважение лебедянцев к своему соборному настоятелю выразилась в трогательном прощании с почившим протоиереем, погребённым 12 февраля 1900 года с южной стороны алтаря Христорождественской церкви.

Протоиерея Василия Чернеевского на должности настоятеля Лебедянского Ново-Казанского собора сменил священник Димитрий Григорьевич Высоцкий. Он родился в 1854 году в семье дьячка города Моршанска Тамбовской губернии. В 1876 году Дмитрий Высоцкий окончил Тамбовскую духовную семинарию, где подружился с одним из преподавателей — Василием Никифоровичем Богоявленским, будущим митрополитом Владимиром. После нескольких лет службы псаломщиком в Вознесенской церкви города Липецка и преподавателем в 1-ом Тамбовском духовном училище он был в 1880 году рукоположен в священника к церкви села Тафино Липецкого уезда. В 1884 году о. Димитрий был перемещён к Кирилло-Мефодиевской церкви при Тамбовской духовной семинарии с одновременным занятием должности эконома этого учебного заведения, откуда в 1887 году назначается священником Ново-Казанского собора в Лебедяни. В последующие годы он также состоял в должности законоучителя частного училища г-жи Довгаль и члена Тамбовского епархиального попечительства. В 1900 году о. Димитрий назначается настоятелем Лебедянского собора с посвящением в сан протоиерея. На этом посту забот у батюшки значительно прибавилось. Теперь он заведовал и законоучительствовал в соборной церковно-приходской школе, состоял в должностях благочинного церквей Лебедянского городского округа, председателя отделения Тамбовского Казанско-Богородичного миссионерского братства, почётного попечителя Тамбовского епархиального приюта для престарелых лиц духовного звания, председателя проповеднической комиссии и цензора проповедей по Лебедянскому уезду, члена Лебедянской городской думы от духовенства, депутата Лебедянского комитета народной трезвости. Протоиерей Димитрий Высоцкий успешно справлялся с возложенными на него обязанностями, о чём свидетельствуют и глубокое уважение со стороны прихожан и многочисленные награды от священноначалия. Кроме набедренника (1884 г.), скуфьи (1886 г.), камилавки (1897 г.), наперсного креста (1901 г.) пастырь был награждён орденами св. Анны IV степени (1905 г.), св. Анны II степени и св. Владимира IV степени (1915 г.). Ещё одним свидетельством огромного авторитета протоиерея Д.Г. Высоцкого стало размещение его фотографии в ряду других 423 виднейших православных священнослужителей Российской империи в «Русской портретной галерее. Духовенство», изданной к 300-летию Дома Романовых. Скончался о. Димитрий 21 февраля 1917 года, не дожив совсем немного до трагических перемен в истории России и Русской Православной Церкви. Погребён протоиерей Д.Г. Высоцкий на Преображенском кладбище Лебедяни.

Следующим настоятелем Лебедянского собора стал о. Пётр Иоаннович Орлов. До революции он запомнился лебедянцам как «умный человек с педагогической жилкой. Был прост в общении, и к нему относились хорошо ученики». Настоятельство в соборе совпало для П. Орлова со временем, когда на Русскую Православную Церковь обрушивались одна беда за другой, среди которых и враждебное отношение советских органов власти, и ухудшение материального положения приходов, и ограбление храмов и монастырей под предлогом изъятия церковных ценностей в пользу голодающих Поволжья. В 1922 году он агитировал против изъятия церковных ценностей и укрывал их. Однако в том же 1922 году Пётр Орлов уклонился в обновленческий раскол и по меньшей мере в 1924-1925 годах возглавлял обновленческое Лебедянское викариальное церковное управление. В 1926 году он подал заявление об уходе за штат «по болезни и старости», но до 1929 года продолжал служить в Ново-Казанском соборе.

