Архангельск. Река Северная Двина

Фото март 2012 г.:

Фото август 2012 г.:

Северная Двина — река на севере Европейской части России. Протекает в Вологодской и большей частью (около 90% от общей длины) Архангельской областях. Впадает в Белое море.

Топонимическая этимология Двины (по материалам книги «Беседы по начальному топонимическому просвещению (на материале топонимии Архангельской области): учебное пособие / К.П Вольский, Е.К. Романова. — Архангельск: Поморский университет, 2007. — 564 с.»):

ДВИНА — река, впадает в Белое море.

Наверное, самым загадочным из самых широко известных названий Русского Севера является название Двина. В чем же состоит загадочность этого названия, заставляющая ставить его особо в ряду других, ничуть не более понятных названий?

Во-первых, до настоящего времени предметом ученых дискуссий является вопрос об определении народа — автора этого названия.

Во-вторых, совершенно невозможно найти на нашем Севере названия (кроме откровенно русских, типа: Демьяновская, Дряхлицино и т.д.), которые бы начинались на звонкий д.

В-третьих, оказывается, названия с основой двин имеются и в других землях Восточной Европы, А.К. Матвеев в одной из своих статей, посвященных именно названию Двина, называет еще Двину «в бассейне Десны, да две Двинцы, да Двиноса». От себя заметим, что есть еще Двиница в Вологодской области — приток Сухоны, озеро Двинец — начало реки Западная Двина, имеются речки с таким названием и в бассейне Северной Двины: Сухая Двинка (Холмогорский р-н), Малая Двинка (Приморский р-н). Есть даже название лесной дороги Двинянка (Шенкурский р-н), которая соединяет Федорогорский сельсовет с узкоколейной дорогой (Красноборский р-н).

Итак, какой же народ является автором названия Двина? Обычно в топонимическом исследовании ответ на этот вопрос достаточно очевиден, т.к. в большинстве случаев исторические документы свидетельствуют нам о территориях и народах, селившихся на них в древности. Наш же Север стоит особо.

Первые упоминания о его жителях у древнегреческих и древнеримских историков настолько туманны, что вообще трудно судить, о каких территориях и народах идет речь. Наиболее близкие к нам по времени сообщения норвежского мореплавателя Оттэра (IX век) нас никак не просвещают в этом вопросе, а упоминаемый другим норвежским мореплавателем Эриком Красная Секира (начало X века) народ — биармийцы, остается таковым только в его воспоминаниях. И лишь русские летописи приоткрывают нам слегка завесу над таинственными народами, заселявшими Север, правда, то ли не зная точно, то ли перемешивая действительность с вымыслом, они называют эти народы, то «чудь белоглазая», то «чудь заволоцкая». И лишь у автора «Повести временных лет» (XII век) есть перечисление народов Севера, в которых можно узнать названия предков некоторых современных народов: «А вот другие народы, которые дань дают Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печора, ямь, лив…» Ученый мир относит эти народы к финно-угорской группе. Нам нет необходимости выяснять, какой именно народ из финно-угров дал это название, да это и невозможно. Для нас важно, что исторически это название может вести свое начало от языка финно-угорской группы.

Другим народом, который имел историческую возможность присвоить нашей реке название Двина, мог быть русский народ. Мы знаем, что первые проникновения наших предков в земли Подвинья отмечаются IX-X веками.

Коль скоро нам известны возможные авторы названия Двина, давайте посмотрим на языковые возможности этих народов по созданию подобного названия. С первых же шагов мы можем смело отрицать их в финно-угорских языках. Не принято в этих языках начинать слова со звонкого д. Даже в современном финском языке (а равно как и в любом другом этой группы) мы насчитаем не более 5-6 десятков слов с начальным д, да и те из других языков: декларация, декорация, демонстрация и т.д.

Тем не менее, очень не хочется отказываться от финно-угорской природы этого названия. Вокруг Онега, Пинега, Мезень, Печора — все названия — от финно-угров, а одна из крупнейших рек Двина — нет? Некоторые исследователи пытались, и иногда даже доказательно, связать это название с финским виено — «тихая, спокойная». В пользу такой возможности говорит тот факт, что Западная Двина у финнов называется Вяйняйоки, у эстонцев — Вяйнайыги, у ливов — Вээна. В этом плане никакой придирки возникнуть не может — могла и наша Двина называться Вээна. Смущает другое: откуда появился начальный звук д?

