Санкт-Петербург. Тюрьма Трубецкого бастиона

Тюрьма Трубецкого бастиона

Адрес: г. Санкт-Петербург, Петропавловская крепость, д. 6Г

Тюрьма Трубецкого бастиона (по материалам книги "Санкт-Петербург и пригороды: Путеводитель по культурно-историческим памятникам / Ю.Г. Иванов, О.Ю. Иванова, Р.А. Халхатов. — Смоленск: Русич, 2010. — 336 с.: ил. — (Памятные места России)"):

Петропавловская крепость строилась как оборонительное сооружение, но использовалась и в качестве тюрьмы для политических преступников. Сначала осужденных содержали в казематах крепостных стен, а позже построили специальные здания: Секретный дом Алексеевского равелина и Секретную тюрьму Трубецкого бастиона.

Первым узником крепости-тюрьмы стал сын Петра I — царевич Алексей, не принявший проводимых отцом преобразований. Государь после безуспешных попыток привлечь сына на свою сторону отдал его под суд по обвинению в государственной измене и подготовке к захвату престола. Суд приговорил Алексея к смертной казни, и через день после вынесения приговора, 26 июля 1718 г., царевич умер в каземате Трубецкого бастиона при невыясненных обстоятельствах.

Во время царствования Павла I в казематах Петропавловской крепости побывали сотни дворян — военных и штатских. Тогда же, в 1796-1797 гг., на территории Алексеевского равелина вместо обветшалого деревянного Секретного дома выстроили новый, каменный. Одноэтажная постройка треугольной формы в плане предназначалась для пребывания нескольких десятков узников.

Рост революционного движения в 60-70 гг. XIX в. привел к тому, что камер Секретного дома и крепостных казематов уже не хватало для содержания «политических преступников», и тогда было принято решение о возведении тюрьмы Трубецкого бастиона. Построенное в 1870-1872 гг. двухэтажное здание имело форму пятиугольника и так вписалось во внутренний двор укрепления, что за его стенами скрывалось.

Через эту тюрьму до 1917 г. прошли около 1500 человек: революционеры-народники, террористы-«народовольцы» и эсеры, социал-демократы, которые находились здесь под следствием, отбывали срок политического заключения, ожидали отправки на каторгу, в ссылку или исполнения смертного приговора.

Режим содержания в тюрьме Трубецкого бастиона отличался исключительной суровостью. Экспозиция развернутого теперь в тюрьме музея дает впечатляющее представление о том, в какой обстановке оказывались здесь люди, избравшие для себя путь борьбы с существующим в стране общественным порядком. Арестантам запрещалось разговаривать, петь, свистеть, перестукиваться, делать пометки на стенах и тому подобное. За нарушение правил заключенных подвергали наказанию: лишали свиданий с родственниками, переписки, прогулок, отправляли в карцер, заковывали в кандалы. Арестант помещался в одну из 69 камер-одиночек. Сейчас у дверей некоторых из них вывешены портреты их бывших «постояльцев».

Камеры невелики по размерам, со сводчатыми потолками и асфальтовыми полами. Небольшие, высоко расположенные окна с железными решетками пропускают мало света, поэтому в камерах даже в солнечные дни царит полумрак. Первоначально кирпичные стены имели звукоизоляцию — два слоя войлока с металлической сеткой между ними — и были оклеены обоями. Это делалось для того, чтобы лишить заключенных возможности перестукиваться через стену. В каждой камере стояли деревянный стол и табурет, железная кровать с настилом из досок, матрацем и постельным бельем. Позже звукоизоляцию сняли, стены отштукатурили и покрасили, а мебель заменили на металлическую, вмурованную в пол. У стены стоял умывальник. Для освещения использовались керосиновые лампы, горевшие всю ночь. Помещения тюрьмы были очень сырыми, и чтобы уменьшить сырость, печи в коридоре натапливали так, что заключенные страдали от жары еще больше, чем от влажности. Сочетание сырости и высокой температуры являлось настоящей пыткой, быстро подрывавшей здоровье людей. Протесты заключенных тюремное начальство оставляло без ответа, и 5 февраля 1879 г. узники взбунтовались. Они крушили мебель, выбивали форточки дверей и оконные стекла, срывали обивку со стен камер. Бунт подавили, но режим стал еще суровее.

Самым тяжелым испытанием была оторванность от внешнего мира. Вся обстановка тюрьмы и режим одиночного заключения, зловещая тишина, лишь изредка прерываемая звоном ключей и стуком замков открываемых дверей, угнетающе действовали на психику. Заключенным не разрешалось заниматься каким бы то ни было ремеслом, и дни, недели, месяцы, а иногда и годы проходили в замкнутом пространстве камеры-склепа с убийственной монотонностью.

Охрану тюрьмы Трубецкого бастиона (Секретный дом Алексеевского равелина перестали использовать как тюрьму в 1884 г., а вскоре и вовсе снесли) несли три рода стражи: караульные солдаты, жандармы и присяжные унтер-офицеры-отставники, давшие особую присягу при поступлении на службу в тюрьму. Чтобы не допустить сговора охранников с узниками и между собой, караульных солдат назначали всего на сутки из разных полков Петербургского гарнизона, а присяжных и жандармов обязывали шпионить друг за другом.

Некоторые заключенные проводили в крепости-тюрьме многие годы, прежде чем приговоренные к пожизненной каторге отправлялись в не менее страшные застенки — тюрьму Шлиссельбургской крепости. Осужденных на смерть доставляли к месту казни — на Лисий Нос (в северо-восточной части Финского залива). Выводили их через Невские ворота, получившие за это зловещее название «Ворота смерти».

Политическая тюрьма — настоящая «русская Бастилия» — просуществовала в Петропавловской крепости 200 лет, и за это время из нее не сбежал ни один узник.