В 1929 году началась кампания по снятию с храмов колоколов. По воспоминаниям современников тех событий Ивана Ивановича Пупынина и Михаила Ильича Волкова, в начале лета 1929 года «…по Лебедянским слободам от одной избы к другой пополз… слух: будут, дескать, сбрасывать колокола… Раннее лето было. На полуденном небе — ни облачка, нестерпимо жгло солнце. Мужики, бабы и несмышлёныши мальчишки из пригородных слобод сбежались тогда на Базарную площадь. Согнал их туда всеобщий страх: рушили вековую святыню — храм, построенный во имя Казанской иконы Божией Матери. Толпу сдерживал заградительный отряд милиции. Мужики в военной форме, присланные из Ельца, стали сбрасывать с двух верхних ярусов звонницы малые и средние колокола. Торопились приезжие мужики: какие-то награды, говорили, премию им обещали. И падали один за другим бронзовые колокола с огромной высоты: ударившись о булыжную мощёнку, стонали. А над дощатым перекрытием первого яруса — на дубовой балке подвешен бронзовый исполин, смотреть страшно. «Волоки лестницу!» — скомандовал им старшой. Мужики сбегали, лестницу заволокли, подставили. Он влез, оседлал кривыми ногами дубовую балку, долго пилил твёрдую, как железо, подвеску колокола. И рухнул бронзовый исполин. Грохот, треск, испуганные крики. Проломив дощатое перекрытие, колокол всей своей тяжестью ударился о каменное основание колокольни. И в наступившей вдруг испуганной тишине весь народ вздрогнул, услышав его предсмертный стон. Старшой вцепился в дубовую балку как клещ, мужики успели отпрыгнуть в проёмы на толстые стены, тем только и спаслись. Стоявший в отдалении народ с молчаливым ужасом взирал на это неслыханное действо. Слободские мужики набычились, сжав кулаки, подались вперёд. Из заградительной милицейской шеренги раздалось: «Назад! Назад!» Бабы, попадав на колени, закрестились, запричитали…» По свидетельству старожила Ю.Н. Шилова, разбивать колокола для удобства перевозки соблазнился кузнец Молчанов. Три ночи со своими подручными разбивал колокола, и после такой работы крепкий, ничем никогда не болевший мужик спустя год умер, покаявшись в тяжком грехе. Только самый большой из соборных колоколов ещё некоторое время лежал у стен колокольни.

Через два года после этих событий, будучи женатым, Пётр Орлов 16 июня 1931 года был хиротонисан во епископа Льговского обновленческой Центрально-Чернозёмной митрополии Воронежской области. А через полтора года там же, во Льгове, и скончался. Тем временем в лебедянском соборе продолжали служить обновленцы — Михаил Дикович Мелахроно в должности настоятеля, священник Василий Иванович Мещеряков и псаломщик Сергей Михайлович Огарков. В отчёте за 1935 год Мелахроно докладывал в епархиальное управление обновленческой Елецкой епархии, в пределы которой входил Лебедянский район, что в приходе Ново-Казанского собора в этот период насчитывалось 120 душ, в праздничные дни службы посещали до 400 и более душ. Любопытно, что в отчёте требовалось подать сведения о проживавших в приходе священнослужителях «староцерковной», «тихоновской» ориентации. Так вот, по словам обновленческого протоиерея Мелахроно, в приходе Ново-Казанского собора проживали священники Владимир Бредихин, который хотя и вёл агитацию против обновленчества, но так скрытно, что доказать это никак не удавалось, при этом совершал, по слухам, и некоторые требы, но тщательно это скрывал, а также Николай Индолев и Василий Данилов, «…никаким авторитетом не пользующиеся, но храмы обновленческие демонстративно не посещающие».

Закрытие новособорного храма во имя Казанской иконы Божией Матери, очевидно, произошло в 1936 году или в первой половине 1937 году, поскольку в ноябре 1937 года М.Д. Мелахроно был арестован как священник села Ольховец Лебедянского района.

Через некоторое время после закрытия Ново-Казанского собора был сброшен шпиль с крестом с его колокольни. В самом соборе власти устроили склад хозяйственных товаров, а в алтаре — овощной магазин. В отличие от судьбы многих соборных храмов России, разрушенных советской властью именно из-за своего центрального положения, использование стоящего в центре города храма под склад в какой-то мере способствовало его сохранению. Тем не менее в 1960-х годах кровля собора практически полностью пришла в негодность, штукатурка обрушилась и храм представлял собой довольно печальное зрелище.

В 1961 году «в целях обеспечения сохранности и ликвидации аварийного состояния здания бывшей церкви исполком областного Совета депутатов трудящихся решил: 1. Обязать исполком Лебедянского райсовета депутатов трудящихся передать с баланса ГЖУ на баланс Лебедянского смешанного торга здание бывшей церкви, занятое под склад. 2. Обязать Липецкое управление торговли (т. Варнавского) и Лебедянский смешторг произвести капитальный ремонт здания бывшей церкви и обеспечить сохранность последнего». Однако прошло почти десять лет, прежде чем новые «хозяева» собора заменили на нём кровлю и оштукатурили часть стен.