Отдельных исследователей появление этого д отнюдь не смущает. Строятся логические построения, при которых возможно его появление, но думается, что это — напрасные усилия. Русский язык, его тяготение к открытому слогу вполне бы устроили бы варианты и Вена, и Вина, и Виена, но уж никак не Двина — от Виена. А потому, думается, что нельзя допустить мысль, что Двина ведет начало от финно-угров.

Нам остается в таком случае единственное: признать, что природа названия Двина — русская. Думается, что это действительно так, и об этом чуть позже, а пока остановимся на иных мнениях. Р.А. Агеева в книге «Происхождение имен рек и озер» пишет: «Возможно, название перенесено с Западной Двины на Северную. Происхождение имени ДВИНА не может считаться окончательно выясненным. Одна из этимологии сравнивает имя с индоевропейским корнем дхеу «течь, литься». Не исключено также, что немецкое название Западной Двины Дюна позволяет сопоставить его с наименованиями Дуная, Дона, Днепра, Днестра… Финно-угорское происхождение названия Западной Двины маловероятно: для финно-угорских слов не характерно начальное сочетание согласных дв«.

А.К. Матвеев в статье «Две Двины» для журнала «Уральский следопыт» дает самое подробное описание различных взглядов на происхождение этого названия и среди них: «Один ученый сравнивал слово Двина с русским двигать, другой — с готским (был в древности такой германский язык) даунс «пар», третий — с древнеисландским двина «слабеть».

А.К. Матвеев, отрицая отдельные из гипотез, подвергая другие сомнению, заключает: «Перед нами хорошо зашифрованная историей тайна, и трудно сказать, будет ли она когда-нибудь раскрыта до конца».

Мы почти полностью согласны с этим заключением, но приведенные нами в систему исторические сведения о происхождении названия Двина и языковые данные позволяют провести самостоятельный топонимический анализ.

Раз уж мы заговорили о самостоятельном топонимическом исследовании, то должны помнить об обязательном соблюдении двух непременных условий:

а) историческая обоснованность возникновения названия, т.е. наличие исторических условий для этого;

б) языковая обоснованность, т.е. наличие определенных языковых закономерностей, только таких для этого названия и никаких других.

Из всего того, что мы сообщили выше, уже ясно, что историческая обоснованность возникновения этого названия в одинаковой степени возможна и со стороны финно-угорских народов и со стороны русского народа. Думается, что о невозможности возникновения названия Двина (в настоящем его фонетическом оформлении) из финно-угорских языков мы сказали достаточно, и наша задача состоит в том, чтобы обнаружить такие языковые возможности в русском. При этом надо помнить, что эти языковые данные должны отвечать не только фонетическим закономерностям и звуковому оформлению, присущему русскому языку, но и имели конкретный смысл отвечающий возможным реалиям географической среды, которые способны войти в название как характерная черта называемого объекта.

Начнем с древних упоминаний об истории этого названия.

Н.А. Северин в книге «По Северной Двине» приводит летописную справку: «Под тою горою Гледеном, помяненые реки Юг и Сухона, совокупившись во едино слияние, третию реку из себя производят, которая особенное себе восприемлет наименование — Двина, потому, наречеся, что сдвинулись две и произвели из себя третию».

В начале XVI века австрийский посол в России Сигизмунд Герберштейн в своем дневнике «Записки о Московитских делах» записал: «Область Двина и река, возникшая от слияния рек Юга и Сухоны, получили имя Двина, ибо Двина по-русски означает два или по два».

Начало XVII века. Англичанин Ричард Джемс, посетивший Россию, побывал и на Северной Двине в Холмогорах. В своем дневнике (по представленным материалам Б.А. Ларина) он записал, что русские в Холмогорах называют двоюродного брата «двина», вино двойной перегонки — тоже «двина».