Таким образом, лебедянский собор «дожил» до времён перестройки, и 22 августа 1989 года община Преображенской кладбищенской церкви ходатайствовала о передаче ей здания храма. После чего последовало решение Лебедянского райисполкома №239 от 11.09.1989 о передаче общине верующих Ново-Казанского собора с прилегающей к нему территорией на расстоянии 10 м от «фасадов». При этом областное управление торговли должно было до 1 ноября 1989 года освободить помещение собора от «материальных ценностей».

А 4 ноября 1989 года, в престольный праздник Казанской иконы Божией Матери, двери трапезного храма собора распахнулись для верующих. Но в храмовой части по-прежнему ещё размещался склад промышленных товаров, а в алтаре — магазин «Овощи», и шла бойкая торговля пивом на разлив.

Лишь 2 февраля 1990 года Постановлением Совета Министров СССР было утверждено представление исполкома Липецкого областного Совета народных депутатов №08/749 от 18.12.1989 и предложение Совета по делам религий при Совете Министров РСФСР №152 от 15.01.1990 о передаче зарегистрированному в Лебедяни религиозному обществу Русской Православной Церкви комплекса бывшего Казанского собора с оставлением в пользовании верующих действующей кладбищенской церкви. А 28 марта 1990 года приходское собрание Преображенской церкви просило зарегистрировать религиозную общину Казанского собора Лебедяни. Тогда же причт Преображенской церкви во главе с протоиереем Игнатием Кондратюком перешёл для совершения богослужений в Ново-Казанский собор, где начались активные работы по восстановлению его былого величия и внутреннего убранства.

В 1997 году позлащены два иконостаса в трапезной части собора, написана часть фресок, отремонтирована крыша, вызолочены кресты и подкрестные шары на главах. В 2001 году собор покрашен, расписан главный алтарь, проведены газ и устроено отопление.

В 2008 году при благотворительной помощи Николая Ивановича и Юрия Николаевича Борцовых купола Ново-Казанского собора, покрытые нитридом титана, как и встарь, засияли золотом. Продолжаются работы по восстановлению внутреннего убранства храмовой части собора.

И в настоящее время Новый Казанский собор по-прежнему остаётся архитектурной доминантой Лебедяни, а в комплексе с окружающей застройкой является ядром исторической планировки центральной части города. Вместе с тем Ново-Казанский собор всё так же является духовным центром города и его округи.

Ново-Казанский собор (по материалам книги «Лебедянь: прогулки с краеведом / В.В. Акимов. — Липецк, 2015. — 48 с.»):

В центре Соборной (Базарной) площади, одной из сторон которой является нынешняя Интернациональная улица, стоит Ново-Казанский собор, — основное украшение и символ Лебедяни.

Исследователи пока не могут окончательно определиться с автором проекта собора, приписывая авторство то ведущему московскому зодчему А.Г. Григорьеву, то губернскому архитектору Н.В. Урюпину.

Собор построен в стиле греческой классики в 1828-1836 годах в основном на средства купцов Игумновых. Тёплая зимняя церковь и колокольня были достроены позднее. Помимо главного престола во имя Казанской Божией Матери в церкви первоначально было ещё два в зимней части: во имя Богоявления Господня и Святителя Николая Чудотворца. Позднее к ним добавился придел во имя Илии Пророка и второй престол в холодном храме — во имя Смоленской Божией Матери.

Предметом особой гордости горожан были пять художественных образов, работы академика живописи Тимофея Егоровича Мягкова, в том числе «Спаситель благословляет детей» и репродукция картины Иванова «Явление Христа народу». На колокольне размещался полный набор колоколов, главный из которых весил более десяти тонн (620 пудов 32 фунта).

Хор собора соперничал с певческими коллективами других храмов города и считался лучшим в Лебедяни, неизменно собирая ценителей красивого церковного пения даже после 1917 года.

В 1930-е годы по решению советской власти храм был закрыт, иконы поруганы, сломан серебристый шпиль с крестом, сбросили и разбили колокола. Долгое время под крышей собора был склад хозяйственных товаров, а в алтарной части овощной магазин с торговлей пивом. Только 4 ноября 1989 года, в день почитания Казанской иконы Божией Матери, двери храма распахнулись перед прихожанами. Возобновилась служба. Трудами протоиерея Игнатия Кондратюка и с помощью благотворителей собор стал обретать свою первозданную красоту.

Posted in Храмы г. Лебедяни | Tagged , , , , | Leave a comment

Лебедянь. Старо-Казанский собор

Старый соборный храм Казанской иконы Божией Матери

Адрес: Липецкая обл., г. Лебедянь, ул. Ленина, д. 8

Старый соборный храм Казанской иконы Божией Матери (по материалам книги «Храмы и монастыри Липецкой и Елецкой епархии. Лебедянский район. Часть I / А.И. Гамаюнов, А.Ю. Клоков, А.А. Найдёнов. — Липецк: Липецкое областное краеведческое общество, 2009. — 416 с.»):

При въезде в Лебедянь со стороны Казённого моста открывается вид на кручу правого берега Дона, над которой за зеленью деревьев возвышается краснокирпичная церковь екатерининской эпохи. Это так называемый старый Казанский собор, стоящий ныне на том самом месте, где некогда находилась Лебедянская крепость. И основание этому храму было положено в самые последние годы существования деревянного острожка на Тяпкиной горе.

Писцовая книга Лебедянского уезда «письма и межевания» стольника Юрия Фёдоровича Шишкина и подьячего Василия Тёмного 1685-1686 годов так сообщает о предстоящем строительстве храма с престолом в честь Казанской иконы Божией Матери: «В городе Лебедяни в Большом остроге церковь соборная древяная во имя Святаго великаго чюдотворца Николая, да место церковное, на котором по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев и по благословению преосвещеннаго Павла митрополита Резанского и Муромского велено построить вновь тёплую церковь и с трапезою во имя Пресвятыя Богородицы Казанские».

Вскоре после этого деревянный храм был построен, и в описи 1702 года о нём говорится следующим образом: церковь «Казанские Пресвятыя Богородицы, тёплая, древянна, об одной главе». В ней «…месных святых икон: Образ Всемилостиваго Спаса, Образ Казанские Пресвятыя Богородицы, Образ Пророка и Предтечи крестителя Господня Иоанна, венец и гривенка серебреные резные вызолочены, Образ Николая Чюдотворца, Образ Пресвятыя Богородицы Владимерские, осмилистовой, Образ Иоанна Воиственника. Царские двери с евангелисты старинного письма. Деисусов один пояс. В олтари на престоле Благословенной крест деревянной. Запрестольной Образ Пресвятыя Богородицы Владимерские. Сосуды оловянные. Воздух тафтяной жаркой, обложен кумачем. Покров отласной полосатой, обложен кумачем. Покров обьеринной зеленой, ветх».

В храме были следующие священные одежды: «Ризы тафтяные зеленые, оплечье бархотное цветное. Подольник тафтяной двоеличной. Ветхи. Ризы выбойчетые, оплечье полосатое. Ризы тафтяные зеленые, оплечье отласное. Ветхи. Ризы кумачные красные, оплечье выбойчетое полосатое. Ризы, подризник полотняные белые. Ризы киндяшные желтые, оплечье кушачетое полосатое. Ризы тафтяные желтые, оплечье тафтяное полосатое. Подольник тафтяной красной. Стихарь кежевои полосатой, оплечье кушачетое полосатое. Оларь бархотной красной, ветх. Епатрахиль тафтяная полосатая, обложена тафтою желтою. Епатрахиль кушачетая полосатая шёлковая, ветха. Епатрахиль киндяшная алая, пороги камчатые рудожелтые, шесть пуговиц серебреных. Поручи камчатые желтые с травы, обложены тафтою желтою. Пелена тафтяная желтая. Пелена тафтяная желтая. Пелена изорбафная красная с травы, обложена камкою дымчетою, два пояса нитных».

В эти годы соборная Никольская и Казанская церкви стояли рядом, на территории лебедянской крепости. Церковная утварь и клир у них также были общие. После пожара, уничтожившего деревянную Лебедянь в 1703 году, сначала была построена новая соборная церковь, освящённая , как сказано в переписной книге коменданта Ивана Домогацкого 1710 года, «во имя Пресвятые Богородицы Казанские».

Около 1715 года рядом с соборной церковью «во имя Казанские Пречистые Богородици» построена была деревянная церковь с престолом во имя святителя Николая Чудотворца.