А.К. Матвеев приводит данные полевых записок лингвистов Уральского университета, которые обнаружили и в Архангельской, и в Вологодской области несколько названий полей — Двинки. Один из местных жителей объяснил, что «двины» — это название двух полос общественной земли, расположенных рядом, но доставшихся при переделе одному хозяину.

У В.И. Даля число «два» перед другими словами выражает удвоение, двойственность и изменяется иногда в «дво», «дву», «две» даже в «двъ» и «дви».

Анализируя вышеприведенные исторические и языковые данные, мы должны признать:

1. В географических реалиях Северной Двины есть характеристики, которые могли бы лечь в основу названия, содержащего числительное два. Во всяком случае для Северной Двины и рек Сухая Двинка и Малая Двинка такие реалии существуют. Думается, есть такие реалии и у географических объектов с названиями, приведенными А.К. Матвеевым, — Двинца, Двиница, Двиноса.

2. Во всех исторических и языковых данных, приведенных нами, выявляется удивительное единодушие в признании в названии Двина числительного два людьми, разделенными в истории временем в сотни лет.

3. Во всех сообщениях из истории языка, приведенных нами, присутствует объяснение, что сдвоенный или удвоенный итог чего-либо содержит в себе основу «двъ».

А потому мы, совершенно не лишая никого собственного взгляда на происхождение названия Двина, уверены, что число два лежит в его основе.

Правда, существует еще мнение, что некогда существовал язык, в котором было важное слово двина, дошедшее в виде названия до наших дней. Мы противники подобной версии в силу вышеизложенных причин и из-за редкости этого названия по своей структуре для любого языка, кроме русского. К тому же не может название одного из крупнейших водоемов быть реликтом какого-то языка, оставившего после себя всего-навсего единственное слово-название Двина.

Справедливости ради заметим, что необъясненных названий Севера более чем достаточно, но каждое из них имеет явно нерусскую природу или явно приспособленное под русский язык фонетическое оформление. В названии же Двина — русская фонетическая природа и к тому же безо всяких натяжек морфологически русская, а вместе с тем лексически значимая (русская) структура названия. Двина = Двъ + ин(о,а), где двъ — есть количественное числительное, а -ин- — суффикс притяжательных прилагательных, выражающий отношение между основой слова и объектом, к которому применяется эта основа. Правда, этот суффикс в настоящее время преимущественно выражает отношение объекта и одушевленного лица (Борин, Катин, тетин и т.д., но не стол — столин и т.п.). Мы вправе предположить, что в более древний период суффикс -ин- распространял свою продуктивность и на передачу отношений между любыми объектами реального мира, но если это и не так, то в отношении числительных это было уж точно. Вспомним: Древний Новгород был поделен на пять «концов». Такой конец назывался пятина. Пятиной же назывались налоги в виде одной пятой части годового дохода, введенные при царе Михаиле Федоровиче. А вспомним церковный оброк — десятину, четвертину, осьмину — восьмую часть, седьмину — седьмую часть. Зная все это, мы вправе бы удивляться тому, почему нет «двины». И кроме того, слово двин в значении «имеющий отношение к двум», могло возникнуть и просто по аналогии с первым числом нашего рационального ряда чисел — один. Ср.: единица — один. А от два, конечно же, должно быть двин.

Сравнивая топонимические последствия существования древних названий рек Онега, Пинега, Мезень и других мы обнаруживаем, что от них производны названия населенных пунктов, и это, на наш взгляд, — еще одно яркое доказательство того, что в древности слово двин имело определенную смысловую нагрузку, связанную с числом два. Именно потому не возникло подобного названия на берегах рек и озер для населенных пунктов (сел, деревень, городов), что этому мешала смысловая значимость слова двин. И села, и деревни, и поселки должны были иметь в своих характеристиках признак, который бы содержал смысл двойное, удвоеннное и т.п. Название Двина долгое время ничего кроме характеристики двойная не содержала, а потому оно и не могло дать название другому объекту. Названия рек Онега, Мезень, Печора и т.д. для русского человека никакой смысловой нагрузки не имели, а потому ими и назывались населенные пункты.

Нам могут заметить, что Даугавпилс раньше именовался Двинск. Да, но так он стал называться лишь с 1893 года, когда слово двин уже потеряло смысловую нагрузку.