Оба храма, имевшие общий причт, сосуществовали рядом до 1768 года, пока совсем не пришли в ветхость. Тогда-то «…вкладчики пожелали вместо оных соборных ветхих деревянных церквей построить с колокольней одну во имя Казанския Пресвятые Богородицы церковь, с приделом Николая Чудотворца, каменным зданием». Вскоре после этого началось возведение нового собора. Каменная Казанская церковь завершена строительством к 1771 году и в том же году освящена. Первоначально была выстроена только храмовая часть с небольшой трапезной и отдельно стоящей колокольней. И только через несколько лет, в конце того же XVIII столетия, их соединили, расширив на запад трапезную часть. Особенностью нового храма стало отклонение его продольной оси и алтаря на 20 градусов к северу, в отличие от большинства других церквей, имевших более чёткую ориентацию восток-запад.

Длина Казанской церкви с колокольней составила 48 арш., ширина — 11 арш., высота храмовой части до верха карниза — 8 арш., высота колокольни до верхнего карниза — 37 арш. В 1846 году к колокольне были пристроены кирпичная кладовая и караулка. Первая, размером 11×4 арш. и высотой 3,5 арш., примыкала к притвору с южной стороны, караулка, 4×11 арш. и высотой 3,5 аршина, — с северной. В каждой из пристроек было по два окна. И сторожка и кладовая в настоящее время разобраны.

Храмовая часть Казанской церкви была покрыта железом. Венчала её двенадцатигранная глава, также покрытая железом и «крашеная поясами в белый и бирюзовый цвета, с позолоченными украшениями». Крест на главе был деревянный, шестиконечный, обложенный железом.

В трапезной части собора с южной стороны устроен был придел во имя св. Николая Чудотворца, в XIX веке его сделали тёплым. Он отделялся «…от главной церкви глухою стеной с пролётом в виде арки в середине, свод восьмигранный в виде круговой дуги». Пол в храме был деревянный.

Прежние иконостасы, устроенные при основании храма в 1771 году, в XIX столетии заменили новыми: в 1839 году — иконостас главного престола, а в 1868 году — придельного в трапезной. Размеры главного иконостаса: длина 11 арш., высота 12 арш. Придельный иконостас был двусторонний. Размеры лицевой стороны: длина 4 арш. 10 верш., высота 4 арш., боковая сторона: длина 4 арш. 14 верш., высота 4 арш. Деревянные, с вызолоченной резьбой по белому полю, иконостасы украшали колонны, полуколонны и пилястры. А вот описание иконостасов и внутреннего убранства храма из метрики Казанского собора 1887 года: «Резьба изображает цветы и разные священные предметы из Ветхого и Нового Заветов — скрижали, дискос и пр. В главной церкви — об одном ярусе, но над ним не в один уровень в рамах разных форм развешены ещё несколько образов. В трапезной тоже в один ярус, но по верхушке ещё несколько икон в клеймах. Царские двери из двух створок, резные, с цветами и полукруглыми верхушками Помост алтаря выше на 2 ступени, в трапезной — на 1. Престолы деревянные. Солея устроена деревянная, в главной отделена на 2 ступени выше, в придельной — на одну, в главной отделена чугунными решётками, выкрашенными под бронзу. Амвоны пред алтарями в уровень с солеями. Клиросы в уровень с солеями, в храмовой части они отделены решёткой». Вся соборная церковь внутри «оштукатурена и окрашена масляной краской». В храмовой части стены были расписаны живописным письмом, равно как и купол.

На звоннице Старо-Казанского собора в конце XIX века находилось 5 колоколов, на самом большом из которых читалась следующая надпись: «1796 года октября дня слит сей колокол в городе Лебедянь к соборной Казанския церкви куплен старанием старостою церковным Кондратием Алексеевым Булгаковым и купцом Сидором Проскуриным и священником Михаилом Проскуриным и всех той церкви прихожан. 105 п. 11 ф. Лил мастер чебокзаренин Михаил Зубков».

В 1840-х годах достопримечательностью старособорного храма считался «крест медный с чеканными изображениями, на нём» и надписью: «…месяца декабря… дня построен сей крест во святую церковь в городе Лебедяне во имя престола Николая Чудотв. По обещанию Домны Судейкиной ради поминовения мужа ея воево Петра Судейкина». В ризнице хранилось Евангелие, напечатанное в 1744 году.

Казанской церкви в начале XIX века принадлежало 30 дес. пашни, 103 дес. 1 200 саж. сенокоса, 28 дес. леса и 1 дес. 2 379 саж. неудобной земли. Всего: 163 дес. 1 179 саж. Однако в начале XX столетия причт старособорного храма земли не имел вовсе, что объясняется, возможно, передачей всего земельного надела во владение новособорной Казанской церкви после её построения и перевода туда всего причта старого собора.

Штат Казанского собора первоначально составляли два священника, диакон, два дьячка и пономарь. С 1836 года, поле окончания постройки и освящения Ново-Казанского собора, Старо-Казанский был сделан одноштатным с причтом в составе священника, диакона и псаломщика.

Важное значение в жизни любого прихода играл церковный староста, в обязанности которого входило и личное участие в благоукрашении храма, и привлечение для этих целей средств прихожан и различных жертвователей. По меньшей мере с 1880-х и до 1906 года старостой Старо-Казанского собора состоял потомственный почётный гражданин, купец первой гильдии Пётр Иванович Игумнов, ко дню Святой Пасхи 1908 года награждённый за заслуги по духовному ведомству золотой медалью «За усердие» на Владимирской ленте. С 1907 года и вплоть до революции 1917 года старостой храма был бывший директор Лебедянского городского банка купец Иван Афанасьевич Чурилин. В 1902-1903 годах он пожертвовал на ремонт старого собора 4 000 рублей.

После устройства в тюремном замке, находящемся поблизости от Старо-Казанского собора, домового храма во имя прославленного в 1903 году в лике святых преподобного Серафима Саровского, он был приписан к старому собору, клир которого совершал в тюремной церкви богослужения и окормлял заключённых.

Как и для любого храма, расположенного в уездном городе или сельской местности, для Старо-Казанского собора значительным событием становились посещения его правящими архиереями. Одно из последних таких посещений состоялось 3 ноября 1911 года, когда в Лебедянь приехал Преосвященный Кирилл (Смирнов), епископ Тамбовский и Шацкий. В тот же день Владыка посетил и старособорную церковь, впечатления от которой сопровождавший архиерея протоиерей Тихон Поспелов изложил следующим образом: «Церковь зданием не обширна, но весьма благолепна и чистая, особенным благолепием отличается иконостас в главном алтаре, красивого рисунка и с художественными иконами». Собравшимся в храме прихожанам Владыка Кирилл сказал поучение «о жизни по учению и руководству Святой Церкви».

В приходе Старо-Казанского храма в конце XIX века насчитывалось 278 дворов с проживавшими в них 734 мужчинами и 805 женщинами. В канун революции 1917 года в приходе было 287 дворов с 824 мужчинами и 852 женщинами.

Богослужения в Старо-Казанском соборе продолжались и в советское время. А 19 января 1929 года верующие обращались к местной власти за разрешением проведения крестного хода от храма на реку Дон. В 1932 году Старо-Казанский храм упоминается в документах как действующий и принадлежавший общине так называемой «тихоновской» ориентации. В это время в нём служили о. Николай Преображенский и бывший насельник Лебедянского Троицкого мужского монастыря иеромонах Феодосии (Седов). Богослужения в храме посещали и некоторые бывшие монахини Сезёновского и Троекуровского монастырей, проживавшие в Лебедяни после закрытия этих женских обителей в 1930 году.

После ареста в марте 1932 года о. Феодосия (Седова), сосланного вскоре в Северный край на три года за антисоветскую деятельность, а через год, в марте 1933 года, о. Николая Преображенского, старый собор получили в своё распоряжение обновленцы, поскольку священник Иван Вишневский, служивший до этого в обновленческом Ново-Казанском соборе, упоминается в документах 1933-1934 годов как священник Старо-Казанской церкви.

Закрытие храма произошло во второй половине 1937 года после ареста обновленческого причта старого собора — священника М.Л. Виноградского и В.И. Мещерякова, а также диакона Н.П. Крылова.

После этого здание храма передали на баланс райбольнице, которая использовала его как склад. В дальнейшем старый собор также использовался местными властями для различных хозяйственных нужд, а в конце 1950-х — начале 1960-х годов в нём содержали скот перед отправкой его на бойню, чем не раз возмущался историк П.Н. Черменский, поскольку Старо-Казанский соборный храм был поставлен на учёт Главмузея как памятник архитектуры ещё в 1920-е годы. В одном из своих писем в декабре 1967 года историк писал: «На днях еду в Липецк на собрание по охране памятников истории и культуры. У нас такое безобразие продолжается. Лет 5-6 назад горсовет отдал церковь старого собора больнице. А главный её врач развёл в ней свиней, и мы бессильны выгнать их из церкви».

Решением Липецкого облисполкома №874 от 02.11.1971 Казанская церковь вновь внесена в списки памятников архитектуры. Здание храма по-прежнему находилось на балансе лебедянской районной больницы, расположенной вблизи. Однако «хозяевам» не было особенного дела до памятника, да и средств на поддержание здания в достойном состоянии никто бы больнице не выделил, поэтому к началу 1980-х годов старый Казанский собор практически полностью лишился кровли, что грозило его постепенным разрушением.

Лишь в 1985-1986 годы на памятнике силами местной строительной организации начались восстановительные работы, но далее установки деревянных лесов и устройства новой кровли из оцинкованного железа дело, к сожалению, не пошло. Планировалась и реставрация росписей конца XVIII столетия, сохранившихся в интерьере храма, но в конце 1980-х годов все работы на памятнике и вовсе остановились.

В настоящее время Старо-Казанский собор, являющийся объектом культурного наследия федерального значения, используется приходом Ново-Казанского собора, силами которого в 2008 году на храме заменена кровля, но богослужения в нём пока не возобновлены, а впереди предстоит ещё провести целый комплекс реставрационных работ.

Старо-Казанский собор (по материалам книги «Лебедянь: прогулки с краеведом / В.В. Акимов. — Липецк, 2015. — 48 с.»):

Крутой подъём вверх на Тяпкину гору ведёт в то место, откуда начиналась Лебедянь в начале XVII века. Здесь на территории бывшей лебедянской крепости несколько веков располагалась главная городская площадь — Сенная или Старобазарная. Во все века здесь стоял главный городской храм. В 1771 году место двух обветшалых деревянных Казанской и Никольской церквей начала XVIII века занял каменный храм, освящённый в честь Казанской иконы Божией Матери. Дошедший до наших дней почти в первозданном виде, Старый Казанский собор является одним из лучших на территории Липецкой области культовых сооружений в стиле позднего барокко.

Колокольня, построенная позднее в псевдорусском стиле, была соединена с храмовой частью с помощью удлинённой трапезной уже в конце XVIII века. В трапезной освятили придел во имя св. Николая Чудотворца.

После строительства в Лебедяни в 1836 году нового Казанского собора, Старый собор уступил свою роль главного городского храма. Тем не менее, многие известные лебедянские купеческие роды оставались его прихожанами, делали щедрые вклады на его украшение и подновление. На рубеже XIX-XX веков старостой храма был потомственный почётный гражданин Пётр Иванович Игумнов, после смерти которого в 1907 году сменил богатейший лебедянский купец Иван Афанасьевич Чурилин. Только в 1902-1903 годах он пожертвовал на ремонт собора 4 000 рублей.

Неудивительно, что посетивший Лебедянь в ноябре 1911 года епископ Тамбовский и Шацкий, Преосвященный Кирилл что «церковь зданием не обширна, но весьма благолепна и чистая, особенным благолепий отличается иконостас в главном алтаре, красивого рисунка и с художественными иконами».

В советские годы церковь была закрыта и использовалась в хозяйственных целях, колокольня служила водонапорной башней. В 1980-х, признавая архитектурную ценность постройки, власти освободили церковь и даже начали её реставрацию, но закончить её не смогли. Возрождение Старого собора стало возможным только в 2014 году, когда храм передали в ведение общины Лебедянского Свято-Троицкого монастыря, силами которой храм активно восстанавливается в настоящее время.

С середины XX века Старо-Казанский сбор оказался отделён от площади зелёным сквером. Тем не менее, находясь в самом начале Почтовой (бывшей Казанской) улицы, собор прекрасно просматривается, удачно замыкая перспективу этой городской магистрали.

Posted in Храмы г. Лебедяни | Tagged , , , , , | Leave a comment

Санкт-Петербург. Крестовоздвиженский собор

Крестовоздвиженский казачий собор

Адрес: г. Санкт-Петербург, Лиговский просп., д. 128

Posted in Храмы г. Санкт-Петербурга | Tagged , , , | Leave a comment